***
*** Душно. На чистом голубом небе слепит глаза жаркое солнце. — Деку. Изуку слышит знакомый голос Катсуки, оборачивается по сторонам, но никого не видит. Только бесконечное пшеничное поле. Он чувствует запах горького шоколада совсем рядом и, хоть Каччана не видно, не чувствует себя одиноко, чувствует, что блондин близко. Ветра нет совсем, но от этого не неприятно. Он хочет крикнуть во все горло имя друга, чтобы увидеть его, прикоснуться, посмотреть в глаза, но изо рта вырывается грубое ничего, будто у парня нет голоса. Страшно? Нет. Он чувствует Бакуго, слышит его запах — знает, что он рядом. Но дышать из-за духоты все труднее. Картина теряет краски, расплываясь в черных пятнах. Изуку разлепляет глаза и медленно осматривается, отходя от сна. Все еще душно и причиной этого, как оказалось, — Катсуки. Он тесно прижимал к себе тельце Мидории, словно обнимая плюшевого мишку, а сам брюнет с широко распахнутыми глазами и с красными-красными щеками изредка моргал и не сопротивлялся, потому что не мог. Конечно, Изуку признавал, что в этих объятьях приятно, вкусно пахнет, а еще до чертиков очень стесняет, что хочется пищать, но в обнимашках душно. Когда последний раз проветривалась комната? — Деку… — тихо бурчит блондин через сон и Изуку окончательно сносит крышу, а по спине пробегает табун мурашек от тембра голоса рядом. «Ему что, снюсь я?» — краснеет сильнее некуда Мидория — уже и веснушек не видно. Становится еще жарче, сердце битом громко бьется о ребра, а Бакуго прижимает голову парня к своей шее, ухудшая состояние омеги. Деку хочется кричать от радости, желательно прикрыв при этом лицо руками, но вместо этого утыкается кончиком носа в кожу шеи и вдыхает часто и глубоко запах шоколада, чтобы успокоиться. Нельзя, ну неприлично это — так внимательно внюхиваться в запах — слишком интимно, слишком личное, но Изуку нагло нарушает это правило. Катсуки сейчас спит, он не узнает об этом, а если и узнает — поймет, что сам виноват, потому что кое-кого прижимал к себе медвежьими объятьями. Странно, но омеге становится проще дышать, он позволяет себе улыбнуться и отдаться обратно сну под запах тёмного шоколада.***
Во второй раз Изуку просыпается из-за своего будильника в сумке. Парень лениво поднимает туловище с кровати и разлепляет глаза. Он все еще сонный, его кудри более лохматые, на лице след от подушки, а на подбородке осталось влажно из-за слюны, но чувствует он себя лучше, чем в остальные дни. Деку чувствует себя выспавшимся, впервые за долгие годы. Он тянет руки вверх, жмурясь, чтобы проснуться окончательно, зевает, опустив их обратно, и бросает взгляд на пустое место в кровати — Каччан уже ушёл. Изменения графика работы и правда немного помогло, а в дальнейшем поможет, наверное, и совсем. Где-то в коридоре звонит тихонько будильник на телефоне, а парень и не спешит его выключить. Медленно он встаёт босыми ногами на пол и направляется к звуку, несколько раз зевая на пути. Он, не доставая мобильного из сумки, на ощупь выключил звук и ушёл в ванную. Посмотрев в зеркало, он разочарованно выдохнул и наклонился к раковине, чтобы разбудить себя прохладной водой в лицо. После ночи объятий с Катсуки, Изуку стал размышлять о нем, как не о друге, а как о парне. Все плюсы и минусы сразу разложились по полкам в голове, и плюсов было явно больше, но потом все разрушилось в путаницу и хаос, когда встал вопрос: «Любишь ли ты его?». Нравился — определённо. Деку признал это ещё как-то в средней школе, но сильного значения этому не придавал. А теперь в голове набатом бил вопрос о любви. Омега покраснел от своих же мыслей и решил покинуть место раздумий, перед этим вытерев от воды руки и лицо. Он сел рядом со своим рюкзаком, облокотившись на стену, достал телефон и спокойно разблокировал его. Резко глаза широко распахнулись, а тело подпрыгнуло с места, потому что на экране горело двадцать пропущенных от Йони, тридцать от Ииды, и ещё сорок четыре от других абонентов. Мидория пулей стал собираться на работу, но перед этим обязательно разослал всем сообщения, что с ним все в порядке, чтобы не волновались, нашёл ключи на полке и выбежал из дома, закрыв дверь на одну защелку.***
