I will disappear anyway

      — Почему полки все ещё пыльные?! — сорвавшись на грубый крик, спросил участник коллегии Кудрин. — Мне ещё раз рассказать про твои обязанности?!       Мужчина взял нагайку, которая лежала на столе, словно ожидая, когда её возьмут в руки, и замахнулся на несчастную девочку. Ей отроду было двенадцать лет.       Когда она жила с родителями, до того, как их убили, все соседи боялись малышку, всякий раз при встрече бросаясь словами «дитя демона». Возможно, они были правы. Ведь действительно: внешность у девочки с годами становилась все более необычной для простого русского народа. Вечно бледное лицо, ярко-рыжие густые волосы длиной до колен и глаза каре-алого цвета — довольно-таки странная внешность, поэтому многие её и опасались.       Девочку звали Адель. С младенчества была мирным и спокойным ребёнком. Никого не обижала и никогда не тыкала пальцами, всех уважала и с каждым здоровалась, хоть при этом её нарочно игнорировали. Но она не научена обижаться на людей, она с такой же улыбкой приветствовала всех и каждого, кто встречался у неё на пути. Так было до того момента, пока одна женщина не подала жалобу в местный участок, рассказав офицеру о том, что на дом, где жила семья Адель, было наложено "проклятие" и что у этого ребёнка миссия "сжечь человечество". Звучало бредово, но ей поверили.       В тот же день несколько вооружённых мужчин, бесцеремонно ворвавшись в маленький деревянный дом, где царили добро и уют, насильно схватили девочку, связав ей руки. Охваченные ужасом родители бросились на помощь своей единственной дочери и поплатились за это своими жизнями.       Несколько месяцев Адель держали в подвале одного из полицейских участков, где находились самые опасные преступники. Но за что невинное дитя заперли вместе с ними, морили голодом и угрожали застрелить при любой попытке сказать хоть слово? Через время девочка и вовсе перестала разговаривать. Всех вполне устраивали её попытки объяснять свои мысли через жесты. Будучи в заключении, Адель вела себя спокойно. Она не плакала, хотя сильно горевала по родителям, но тщательно скрывала свою скорбь и отчаяние. Часто предлагала свою помощь в уборке, готовке, — в общем, старалась делать все, дабы к ней относились более лояльно, чем с остальными заключёнными. Потому что она не преступница, в жизни мухи не обидела, так почём же она заслужила такие мучения?       Спустя ещё какое-то время девочку заметил некий Михаил Кудрин, действующий русский революционер и чекист. Он предложил забрать Адель под предлогом служения царской семье Романовых.       Девочку перевезли в Дом Ипатьевых, где временно проживал император Николай ІІ, его жена и пятеро детей.       Адель была рада, что ей больше не придется видеть однотонные стены и слышать скрип ржавеющих металлических дверей, но тогда она даже представить себе не могла, какая участь её постигнет в новом месте проживания.       На нежные руки девочки нацепили наручники с короткими цепями, чтоб она хоть как-то могла ими двигать и выполнять задания, которые ей поручали. Работала она в подвале большого здания, где было множество помещений. Задача её заключалась в полной уборке каждого миллиметра комнаты, и если Кудрин замечал (а он делал это нарочно) хотя бы пылинку или не полностью вытертую грязь — тут же размахивался нагайкой, нанося сильные удары бедолаге. Крики несчастной не доходили до первого этажа, и никто из царской семьи и их приближенных даже не знали о том, каким пыткам подвергается, по сути, ребёнок. Их и никто не оповестил о новой жительнице Ипатьевского дома.       Приносили еду Адель тоже в подвал, спала она на ковре, укрываясь небольшим полотенцем. Жизнь Адель можно было назвать пещерной: она не видела ни неба, ни солнца — вообще ничего, кроме стен и мебели.       После получения очередных синяков мужчина удалился из подвала, напоследок угрожающе крикнув:       — И чтобы до моего следующего прихода все было чисто! Ты меня поняла?!       Девочка кивнула в ответ, так как Кудрину сообщили, что Адель не умеет разговаривать: лишь мычать и кричать, но при этом она все слова понимает, и это вполне удовлетворило мужчину.       Не прошел и день, как дверь в подвал вновь отворили. Тело Адель инстинктивно зажалось с ужасом ожидания новой волны ударов. Когда шаги достигли помещения, где находилась девочка, она стояла спиной, не желая встречаться взглядом со своим мучителем, и продолжала протирать шкаф старой тряпкой.       — А ты ещё кто? — поинтересовался Цесаревич Алексей, младший и единственный сын Николая ІІ, который явно не ожидал встретить кого-то в закрытом на замок подвале.       Адель, услышав незнакомый голос, все же повернулась и ужаснулась ещё больше: держа в руках саблю, перед ней стоял парень, но она тогда не знала, что это был собственной персоной сын императора — Цесаревич Алексей Романов.       Забившись в угол, она в конвульсиях сползла на пол, закрыв голову руками. Её пришли убить! Что же она снова не так сделала? И почему в качестве палача к ней послали молодого парня? Да и не проще ли вывезти её в лес и там благополучно покончить с этим?       Парень испугался ничуть не меньше девочки и в изумлении уставился на создание, которое так жалобно стонало.       