Наша любовь всегда будет вечной.

Лес. Полнейшая тишина. Вот только протяжные крики, которые раздаются уже на протяжении более месяца, будоражат сердце в сотый раз. Прохладный ночной ветер обволакиват открытые спину и шею. Приятно. Вдох-выдох. Еще несколько раз. В голове по-прежнему крутятся ее слова: "Беги, Цисси!", на что девушка взволнованно отвечает "Я люблю тебя, Белла..", ответ следует сразу же "И я тебя, милая.". Как она сейчас? Все ли в порядке с Беллатрисой, хотя зная ее и ее неприязнь к грязнокровкам, она скорее поможет Лорду, чем будет бояться его еще больше. Остановка. Лесная поляна. Есть место, где можно переждать каких-то несколько минут, подумать над содеянным, а потом снова отправляться в путь. Бежать, не оборачиваясь, бежать от смерти и от страха, бежать, даже не думая вернуться, бежать за помощью короткими путями, только бы поток черноты не настиг тебя. Бежать не потому, что боится смерти, а лишь из-за того, что смерть настигнет ее любимого. Она тихонько облокачивается на дерево и спускается вниз по нему, схватившись за волосы, за белокурые локоны. Так и сидит, качаясь, вспоминая о том, что было сделано несколькими часами ранее. Винит себя за то, что убежала, за то, что не встала на защиту близких, за то, что бросила сестер одних, отмазываясь тем, что бежит за помощью. Стоило ли оно того? Вряд ли. Стоило ли убегать, опасаясь смерти, которая все равно настигнет тебя когда-то в будущем? Для Нарциссы — да. Сидеть здесь, совершенно не осознавая, что там с ними, с твоими друзьями и врагами, что там, за черной полосой, тянущейся по горизонту от вокзала, где совсем недавно, родители отправляли на первый курс, до маленькой деревушки, неподалеку от Хогвартса, деревушки волшебников, в которой продавали сказочное сливочное пиво. Весь этот черный путь — путь воспоминаний. Хороших? Нет же. Череда плохих воспоминаний, от которых с радостью бы избавился, но вот в чем беда, избавляясь от них, теряешь и себя тоже. Очередной крик выводит блондинку из себя, кажется, что Хогвартс совсем недалеко, с учетом того, что Блэк бежит уже больше двух часов. Кажется, что вот-вот и враг настигнет и тебя то же. Кажется, что все уже мертвы и та последняя, которую ищут по всему лесу, чтобы убить — ты. — Нарцисса! Цисси! — громкий, умоляющий визг раздается по всему лесу. Женский голос или же мужской, разобрать в такой паутине собственных мыслей совершенно невозможно. — Неважно, сколько раз ты говорила, что хочешь уйти. Неважно, сколько ночей ты лежала без сна под звуки ядовитого дождя. Куда же ты ушла, Цисси? Куда же ты ушла? — снова выплеск эмоций и тут-то окончательно понятно, кто требует ее внимания в данную минуту. Малфой. Что ему нужно сейчас? Почему он вообще пошел за ней? Снова бежать? Вот только бежать уже не от смерти в образе Лорда, а от любимого. Он помнит все: и то, как она ночами просыпалась от громких криков грязнокровок, как потом подолгу не могла уснуть, и то, как множество раз говорила, что хочет сбежать от реальности и погрузиться в свои сны и мысли. Нужно просто сделать так, чтобы оказаться незамеченной. Аккуратно поднявшись на ноги, девушка медленно обходит широкое дерево и, как назло, сталкивается с ним лицом к лицу, издавая не менее протяжный стон, как и другие жертвы Лорда. Это был всего лишь испуг, не более, испуг из-за неожиданности, вероятности того, что сейчас, в любой момент здесь мог бы появиться не только сам Люциус, а и те, кто последовали за ним. Как она его любила передать невозможно, а то, как она хотела, чтобы тот сейчас просто исчез было еще большим желанием. — Скажи мне, Люц, убил бы ты ради сохранения жизни? Убил бы ты, чтобы доказать свою правоту? Ты падаешь, разбиваешь, горишь, чтобы сделать так, как хочет а он, но в итоге горит все это. Этот ураган ужаса и страха гонит нас всех из-под земли. — тихо шепчет девушка, удостоверившись, что тот все-таки рад, что нашел то, что искал. Она говорит прямо и искренне, совершенно убиваясь той мыслью, что , возможно, он бы предпочел ей, своей любимой, Темного Лорда. Юной Блэк хотелось разрушить все немедленно. Прекратить любые попытки их общения наедине, забыть обо всем, что было между ними. Но блондин просто так не сдавался, продолжая уверять Цисс в своей любви и правоте. — Неважно, сколькими смертями я умираю — я никогда не забуду тебя, Цисси. Неважно, сколько жизней я живу — я никогда не буду сожалеть о нашем с тобой прошлом. Этот огонь изнутри моего сердца и беспокойство, что вырывается в пламени. Я люблю тебя Блэк, мне ничего кроме тебя не чуждо. — отворачивая голову, гордо, как и обычно, скрывая слезы, которые уже стекают по белоснежным щекам, оставляя за собой влажные дорожки из воспоминаний их прошлого, она тихонько всхлипывает, понимая, что разрывать все чувства сейчас будет крайне бессмысленно. Он не останавливается, продолжает говорить, продолжает внушать ей все то, что так давно пытался доказать. — Ты действительно хочешь видеть меня мертвым? Или живым, чтобы пытать моими же грехами? Или живым, чтобы жить во лжи? Сказать, убил бы я ради сохранения жизни? Твоей конечно же. Сказать тебе, убил бы я, чтобы доказать свою правоту? О любви к тебе непременно. Я падаю, разбиваюсь и горю, ради тебя. Пусть это все сгорит, наша любовь все равно будет вечной. — тихонько вторит он Нарциссе, стараясь развернуть ее лицо к себе. На что блондинка лишь вырывается и с силой прижимает его к дереву, ненавидя Малфоя за эти слова втройне больше, любя за эти слова больше в миллионы раз. — Обещания, что мы давали, не были достаточны. Моления, что мы просили, были словно наркотик. Секреты, что мы продали, никогда не станут известны. Любовь, что у нас была.. — слезы уже просто не дают говорить ей, дыхание сбивается окончательно, — любовь, что у нас была.. — в очередной раз повторяет Блэк, — Нам придется ее отпустить.- Мгновение и она уже мягко касается его губ своими, совершенно не осознавая содеянного, совершенно не осознавая, что именно сейчас разрушила тонкую нить их отношений. Поставила жирную точку в конце. И вряд ли бы уже что-то изменилось. Вряд ли бы кто-то в будущем предал значение этим словам. Теперь в ее мыслях только одно — сохранить его жизнь, тем самым убегая, говоря "Прощай!". Поцелуй мимолетный, небрежный, скользкий и холодный, как последнее, что может дать ему блондинка Блэк. Больше в ее жизни не будет ни Люциуса, ни чего-то подобного, ведь, как он сказал, их любовь всегда будет вечной. И она уходит, словно растворяется в настоящем, не подвергая Люциуса никакой опасности.