Аномальный

      Карета остановилась напротив богатого здания. Горчичные стены плавно переходили в терракотовую крышу, черепица которой ярко блестела в свете уличных фонарей. Над острыми козырьками развевались флаги с эмблемами военной полиции, легиона разведки и гарнизона. Это был штаб, где порой собирались главнокомандующие подразделений дабы обсудить дела насущные и проблемы, назревшие в глубинах общества.       На крыльце, прямо на ступеньках, не заботясь о холодных камнях и последующих болезнях, что наверняка появятся из-за этого, сидела военный прокурор, Ханна.       Меж тонких пальцев была зажата тлеющая сигарета, а на хрупких плечах, укрытых тонкой тканью строгой блузки, безвольно висел военный сюртук.       Ханджи поёжилась. На дворе был ноябрь, холода давали о себе знать, крепчали с каждым часом, а Ханне всё нипочём: сидит, курит, выпуская витиеватые облачка прямо в небо, улыбается и незаметно трясётся. - А я вот сижу, жду тебя, подруга, а ты всё никак приезжать не хочешь. Ну, не дело это, о старых товарищах забывать! – Ханна сжала окурок пальцами, прямо-таки вкручивая его в камень ступенек, поднимаясь и отряхивая пыль с военного пальто.       Зое улыбнулась. Она знает Ханну очень давно: ещё в кадетке вместе учились, вместе когда-то бок о бок бились с титанами, вместе по пьяни в прорубь зимой прыгали, делили последний кусок хлеба пополам и вино на двоих распивали. Многое было совершенно и сделано, и ничего из тех ярких моментов женщины не забыли.       Только видеться в разы реже стали. Ханна подалась в военную полицию, даже метила в командоры, но, к сожалению, более способный к управлению людьми Найл занял столь почётное место, оставив для Эльс место военного прокурора.       Зое стиснула в крепких объятиях давнюю подругу, широко улыбаясь. Ханна была чуть ниже Ханджи, а потому упиралась бледным подбородком в воротник легионерского плаща. - Может, зайдём? А то на улице прохладно. – Зое выпустила изо рта облачко пара, что вмиг рассеялся в свежем вечернем воздухе. - А-а, идём ко мне, в штабе скучно. – Ханна махнула рукой назад, удосуживаясь застегнуть сюртук лишь на пару пуговиц, так, ради приличия.       Женщины шли вдоль столичных улочек, освещаемых уличными фонарями. Где-то вне центральных стен люди ложились отдыхать, а кто-то уже давно храпел в подушку. Но не в столице. Здесь всё было чуточку иначе.       По брусчатке проспектов и бульваров, цокая копытами и всхрапывая, лошади везли за собой коляски и маленькие каретки. Уважаемые люди в столице уж очень любили театр, что открылся совсем недавно около дворцовой площади. Представления шли теперь каждый вечер, и центр Митры не утихал круглыми сутками.       Ханна жила не в центре. Её двухэтажный домик, напоминающий издали охотничью лачугу, стоял прямо около ворот, ведущих в Стохес. - Так, проездом в наших краях, или по делу приехала? – Ханна обнимала Ханджи за плечо, вытягиваясь вверх. Всё-таки, даже с небольшой разницей в росте достать до плеча командора было сложновато. - Ну-у, привезла отчёты о последних исследованиях. – Зое прихлопнула сухой ладонью по кожаной сумке, что покоилась под тяжёлым плащом, болтаясь на плече. – А ещё давно не видела Эрвина. И Агата ведь наверняка подросла.       И правда. Зое давненько не видела короля, да и юную принцессу видела только пару раз за эти полгода. - Увы, Эрвин с дочерью уехал в сторону гор, подлечиться. – Ханна задумалась. – И приедут они не скоро, недельки через две. Так что ты эти сутки в моём распоряжении, подруга!       Ханна заговорщицки улыбнулась, щуря карие глаза. Ханджи хихикнула, ведь прекрасно понимала, что значит это хитрое выражение лица, которое Зое выучила ещё в кадетском училище.       Входная дверь, скрипя, открылась, впуская ночных гостей в дом. Ханджи зажмурила единственный здоровый глаз, ведь привыкнуть к темноте дома после яркого освещения улиц было тяжеловато. - Сейчас, сейчас! – Ханна, скинув пальто с плеч на мягкий пуф вблизи трюмо, схватила с полочки коробок спичек, облетая всю прихожую со скоростью света. И так же быстро зажигая свечи в канделябре.       