50 килограммов счастья

Утро начинается почти так же, как и в прошлый раз, но теперь я сама готовлю кофе, а ещё не строю глупых иллюзий по поводу наших дальнейших взаимоотношений. Я просто живу одним мгновением. Стрельников просыпается ближе к девяти, и мне приходится соврать Паше и Свете, что я приболела, чтобы не выходить на пробежку и полежать с ним подольше. К счастью, у них самих оказываются планы, поэтому мы решаем встретиться вечером в общежитии. В этот момент я чувствую себя самой большой на свете идиоткой. - Прости, что завалился к тебе вчера посреди ночи, - произносит вдруг Паша, усаживаясь за стол и делая глоток из чашки с кофе. Я невольно вскидываю брови. Не ожидала от него такого. – Я, когда выпью… - Себя не контролируешь, - бормочу я, выставляя перед ним тарелку с яичницей. Надеюсь, он хотя бы помнит, что произошло ночью, иначе я вот-вот почувствую себя коварной соблазнительницей. – Ну, правда, не только ведь мне к тебе заваливаться… - Но ты была очень горячей, - добавляет он вдруг, и я невольно вспыхиваю. Значит, всё-таки помнит. – Я бы с удовольствием повторил это снова и… - Нет, - обрываю я резко, откладывая вилку в сторону. Есть резко перехотелось. – Я просто… тоже была пьяна и не могла себя контролировать. Но я… не такая, как ты, возможно, успел подумать. Мне не нужен секс без отношений. Вскакиваю со стула и направляюсь к окну, делая вид, что увлечена весенним пейзажем. За спиной раздаются шаги, но я не спешу оборачиваться, и в следующий момент чувствую, как Стрельников обнимает меня за плечи. - Почему для тебя это так важно? – спрашивает он вдруг, застав меня этим вопросом врасплох. Я не спешу отвечать, и парень, видимо, решает внести пояснения. – Отношения. - А для тебя? – парирую я, оборачиваясь. Он тоже не торопится искать ответ. – Почему ты так против этого? Откуда все эти мысли про попытки приручить и короткий поводок? - Откуда? – Паша раздраженно хмыкает, прислоняясь к столу позади себя. Он достаёт из кармана джинсов сигареты, но не спешит прикуривать. – Сколько я себя помню, мои родители всё время ругались из-за ревности. Кричали, били посуду, обзывали друг друга последними словами… Мама считала, что папа изменяет ей с нашей соседкой, а он был уверен, что она переспала с начальником ради повышения. Меня всегда запирали в комнате, но слышимость была отличная, и уже тогда я решил, что со мной никогда этого не будет. Зачем заводить семью, зачем делать друг другу больно, если можно просто получать удовольствие от жизни и никого к себе не привязывать? Людям ведь нужны эмоции, но совершенно необязательно получать их от одних и тех же людей, они ведь медленно сгорают, словно спички. - Значит, твои родители не любили друг друга, - выдыхаю, испытав к нему приступ сочувствия. Мне представляется маленький испуганный мальчик, который стоит возле двери комнаты, пока его родители выясняют отношения. – Если люди любят, то никогда не причинят такую боль. Я настолько уверена, что не боюсь посмотреть ему в глаза. Мои родители тоже не всегда жили душа в душу, но даже в тяжелых ситуациях они сохраняли уважение друг к другу. Я ни разу не видела, чтобы мама запустила в папу тарелкой, а он поднял на неё руку. Разве что бабушка пару раз поколачивала деда, когда он напивался до чёртиков, а он только смеялся и спрашивал, почему так слабо? «Потому что люблю я тебя, дурак старый! Тьфу!», - отзывалась бабушка и хлопала дверью, уединяясь за рукоделием. А позже дед трезвел и приносил ей цветы с луга, и они вместе пили чай. Поэтому я не понимаю, как вообще можно причинить вред своей второй половинке. Тогда уж действительно – зачем нужны отношения? - А есть ли вообще любовь? – выдыхает Паша, и вопрос звучит риторически. Покрутив в руках сигареты, он убирает их обратно в карман. – Я в это не верю. Мне кажется, есть привязанность, привычка, а любовь бывает только в детских книжках, верить которым нельзя. - Ну и зря, - отзываюсь я, возвращаясь за стол, чтобы допить кофе. Внешне я пытаюсь казаться спокойной, но внутри меня снова бушует ураган из чувств. – Как раз детское мышление – самое чистое, и если уж кто понимает в любви, так это именно дети. А взрослым не всегда удаётся сохранить в себе это чувство таким же светлым и тёплым, не окрашивая его пятнами негативных переживаний. Любовь ведь не виновата, что люди обжигаются. - Ты так говоришь… ты вообще любила когда-нибудь? – Паша застаёт меня вопросом врасплох, усаживаясь напротив и заглядывая в глаза. Его взгляд такой пронзительный и глубокий, что кажется, он видит меня насквозь. - Я… нет… - шепчу, чувствуя, как в горле резко пересыхает, а щёки заливает румянец. Я спешно отворачиваюсь, закрываясь волосами. – Но я… видела любовь. Я знаю, о чём говорю… Паша фыркает, делая из чашки большой глоток, а затем вдруг спохватывается, вспоминая, что ему нужно на пары. Я провожаю его к двери, и он неожиданно целует меня на прощание, заставляя сердце забиться быстрее. В глубине души мне хочется, чтобы таким было каждое утро, но я прекрасно понимаю, что это невозможно. Паша ведь не изменится. Я убеждаюсь в этом уже на следующий день, когда застаю парня целующимся с очередной девчонкой перед дверями в общежитие. В этот момент я чувствую такую сильную боль, что даже прикушенная губа не помогает мне с ней справиться. Во рту чувствуется металлический привкус крови, и я испытываю сильнейшее желание вмешаться в идиллию этой парочки и высказать Стрельникову всё, что я о нём думаю. Но усилием воли мне удаётся сдержать себя. Хватит. Хватит убиваться по чёртовому Стрельникову, поднимая его и без того заоблачную самооценку. Пора смириться с тем фактом, что единственный, кого он способен искренне любить – это он сам. А мне нужно двигаться дальше, нужно найти себе кого-то ответственного и серьёзного, кто смотрит на мир так же, как я. Того, кто умеет любить, в отличие от холодного и циничного Паши. - О, Маш, ты как раз вовремя, - радуется Света, когда я вваливаюсь в комнату общежития с непреодолимым желанием уткнуться в подушку и разреветься. Кроме неё, в комнате сидят ещё две смутно знакомых девчонки. Кажется, одну из них зовут Рита. – Мы с девочками обсуждаем вечеринку, которая будет в следующий понедельник. Ты ведь пойдёшь? - Там будут самые горячие мальчики! – произносит одна из девчонок с придыханием, и я точно узнаю в ней Риту. Если я не ошибаюсь, когда-то она хотела встречаться с Лукьяновым, интересно, как она относится к тому, что с ним Света? Впрочем, она ведь спала и со Стрельниковым, и одна только мысль об этом делает желание пореветь ещё сильнее. – Наш Стрельников с ними и рядом не стоял! – добавляет она, словно бы прочтя мои мысли. Ну, да, Паша любит полежать. - А ещё реки алкоголя, - встревает девчонка, имя которой я так и не смогла вспомнить. Лена, Марина, Оля… - Там будет очень круто! Должны же мы, девочки, оторваться в честь женского дня! - Я пойду, - киваю, решив прервать это рекламное мероприятие, пока они не пообещали мне единорогов, скачущих на облаках. Мне действительно стоит развеяться. – Но только если там будет действительно много алкоголя и никакого Стрельникова!