К счастью от дома Каччана до офиса совсем небольшое расстояние, поэтому Изуку быстро добрался до места с помощью причуды, ловко маневрируя между прохожими. Йони встретила его грозным недовольным взглядом и с возмущениями. Такая милашка вдруг превратилась в дьявола во плоти, отчитывая про-героя, но одна его неловкая улыбка и тихое «прости» смягчили девушку и она, выдохнув, сказала, что принесет сейчас все бумаги в его кабинет и ушла. Сам Деку пошёл переодеваться. Так как Изуку не делал вчера вечером ничего, то работы было много и, конечно же, были отчёты с ошибками Йони и некоторых других работников. Он устало сел на место и принялся за бумаги не рассчитывая на то, что успеет на патруль.***
Так и произошло. Он сидел за бумажной работой до заката солнца, как бы символично это не звучало. Он устал, он замучился, он не хочет больше видеть ни одной циферки и буквы. Недовольно бурча себе под нос на все отчёты, он выходил из своего кабинета с маленьким облегчением, радуясь, что наконец-то поток бесконечных стопок закончился. Изуку и не заметил преграды перед собой и врезался в что-то мягкое. Тихо ойкнув, он поднял голову и заметил на себе взгляд Катсуки. — Каччан… Рад видеть… — слабо улыбнулся Мидория, томно и нечетко смотря на лицо друга. — Мой патруль закончен, — бросил в оправдание Бакуго. — Ах вот как… А здесь ты почему? — протёр глаза парень. Катсуки молча прошёл мимо него в кабинет задрота и взял стопку бумаг. — Опять с отчётами засиделся, придурок, — он оттянул угол бумаг вверх и, отпуская быстро по одному листу, пролистал всю стопку. — Много. Чертовски много ошибок. Придурки ещё и твои работники. Изуку неловко прошёл в свой же кабинет, приближаясь к Катсуки, и хотел уже что-то сказать, но его перебила зашедшая секретарша. — Деку, все готово? — она чуть вздрогнула, увидев Граунд Зеро, который прищуренно смотрел на неё. Без его геройского костюма она чуть ли не приняла его за незнакомца. — Д-да, Йони. Каччан, отдай ей все бумаги, пожалуйста, — волнуясь и поджимая губы, смотрел на блондина Мидория и боялся его взгляда обращенного на брюнетку. — Йони? — вдруг спросил Бакуго. — Йони Санка? — Да, это я. — Завтра ты уволена, — чётко произнёс Катсуки и отдал ей бумаги. — Хах, Граунд Зеро, при всем моём уважении, я работаю не на вас, — довольно хмыкнула девушка. — Деку, — он перевёл взгляд на парня. — Уволь её завтра. Изуку не успел и возразить, что-то сказать, как Йони повысила голос: — Да за что! Вы не можете ему приказывать! Он сам решит кого нужно, а кого не нужно увольнять, — топнула она каблуком, хмурясь. — Сорок девять гребаных ошибок. И это только на одной странице, — тыкая пальцем по стопке в её руках, прямо ей в глаза смотрел блондин, прожигая взглядом. — Ты хоть и ответственная, пишешь все, что надо и знаешь, целую конституцию наизусть, но ты лидируешь по количеству ошибок из всех работников. Теперь понятно за что? Она стояла в шоке пару секунд, не зная, как на это ответить или съязвить, потом она с надеждой взглянула на Изуку. — Каччан прав. Брюнета слова альфы будто отрезвили. Он понял, что даже при всех плюсах