Follow your arrow

Он моргнул, привыкая к яркому свету, в зале оказалось очень много людей и все смотрели на него. Он замер, рассматривая знакомые и незнакомые лица, осматривал зал, пытаясь скрыть полное замешательство и удивление. Это место выглядело как какой-то нелегальный подпольный ночной клуб. Это единственное, о чём он подумал. Должно быть, это стоило целое состояние... Он вдруг понял, что так и стоит с открытым ртом, кажется, он хотел что-то сказать, но не смог выдавить ни слова. А что он мог сказать? Он ещё даже не осознал ситуацию до конца - он подозревал, его лучший друг может устроить ему небольшой сюрприз, но такого ожидать он, конечно, не мог. Он мог понять, если бы это был бар, несколько близких друзей, несколько бутылок крепких напитков... Но это ... Столько людей, музыка, свет, даже, кажется, сцена? Его взгляд упал на бар, на столы с горами закусок, на диджейский пульт. Это было ... это было просто слишком. «ЭЙ ТЫ СРАНЫЙ АЛЬБИНОС!», - послышался знакомый голос, он дёрнулся в его направлении, но розовое пятно чуть не сбило его с ног, - «С днем рождения, придурок!», - громко сказала Таюя, набрасываясь ему на шею. Он всё ещё был в полном замешательстве, глупо уставился на неё и моргнул. Она разозлилась, - «ЭЙ! Ты помер что ли!? Проснись и скажи мне, что ты рад меня видеть! Я сюда еле добралась!» «Что ... что всё это значит?», - наконец, ему удалось хоть что-то произнести. Так много людей ... Именно это поразило его больше всего. Огромная толпа. Сердце забилось от тревоги. Все эти люди смотрят на него, кто-то в ожидании, кто-то разочарованно, кто-то улыбается, десятки разных эмоций для каждого лица. Он поймал взгляд своего психотерапевта, доктора Нары, который кивнул ему с лёгкой улыбкой. Вот брюнет, с которым иногда обедал Итачи, кажется, его адвокат. Несколько незнакомцев, которых он мог видеть в городе, они знали его только через Итачи. Узнал нескольких пациентов своего босса ... «Это вечеринка на твой день рождения, чёрт побери! Твой сосед это всё устроил! Кстати говоря…», - она быстро убрала руки и изо всех сил ударила парня в плечо. Хидан дёрнулся и отшатнулся назад, зато, кажется, мозг снова начинал соображать. «Ой! Какого чёрта ты делаешь, коза!?», - зарычал он, не обращая внимание на смотрящих на него людей, но значительно успокаиваясь. «Это за то, что ты не сказал мне, что твой сосед – грёбанное божество!» Хидан повернулся, чтобы взглянуть на Итачи, который смутился и покраснел и сделал шаг в сторону от таинственно притаившегося за его спиной Кисаме. Снова посмотрел на Таюю – она выглядела рассерженной. «Я подумал, что ты это заслужил», - просто сказал Итачи. На секунду он задумался, откуда здесь вообще Таюя, неужели Итачи как-то с ней связался, но это означало бы… Его размышления прервал голос, который он не слышал так много лет… «Чёрт меня раздери, посмотри на него!», - он развернулся на звук, и замер, увидев перед собой двух высоких парней. Он не видел их в толпе, похоже, они прятались, потому что эту огненно-рыжую макушку он увидел бы и за километр. «Ни капли не изменился». «И правда! Такой, каким я его и помню!». «Привет, Хидан! Ты даже не представляешь, как приятно тебя видеть». Невозможно! Это действительно его старые школьные друзья? ... Но ... невозможно. «Господи, блядь, Иисусе…», - только и успел пробормотать он, и его заключили в крепкие объятия. «И звучит так же!», - счастливо засмеялся Яхико. «Полагаю, ты всё ещё способен довести любую монашку до инфаркта», - согласился Нагато, с довольной улыбкой на лице. «Только после того, как вы заберёте её душу», - тихо проворчал Хидан в ответ, - «Боже мой, боже мой!», - он начинал истерически смеяться, выпутываясь из рук своих друзей. Ему казалось, что прошла целая вечность, пока осознание дошло до него, но прошло всего пару минут. Это была вечеринка, вечеринка, хоть и заранее, но на его день рождения. Все эти люди были здесь для него. Но ему было плевать на остальных людей, самые важные его друзья были прямо перед ним. И Таюя тоже! Они с ней были неразлучны в той психиатрической клинике, в которой оба застряли. Он давно её не видел, общаться по интернету, конечно, здорово, но это совсем не то, что увидеться лично. Но она здесь. И они здесь. «Срань господня! Блядь! Это ... чёрт! Тачи!», - метнулся он к своему другу, обнял его и поднял в воздух, кружась, - «Ты засранец! Чёрт побери! Не могу поверить, что ты, блядь, сделал это!» «Вот такой реакции мы и ждали», - сказала Таюя и все окружавшие его друзья засмеялись, - «Безумный ты сукин сын!». «Чёрт возьми, Таюя! И вы двое! Это правда вы?!», - сказал он, снова поворачиваясь к Учихе, - «Ты что, просто дал мне по башке на парковке? Я умер?» «Пф, если это твой рай, то мне тебя жаль», - сказала Пинкет и улыбнулась, оперевшись на бедро и скрещивая руки. «С днём рождения, пацан», - сказал Кисаме искренне тёплым голосом. Хидан обернулся, чтобы посмотреть на Кисаме, которого он на самом деле не очень хорошо знал, но не мог сдержать благодарную улыбку. , Вскоре Хидана поглотила толпа людей, желающих поздравить его. Таюя стояла рядом с ним, но вскоре не вытерпела и, снова дружески стукнув его в плечо, объявила, что собирается напиться и будет на баре. По сигналу Итачи свет погас, снова зазвучала музыка, заглушая все голоса и поздравления, доносившиеся со всех сторон. К нему подошли рыжие братья, один обнял Хидана за плечи, второй растрепал ему волосы. Они что-то говорили, но он с трудом мог расслышать слова. В конце концов, бросая попытку перекричать музыку, парни сказали ему, что тоже отправляются к бару. Люди проходили мимо него, похлопывая по плечу, дружески улыбаясь и расходились кто выпить, кто танцевать. Шок только начинал его отпускать. Слишком много людей вокруг, многих он даже не знал. Но все они были здесь, говорили ему добрые пожелания, может и неискренне, но всё же. В то же время, это немного раздражало его – многие из них знали его репутацию и вряд ли относились к нему с уважением, но сейчас ему было плевать. Он двигался по залу, пытаясь разглядеть лица. Его друзья были где-то здесь, но в толпе и такой темноте было трудно кого-то найти. К тому времени, когда он добрался до бара, ему пришлось практически лечь на стойку, чтобы успокоиться, и он понял, что ужасно дрожит, но это не воспринималось плохо. Что-то его раздражало, но, видимо, это от шока. Чёрт, Итачи просто сошёл с ума ... «Чёрт возьми ...», - повторил он, не слыша из-за музыки даже себя. Ему показалось, он