Заметив на теле несчастной большие синяки, парень ещё больше опешил от происходящего.       — Ой, мамочки! Что же с тобой случилось?       Адель его не слышала. Она захлебывалась слезами, вспоминая счастливое беззаботное детство. Именно это она хотела видеть в своих мыслях перед собственной кончиной.       — Я не причиню тебе зла, тебе не стоит меня боятся, — не раз повторял Алексей, но Адель даже не обращала на него внимания.       Когда он подошёл к ней, присел рядом и прикоснулся к её дрожащим плечам — от внезапности и прикосновений холодных пальцев девочка потеряла сознание. В один миг её тело перестало бешено трястись, плач утих, оставив парня в полной тишине.       Когда Адель проснулась, она осмотрелась: её тело лежало на довольно мягком диване в неизвестном для неё помещении. Судя по окнам, которые здесь присутствовали, Адель сделала заключение, что её подняли на этаж выше. Интерьер новой комнаты был куда приятнее, нежели тот, который ей доводилось видеть несколько недель подряд, не считая тюремных помещений.       Наручники уже не сковывали слабые ручонки несчастной, лишь оставили заметные следы в виде красных полос на запястьях.       — Ты в безопасности, — внезапно нарушив гробовую тишину, сказал парень.       Он сидел на стуле в другом конце комнаты, держа в руках на этот раз книгу. Положив её на столешницу, он тут же направился к лежачей Адель. Девочка в свою очередь снова жалобно простонала и спряталась под лёгкое белое одеяло, которым была укрыта.       — Я правда не причиню тебе зла, — не унимался Алексей.       Адель кое-как смогла совладать с эмоциями и вылезла из укрытия, поедая своими каре-алыми глазами парня, который стоял в метре от дивана.       — Ты можешь говорить?       Девочка кивнула.       — Как тебя зовут?       — А…а…Адель, — хрипло ответила девочка. Она впервые за полгода вымолвила слово вслух. Голос у Мии был тонким, но при этом приятным для ушей.       — Очень приятно, Адель, — обаятельно улыбнулся собеседник. — Меня зовут Алексей Николаевич. Как ты оказалась в этом доме?       Девочка вкратце рассказала историю своей жизни, как все изменилось после убийства её родителей и что она хочет покинуть этот дом как можно скорее. Алексей в свою очередь, не перебивая, дослушал исповедь бедняги, сидя у ближайшего окна на подоконнике.       — Я думаю, пока не стоит принимать поспешных решений, — наконец сказал парень. — Сначала тебе нужно поправиться.       Алексей не раз видел раздражённого Кудрина, который пытался выяснить, каким образом и куда могла сбежать девчонка. Допрашивал он так же и часовых, но те отрицательно качали головой. Мужчина не осмеливался спрашивать членов царской семьи и их приближенных, так как эта девочка находилась в доме без их ведома. Но ему даже в голову не приходило, кто её вытащил из подвала и что она все ещё в здании.       В скором времени поиски беглянки прекратились, поскольку Кудрину в неотложном порядке приказали выехать в Москву. В доме снова воцарилось спокойствие.       Спустя какое-то время император узнал о девочке и её судьбе. Будучи добросердечным, он предложил Адель остаться и воспитываться вместе с его детьми. Самая младшая дочка Николая ІІ — Анастасия Романова, уже успела подружиться с девочкой, и почти целый день подруги проводили вместе, читая книги и рисуя картинки. Адель оказалась неплохой художницей. Она с пяти лет любила рисовать природу, людей и животных. В будущем она мечтала стать известной художницей и рисовать на заказ большие картины.       Казалось, жизнь налаживалась, пусть и в окружении неродной семьи, но как бы Адель не старалась сохранять спокойствие, она все ещё боялась, что Кудрин мог вернуться и обидеть её снова. Может, она и находилась под защитой, но она считала её далеко не надёжной, ведь однажды Алексей сказал ей, что их держат здесь под стражей, не разрешают много гулять во дворе, не говоря уже о выходе за пределы территории. С каждым днем паника все больше нарастала в душе девочки, и она приняла решение при удобном моменте сбежать.       Никому не оглашая своих намерений, Адель написала письмо, вложила туда пару портретов, которые она успела нарисовать за время пребывания в Ипатьевском доме, и оставила на столе в своей маленькой комнатке, которую ей выделили по соседству с княгиней Анастасией.       Не забирая ничего, что ей так щедро подарила жена императора, а именно несколько шелковых платьев и пару дорогих украшений, Адель тихо вышла из дома. Облегчённо выдохнув, что, не создав лишнего шума, у неё получилось закрыть центральную входную дверь, она направилась в сторону, которую слабо охраняли в тёмное время суток.       Перед тем, как окончательно потерять вид прекрасного дома, Адель повернулась, дабы в последний раз взглянуть на него. На втором этаже, из центрального окна, был виден слабый огонёк — это Цесаревич Алексей под свет свечей разглядывал город, пока не заметил знакомый отдаляющийся силуэт. Он сразу узнал в нем ту самую девчонку.       «Прости меня, но по-другому никак», — шёпотом вымолвила Адель, и навсегда исчезла из человеческого мира. Конечно же он не слышал её слов, ровным счётом, как и она не видела его слёз...       Никто больше не слышал о "дите демона", о "девочке с крысиными глазами", и вскоре все забыли о том, что она когда-либо существовала.