Йони, она ведёт себя, как босс, который сам не умеет ничего, кроме как приказывать. А ещё он понял, что можно легко найти того, кто справится лучше неё. — Оформи все бумаги и завтра будешь уволена. Не волнуйся, зарплату за месяц ты получишь. Санка виновато опустила голову, кивнула, и прижимая бумаги к себе, покинула кабинет. — Спасибо, — слабо улыбнулся Мидория, посмотрев на блондина. — Не за что. Сам же ты не додумаешься, тупица. Советую ещё уволить Кони, Сирегого и Рикишиму. Последний вообще неопытный специалист из другой страны. Я просто посоветовал, решишь ты уже сам. Изуку кивнул и тяжело выдохнул, вспомнив, что ему сейчас на одиночный трехчасовой патруль. — Ты ел? — неожиданно спросил Бакуго, сменив тему. — Ни разу за день, — помотал раскаянно головой тот. — Ладно, — с недовольным рыком выдохнул блондин. — Пошли домой есть. — У меня ещё патруль, — ответил. — Попозже поем. — Нет. Тебя заменит дерьмоволосый. Он мне должен, поэтому заменит тебя. Хоть я и потрачу целый шанс замены, но зато ты поешь, — направился к выходу Катсуки. — Ах, Каччан, ты потрясающий, — пошёл за ним омега. Он так хотел обнять заботливого друга. — Заткнись! — ответил на это тот. Кажется, кончики его ушей покраснели.***
** Дальше дни проходили обыденно и почти одинаково. После патруля они ужинали вместе. Катсуки в кровати часто не специально обнимал Изуку в медвежьих объятьях, но омега ничего об этом не говорил, умалчивал. Мидория шёл на поправку благодаря Бакуго, мешки под глазами стали почти незаметны — брюнет даже посоветовался с Аоямой, который посоветовал ему белковую маску. Также парень успевал завтракать, но частенько пропускал обед. После того, как плохие работники заменились более классифицированными, работы у веснушчатого стало меньше, что тоже облегчило состояние. Он явно выглядел лучше, работал лучше и патрулировал лучше, однако недавно новости оповестили, что в этом месяце первое место топа героев занял Граунд Зеро. В тот день Катсуки ходил довольный, много готовил, ведь это был его выходной, а также он позвал праздновать некоторых ребят, да, настолько у него было хорошее настроение. Изуку сильно не расстраивался и очень был рад за друга, то и дело повторяя «Да! Каччан — замечательный герой!». Деку также помогал ему с готовкой, ну, пытался помогать. Что-то ронял, что-то ломал, но это не разбивало настроения блондина — он лишь, что-то бурчал, исправлял, а потом приказывал Изуку заняться чем-то менее разрушительным. Мидория смог уговорить его, чтобы он позвал и друзей самого Изуку. Хорошо, что у нового героя номера один хорошее настроение и он, махнув рукой, сказал, что позвонит им, пригласит. Боже, казалось, что он согласен весь мир пригласить на празднование, но через гордость Катсуки не может переступить, он вообще-то вредный и грубый, как решило общество, поэтому не весь мир, а только тех, кто знает Бакуго давно. Весь стол в гостиной был набит вкусной едой и напитками, не без алкоголя. Изуку устало плюхнулся в кресло, растекся по нему, слово масло в микроволновке, и прикрыл глаза. Не успел он выдохнуть, как Бакуго кинул в него тряпку. — Иди хотя бы рубашку надень. А то твоя майка с надписью «майка» уже порядком надоела. — Мрф, хорошо, — вставая с кресла, промямлил брюнет, держа в руке тряпку. Катсуки хочет, чтобы все было идеально — перфекционист. — Кстати, я слышал голос Мицуки-сан, когда ты говорил по телефону. — Её сложно не услышать и не узнать. Ну и? — снимая фартук, спросил нахмурившись тот. — Твои родители тоже будут? — чуть наклонил в бок голову веснушчатый. — На полчаса или час зайдут, а потом уйдут. Как-то совпало, что у них сегодня