увидел розовую копну волос в одной из вспышек прожектора, но она быстро затерялась в толпе. Тёплое чувство растеклось по груди – он снова обрадовался, что она здесь. В психушках у него было много приятелей, сумасшедших школьниц, ранимых подростков, которые пытались покончить с собой из-за издевательств в школе или из-за того, что их бросили их парни или девушки. Подобный контингент был самым многочисленным. Поначалу Таюя показалась ему одной из них, он её даже ненавидел первое время, с её невысоким ростом, ярко-розовыми волосами и дурацкой шерстяной вязаной шапкой, на которой был изображен символ Бэтмена. Но вскоре он узнал, что она была младше него всего на год, и оказалось, что она вышла замуж за жестокого, неуравновешенного парня. В отличие от большинства, попавшего сюда за попытку самоубийства, Таюю сюда привезла полиция после того, как она чуть не убила своего мужа на лужайке перед домом с помощью садовых ножниц. Она была хорошим другом, она понимала Хидана в его сумасшествии, чего не мог делать Итачи. Он не мог поверить, что и близнецы здесь, это было совершенно невероятно. Он ведь недавно читал про них, читал в газетах, насколько недостижимо высоко они забрались. Он даже не понимал, как это вообще возможно. Братья Аме ... Таюя бы точно сказала, что они чёртовы везучие ирландцы. Конечно, он был уверен, что везение здесь ни причём, разумеется, они были умны, хитры, они всегда шли к своей цели. Схемы, махинации, они умели много просчитывать наперёд, и теперь они главы корпорации, с красавицами-жёнами и детьми (по двое детей на каждого, как он прочёл в интернете), удивительная синхронизация! И всё же они здесь, в этом маленьком городишке, выкроили время в своём плотном графике, чтобы увидеть его... Было не так много людей в этом мире, которые имели для него значение, но Итачи позаботился о том, чтобы каждый из них был здесь. Кроме Он покачал головой, отбрасывая эту мысль еще до того, как она успела вгрызться ему в голову. Он пробрался к полке бара, стащил бутылку медового виски и потерялся в толпе. Итачи, ему нужно найти Итачи. Пока он искал его, он открыл бутылку и сделал большой жадный глоток, горло обожгло, но чёрт возьми, как ему этого не хватало. Его бросило в жар и хотя, очевидно, алкоголь не действовал так быстро, он почувствовал, что расслабляется. Его мысли успокоились, важной была только одна – найти Итачи. Он пробирался через людей, двигающихся под громкую электронную музыку, смотрел на каждое лицо, и все, кто поймал его взгляд, улыбались ему в ответ, но больше не подходили и не говорили с ним, за что он был им благодарен, потому что даже не понимал, кто они. Хидан прошёл в сторону, пробираясь к стене и опираясь на неё рукой. Боже, он всё ещё не мог поверить в это. Всё это, всё для него ... Он всегда знал, что Итачи хороший друг, лучший друг. Но сделать такое! Он был уверен, что должен его найти и обнять так, как не обнимал никогда в жизни. Учиха и так много для него сделал, он спас его, впуская к себе в дом, прощал ему долги и обиды, молча понимая, что Хидан вряд ли сможет когда-то расплатиться с ним. Но это… его бесило, как много эмоций пробудило в нём всё это. Вот чем он занимался весь день, организовывал эту вечеринку. Неужели он планировал это давно? Или успел сделать всего за день? «Учиха, сумасшедший ты ублюдок ...», - снова сказал он и снова даже не смог услышать себя. Наконец, он подошёл к углу и увидел дверь. Он сделал ещё один глоток спиртного и хотел идти дальше, как кто-то схватил его за плечо и развернул, заставив его вскрикнуть, но из-за музыки его никто не услышал. Его глаза сфокусировались на глазах Таюи, и она снова крепко его обняла, незаметно забирая бутылку у него из рук. Он рассерженно закричал, пытаясь её отобрать, но девушка поднесла её к губам, делая три глотка, вытерла губы ладонью и вернула ему, хищно улыбаясь. Он схватил виски, нерешительно посмотрел на Таюю и тоже выпил. Когда он опустил бутылку, девушка наклонилась к нему так близко, что он на секунду испугался и хотел сделать шаг назад, но она схватила его за голову, чтобы он не отстранился. «Мы всегда говорили, что встретимся после того, как выйдем из того чёртового места!», - крикнула она ему на ухо, - «Но я не думала, что это правда когда-то случится! С днём рождения, ты, долбаный психопат! Приятно видеть тебя по-настоящему, а не на каком-то дерьмовом маленьком экране!» Он только отшатнулся, снова выпивая виски. Она закатила глаза и схватила его за руку, дёргая за собой. Таюя провела его через дверь, в коридор, а затем через входную дверь, на улицу. Когда наконец музыка не мешала разговаривать, она выпустила его руку, - «Ты нихрена ведь не услышал из того, что я сказала? Я пожелала тебе счастливого гребаного дня рождения, придурок! Скажи спасибо!» «Спасибо, коза» «Не за что, чёрт возьми. У тебя просто восхитительный друг. Клянусь богом, ты точно ирландец. Тебе так повезло, что он у тебя есть!», -сказала она, доставая из кармана пачку сигарет, сунула одну в рот и протянула пачку ему. Хидан сдержал смех, понимая, что она, вероятно, уже здорово напилась. Он взял сигарету, слегка морщась от марки, которую она курила, но ничего не сказал. В конце концов, табак есть табак, - «Я не проклятый ирландец, дура, сколько раз говорить. Думаю, это карма. В конце концов, не может же быть дерьмово всё время, должно произойти и что-то хорошее» «Ха! Карма. С чего ты взял, что жизнь должна тебе что-то?» «Эй, я вообще-то хороший человек! Я не по своей воле попадал во все эти сраные ситуации!» «Угу. Общество виновато? Ты такая сука». «Пф. Будто бы у тебя не так же» «Дурак, меня устраивает моя жизнь и то, что я делала. Я так и сказала тому ублюдку, когда чуть не прирезала его ножницами. И я бы сделала это снова. Я ни о чём не жалею, мне не в чем каяться твоему сраному богу!» «Не шути с религией, идиотка. Бог не виноват в том, что человечество слетело с катушек». «О, так ты можешь винить карму, но не бога? Ты понимаешь, насколько это глупо, а? Всё выдумка, и то, и другое! Просто жизнь – дерьмо, вот и всё». «Думай, как хочешь. Как будто меня ебёт твоё мнение вообще». «А должно, я женщина. Я умнее». Хидан рассмеялся, выпуская облако табачного дыма, - «Какая же ты дура» «Да пошёл ты» «Ты как розовая куча дерьма. Кстати, милые косички, тебе что, пять лет?», - смеясь спросил он и сразу получил очередной удар в плечо, а Таюя отобрала бутылку и выпила. «Боже, я слишком трезвая, чтобы с тобой разговаривать». «Моя вечеринка, могу