Как избежать смерти и потерять себя.

      По тёмному и мрачному коридору продвигалась фигура в чёрном балахоне. Некоторые безумцы, завидев её, на коленях подползали поближе к решёткам и молили забрать их отсюда. Другие сидели в углах и пустым взглядами смотрели сквозь неё: им уже не было дела до этого, а может просто их час ещё не пришёл. Но она никого не замечала и шла вперёд, к намеченной цели. Застывшие в воздухе силуэты дементоров уважительно расступились перед ней, освобождая дорогу. Зловонная грязь и подтёки различного происхождения по пути сразу же покрывались коркой льда, хотя никто не мог сказать, что неизвестная именно ходила, а не плыла по воздуху. И вот, она остановилась напротив клетки с очередным заключённым, вокруг которой камеры подозрительно пустовали, из-за чего создавалась атмосфера уединённости. Хотя мало кому надо знать, кого именно здесь держат, возможно и сами смотрители не в курсе, какая примечательная личность здесь содержится. А если бы и знали, то ничего не могли бы с этим сделать, не велено перечить людям свыше, ведь в один прекрасный день ты можешь элементарно и не проснуться или попасть в отделение Мунго для душевно больных, тут и не знаешь, что лучше. А дементоры лишний раз сюда не захаживали, боясь развеяться от мощи содержащегося здесь артефакта.       Взмах тонкой и чуть прозрачной в тени руки, и все посторонние шумы и гомон исчезли. Потом фигура ещё приблизилась на пару метров, как дверь перед ней отворилась, и даже петли скрипели не так противно и громко, будто стыдясь своего запущенного состояния. Перед этой сущностью каждый чувствовал бы себя ничтожным и виноватым в своих недостатках. Её капюшон отбросился назад, и миру предстала молоденькая девушка с чёрными кудрявыми волосами и чередующимися седыми прядями. Кожа была почти белой, с болезненным серовато-жёлтым оттенком, без следа румянца, будто тело было обескровлено. Бледное лицо, несмотря на свою болезненность, было очень живым и выражало крайнюю степень недовольства, особенно чёрные, пылающие праведным гневом глаза. Кто-то скорее скажет, что она явно переигрывает, да и отсутствие красок делает всё плоским и не таким реальным.       Её необычное появление не произвело никакого впечатления на единственного зрителя. Это был худощавый подросток, весь заросший грязью от бессилия и за неимением должных условий. Множество кровавых подтёков виднелись на тюремных одеждах, и кажется, в некоторых местах они полностью пропитались ею и намертво прилипли к ранам. Чёрные слипшиеся от сальности локоны закрыли лицо, а мутные прикрытые зрачки воспалённых глаз так и были уставлены в пол, как и до её прибытия. Девушка на это тяжело вздохнула и подошла ближе. Её ледяные хрупкие пальчики подхватили покрытый редкими щетинками подбородок, желая направить его взгляд на себя. Щелчок, и тряпка, которой был перевязан рот заключённого, исчезла. – Как же тебя жизнь потрепала, мой Повелитель...бывший, – её голос чуть сорвался, а потом просто перешёл на шёпот. – Что же они с тобой сотворили?..– судорожный вздох, и она просто повалилась на пол рядом с ним, аккуратно заключая в свои объятья. Подозрительно чистые золотые, с руническими символами браслеты звякнули о пол, когда она чуть переместила чужие запястья, и девушка с ненавистью уставилась на этих несчастных паразитов, что забирают у неё самое дорогое. Их предназначение крылось в уничтожении магического ядра своего носителя, и это убивало в нём волшебника. – Кто... ты? – раздался тихий, чуть хриплый голос с большими паузами, будто человек забыл, как надо правильно говорить. – В-видение?       Девушка сразу отстранилась, будто стыдясь своего порыва, но зато теперь всё внимание собеседника было уделено ей. – Прости, Гарри, я не могла раньше появиться, не могла помочь тебе ни действием, ни советом. Если бы ты закрепил свой статус магией, то ничего бы этого не произошло, тебя бы не пленили, и тебе не пришлось бы страдать. Я знаю, что это не твоя вина, ты просто напросто ничего не знал. Тебе не сказали этого, они специально умолчали, держали тебя в постоянном неведении. Я Смерть... я пришла за тобой, мой ребёнок, – под конец с запинкой проговорила она и наконец дала слезам вырваться наружу. – Я умру?... Наконец... Сейчас, – неверяще проговорил Гарри, без лишних вопросов поверив её каждому слову. Голову стало тяжело удерживать в былом положении, а конечности были слишком тяжёлыми и недвижимыми, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Оставалось только разглядывать чёрный рваный балахон и слабые очертания коленей девушки. – Я не знаю, хочу ли этого. Жизнь у меня была неплохая и тяжёлая. Но знаешь, Магия – это что-то невероятное, и ради этой сказки можно было пройти все трудности. Если не принимать в расчёт всех лицемеров и предателей, что меня окружали. Ведь друзья и люди, которых я пустил в своё сердце, играли особую роль во всём этом. Но сейчас те, кто остался на моей стороне, уже мертвы, так ведь? – молчание на этот вопрос, больше заданный самому себе, чем собеседнице, только подтвердил теорию. – Я до сих пор не могу понять, как они могли так