Тусклое пламя разыгралось, освещая простенький коридор, ведущий дальше, в более богатую гостиную комнату. Помявшись у входа, Ханджи осторожно повесила сумку на крючок вешалки, укладывая на тумбу сложенный плащ. Командор и не припомнит, с каких пор стала так бережно относиться к одежде и так трепетно складывать её в стопочку. Никак влияние капрала сыграло свою роль?       Пока Ханна мельтешила по комнатам, зажигая свечи и лампы, Зое на мгновение задумалась о Леви. Что он делает? Наверное, на ночь глядя муштрует молодёжь, недавно прибывшую из училища. Или до блеска чистит свои сапоги с кожаным обмундированием, складывает всё ремешок к ремешку в шкафу. Или пьет чай с ромашкой, чтобы назойливая бессонница отошла, позволив спокойно уснуть. А может он думает о ней так же, как и она сейчас? Может, терзает себя мыслью, доехала ли очкастая до столицы или, быть может, застряла где-нибудь в лесу из-за поломавшейся кареты. - Эй, где ты там? Иди сюда, давай! Еда и выпивка ждать не будут! – Из минутного транса Ханджи вывел звонкий голос прокурора, что эхом отразился от деревянных стен и донёсся в коридор.       Шаркая домашними балетками, любезно предоставленными Ханной, Ханджи зашла в гостиную и ахнула.       Любовь к охоте Эльс с размахом выражала в убранстве комнаты. Прямо над камином, разинув зубастую пасть, покоилась голова чёрного, редкого волка. Стеклянные золотые глаза с опасным прищуром прожигали в Ханджи дыру, женщина невольно поёжилась.       Мягкий стук подошвы сменился шуршанием густой шерсти под ногами. Зое глянула под ноги, удивлённо переступая с правой на левую. Около бархатной тахты была растянута медвежья шкура. Шерсть казалась жёсткой, колючей, и Ханджи, высвободив ногу из плена домашней обуви, любопытно провела оголённой ступнёй по шкуре, жмурясь. Мягкие волоски щекотали, Зое хихикнула.       На стол позади тахты со звоном и цокотом опустились стеклянные бокалы и две красиво расписанные тарелки. Вслед за посудой с глухим стуком на деревянную поверхность опустился графин с алой жидкостью внутри. Зое ухмыльнулась: посиделки у Ханны в гостях нельзя было представить без первоклассной выпивки. - С гордостью представляю тебе запеченную оленину с грибами и свой, домашний ликёр. – Ханна, опустив на стол блюдо с дымящейся закуской, упёрла руки в бока, гордо поднимая голову. - Ого-го! А я не знала, что ты готовить научилась. – Ханджи уселась за стол, невольно облизываясь. Поездка на голодный желудок была плохой затеей, теперь нутро жадно требовало утоления зверского голода. - Ты просто стряпню в штабе не ела, с такими харчами хочешь не хочешь, а готовить научишься. – Театрально прикрывая рот ладонью, прошептала Ханна.       Вечер плавно перетёк в ночь. На небе, мерцая тысячью различными оттенками и цветами, расцвели звёзды. А посреди великолепия алмазов-звезд, как самое богатое украшение вороного неба, покоился лунный диск, заливающий жидким серебром каждый уголочек доселе тёмных улиц.       В гостиной домика на углу улицы не смолкал женский смех. Говорили много и о всяком. Сначала подолгу ведали о том, что творится в жизни каждой, делились переживаниями и радостями, потом не забыли вспомнить тех, кто когда-то был жив, озаряя своим присутствием порой серые дни. А сейчас просто хохотали над всякой нелепицей, распивая терпкий напиток.       Опасно звякнули полупустые тарелки, когда на стол Ханна опустила фляжку. А в ней, было бы уместно заметить, что-то булькало. - Гляди, что старик Пиксис подогнал. – Откинувшись на спинку стула, Эльс пьяно улыбалась, царапая ровно стриженными ногтями медную поверхность фляги.       Ханджи бегло осмотрела подарок главнокомандующего гарнизоном, так же пьяно улыбаясь.       Карие глаза Эльс, бывшие до этого момента полуприкрытыми, резко распахнулись и опасно блеснули в свете настольной лампы. Зое вздрогнула, когда Ханна облокотилась о стол, перегибаясь и заглядывая прямо в лицо. - А как у вас.. – Ханна прикусила губы, выдерживая интригую, попутно закручивая на палец тёмную прядку волос. – Как у вас с Леви?       