делать, что хочу», - хитро ответил он, возвращая бутылку. Горло снова обожгло алкоголем, лёгкие заполнились дымом, мысли прочищались, но голова затуманивалась. Искры на мгновение появились у него перед глазами, когда он погрузился в мазохистское блаженство момента, - «О боже, как же хорошо. Лучше, чем секс, серьёзно». «Не понимаю, как тебе удалось бросить пить и курить. Я бы убила кого-нибудь, если бы попыталась», - сказала Таюя небрежно, затягиваясь сигаретой. «Я всё ещё курю, вообще-то. Я только пытаюсь бросить. В принципе Тачи не был бы против, если бы я выпивал время от времени, но я сижу на чёртовых таблетках, они не совместимы с алкоголем. Траву было бросить сложнее всего, ну, в смысле, это был сильный стресс. Остальное я и так бросил к тому моменту, как меня выпустили из психушки. Бросить это всё было настолько тяжело, что я решил, что лучше из окна выйду, чем опять поведусь на это». «А я никогда не пробовала тяжёлой наркоты. Только трава». «Потому что ты слабачка» «Потому что я умная. Всё это дерьмо уничтожает твой организм. Я баба, и то у меня больше грёбаного самоуважения, чем у тебя. Я знала, что могу сорваться и подсесть на это, но я сдержалась, я не хочу быть больной и страшной, оставаясь одной. Почему наркоманы думают, что им вообще не нужно есть? Ты, правда, никогда не был тощим, но взгляни на себя сейчас!», - сказала она, хлопнув его по животу тыльной стороной ладони, - «Чёртов жирдяй!» «Эй, слышь! Я уверен, что даже сейчас вешу меньше тебя!» «Чушь собачья, я похудела на 30 фунтов, а ты учитывай, что ты выше меня». «Может поспорим?» «Не» «Ха, так и думал. Все вы такие, неуверенные в себе девки ...», - он замолчал, Таюя закатила глаза, - «Я не виноват, что Итачи и мой блядский босс объединились против меня, они решили заставить меня есть. И знаешь, они победили» «Ну, видимо, они заботятся о тебе» «Ха. Итачи да. Но мой босс тот ещё мудак. Он врач, и он не может позволить своему администратору выглядеть как больной наркоман» «Ты работаешь в больнице!?» Хидан пожал плечами, - «Не, это просто небольшая частная клиника. Он не занимается всей этой серьёзной больничной работой, ленивый придурок... Это больше для быстрых осмотров, чтобы людям не приходилось ехать тридцать восемь миль до соседнего города, чтобы пройти десятиминутный осмотр в больнице» Она злорадно улыбнулась и толкнула его локтем, - «Аааа, то есть занимает престижную должность, особо не напрягась? Он сексуальный? Свободен? Бьюсь об заклад, он богат, мм? Тебе опять повезло» Хидан резко оттолкнул её, - «Отвали. Ему сорок шесть лет. И вообще он … не в моём вкусе ... да» Таюя хитро смотрела на него ещё несколько секунд, грустно ухмыльнувшись и отворачиваясь. Они замолчали, в тишине докуривая сигареты. Выбросили бычки на парковку и собрались вернуться в зал, когда Таюя остановилась. Она стояла, немного покачиваясь, и улыбалась, глядя на небо. «Итак ... твой сосед. Я просто не верю. Никто с членом между ног не может быть таким красивым». «Поверь мне, он у него всё-таки есть» Она ахнула и подбежала, цепляясь за его руку, - «Ты видел?! О, расскажи, расскажи мне!» Он оттолкнул ее, смеясь, несмотря на то, что после упоминания своего босса, тот снова засел у него в голове, - «В тысячный раз – он не мой тип! Между нами никогда ничего не было. Никак не пойму, чего ты так к нему прицепилась». Она смотрела на него так, словно он был самым глупым человеком на земле, - «Но почему?? Ты псих! Не твой тип. Никто не твой тип, а? Ты с ума сошёл», - Она повторила. «С чего ты взяла, дура», - сказал он, внезапно вспоминая, что он делал, прежде чем он пришёл сюда, - «чёрт, мне нужно найти его. Ты не знаешь, где он?» «Без понятия!», - громко ответила она, - «Но те двое рыжих парней были на кухне. Может, он там болтает с ними?» «Где, чёрт возьми, кухня?» «За барной стойкой! Твой друг закрыл её, чтобы туда никто посторонний не зашёл, но там есть небольшое окно, через него я их и видела». Хидан вспомнил, как Яхико указывал на стойку, и закатил глаза, - «Покажи мне, чёрт возьми, не хочу опять потеряться там!» «Не вопрос! Не знала, что у тебя так много друзей». «Я тоже не знал, вообще-то Яхи и Наги мои друзья, Итачи и Акула, ты, я видел своего терапевта, и, кажется, адвоката Итачи, остальных я вообще нахрен не знаю!» Она фыркнула от смеха, когда они вернулись в здание, - «Яхи и Наги, как мило», - она смеется, слегка толкая его, - «А Акула? Кто это?» «Парень Итачи». Её глаза загорелись, - «О, чёрт, это тот огромный суровый парень, который был с ним?» Хидан брезгливо посмотрел на подругу, - «Какого черта, дура? Мне что, предупредить их, что ты собираешься кого-то из них украсть и изнасиловать?». Таюя снова ударила его, - «Ты тупица! Меня – не – интересуют – парни! Это так трудно запомнить? Но это же не значит, что я не могу смотреть и восхищаться». «Ты так меня бесишь, Пинки. Серьёзно. И прекрати, чёрт побери, бить меня! » «Пф, да пошёл ты» Хидан толкнул дверь внутрь и снова окунулся в шум и громкую музыку, чувствуя, будто его пульс подстраивается под ритм басов. Он сделал ещё один большой глоток алкоголя и довольно вздохнул. Таюя шла перед ним, приглашая идти с ней, проходя мимо танцпола, бара, в сторону кухни. «Кстати я вспомнила!», - закричала она, наклоняясь ближе, чтоб он мог её услышать, - «Когда ты нажрёшься, я затащу тебя на эту сцену! Там есть караоке, я проверила!». «Да ни за что!», - крикнул он в ответ. «Это ты сейчас так говоришь, а вот когда нажрёшься – точно тебе говорю, будешь сам туда ломиться!». Они зашли на кухню и обнаружили, что единственные четыре человека, которых Хидан знал, разговаривали между собой, как и сказала Пинкет. Она толкнула его внутрь, закрывая за собой дверь. Он был удивлён, насколько хорошо сделана звукоизоляция в этой комнате, музыки почти совсем не было слышно. «Я нашла его!», - звонко сказала она, привлекая внимание четверых мужчин, и потянула его к ним за руку. «Эй, блядь!», - рявкнул он, вырывая руку и подходя к Итачи, неожиданно того обнимая. Он не из тех людей, которые обычно так делают. На самом деле он вообще ненавидел, когда люди дотрагивались до него, разве что его мазохистская сторона любила что-то более грубое, но он определённо был пьян и ему захотелось обнять своего друга, - «Я почти заблудился, разыскивая тебя. Кто, чёрт возьми, все эти люди там? Ты просто случайно пригласил весь город или как?» Итачи засмеялся, - «Ну, можно и так сказать. Мне нужна была помощь с этим всем, а многие просто увидели