поступить, я же ради... да все, кто умер в битве за Хогвартс и даже раньше, мы сражались за лучшую жизнь, за них... А потом я впал им в немилость, и они решили избавиться от меня. Обычные люди не в курсе же, что там правительство задумало, и слепо поддерживает его, а друзья, что были против моего заточения, все погибли, так или иначе. Скажи, Смерть, где же в этом справедливость? Мы же жизни готовы были за них положить, а не в угоду им. Когда всё успело так перевернуться? Когда все эти восхищённые взгляды превратились в кинжалы, что вонзаются в мою плоть и отбирают жизни моих близких? А их глупые россказни, что я стану новым Тёмным Лордом из-за моей силы и влияния? Ничего глупее я и не слышал. А люди верят, не хотят размышлять над этой ситуацией здраво и послушать голос разума. Или они знают, какие действия последуют свыше, если начнут протестовать, ведь Министерство не стыдилось разместить известие о гибели Гермионы и Рона на главной странице Пророка, будто демонстрируя, что с ними тоже может произойти несчастный случай. Но если бы люди все сразу объединились, то... Вот же глупости, жители ничего не сделали, чтобы одолеть тирана, пришедшего к власти, что измывался над ними, чего уж говорить о защите героя от правительства. Легче снова попрятаться по домам и лишний раз не высовываться, – Гарри не замечал, что давно перестал говорить в слух, и только потрескавшиеся сухие губы немного шевелились. Просто сейчас, вблизи Смерти, сознание стало таким ясным, а грусть снова затопила сердце до краёв. Казалось, он только недавно смирился со своей участью, а теперь снова плачет из-за несправедливости жизни. Только вот слёзы уже давно кончились. А ей и не надо было слышать это напрямую, за Гарри говорили чувства и израненная душа.       В последнее время Смерть постоянно незримой тенью наблюдала за ним. Видела всю его боль и терзания. Как его заточили в тюрьму и надели эти ужасные браслеты. Как подросток поначалу растерялся, не почувствовав в себе магию, и как невыносимо ему стало от отсутствия привычного ощущения тепла и причастности к чему-то большему. Он звал, чтобы она вернулась, что изначально было бесполезно и невозможно. Раньше Гарри не чувствовал её присутствия, но когда его лишили волшебства, то образовалась зияющая пустота, которую ни что не сможет заполнить. Потом яд василиска, что до сих пор присутствует в его крови, разыгрался не на шутку, медленно убивая его и не давая ранам, полученным при задержании, зажить, от чего те стали только гноиться из-за царящей вокруг грязи. И даже слёзы феникса ничем не могут помочь без поддержки магического ядра. Теперь его смерть остаётся только вопросом времени. – Я не хочу так умирать, – эта фраза в конце чётко слетела с его губ, ведь это было его единственным желанием на протяжении всех месяцев, что он провёл в этой ужасной камере. Всё время, что он разъедал своё существо муками совести и несправедливости, что выпала на его долю. – Гарри, я не смогу исправить тот ущерб, что они нанесли тебе, не смогу вернуть то, чего они лишили, но с моей помощью ты сможешь прожить новую жизнь. Ты будешь жить ради себя и отомстишь им всем, только держись и не сдавайся, – предлагала ему альтернативу Смерть. – Я не хочу так, да и не смогу. Я же снова их, глупых, спасу, я не могу их ненавидеть, просто мне жалко всех, кто умер напрасно. – Ты сможешь их спасти, – не успокаивалась она. – Но я устал.       В камере ненадолго воцарилось гнетущее молчание. – Я устал всех спасать, я исчерпал себя эмоционально, и жизнь, кажется, тоже прошла как песок сквозь пальцы. Была, и вот её не стало. Мне надоела постоянная боль, я хочу просто хорошо выспаться, если удастся немного поесть и спокойно умереть свободным человеком.       Она схватила его голову и приблизилась к нему почти вплотную, пытаясь разглядеть ложь в его взгляде и волю к жизни, но не нашла их там. – Ребёнок мой, но я же хочу, чтобы ты был счастлив и радовался жизни. Да, от меня это слышать очень странно, но я искренне желаю тебе всего самого лучшего. И только после жизни, прожитой на полную и без сожалений, мы уйдём вместе, на равных. – Поверь мне, я буду счастлив умереть спокойно, а вот без сожалений, увы, не получится, и на равных тоже. – Но у тебя снова будет магия, и ты всё сделаешь так, как твоей душе будет угодно. Все твои друзья останутся живы.       Зелёные глаза напротив наполнились такой болью, что у Смерти сердце сжалось, ведь она послужила причиной этого. Но выхода иного не оставалось, нужно всеми силами уговорить его не сдаваться. – П-пожалуйста, прошу... – Гарри не нужно было просить, Смерть и так всё поняла. – Ладно, будет по-твоему, и я сделаю всё что в моих силах. Я высвобожу тебя из заточения и назначу телохранителя. Он так же будет заботиться о тебе и приложит все свои усилия, чтобы твоя оставшаяся жизнь прошла как можно лучше. Поверь мне, эта кандидатура, как никто другой, подходит на эту роль, тем более он мне слишком много задолжал, чтобы ослушаться и поступить иначе. – У Грюма есть старший брат, о котором я не знал? – решил пошутить напоследок Гарри, принимая условия Смерти.