годовщина свадьбы — двадцать лет вместе. — Ого, обязательно поздравлю их. Только бы не забыть… — прозвенел звонок и блондин дёрнулся, и резко повернул голову в сторону двери. — Черт, рано. Что стоишь, задрот? Быстро пошёл и напялил другую тряпку. — Э? Каччан, — блондин сзади Изуку за плечи тащил, а точнее толкал его в сторону спальни. — Тряпку? Как я надену тряпку? — Дурак, вся твоя одежда — тряпки. Быстро надел рубашку, я сказал! Хоть это тебя сильно не изменит — так дерьмом и останешься, но это лучше, чем то, что ты сейчас носишь. Быстро! — он захлопнул дверь спальни, оставив удивленного Деку стоять там, и направился к двери. Звонок настырно и протяжно трезвонил, действуя на мозги. Видимо кто-то очень хотел поскорее войти. — Да иду я, черт вас подери! — Катсуки быстро глянул в зеркало, убеждаясь, что выглядит он превосходно, как и подобает герою номер один, — белая немного облегающая рубашка, чтобы подчеркивала мышцы, выглаженные чёрные брюки, галстук — нет, соизвольте, он его наденет разве что на свадьбу, ну и прическу он все-таки немного уложил, эту привычку ему добавил Бест Джинс, ещё когда Бакуго у него стажировался. Блондин довольно хмыкнул и открыл дверь. — Бро-о-о, поздравляю, — протянул Киришима, врываясь вместе с Каминари, Серо и Миной в квартиру. — Хата богата, — свистнул Ханта. — Ага-ага и я рад вас видеть, проходите в гостиную, — хмуря брови, показал головой блондин на вход в комнату. — Вот подарочки, — подмигнула Мина, протягивая пакет Катсуки. Тот взяв его и кивнув в благодарность, сказал девушке идти. Он выглянул за дверь, проверил все ли зашли и после закрыл её на замок. Пакет оставил на кухне. Пройдя в гостиную, он увидел удивительную картину, где Киришима пускал слюни на еду, с жадностью поедая её в уме. — Бакуго, я знаю, что твоя еда лучшая, можно мне уже начать есть? — в просящем жесте сложил ладони вместе Эйджиро. — Как ты все это приготовил? Так много, — изучал еду взглядом Каминари. — Каччан, такая пойдёт? — появился в проходе Изуку в темно-зелёной рубашке и чёрных брюках. Все сидящие на диване гости обратили удивлённые взгляды на него, от чего Мидории стало немного неловко. — Ну вот, уже не дерьмо, сойдёт, — кивнул Катсуки и жестом позвал сесть рядом. — Я не ожидал, что ты его позовёшь, — высказал первым Киришима. — Мы живём вместе, — коротко бросил Бакуго. — Чего-о-о?! — протянули одновременно гости, уставившись в шоке на двоих. — Вы типа вместе? — опираясь на стол руками, ближе приблизился Каминари к ним, заставляя ответить. Изуку даже было страшно под таким напором. — Вместе живём. Этот несамостоятельный задрот лишился дома и я предложил ему жить у себя. — Ох, сожалею, Мидория, — слабо улыбнулась Ашидо. — Насчет дома, а не насчет того, что ты теперь живёшь вот с ним, — тихонько хихикнула она. — Че сказала? Думаешь, со мной невозможно жить? — нахмурился Катсуки. — Каччан, пожалуйста, не злись. Мне очень приятно… То есть я благодарен, что живу с тобой, — смущаясь, улыбнулся Изуку. — То есть вы друг другу не докучаете? — спросил Серо и первым начал накладывать себе салат. — Не, все норм, — бросил Бакуго и, услышав звонок, ушёл открывать дверь, напоследок сказав: — Ешьте уже, вот Серо же начал. Звон столовых приборов разбирал еду по тарелкам. — Ну что, Мидория, как часто ты видишь Бакуго голым? — вдруг задал Киришима вопрос от чего веснушчатый резко покраснел, чуть не выронив мясо из палочек, а Эйджиро засмеялся. — П-причём тут э-это? — отводя взгляд, пробубнил брюнет. — То есть видел? — усмехнулся красноволосый альфа. — Нет. Я вообще не понимаю почему ты задаёшь такие вопросы за столом. — Ну раз вы