афишу. Яхико и Нагато я позвал лично, и вчера я забрался в твою комнату и взломал твой ноутбук, чтобы позвать Таюю». «Тс, не произноси её имя», - заговорщицки сказал он, наклоняясь ближе и коварно улыбаясь друзьям, - «Она собирается к тебе приставать», - прошептал он, переводя взгляд на Кисаме, - «И к тебе тоже. Будь осторожен. Она абсолютно отбитая». «Но я так хороша, все просто в восторгеее ~!» , - пела она, танцуя и глядя на парней. Хидан засмеялся. Да, она точно напилась. «В общем ...», - сказал Хидан тихо, в груди снова что-то сжалось, - «Спасибо ... засранец», - он ущипнул Итачи за щёку. Конечно, ему шлёпнули по руке, но Учиха не обижался, он знал, что Хидан делает странные вещи, когда ему не по себе. «Не за что, Хидан. Ты заслужил это, ты многого добился за последнее время». «Да», - сказал Яхико, скрестив руки на груди, - «Тачи нас просветил. О чём, чёрт возьми, ты думал, ввязываясь во все это дерьмо и так просирая свою жизнь?» «Брат. Перестань...», - Нагато огрызнулся, повернувшись к Хидану с невинной, но все еще озорной улыбкой на лице, - «Всё, что имеет значение, это то, что все кончено. Ты действительно хорошо выглядишь, Хидан. Ты прямо светишься». «Да, чёрт возьми, я даже могу пить эту святую воду всю ночь!», - рассмеялся Хидан, поднимая над головой бутылку виски. «Так, ладно, придурки, завязывайте со своей болтовнёй, я хочу увидеть его тупое лицо, когда он увидит свой подарок!» - вмешалась Таюя, подходя к Итачи, - «Давай! Доставай его!» Хидан снова подумал, как странно, что Итачи пригласил Таюю. Это значит, что он слышал их разговоры… Он мысленно пнул себя, ну конечно, чёрт побери, он их слышал, в квартире не было никакой звукоизоляции! Ну, значит, он в курсе, чем занимался Хидан. И не был против. И… вероятно Учиха знал, что у Хидана нет гитары. Эта мысль обожгла его, он не смел надеяться. «О, нет ... Тачи ...» - простонал он, сердце будто упало, и подпрыгнуло. Итачи только тихо улыбнулся, протянув руку Кисаме, который достал гитару из-за спины и передал её своему парню, который, в свою очередь, вручил её Хидану. Альбинос просто замер и смотрел на неё, не в силах заставить своё тело двигаться. Она была ... она была просто прекрасна. Такая простая, красивая, блестящая и ... и идеальная. Итачи знал его слишком хорошо, подумал он. Он даже не возражал, что на ней был символ АА, наоборот, он подумал, что это очень забавно. Итачи, коварный ты говнюк. «Только это не лого АА, Хидан», - будто читая его мысли сказал Итачи, - «Этот символ - круг Джашина. Это вроде как выдуманный Бог смерти и разрушения, его придумала одна дэт-металл группа. Я подумал, это довольно иронично». Хидан переводил взгляд с гитары на Итачи и обратно. Итак, это был не символ АА. Ещё лучше. Бог кровопролития, значит. Это было очень умно со стороны Итачи, это две главные вещи о Хидане - его странная вера в своего Бога и абсурдная любовь к крови и тёмным, мрачным вещам. Он рассеянно поставил бутылку виски на стойку рядом с собой и потянулся к гитаре. «Она настроена и отлично звучит, малыш», - сказал Кисаме, - «Я проверил её». Хидан посмотрел на него вопросительно, получая в ответ весёлый смешок, - «Да, ты просрал кучу времени, чтобы найти свою подругу, хотя всё это время рядом был я», - Акула кивнул в сторону Таюи, стоящей рядом, которая едва доставала макушкой до середины груди Кисаме. Она повернулась к нему с восторженным взглядом, будто то, что он играет на гитаре только что возвело его в ранг богов. «Но я рад, что ты не знал об этом, я ужасный учитель ...», - продолжил он, почёсывая затылок. «Тебе, Хидан, лучше бы наконец опробовать её! Я хочу увидеть, какой Я плохой учитель», - добавила Таюя, заставляя Хидана закатить глаза. «Просто невероятно. Серьезно ...», - прошептал он, проводя по гитаре руками, чтобы убедиться, что это всё правда. Он взял её в руки, провёл пальцами по струнам, раз, два, аккорд, другой, закрывая глаза, чтобы почувствовать ощущение, вибрацию от звука… открыл глаза и поднял взгляд, встречаясь глазами с Итачи. Гитара так хорошо лежала в его руках, так правильно, успокаивая его, что он прошёл через все эти неприятности вовсе не для того, чтобы ничему в итоге не научиться. Он был рад, потому что действительно хотел это сделать, ему нравилось обладать всеми музыкальными знаниями, которым он научился, ему нравилось слышать песню и разбивать её на ноты в уме, ему нравилось находить случайные ноты и петь песню, даже не слыша ее. Ему нравилось, что он наконец-то смог придать конкретную мелодию многочисленным страницам своих дневников. Ему нравилось всё, что с этим связано. Всё. «Учиха, твою-то мать. Это несправедливо. Я буду в долгу перед тобой до конца моей гребаной жизни» «О, заткнись и играй, чёрт тебя дери!», - огрызнулась Таюя, заставляя Итачи поднять бровь, - «Давай, песню, которой я тебя научила, Spiders. Ты её помнишь или надо показывать?» «Да, Хид, давай, сыграй нам!», - задорно попросил Яхико, улыбнувшись ему. Он посмотрел на своих друзей, задумавшись, а какого чёрта он хотел сохранить это в тайне. Ну да, он не хотел слышать никакой критики в процессе. Но все просили его сыграть и точно были за него рады. Это заставляло его нервничать и, конечно, это раздражало. С каких это пор его это волнует? На самом деле, ему не хотелось бы играть что-то до тех пор, пока он не научился бы делать это идеально. Он моргнул. Хорошо, Хидан, возьми себя в руки. Хватит вести себя как маленькая трусливая сучка. Кисаме с щелчком бросил ему медиатор, который он каким-то образом умудрился поймать, не уронив инструмент. Ну что ж, его никто давно не называл идиотом, давно пора начать. «Короче, я ни разу не играл по-настоящему, говнюки», - проворчал он, - «так что не ржите надо мной». С этими словами и очень глубоким и медленным вдохом и выдохом он начал играть, кусая себя за щёки изнутри, пытаясь вспомнить, как играла Таюя. Пожалуйста, мозг. Просто делай то, что я тебе говорю ... , Как только он начал играть, слушая музыку, которая возникала благодаря его рукам, наслаждаясь своей способностью воспроизводить её, какой бы странной она ни была, все его заботы на эту тему, казалось, сошли на нет. Никто не сказал ни единого слова. Все молча слушали, даже Кисаме поднял бровь в лёгком шоке. Но сам Хидан не понимал, играет ли он хорошо или плохо, просто потому что ни разу не пробовал. Когда он сыграл песню до конца, Таюя похлопала его по спине, заявив, что играет он отвратительно, рассмеялась и отправилась дальше покорять бар. Кисаме