Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      — Яку-сан, мы должны отпраздновать благополучный исход операции!       Яку глянул на ярко улыбающегося Льва и слегка скривился, пытаясь ответить улыбкой. Выходило хреново. Ему случайно попался отчёт Савамуры о прошедшей миссии, где была настоящая рубиловка. И он прекрасно понимал, что Лев изо всех сил пытался бодриться. Каким бы тот ни казался беспечным, он тоже умел переживать, бояться, волноваться. Грустить.       Для Льва это была не первая тяжёлая операция, но в таких заварушках он ещё не участвовал. Судя по отчету Савамуры, они попали в засаду, в которой их держали около суток под непрекращающимся огнем. Пока не прибыло подкрепление и не взяло врагов в кольцо. Яку даже думать об этом не хотел, понимая, что поседел бы, если бы находился на базе, когда начался переполох. Он узнал о том, что бойцы их организации попали в серьезную передрягу, когда те уже возвращались обратно. Благо никто не погиб, но несколько человек получили серьезные ранения. Хината, словивший пулю почти в самом начале операции, к медикам попал в плачевном состоянии. Как и Куроо, которого отправили на выручку. Тот, идиот влюбленный, узнав, что Акааши находится в затруднительном положении, ринулся спасать его, похерив весь план, составленный Ойкавой. И хоть смог положить несколько врагов, действуя на одних инстинктах, умудрился принять три пули. Все это Яку узнал из отчёта Савамуры, до Льва никого из ребят не видя. Лишь Савамуру мельком, но и быстрого взгляда хватило, чтобы понять, как сложно тот перенес эту операцию. Казалось, он постарел на несколько лет.       И сейчас смотря на Льва, который был вторым снайпером на миссии, Яку пытался даже не думать, что тот пережил. Радовало, что Лев отделался лишь царапинами. Все лицо было посеченное, как и шея, руки. Видимо, когда стреляли по объекту, где залегли снайперы, осколки от стен летели на Акааши со Львом. Об этом думать было неприятно, поэтому Яку и не собирался расспрашивать Льва о его ранениях. Смотрел на него тяжело, чувствуя, как волнение перемешивается с облегчением. Черт. Он бы точно с ума сошел и попытался повторить подвиг Куроо.       Лев широко улыбался, но глаза отражали его истинные эмоции. Он переживал о состоянии Хинаты, с которым успел подружиться. Волновался о Куроо, ставшем для него семпаем. И не мог отойти от того ужаса, что обрушился на небольшую группу людей. Яку знал, что на миссию отправляли всего семь человек. А число противника превышало несколько десятков. Или хреново сработала разведка, или у врага было подкрепление, о котором никто не знал. В этом предстояло разобраться начальству. Яку же нужно было помочь Льву прийти в норму. Шумно вздохнув, он все же изогнул губы в улыбке.       — Конечно, Лев. Чего ты хочешь?       Яку видел, как на чужом лице трескалась улыбка, отмечал, как затягивался тьмой обычно яркий взгляд, но ничего больше не говорил. Он не знал, что делать. Как помочь, не сделав хуже жалостью.       — Отвезите меня к себе домой, Яку-сан, — Лев попросил об этом так тихо, что если бы Яку не смотрел на его лицо, то ничего бы не понял.       Растерев ладонями лицо, Яку резко встал и кивнул. Если Лев хотел побыть с ним наедине, то это минимум, что Яку мог ему дать. Он лишь однажды вскользь сказал, что у него есть своя квартира на окраине Токио, а Лев запомнил. И это говорило лучше всего, что тот ловил каждое его слово ещё до того, как они переспали. После того раза в машине, где Лев ловко разложил его на заднем сиденье, секса у них не было. Они вроде встречались. Яку позволял себя обнимать, иногда они целовались, прячась по темным углам. А когда Лев вламывался к нему в комнату, пользуясь, что соседей Яку нет, то его приходилось бить, чтобы не приставал. Яку позорно боялся повторения прошлого опыта. Хоть тогда и было хорошо, но вначале все же чертовски больно. Да и громким он был, а совсем не хотелось, чтобы кто-то узнал, что они трахаются. Поэтому он всегда отмазывался тем, что их могут услышать. Это, вместе с сильными тычками, действовало на Льва. Сейчас же отказать ему не поворачивался язык. Если Льву хоть немного поможет сбросить напряжение их близость, то Яку готов был потерпеть.       — Поехали, дурень. Только заедем в аптеку, на твою рожу смотреть страшно.       Яку старался общаться в привычной манере, чтобы Лев ещё больше не расклеился. Хотелось, чтобы тот начал возмущаться, говорить, что он совсем не страшный, но Лев молчал. Только кивнул, на несколько мгновений отведя взгляд. Они оба понимали, почему Льву не оказали помощь в лазарете. Оба медика были слишком заняты тяжёлыми пациентами, чтобы отвлекаться на других. Яку знал, что почти все бойцы пришли потрёпанными. Со ссадинами, царапинами, ушибами. Но в лазарет вряд ли кто сунется в скором времени.       Яку хмыкнул. Хреновый благополучный исход. Хотя все могло быть гораздо хуже. Гораздо. Озноб прошёлся по всему телу. Яку повел плечами, изо всех сил стараясь не думать о ином итоге миссии.       — Чего застыл? Пойдем, — поднявшись со своего места, он задел плечо Льва, выходя из комнаты отдыха, где кроме них никого не было. Яку слышал, что Лев идёт за ним. Не рядом, как всегда, а чуть сзади, чем заставлял ещё больше переживать.       Вести Льва в таком виде в такси не хотелось. Помимо царапин и ссадин, он был весь в грязи и в разодранной одежде. Лишнее внимание им ни к чему, поэтому Яку позвонил Ячи, попросив у нее позволение воспользоваться служебной машиной, а также сообщить Укаю, что они со Львом до завтра покинули базу. Их вряд ли в ближайшее время кинут на задание, но предупредить стоило.       Получив ключи в гараже от административного работника, он буквально запихал подтормаживающего Льва на переднее сиденье, не желая терять его из вида. Всю дорогу они молчали. Яку заговорил, лишь когда остановился у аптеки, сказав, что скоро вернётся. Обычно разговорчивый и надоедливый Лев только кивнул. Это одновременно раздражало и беспокоило. Блядство. Что он пережил за те сутки?       Набрав в аптеке всего необходимого, он быстро вернулся в машину. До дома оставалось совсем немного, но нужно было ещё заехать за продуктами, хотя всегда можно было воспользоваться доставкой. Не став тормозить у продуктового, Яку припарковался у высотки, где у него была просторная однушка. Он редко здесь бывал, предпочитая проводить выходные на базе, но знание, что у него есть свой угол, грело душу. Заведя Льва в квартиру, Яку сразу же начал подталкивать того в сторону ванной комнаты, строго говоря:       — Хорошенько вымойся. Одежду оставь там, я загружу машинку. Сменку не даю, прикроешься полотенцем.       Лев в очередной раз надтреснуто улыбнулся и кивнул, послушно проходя в ванную. Пока он мылся, Яку разложил на кровати все необходимое, чтобы обработать чужие раны. После чего открыл окна, желая проветрить в комнате и выветрить из головы все тревожные мысли. Нечего было волноваться. Лев был рядом. Живой, с минимальными ранениями. А Куроо с Хинатой выкарабкаются. Кошак и не такое переживал, не зря же над ним шутили, что у него девять жизней.       Пока Яку жадно дышал свежим воздухом, Лев бесшумно прошел в комнату и присел на кровать, что и выдала его присутствие тихим скрипом. Обернувшись к нему, Яку шумно вздохнул. Высокий, с длиннющими руками и ногами, с понурыми плечами и мокрыми волосами, с кожей, отсвечивающей белым, Лев все равно был чертовски красивым и притягательным. Решительно подойдя к нему, коленом разведя его ноги, чтобы встать между ними, Яку подцепил подбородок Льва и заставил посмотреть на себя. В светлых глазах было столько эмоций, что казалось, их обоих разорвет ими.       — Лев, прекрати это. Чем ты себя изводишь — прекрати.       — Яку-сан, — тот лишь тихо сказал и отвёл взгляд. Обычно Лев не упускал возможности прикоснуться к нему, но сейчас его руки безвольно лежали на коленях. Лев выглядел красивой поломанной куклой. Это было неправильно. Нужно было что-то делать, что-то сказать, но Яку боялся ошибиться и сделать хуже.       — Лев, в страхе нет ничего плохого, — по тому, как Лев судорожно вздохнул, он понял, что угадал причину такого поведения. — Да, ты агент. Боец. Но ты все ещё человек, Лев. И побывал в аду, где каждый бы испытал животный страх. В этом нет слабости.       Яку вкладывал в каждое слово столько уверенности, сколько сам не испытывал, но желал убедить в этом дорогого ему человека. Поглаживая Льва по скуле, свободную ладонь Яку положил ему на плечо. Он смотрел в глаза, отмечая, что тот понимает его, принимает все услышанное. И ждал, когда прорвет.       — Было так страшно, Яку-сан, — Лев больше не улыбался. Цеплялся за его бедра тонкими пальцами и тихо, но быстро говорил: — Я не боялся умереть. Боялся больше не увидеть вас. Боялся, что не прошел сигнал с просьбой о подкреплении и нас там просто перестреляют всех. Боялся, что Хината истечет кровью на моих глазах. Мы же с Акааши-саном вели наблюдение за той точкой, где оказались Савамура-сан и Хината. Савамура-сан не мог толком отстреливаться, он пытался остановить кровь, чтобы Хината не погиб.       Лев тяжело дышал, до боли сжимал его бедра и продолжал рассказывать. Яку не перебивал, не затыкал его, давая возможность выплеснуть все страхи, облачив их в слова.       — Мы с Акааши-саном прикрывали их, чем сразу выдали свое местоположение. По нам вскоре открыли огонь. Но я правда не боялся словить пулю. Было страшно за Хинату, за других бойцов, которых мы не видели и с которыми не могли связаться, ведь нам перекрыли связь. Если бы не Акааши-сан, я бы сошел с ума.       — Нет, Лев, — Яку сглотнул, сжимая чужое лицо в ладонях и уверенно смотря в глаза. — Ты бы справился. Я верю в это.       — Спасибо, — лёгкая улыбка отразилась в глазах, но сразу сменилась тревожностью. — Акааши-сану пришлось сменить винтовку на пистолет и встать у меня за спиной, прикрывая. Ведь мы выдали наше местоположение, и нас могли прийти убрать. Акааши-сан крутой. Он очень сильный. Он выглядел спокойным и под обстрелом, и когда мы возвращались на базу с ранеными Куроо-саном и Хинатой. Ойкава-сан оказывал Куроо-сану первую помощь, нервничал, ругался, а Акааши-сан спокойно сидел рядом.       — Он тоже боялся, Лев. Просто он иначе проявляет свои эмоции.       — Нет же…       — Лев, в отряде нет ни одного безэмоционального робота. Все боятся.       — Куроо-сан не боялся, когда кинулся пробиваться на нашу позицию.       — Боялся. Не за себя, за своих товарищей.       Лев шумно вздохнул и прикрыл глаза. Он долго молчал, принимая мягкие поглаживания по лицу и волосам.       — Значит, это нормально — испытывать такие эмоции?       — Конечно. Да, вам приходится убивать, но это не лишает вас чувств. Мы на войне, Лев. У каждого своя правда. Мы сражаемся за то, что лучше для нашего государства. Но это не значит, что никто ничего не чувствует. Будь то страх, жалость, сожаления и прочее.       — Спасибо, Яку-сан. Спасибо. Лев повернул голову и поцеловал его ладонь, смотря более привычным взглядом, оттаявшим, ожившим.       — Ладно, а теперь дай я обработаю твои царапины. Ты сейчас не Лев, ты тигр.       Лев широко улыбнулся, оплетая руками его поясницу и утыкаясь лицом в грудь. Яку замер, не вырываясь, давая возможность окончательно успокоиться. Но вскоре мягко толкнул в плечо, заставив отклониться. Под ярким взглядом таких красивых глаз он неторопливо обрабатывал каждый порез, глубокие заклеивая пластырями. Лев даже не морщился, стоически перенося не очень приятную процедуру. Яку потрепал его по волосам, когда все закончилось. Но отстраниться не смог. Лев сжал его ноги коленями и снова обнял за поясницу, всем своим видом давая понять, что не отпустит.       — Пусти, Лев. Я не сбегу. Но мне нужно в душ, — чувствуя, что начинает краснеть, Яку занервничал. — Я все ещё считаю, что…       Яку выразительно глянул на пах Льва, прикрытый полотенцем, и проглотил остаток фразы. Он реально думал, что с размером у Льва совсем беда. Что они не подходят друг другу в сексуальном плане, но Яку уже принял решение. И как бы ни хотелось, не собирался отступаться.       — Ты пока убери лекарства и весь мусор, а я скоро вернусь.       Лицо Яку пылало, а в груди неприятно ворочался страх, о котором он совсем недавно распинался.       — Обещаете, Яку-сан?       — Да, — выдавив из себя одно слово, он выбрался из теплых объятий и метнулся в ванную комнату.       Растягивать себя пальцами, не имея при этом никакого опыта, было малоприятно, но Яку стоически терпел. Нужно было сделать все возможное, чтобы уменьшить болевые ощущения, когда в заднице окажется здоровенный член Льва. Ни о каком возбуждении и речи не шло. Яку воспринимал это как лечебную процедуру, желая помочь близкому человеку.       Посчитав, что достаточно подготовился, проведя в ванной и так много времени, Яку натянул трусы и вышел ко Льву. Тот так и сидел на краю кровати, но с покрывала пропал весь мусор и лекарства. Потоптавшись на пороге комнаты, собирая крохи храбрости, он стремительно подошёл к кровати. Лев вскинул взгляд и сразу же потянулся к нему.       Если Яку до этого воспринимал их секс, как необходимость, как лечебную процедуру, то стоило Льву к нему прикоснуться, как под кожей разлилось жалящее изнутри возбуждение. Лев гладил его, зацеловывал каждый сантиметр кожи, ворочая им, как его душе было угодно. Иногда кусался, что добавляло ощущений, и тяжело, прерывисто дышал, сдерживая собственное возбуждение. Яку изо всех сил старался не смотреть вниз. Полотенце уже давно упало на пол, открывая крепкий, длинный член. Одного взгляда хватило, чтобы к возбуждению прибавился страх, позабытый сразу же, как Лев взял в рот его член. Яку давил стоны, сжимал светлые пряди, гладил по шее и плечам и изо всех сил старался не толкаться во влажный рот, дарящий чистейшее наслаждение. Он даже не заметил, как Лев вставил один палец, неторопливо скользя им внутри и усиливая ощущения от минета. Лёгкий дискомфорт прокатился по пояснице, когда тот добавил второй палец. Но в этот же миг Лев языком обласкал головку, снова заставив забыть обо всем на свете.       Лев трахал его пальцами, пока Яку не кончил от чертовски приятного отсоса. А потом так долго целовал, до дрожи приятно гладил горячими ладонями, что возбуждение снова заиграло в крови. Яку понятия не имел, откуда у Льва столько терпения, но тот вставил лишь тогда, когда у Яку вновь встал. Заставил опереться на локти и колени и плавно скользнул на всю длину, губами касаясь уха и нашептывая, как давно хотел, как ему сейчас хорошо. То ли долгая растяжка помогла, то ли новая поза, но в этот раз принять член Льва оказалось гораздо легче. Яку ощутил лишь лёгкий дискомфорт, а потом его так накрыло кайфом, что он ничего, кроме жаркого удовольствия, и не помнил.       Лёжа на кровати, раскинув руки и ноги, он лениво наблюдал за Львом, что голяком бегал по его квартире, пытаясь засунуть свой любопытный нос в каждый угол.       — Эта квартира так подходит вам, Яку-сан. Ничего лишнего. Все на своих местах.       — Один ты хаос вносишь, — беззлобно пробурчав, Яку с тихим кряхтением перевернулся на бок, чувствуя, как из задницы вытекает сперма. Падла. И не поругаешь его сейчас, только начал в норму приходить.       — Я делаю вашу жизнь ярче, Яку-сан. И не спорьте.       — Ты когда таким самоуверенным стал? — усмехнувшись, Яку натянул одеяло, чувствуя, как остывает влажное тело.       — Когда вас встретил. Иначе бы не смог добиться вас, — Лев так ярко улыбнулся, да ещё и слова его. Яку густо покраснел, пряча лицо в подушку.       — Закажи поесть. Сил вообще нет.       — Хорошо, Яку-сан. У нас будет минут сорок. Может, ещё разок?       — Лев! — Яку вскинул голову, зло смотря, но это стихийное бедствие уже надвигалось, обезоруживая улыбкой и влюбленным взглядом. Вот же попал. Но почему-то не было ни страха, ни сожалений. Яку шумно вздохнул и принял в свои объятия двухметрового идиота, которого любил до щемящей нежности в груди. Все же у них тоже все сложилось благополучно.