вместе… — Живём, — добавил Изуку. — Живёте, то возможно… — Может вы вместе ванну принимаете? — приподняв бровь, с ухмылкой спросил Каминари. — О, Всемогущий, — покраснев сильнее, закрыл лицо руками, жмурясь. — Нет, мы п-просто… Я просто, как сожитель. И не купаюсь вместе с ним! — Ладно, хах, мы поняли, — хитро улыбнулся Серо, поедая салат. — Прости, Мидория, что засмущали. Слишком не вериться, что Бакуго может быть хорошим и позволить жить такому, как ты вместе с ним, а ещё ты мило смущаешься, прямо как Каминари, — улыбнулся альфа Эйджиро. — Эй, — ударил его в плечо Денки. — Хватит. Киришима лишь чуть посмеялся в кулак. — Что значит «такому, как я»? — перевёл взгляд на Кири Изуку. — Вообще-то, ещё в академии, Бакуго часто кричал тебе «сдохни», — откусив яблоко, сказала Мина. — Он всем кричал сдохни, — подметил Каминари. — Да, но Мидории больше всего. — Потому что я его соперник, — отойдя уже от смущения, Деку стал накладывать себе курицу с картошкой. — Мы все ему соперники, Мидория, — возразил альфа. — Да, но вы соперники, знакомые не с детства… В общем все это трудно объяснить… — опустил взгляд на еду веснушчатый. Соперники, да?.. Тут все из-за причуд, ведь если бы их не было, то, возможно, они были лучшими друзьями с Катсуки с детства, именно лучшими, а не теми, кем являются сейчас. И то, что Изуку досталась причуда от самого Всемогущего… Казалось бы, все должны оставить надежды на то, чтобы обойти того, кто обладает такой силой, но Бакуго не такой, он не сдаётся и не принимает факт того, что в мире есть что-то непобедимое, и вот посмотрите на Граунд Зеро сейчас, который занял первое место — обошёл преемника Всемогущего. — Мидория. Мидория! Деку! — крикнула Мина и тот отвлёкся от своих мыслей. — Ч-что? — поднял он на неё взгляд. — Дай соль.***
— Половинчатый ублюдок, — прорычал Бакуго, смотря на парня в проходе. — Поздравляю, Бакуго, — холодно произнёс Шото и протянул красный бумажный пакет. — Возьми. К сожалению, я приду сюда ещё раз позже или вообще не приду. — Ух-ты, знаешь, не приходи — вот лучший подарок, — процедил сквозь зубы и выхватил пакет блондин. — Такой подарок я подарю тебе на день рождения, — не обращая на поведение альфы, ответил гетерохром. — Ты ведь позвал меня, потому что Мидория был настойчив? — Не твое собачье дело, — прищурился Катсуки. — Значит так и есть… Ладно, пожалуйста, передай ему, что мне нужно на работе уладить некоторые неполадки. — Опять проебался где-то, — ухмыльнулся красноглазый. — Ну… Можно и так сказать, — сознался он. — Так ты надолго? — вдруг спросил Катсуки, будто волнуясь, от чего Шото даже чуть-чуть приподнял бровь. — На три часа минимум. — Я собу просто холодную сделал, — отвёл взгляд парень, стараясь не показывать, что ему не все равно. — Давай заверну тебе и тогда пойдёшь? — Буду очень благодарен, — с улыбкой кивнул Тодороки. — Ага. Подожди здесь, — развернулся Бакуго и ушёл на кухню. Шото прошёл внутрь, оставаясь у прохода, и прикрыл дверь, осматривая квартиру. Прозвенел звонок и он позволил себе встретить гостей, пока Катсуки занят. — О, герой Шото, привет. — Здравствуйте, эм, второй Бакуго-девушка… Простите, просто вы так на него похожи. Не знал, что у него есть сестра, — немного удивился парень, пропуская девушку и, видимо, её парня в дом. — Что ты льстишь, герой номер три, я — мать этого оболтуса, кстати, где он? — снимая обувь, спросила Мицуки. — Его мама? Вы удивительно молоды для своих лет. И он на кухне, сейчас подойдёт. — Я молодо выгляжу из-за свой причуды — глицерин. — Оу, вот как. — Держи и вали, — пихнул контейнер с едой блондин в руки Тодороки. — Очень вежливый герой номер