тоже пошёл в зал, на ходу доставая телефон из кармана. Он открыл дверь и внезапный взрыв музыки заставил Хидана подпрыгнуть и услышать громкий голос Таюи, которая кричала в микрофон, что они собираются устроить караоке в течение нескольких минут и что “Вам, сраным говнюкам, лучше бы поторопиться и записаться, если тоже хотите спеть!” , Следующие несколько часов они все сидели на кухне и разговаривали, вспоминали давние времена, школьную пору... Братья Аме достали свои телефоны, чтобы показать фотографии своей семьи. Они общались так легко, всё так же дразнились и шутили, будто и не было тех лет разлуки. «А помните, когда мы сбежали с последних пар и решили подшутить над твоей девчонкой!», - Яхико засмеялся, указывая на своего брата. «Полный пиздец был, я не понимаю, о чём мы вообще думали ...», - признался Нагато. «А я думаю, это было просто гениально! Только я не ожидал, что она правда вызовет копов». «Ну, она подумала, что меня похитили! Что ещё ей было делать?» Хидан смеялся сильнее, чем когда-либо. Он снова почувствовал себя в безопасности, он чувствовал себя нужным. Знать, как близнецы ценили его дружбу, знать, что они думали о нём несколько раз за эти годы, понимать, что он оказал такое влияние на чью-то жизнь, что кто-то его помнил и молча надеялся, что у него всё в порядке – ну, такого он не чувствовал уже давно. «О, боже, Тачи, а помнишь, как тебя хотели исключить, за то, что ты сказал директору заткнуться? И мы все не ходили в школу неделю, в знак протеста! Это было великолепно!» Итачи скривил лицо с отвращением, - «Он не имел абсолютно никакого права говорить такие вещи о Хидане. Если бы мой отец меня не ненавидел, мы бы подали на этого придурка в суд!». Хидан засмеялся, - «Он просто бесился, что я не подчинялся его приказам, как чёртов раб». «Ну, ему пришлось покупать новый проектор, а это весьма дорогая штука», - сказал Нагато, поднимая бровь. «Ага, мы это выяснили, после выпуска мы работали с компанией, которая их делает», - сказал Яхико. «Пф. Ну и что? Если б он меня так не выбесил, мне бы может не пришлось его разбивать!» Он чувствовал себя немного глупо из-за того, что скучал по тем дням. Он не хотел походить на всех тех людей, которые всё ещё пытаются жить так же, как в подростковом возрасте, неспособные отпустить это состояние, потому что это лучший период в их жизни. Это были действительно лучшие времена, но он не хотел чувствовать себя из-за этого паршиво. Но теперь он понял, что зашел уже так далеко. Он всегда знал, что совершенствуется, но масштаб его достижений не поражал его до сих пор. Теперь, когда он мог оглянуться на ту долгую, мучительную борьбу, через которую он прошел, чтобы бросить наркотики, чтобы перестать бесцельно бродить с места на место, зарабатывая достаточно денег на любой работе, которую он мог бы получить, только чтобы спустить все это на то, что его губит. Поддаваясь своим пристрастиям и сводя на нет малейший прогресс, которого он достиг, попадая в зал суда, в тюремную камеру “З-А”, в одно психиатрическое учреждение за другим. Теперь его удивляло, как он мог быть таким глупым, таким слабым, когда все это время у него было более чем достаточно решимости исправить свои ошибки и сделать себя лучше. Его глупый неправильный мозг, мысли и демоны в его голове постоянно сбивали его с пути. И у него нет семьи, которой было бы не всё равно, жив он или мёртв, нет никого, кто дал бы ему мотивацию заботиться о своём собственном благополучии. Только после той последней госпитализации, когда он был слишком подавлен своим жалким существованием, чтобы пытаться заботиться о себе и убился всей наркотой, которую только смог достать. Когда он просто сдавался, проходя через ад самоотдачи с таким рвением только для того, чтобы позволить себе умереть. Но он оказался слишком труслив даже для этого. Отчаянно молился богу, даже не понимая, какому. Просил какой-нибудь знак, который доказал бы, что он не такой никчёмный, каким себя чувствует. Умоляя всемогущее существо не закрывать на него глаза, потому что это была единственная оставшаяся у него надежда, единственное, что поддерживало его, те крошечные, слабеющие нити, за которые он отчаянно цеплялся, что у какого-то, возможно, воображаемого человека в небе всё ещё было что-то и для него. И, пожалуй, было божьей милостью, что свои последние деньги он потратил на билет на автобус в этот маленький городок, город его прошлого и хороших воспоминаний. И он чудесным образом оказался на пороге дома Итачи. «Ооо, я вспомнил. Помните, как мы все бегали голыми по футбольному полю прямо во время матча!?», - смеясь сказал Яхико, едва способный закончить фразу. «Боже ты мой!» - ответил Итачи, покраснев, - «Я просто не могу поверить, что ты уговорил меня сделать это!» «Нам пришлось тебя шантажировать, помнишь?», - сказал Нагато, посмеиваясь. «О, да! Мы собирались сказать твоему отцу, что застукали тебя с училкой!», - тоже засмеялся Хидан. «Ага... Я согласился только потому, что она могла потерять работу из-за этого! Можно подумать, я когда-нибудь коснулся бы женщины ...» «Ой, не отмазывайся, ты вечно вёл себя как Королевская особа, но тебе всегда хотелось быть бунтарём, как мы!». «Я почти уверен, ни одна девушка на трибунах не осталась равнодушна, когда ты это сделал», - Яхико хихикнул, - «Нас всех отстранили, а тебе только выговор сделали!». «Чёртова тупая коррумпированная школьная система, я никогда не мог понять, почему они постоянно к тебе цеплялись, все знали, что ты гей, и постоянно тыкали на это!». «Таково бремя быть Учихой», - сказал Итачи, закатывая глаза. К сожалению, всё прекрасное когда-то заканчивается и, когда часы пробили полночь, близнецы объявили, что должны вернуться к своим обязанностям. Хидан дразнил их, но ему было грустно от того, что они уходят. Они весело прощались с ним, утешая, что обязательно встретятся на встрече выпускников, и обменялись телефонными номерами, чтобы быть на связи. Они все снова обнялись и братья ушли. Хидан и Итачи остались на кухне вдвоём. Хидан сделал глоток виски, почти опустевшего. Он покачивался в кресле, глядя на Итачи, который улыбался ему в ответ. Его пьяный мозг не мог обрабатывать мысли, только эмоции, усиливаемые алкоголем. Он думал, что сейчас настолько счастлив, что действительно хочет раздавить своего друга в мощном медвежьем объятии, но сопротивлялся - он уже совершил достаточно глупых поступков с тех пор, как прибыл на эту вечеринку, и, несомненно, сделает ещё больше. Однако