Щёки Ханджи покрылись теперь не только пьяным румянцем. Краска словно поглотила всю женскую голову, не минуя даже шею и уши. Алкоголь мигом отпустил, словно выветриваясь из организма. - А что с ним? Всё хорошо.. – Тихо, чересчур тихо, чем пару мгновений назад, сказала Ханджи, заправляя выбившиеся пряди из хвоста за ухо. Ханна неудовлетворительно замычала, мотая головой. - Нет, нет, нет. Я не про него, а про вас.       Ханджи замерла, чувствуя, как трепещет всё внутри. Вопросы о них с Леви, как о паре, всегда заставали женщину врасплох. Иногда у неё складывалось впечатление, словно.. они вовсе не пара.       Леви не был приверженцем «розовых соплей», коими для него являлись прогулки под луной за ручку, тёплые признания и призрачные надежды в виде дома с гурьбой детей. Он выражал любовь и заботу по-своему, не так, как то же самое делали другие. Он не говорил, что Ханджи следует одеваться теплее, когда она идёт на улицу. Он просто давал ей затрещину, насильно натягивал на голову капюшон или шапку, толкая в объятия холодного воздуха. Леви не шептал ей нежных признаний о любви, о вечности, что они проведут вдвоём. Он грубовато хватал её за волосы, заглядывал в глаза, но смотрел в самую душу, а потом тихо, пронизывая низким голосом до самых костей, утверждал: увидит рядом с Ханджи кого-то противоположного пола, то разрубит пополам обоих. А потом вдруг с холодной отрешённостью наблюдал, как Ханджи отбивается от назойливых поклонников, не предпринимая даже малейших усилий для остановки дотошных юнцов.       И как прикажете думать Ханджи?       Нередким случаем были поцелуи, но.. дальше, к сожалению для Ханджи, никогда не заходило. И думать о чем-то большем Зое вскоре перестала, с тоской и унынием наблюдая за парочками в разведке, что шугались и прятались по углам, мило хихикали и гуляли в лесу рядом с штабом.       Ханне понадобилось каких-то пару секунд, чтобы понять по мрачному и румяному лицу Ханджи, что ситуация более чем плачевная. Эльс, доев ржаную горбушку хлеба, что уныло сушилась в тарелке с остатками грибного соуса, пригубила остатки ликёра в бокале и решительно прихлопнула по столу. - Так дело не пойдет! Ну что это такое, а? Он что, подросток? Или размера боится что ли.. – Ханджи широко раскрыла глаз, посмеиваясь. Ну, на счёт размера она уж точно уверена, что там всё в порядке. – Короче! Ты просто представь, что Леви аномальный титан! У тебя же таких куча была для экспериментов, вот, считай, что ещё один попался!       Пока Ханна убирала завал на столе, не минуя возможность допить ликёр из бокала Ханджи, Зое размышляла над предложением подруги. Конечно, Ханна предложила в шутку. Но для командора разведки, что всю жизнь провела над исследованиями титанов, в том числе и аномальных, было и впрямь легче представить поведение капрала поведением титана, что отличался от других. И мыслями, и поведением, и нравом.       Обычно у разведчиков с аномальными титанами разговор был особый: сначала требовалось отвлечь титана от основных колонн разведки, где были повозки с запасами и ранеными. Потом попытаться отвести титана в место, где приготовлена хитроумная ловушку. И в последний момент, когда титан полностью сбит с толку, дезориентирован, напасть.       Голова ещё немного побаливала, напоминал о себе всё-таки графин с домашней выпивкой. Но держаться на ногах Ханджи могла.       Ранним утром в штабе никто не бродил, даже коротышки нигде не видно, стало быть, спит в комнате, как младенец. И Ханджи мысленно ликовала: слава богу, всё идёт по плану. Только у дверей во внутреннем дворе, где обычно останавливались кареты и повозки, стоял дежурный.       Завидев командора, парнишка вытянулся, прогоняя вон дремоту, навеянную бессонной ночью. Отдав честь, юноша вновь облокотился спиной о кирпичную стену, жмуря осоловелые глаза.       