один, — усмехнулась Мицуки, поставив руки в боки. — Почему прогоняешь гостя? — Нет, он не прогоняет, скорее — торопит. Мне нужно идти, до свидания всем, и, Бакуго, спасибо за еду, — выходя из дома, проговорил Шото. — Чего это он? — спросил отец Бакуго. — Работа, — коротко бросил альфа. — Пройдём в гостиную или вы торопитесь и мы поговорим на кухне без лишних ушей? — На кухне. — Поздравляю с первым местом, — присев за стол первым начал Масару. — Ой, а я всегда знала, что ты у нас лучший, — хитро улыбнулась Мицуки. — Лести не надо. Ты вообще-то обратное говорила, старуха, — закатил глаза тот. — Но ты и правда стал лучше, Катсуки. Меньше грубишь, более сдержан и более красив. Ты заслужил первое место, — улыбнулся тепло отец. — Ну год побудет на первом месте, а потом Изуку встанет на его место, — усмехнулась блондинка. — Че? Не бывать этому! Я лучший, — хмуря брови, произнёс чётко младший Бакуго. — Наконец-то узнаю своего сына, — довольно хмыкнула мать. — А насчёт красоты — мой муж прав. Ты когда, оболтус, покажешь нам свою девушку? — так плавно перевела тему она. — Когда решим, но сначала ей нужно появиться, — чуть усмехнулся Катсуки. — То есть? У тебя нет девушки? Сын, я могу помочь найти ту, которая… — Мать, давай я сам разберусь со своей личной жизнью, пожалуйста. Сейчас меня все устраивает, — перебив планы матери, нахмурился младший Бакуго. Мицуки уже хотела что-то сказать, но опешила, увидев Изуку идущего с тарелками на кухню. — Ох, Мицуки-сан, Бакуго-сан, здравствуйте, — фирменной улыбкой улыбнулся Мидория и положил тарелки в раковину. — Изуку, сколько лет, сколько зим, — она приятно улыбнулась и, встав, приобняла его. — Как ты? Катсуки отвёл взгляд, показывая, что сейчас ему интереснее вид из окна, чем разборки его матери и друга детства. — Хорошо, Каччан помогает со всем справиться. Поздравляю вас с Бакуго-саном с годовщиной свадьбы. — Ого, ты знаешь. — Мне Каччан и сказал, — он бросил быстрый взгляд на блондина, который не смотрел в их сторону и, наверняка, не слушал, и вздохнул почти незаметно. — То есть помнит и не соизволил поздравить? Сын не подарок… — Изуку бы возразил, но решил придержать язык за зубами. — А что значит, что мой сын помогает тебе во всем? Он помогает, обычно, только себе. — Ах, Мицуки-сан, — в отрицании и в извинении размахивал руками парень. — Он вообще изменился, он менее груб и, наверное, он не рассказал — мы живём вместе. — Неужели… — женщина прикрыла рот рукой, показывая удивление. — Мой дом разрушили злодеи и Каччан оказался не равнодушен, и предложил жить с ним здесь. — Вот как… Чтож, рада, что у тебя все хорошо, — она слабо улыбнулась и села на место, посмотрев на сына. По квартире снова раздался звонок. — Ну, я пойду открою, — улыбнулся напоследок Мидория и вышел из кухни. — Катсуки, — она не знала как правильнее начать свою мысль и, ища поддержки, взяла мужа за руку. — Что? — сын перевёл глаза на её беспокойный взгляд. — Изуку же омега… — Ну да, знаю. — Альфам нужны омеги и наоборот. — И это знаю. — Ты явно нравишься Изуку… — Знаю… — опустил взгляд блондин. — Не разбивай его сердце. Он и так хрупкий — ты и это знаешь. Можешь, конечно, отказать, если хочешь, но мягко, осторожно и… — Мам, — он позвал её вежливо, чтобы она перестала говорить. — Я все знаю сам. Я разберусь в своей личной жизни, окей? — Ну ладно… — Дорогая, нам пора, время столика… — Ах, да… Проводишь, Катсуки? — Нету права отказать, — хмыкнул блондин, вставая. Он все-таки не забыл и поздравил их прямо перед уходом. Закрыв дверь, он ещё минуту постоял в коридоре, а после направился в шумную гостиную праздновать. Как никак, а отдых он заслужил.