самым большим фактором, мешавшим ему обнять Итачи, была его неспособность стоять на ногах. «Я правда никогда не смогу отблагодарить тебя, Тачи. Ты ... ты такой хороший друг», - невнятно бормотал он, - «Нет, не так. Ты самый потрясающий, офигенный, сукин сын, которого я знаю». Итачи безудержно засмеялся, Хидан давно не слышал от него такого смеха, - «О, Хид. Ты мне льстишь. Но ты правда заслужил всё это. Ты вернул в свою жизнь порядок так быстро. Я уверен, не многие способны на это». Хидан почувствовал, как покраснели щёки. Чёртов алкоголь. «Ты… ну… не отмахивайся от себя. Ты сильный. Дай себе повод поверить в это. Если это не докажет, насколько ценна твоя жизнь, ничто не докажет. Ты доказал всем, у кого хватило наглости назвать тебя никчёмным, что это не так» Хидан фыркнул, оглядываясь по сторонам, - «Ты пьян, Учиха.» «Похоже, да… Но я в любом случае говорю правду!». «Чёрт. Чёрт, мы тут как девчонки… Ты собираешься попросить меня заплести тебе косички?» «Я бы не позволил тебе приблизиться к моим волосам даже если бы выпил весь ящик виски». Хидан засмеялся и снова поднял бутылку, удивлённо обнаруживая, что она пуста. «Ты, блядь, выпил весь мой виски ...», - угрожающе проговорил он. «Ну, тогда может пойдём туда и возьмём ещё? Заодно и насладимся этой чёртовой вечеринкой, я зря что ли это всё делал, чтобы мы просидели всё время тут?». «Что ж, отличная, чёрт возьми, идея». ________________________________________ Какузу сидел в машине, молча глядя на здание, из которого доносилась музыка. Он посмотрел на экран телефона, снова просматривая сообщение от Кисаме. “Адская вечеринка. Ты всё пропустишь!” Он нажал клавишу со стрелкой вниз, читая то сообщение, после которого он сел в машину и приехал сюда. "Пацан нажрался как не в себя. Сейчас или никогда, приятель" Он закрыл телефон, но не убрал его Он правда хотел пойти туда? Он не знал, как ведёт себя этот болван когда пьян, но ему было любопытно узнать это. И теперь, когда он был здесь, он снова не был уверен. Подобные мероприятия не для него, он взрослый, серьёзный человек. Его знали жители этого города, ему не нужны слухи. Он не хотел ехать сюда, но, чтоб его черти драли, если его не соблазнили. Кто знает, как Хидан будет себя вести, что скажет, как отреагирует. В ту ночь он не сразу понял, кто его держит, потому что ещё толком не проснулся. Он смотрел на своего босса почти нежно, как будто он был счастлив видеть его ... Но эта вечеринка - день рождения Хидана. Большая часть города прекрасно знала, что он работал в клинике. Конечно, Какузу мог просто использовать оправдание, что хотел бы пожелать своему сотруднику счастливого дня рождения, и никто бы не усомнился в этом. Это не вызвало бы подозрений, тем более, он не собирался пить, хотя, чёрт возьми, очень хотелось. Когда он проснулся сегодня, у него даже не было злого похмелья, что всё-таки удивило его не так сильно, как тот факт, что он спал, очень даже хорошо и долго спал. Он чувствовал себя отдохнувшим, впервые за несколько месяцев. Не совсем было понятно, это благодаря алкоголю или разговору с Кисаме. Когда он вернулся домой, он был совершенно пьян, но помнил большую часть ночи, помнил, как много смеялся, болтал с Кисаме о вещах, о которых они не говорили друг с другом годами. Ночь, когда Кисаме понял, что у него есть чувства к Итачи, нельзя счесть столь же душевной, потому что они были не дома. На этот раз, однако, они говорили обо всём и обо всех, главным образом об Итачи и Хидане. Обычно Какузу терпеть не мог, когда Кисаме заводил свою песню про Итачи. Но вчера вечером он не был так уж против, на самом деле он чувствовал себя довольно навязчивым, возможно, из-за алкоголя, или, возможно, из-за ситуации с его сотрудником, он честно не знал. Но Кисаме так искренне рассказывал о своих ощущениях и эмоциях, о том, как он доволен, что сделал правильный выбор… Итак. Всё, что ему нужно сделать – просто зайти внутрь. Он тяжело вздохнул. Независимо от того, сколько он думал об этом, как бы он ни пытался прийти к какому-либо решению, он, казалось, никогда не сможет прийти к чему-то конкретному. Что он вообще собирается делать? Что, если этот идиот был настолько пьян, что вместо того, чтобы отвергнуть эту идею, как доктор, в принципе, и ожидал, что, если?.. что, если он попытается что-то сделать? Это была плохая идея, это была худшая идея. Он открыл дверь и вышел, отправив Кисаме сообщение, что делал очень, очень редко. Зачем ждать ответ, если можно просто позвонить и узнать всё, что нужно? Но сейчас он сделал это только потому, что из-за такой громкой музыки Кисаме не услышал бы даже звонок. Он подошёл ко входу и остановился перед дверью. Пальто почему-то не спасало от ветра, под брюки тоже задувало. Боже, это была чертовски плохая идея. Так какого чёрта он это делает? Почему он слушается совета Кисаме? Когда что-нибудь, что этот человек когда-либо говорил ему, действительно помогало? “Потому что нет другого варианта. Потому что ты на самом деле одинокий упрямый дурак.” Ну, даже если это правда, ему нужны ответы. Ну, это правда, он то же самое говорил сам себе, но не верил. Проблема не исчезла, она становилась всё хуже и хуже, и с этим нужно было что-то делать. И это действительно был единственный вариант. Не конкретно эта ситуация, а сама идея. Ну и ещё в одном Кисаме был прав. Возможно, этот идиот уже напился настолько, что даже не вспомнит ничего завтра. И тогда Хидан будет просто жить и работать дальше, будто ничего не произошло, и Какузу будет делать вид, что так и есть. Он ничего не теряет. Он мог бы даже сделать это всё незаметно. Он прекрасно знал это здание, здесь проходили медицинские конференции, так что он помнил, что на кухню, куда звал его Кисаме, можно пройти даже не заходя в зал. Или он мог бы попросить Кисаме встретиться с ним здесь, просто привести Хидана сюда, в коридор, и он сказал бы ему всё, что должен был сказать ... Никто, кроме его друга, даже не узнал бы, что он здесь был. Но всё же, глубоко вздохнув, он толкнул дверь и поморщился от громкой музыки. Кисаме появился почти сразу, замечая своего друга, заходящего в зал. Хошигаки набросился на Какузу, крепко обнимая. Доктор не сопротивлялся только потому, что даже если бы он начал отбиваться, Кисаме вряд ли что-то вообще почувствовал, учитывая, как он был пьян. «Какузу, мой друг. Мы ждали тебя!», - громко сказал он, перекрикивая музыку. «Что значит “мы”?», - спросил Какузу в ответ. «Ну, мы с Итачи. Он очень переживал, что ты не