Ханджи, кусая губы в нетерпении, легонько пихнула рядового в плечо. Парень от неожиданности подскочил, снова отдавая честь. - Когда Леви проснётся, пусть зайдёт ко мне. – Нарочито хриплым голосом попросила Зое, скрываясь в тени коридора штаба.       Путь до комнаты на втором этаже большого здания занял буквально пару минут. Ханджи особенно тихо промелькнула мимо комнаты капрала, стараясь даже пола не касаться. Половицы не предали командора, не заскрипели, когда Ханджи, не удержавшись на носочках, с силой стукнула каблуками сапог по полу. Когда же пыльный кабинет, совмещённый со спальней, встретил хозяйку родным скрипом двери и шуршанием ковра, Зое облегчённо выдохнула: осталось только ждать аномального..       Леви был удивлён, когда дежурный, еле сдерживая зевоту и слабо удерживая глаза открытыми, попросил капрала зайти в комнату к командору. Наверняка очкастая снова хочет попросить его заполнить отчёты или написать ответные письма в столицу, потому что сама ничего не смыслит в деловой документации. Или опять напортачила в заполнении заявок на склад, с пополнением офицерского состава требуется выписать ещё около десятка комплектов одежды и амуниции самых различных размеров.       Аккерман ожидал увидеть в комнате мельтешащую Ханджи, разбросанные по полу бумаги и справки, но.. всё было в относительном порядке для вечно забитого ненужной макулатурой кабинета. Даже, кажется, немного чище, чем обычно. - Леви, зайди, пожалуйста. – Из дальней комнаты послышался хриплый голос, а вслед за ним последовали сиплые свисты дыхания. - Тебе что, ноги отморозило?       В спальне его встретила зарытая под одеяло с головой Ханджи. Около кровати на тумбочке стоял стакан с водой и несколько растолченных в ложке лекарственных сушёных трав. - Что это такое, Ханджи? Подъём был час назад, а ты тут разлеглась. – Леви наклонился настолько, что даже сквозь плотное одеяло Ханджи могла чувствовать его дыхание. - Кажется, я заболела. – Ханджи не смогла сдержать улыбки, когда почувствовала, что кровать прогнулась под чьим-то весом. Обескураженный такой новостью, Леви уселся на кровать, размышляя о том, что теперь ему стоит внимательнее следить за безрассудной женщиной. - А я говорил капюшон надевать, но нет же. Да, Ханджи? Хоть вся дрожу, но форс держу. – Леви потянул одеяло вниз. – Давай потрогаю лоб. Вдруг у тебя температура, придётся медика сюда тащить.       Из-под одеяла сначала показалась макушка, а потом и вполне себе здоровое лицо. Румянца на щеках не было, только глупая улыба во все тридцать два зуба.       Лицо Леви исказилось, он, кажется, оскалился и утробно зарычал, когда понял, что Ханджи попыталась его обмануть. - Очкастая, я сейчас пойду, возьму розгу, приду, отхожу тебя ею по жопе, а ты в это время попытайся куда-нибудь спрятаться. – Леви поднялся, но в последний момент Ханджи схватила его за руки, заставляя склониться над собой.       Чёрная чёлка защекотала щёки Ханджи, женщина глупо заулыбалась, скользя ладонями по мужским рукам выше, прихватывая ногтями рубашку. Сквозь ткань чувствовался жар мужского тела, крепость натренированных мышц. - Ханджи, что за цирк? – Тихо поинтересовался Леви. От хриплого голоса прямо над ухом Зое бросило в жар, а злость капрала только сильнее раззадоривала. Сейчас он и вправду напоминал аномального титана, что глупо попался в ловушку умелых разведчиков.       Взгляд двух тёмных сапфиров заставлял кожу Ханджи покрываться табунами мурашек. Когда руки полностью прошлись по напряжённым рукам, ладони скользнули в вырез, ныряя глубже. Ногти защекотали кожу плеч и мускулистую шею.       Леви слишком засмотрелся на лицо Ханджи и даже не сумел понять, каким образом он оказался прямо на ней.       Ханджи улыбалась. Ей без особых усилий удалось дёрнуть капрала на себя, да так, что теперь его голова покоилась на женской груди, скрытой массивным одеялом. Но насладиться приятной близостью к пышным округлостям Леви не успел: Ханджи вынудила его вновь подняться, опираясь на руки по бокам её головы.       Дыхание обоих участилось. Теснота, что сейчас возникла между ними, эхом откликнулась в телах, вызывая дрожь и жаркое томление где-то внизу животов.       