придёшь. Мы вручили пацану подарок, боже, ты бы видел его лицо! Это было бесценно!» Какузу хмуро посмотрел на друга. Почему его это должно волновать вообще? Почему его это волнует? Чёрт возьми, прекрати, ты разочаровываешь сам себя. Тебя это не волнует, вообще. «Кисаме, иди за Хиданом и приведи его сюда, чтобы я мог покончить с этим», - вздохнул он. «Ааа, я бы, конечно, мог, но он и его подруга сейчас стоят на сцене, собираясь спеть в караоке, думаешь, я могу испортить им это?» Какузу выругался. «Почему бы тебе не подождать на кухне? Выпьешь пока пивка, или ещё чего-нибудь, я затащу его туда, когда они закончат. Он так нажрался, я тебе говорю, уж если я нажрался, а он вообще выпил больше, чем кто-либо здесь! Мне кажется, он скоро вырубится в конце концов» Какузу ущипнул себя за переносицу. Он здесь минуту, а у него уже начинает болеть голова, - «Хорошо. Я встречу тебя у заднего входа». «Ба, пойдём я провожу тебя до кухни, может быть, он увидит тебя и увяжется за нами сам, вы быстро поговорите и ты сможешь уехать. Проще простого», - сказал Кисаме, махая рукой и слегка покачиваясь. Какузу уставился на него, сопротивляясь желанию объединить лицо друга со своим кулаком, - «Нет.» «О, давай, Какузу. Все знают, что он работает на тебя, они просто подумают, что ты зашёл, чтоб его поздравить. Я же не прошу тебя идти со мной танцевать на стойке бара». «Ох твою МАТЬ, пошли!», - рявкнул он нетерпеливо. Кисаме только улыбнулся и обернулся, чтобы проложить путь. Какузу глубоко вздохнул, пока они шли по залу, пытаясь сохранять спокойствие, чтобы не впадать в бесполезную злость. Его никто сюда не тащил, Кисаме его не заставлял. Он здесь по собственной воле, так что просто не имел права злиться на кого-то, кроме себя. Незадолго до того, как Кисаме исчез в дверях кухни, он заметил Итачи, стоявшего у стены с напитком в руке. Вероятно, следит за своим дурацким другом. Какузу было всё равно, увидит ли его Учиха. Итачи мог бы позвать Хидана на кухню, тот бы его послушался. Но доктору не понравилось, как понимающе улыбнулся черноволосый парень, кивнув головой. Какузу кивнул в ответ, чтобы не показаться слишком нервным. «Хорошо, чувак, сюда никто не может зайти кроме меня, Итачи, ну, может, Хидана и той его подружки, но они сейчас заняты, так что просто отдыхай. В этом баре у нас есть всё, что только можно пожелать», - сказал Кисаме, поворачиваясь и спотыкаясь, - «Упс, дерьмо ...», - пробормотал он, застенчиво улыбаясь. «Твоя печень будет ненавидеть тебя утром ...» - сказал Какузу, закатывая глаза. Его друг только рассмеялся, - «Я просто пойду и принесу тебе что-нибудь, буду держать тебя в курсе, пока пацан не закончит. Он просто король танцпола, кстати! Все девчонки его, даже те, которые уже заняты. Мне даже пришлось вывести пару человек, которые хотели ему начистить морду за своих девок, хаха» Доктор прищурил глаза, и мысленно проклял себя за то, что его это правда волновало. Он почти спросил, как Хидан отреагировал на этих девушек, но успел себя остановить. Ему было всё равно, упрекнул он себя, ему – плевать. Сейчас ему стало любопытно, он ведь никогда не задумывался, какой ориентации этот парень. Ну, так подумать, с таким как Учиха вряд ли смог жить кто-то с предрассудками. Но Кисаме даже не счёл важным это упомянуть, а значит… Что, чёрт возьми, ты делаешь? Перестань беспокоиться. Тебе всё равно, помнишь? Он был здесь только для того, чтобы обрести душевное спокойствие. Только ради этого. Кисаме ушёл через дверь и вернулся через двадцать минут, и за ним, конечно же, пришёл Итачи. Какузу даже не попытался скрыть своего раздражения, когда Учиха притащил себе стул и сел напротив, всё ещё со своей хитрой ухмылочкой. Кисаме поставил стакан со льдом и бутылку виски, подмигивая Какузу, когда тот посмотрел на него, и снова ушёл в зал. Учиха молча смотрел на него. Ну, блядь, конечно. Стоило ожидать, что его болван друг не сможет держать рот на замке. Наверняка Кисаме всё разболтал, иначе с чего бы этому пацану просто сидеть и улыбаться ему так? Как будто он знал какую-то чёртову тайну. Какузу сердито схватил бутылку, с лёгкостью оторвав запечатанный колпачок. Он наполнил свой стакан до краёв, поставил бутылку обратно на стол и, не колеблясь, выпил сразу половину, прежде чем встретиться взглядом с Итачи. «Я очень рад, что вы пришли, доктор», - наконец сказал Итачи, нарушая тяжелое молчание. Какузу не ответил, скорее из-за того, что он был настолько зол, что даже говорить не мог. Итачи продолжил, - «Я знаю, в это тяжело поверить, но вы много значите для Хидана. У него очень мало людей, которые имеют для него значение. Он будет очень рад узнать, что вы здесь ... Если только вы планируете остаться...?» «Не планирую», - выдохнул он, заставляя Итачи забеспокоиться. «Вы расстроены, доктор?» «Слабо сказано» Итачи посмотрел на него в полном замешательстве, - «Могу я спросить, почему?» Какузу закатил глаза, допивая виски, - «Не играй со мной в свои игры. Я не дурак. Кисаме рассказал тебе о нашей встрече прошлой ночью, не так ли?» Итачи глубоко вздохнул, глядя на Какузу с какой-то жалостью, которая его ещё больше разозлила, - «Он только сказал мне, что вы были у него. Не знаю, почему и зачем, но можете мне и не рассказывать. Это строго ваше дело», - спокойно сказал он. Гнев немного успокоился. «Но я хотел бы внести немного ясности», - мягко сказал Учиха, протягивая руку к бутылке виски, - «Позволите?», - тихо сказал он, наливая виски в стакан Какузу. «Вы знаете о моей профессии, доктор. И благодаря моему роду занятий у меня отличный навык наблюдения. У меня всегда был талант точно читать людей. Кисаме не нужно было говорить мне ни слова. Хидан рассказывал мне достаточно», - он осторожно поставил бутылку на место, - «Он говорил мне, что вы странно выглядите последнее время, будто заболели, хотя и продолжали работать. Он беспокоился о вас, но не совсем понимал, что делать, потому что вы, похоже, до сих пор не очень ладите». Это застало Какузу врасплох, а его оставшийся гнев почти сразу испарился. Хидан заметил что-то подобное и был настолько обеспокоен, что посоветовался со своим соседом? Но парень совершенно не показывал вида. Почему это так сильно на него повлияло, доктор не был уверен. Почему его беспокоило, что это повлияло на него, он тоже не был уверен. «Кажется, с той ночи, когда вы оказались у меня дома», - продолжал Итачи, скрестив руки и наблюдая, как Какузу снова выпил. Полностью поддался своему небольшому желанию быть