Женская ладонь скользнула по шее впереди, ноготок указательного пальца зацепил кадык, который тут же дернулся: Леви нервно сглотнул. - Зое, чего ты добиваешься? – Леви вновь наклонился, почти касаясь тонкими губами припухлых губ женщины. - Этого самого и добиваюсь. – Вновь Леви не заметил, как женские руки скользнули ниже. Пальцы ловко выуживали пуговицы из петель, а после распахнули полы рубашки в стороны.       Леви гордо расправил плечи, представляя женскому взору поджарое тело. Ханджи поерзала, под одеялом становилось уж слишком жарко. Немо восхищаясь телом, что принадлежит только ей – да, Ханджи жуткая собственница – Зое кусала губы, стягивая одеяло ниже. На лбу проступила испарина.       Леви скинул рубашку полностью, вновь нависая над Ханджи. - Давай, колись, кто подсказал тебе сей гениальный план?       Ханджи покраснела до кончиков ушей. Конечно же, Ханджи славилась острым умом, могла с лёгкостью придумать всякие уловки, но в отношениях с Леви она редко прибегала к таким фокусам. - Х-Ханна.. - Жаль, я не могу силой вправлять мозги военным прокурорам. – Аккерман горестно вздохнул. Когда ладони Зое спустились к нижним кубикам пресса, норовя пересечь границу в виде кожаного ремня, Леви быстро перехватил женские запястья, прижимая их к кровати выше подушки. - Леви, твою мать! О, пресвятые стены, я не девочка уже! Я.. Я хочу этого, а ты уходишь от этого уже год! – Ханджи сощурила глаз, обидчиво поджимая губы. Вдруг к ней в голову закралась ужасная догадка. – Или.. я не нравлюсь тебе?..       Слышать такое от Ханджи было как минимум неожиданно, а как максимум неприятно. Да неужели она, глупая очкастая женщина, никак в толк не возьмёт, что он не хотел так скоро переводить отношения в постель?       Колено вклинилось меж женских ног, с силой надавливая. Ханджи приглушённо застонала, ибо то, куда ткнулась коленная чашечка, неустанно горело. - Тебе сразу по лбу дать, или потом, попозже? – Зое виновато потупила взгляд, неприятное суждение о Леви растворилось в сладостном напряжении, что уже двадцать минут висело в комнате. - Пусти руки. – Ханджи требовательно дёрнула зажатыми кистями рук. - Нет, женщина, ты провинилась.       Не выпуская запястья из своей железной хватки, Леви утянул командора Легиона в долгий и чувственный поцелуй. Губы вмиг загорелись, становясь пухлыми от нетерпеливых прикусываний. Требовательный мужской язык с остервенением и жадностью изучал рот, что был в изумлении раскрыт. Ханджи простонала прямо в поцелуй, торжественно улыбаясь. Но Леви не спешил приступать к основным действиям.       Язык очертил контур нижней губы, соскальзывая в ямку на подбородке, а после вниз, проходя по бьющейся артерии, скрытой нежной и тонкой кожей. Ханджи в порыве выгнула спину, ведь мучительная ласка шершавых губ на чувствительной коже отдавалась судорогами внизу живота, словно кто-то подсунул ей ворох горячих углей, и теперь они, испуская длинные языки пламени, будоражили всё, что скрывалось внутри.       Решив больше не мучать Ханджи, Леви отпустил женские руки, что тут же нашли покой на его крепких плечах. Ноготки впились в кожу, когда Аккерман прихватил зубами тонкую кожицу над ключицами, оставляя багровую отметину. Ночная рубашка, в которую была облачена Зое, как никогда мешала. Леви поспешил убрать эту ненужную преграду, с силой дёргая льняную ткань вниз за воротник. Жалобно затрещав, рубаха расползлась на бесполезные лоскуты, теперь ничего не мешало Леви сполна насладиться пышной и жаркой грудью.       Губы сомкнулись на смуглом соске, а зубы чуть прикусили донельзя мягкую кожу вокруг. Ханджи вскрикнула, затылком сильнее вжимаясь в подушку. Ноготки, впившись в кожу плеч, с силой рванули вниз, к лопаткам, оставляя алые полосы.       Леви глухо зарычал, делая необъяснимое движение языком. От этого Ханджи словно объяло пламя, что ни потушить, ни ослабить даже.       Он оставлял бордовые отметины на каждом доступном месте податливого тела, целовал впалый живот так искусно, что Ханджи втягивала его сильнее и сильнее.       Обведя ловким языком маленький пупок и прикусив чересчур тонкую кожу над кромкой казённого белья, Леви вдруг выпрямился, не без наслаждения отмечая, как Ханджи недовольно поёрзала на кровати, двигая бедрами, дабы привлечь внимание мужчины.       Не разрывая зрительного контакта, Леви медленно, смакуя каждую эмоцию на смуглом лице Ханджи, что проскакивала в этот миг, расстёгивал тугой кожаный ремень на чёрных брюках. Сейчас они неприлично топорщились в паху.       Ханджи хищно улыбнулась, ощущая, как щёки предательски краснеют. Да, она не девочка, но быть с мужчинами в постели представлялось ей не часто. Даже очень редко.       И сейчас, завороженно глядя на то, как Леви зажимал одной рукой подрагивающий от долгого напряжения член, Ханджи сглатывала слюну. В голове не укладывалось, как у такого коротышки такой..       Закончить мысль не удалось, ибо вслед за брюками и бельем Леви отправилось бельё Ханджи, и спустя жалкую секунду горячая головка уткнулась в мокрые складки.       Ханджи застонала в голос, не сильно заботясь о том, что уже давным-давно разведчики бодрствуют, ходят по коридорам взад-вперёд и вполне могут услышать их.       Леви уверенно толкнулся дальше, входя до самого упора. Мышцы вокруг сократились, принимая его до конца. Аккерман зажмурился: чувство того, что вокруг возбуждённого ствола сомкнулись влажные складочки, кружило голову.       Зое, совсем опьянев от крутости момента, притянула капрала к себе, целуя его развязно, мокро, пошло, даже грязно.       Когда губы совсем не ласково терзали друг друга, Леви сделал первое движение, и Ханджи прижалась оголённой грудью к мужской, хватая за плечи, руки, лопатки, да за всё, до чего только дотягивалась. Только бы это не прекращалось.       Раздался чересчур пошлый звук соприкосновения двух голых тел, но командора и капрала это сейчас вовсе не заботило.       Ханджи уткнулась лбом в изгиб крепкой шеи, постанывая прямо на ухо Леви. От этого сладкого голоса хотелось кричать, но Аккерман лишь шипел и срывался до хрипа, задавая быстрый темп. Вдруг Ханджи прихватила мочку мужского уха губами, посасывая, продолжая что-то тихо нашёптывать. Голос прерывался только вздохами и стонами, а когда быстрота движений достигла своего апогея, Зое сорвалась на крик, полосуя мужскую спину сильнее. На ней живого места не осталось!       Леви пришлось зажать женский рот ладонью, грозно нависая над трепыхавшейся Ханджи. - Молчи, очкастая, не смей кричать. – Но когда сухая ладонь скользнула с губ ниже, прошлась по шее и сомкнулась вокруг груди, сжимая, Ханджи вновь вскрикнула. Всё её тело охватила дрожь, а мышцы внутри трепетно сокращались.       Леви, чувствуя, что внутри становится ещё уже, задвигался быстрее, стискивая одеяло в руках до хруста суставов.       Удовольствие зацепило их хлёсткой волной, ударяя по нервным окончаниям языками пламени. И уже не видно вокруг спальни Ханджи, из окон не виден солнечный свет. Всё ослепили миллион вспышек, тысяча искр и мириады звёзд, что словно обрушились на содрогающиеся тела бушующим потоком.       Они быстро восстановили сбившиеся дыхания. Леви на мгновение исчез из мутного взгляда Ханджи. Он достал из кармана брюк белый платок, вытирая ладони и внутреннюю сторону бёдер Ханджи. Капрал собрал одежду, разбросанную около кровати, и уже намеревался одеваться, но, видно, Ханджи вовсе не хотела подниматься. - Очкастая, между прочим, у нас дел по самое горло. – Леви грозно навис над распластавшейся Ханджи, заправляя ремень на брюках. Невесть когда он успел их надеть. - Мммх, Леви, пожалуйста, давай час полежим? Дела никуда не убегут. – Зое вновь утянула Леви в постель, прижимаясь к нему всем телом. На губах женщины расцвела победоносная улыбка, она смогла преломить его и, в прямом смысле слова, уложить на лопатки. Правда, Леви и сам был не против немного понежиться в постели, хотя никогда не отличался особой любовью к долгому отдыху в кровати.       Видать, от Ханджи нахватался.