пьяным. Может, если он выпьет, он сможет мыслить проще, может, будет как прошлой ночью, он сможет признать, насколько сильно он хочет Хидана, настолько, что ему хватит пьяного безрассудства что-нибудь сделать. И, пожалуй, он совсем забыл, насколько Скотч – прекрасный напиток ... «Никому не нравится, когда тебя недооценивают или врут, поэтому я сейчас скажу вам вот что - я прекрасно знаю о вашей привязанности к Хидану. Пожалуйста, не делайте такое лицо, доктор. Вы оба пытаетесь скрыть эти чувства от себя самих, но я вижу вас насквозь», - Итачи замолчал ненадолго, будто оценивая, как его слова влияют на мужчину напротив, - «я знаю, что это бесит вас, и я предположил, что вы не могли из-за этого спать», - сказал он, поднимая руку, когда Какузу хотел ответить. «Я не скажу об этом ни одной живой душе, доктор. Пожалуйста, поверьте мне. Я просто хочу, чтобы вы знали, что меня беспокоило, как плохо вы себя от этого чувствовали. Я не лгал вам той ночью в машине. Вы хороший человек, несмотря на ваши отчаянные попытки доказать обратное. Вот почему я так рад, что вы пришли сегодня вечером. Я не хотел вам этого говорить, но я, похоже, пьян, поэтому просто не могу удержаться. Просто, чтобы уберечь вас ...», - он сделал паузу, переводя взгляд на пол. Итачи молчал, и Какузу на секунду подумал, что тот настолько пьян, что просто забыл, что хотел сказать. Наконец Учиха глубоко вздохнул, закрыл глаза и медленно открыл их, - «Хидану вы тоже нравитесь». За исключением приглушённой музыки из зала, не было ни единого звука. Какузу потерял дар речи. На этот раз не от злости, а от абсолютного шока. Он осознавал, что его глаза округлились от неверия, но ничего не мог сделать, чтобы скрыть это. У него перехватило дыхание, и внезапно он понял, что дышит с трудом. Его сердце так сильно стучало, что он боялся, что Учиха сможет услышать это. Хидану он тоже нравится? Опровергать это, очевидно, было глупо. Он хорошо понимал контекст, который подразумевал Итачи. Но даже такая малость заставила его кровь похолодеть. И что ему теперь делать? Какая-то его часть, несмотря ни на что, надеялась, что это не так. Что Хидан краснел от злости или обиды. Но теперь… теперь это осознание окатило его как ледяной водой. Каждый раз, когда Хидан ловил его взгляд, каждый раз, когда он подходил слишком близко, тот выглядел так, словно хотел испариться. Он всегда отчаянно пытался убежать от него, редко смотрел ему в глаза дольше секунды. Как он мог быть таким слепым? Он ведь всё это прекрасно понимает, некоторые его пациентки делали то же самое. Возможно, именно тот факт, что Хидан был парнем, усыпил его бдительность. Даже учитывая его сексуальные предпочтения, мужчины были совсем другим делом, он не ожидал, что он будет так себя вести. «Я действительно хотел бы, чтобы вы, хотя бы, пожелали ему счастливого дня рождения. Это означало бы для него мир между вами. Быть может, вы решите с ним поговорить о вашей общей проблеме. Он здорово напился, и неизвестно, хорошо это или плохо. Он может помнить этот разговор утром... а может и нет», - объяснил Итачи, улыбаясь. Какузу пытался контролировать своё дыхание, стараясь сохранять разум и спокойствие, несмотря на бешеную панику, пожирающую его. Он залпом допил виски в своём стакане и потянулся за бутылкой, чтобы налить ещё, а Итачи только сильнее улыбался. Что ж, теперь было очевидно, что трезвым оставаться совершенно невозможно, чтобы пережить остаток этого вечера. «Всё, о чём я вас прошу, пожалуйста, не уходите, пока он не узнает, что вы здесь. Даже если вы решите его не поздравлять. Ну, день рождения-то у него в любом случае в понедельник. Вы единственный человек в моём списке, который должен присутствовать, но с которым он ещё не виделся.» Всё ещё молча, Какузу поднял взгляд и посмотрел на него, пытаясь разобраться в ворохе эмоций внутри него. Результат ему совсем не понравился, но что есть, то есть. Ему было тепло не только от алкоголя, но и от мысли, что Хидан испытывал к нему взаимные чувства. Ну, отпираться бессмысленно. Только он не понимал, Хидан ведь был красивым, молодым человеком, он мог найти себе кого угодно. Но его взрослый упрямый начальник? И это работало в обе стороны, Какузу был успешным доктором. Парень полная его противоположность, это так же бессмысленно! Этот болван, раздражающий и несносный, моложе его на двадцать лет! Но он просто такой ... Он попытался закончить мысль, удивленный, что не смог найти слов. Обычно это было совсем не сложно. Такой идиот. Придурок. Мелкий наглый психопат. Бледная раздражающая крыса. Но сейчас ничто из этого не подходило. Он плотно закрыл глаза, массируя их свободной рукой, а другой поднося стакан к губам. «Я знаю, вы думаете, что я слишком молод, чтобы вообще хоть что-то знать, доктор. Но мне нравится думать, что Хидану удобно говорить со мной об этом. Возможно, вы тоже хотели бы что-то сказать?» Какузу сурово посмотрел на Учиху, думая, что хотел бы просто послать того куда подальше, но решил, что это только приведёт к дурацкой перепалке, как тогда у них дома, - «Я не так наивен, чтобы признать, что ты настолько мудр, мистер Учиха. В этом мире ещё много вещей, о которых ты не имеешь понятия. Я понимаю, каких идеалов ты придерживаешься, но всё, что я могу сказать – ты всё ещё раб своих эмоций». «Не обижайте меня так, доктор.», - быстро ответил Итачи, - «Я так же способен к логическому мышлению, как и вы. Я осознаю, насколько деликатна эта ситуация. Но, учитывая все факторы, для нас обоих очевидно, что вы не можете просто продолжать игнорировать её – это крайне глупо». «Следи за словами, парень», - Какузу зарычал, - «меня бы здесь не было, если бы я решил это игнорировать». «Значит, вы поговорите с ним?» «Я собирался ...», - сказал он, делая глоток скотча. «Но теперь, кажется, вы не уверены». «Конечно, не уверен!», - резко ответил доктор, - «Ты сказал, что знаешь, что происходит и что может произойти. Как я могу просто подойти к нему, зная, что он не контролирует свои мысли и действия в данный момент? Теперь, когда ты объявил мне о его отношении, как я могу надеяться, что случится именно то, что мне нужно?» Итачи задумчиво постучал себя по подбородку, - «Значит, вы хотели, чтобы он вас отверг». «Это было бы лучше всего, да. Всё остальное слишком рискованно», - он сделал еще один глоток, снова допивая стакан. «Я прошу вас поговорить с ним об этом и принять решение только после того, как вы услышите его мнение. Вы дали ему шанс проявить себя однажды, и я не думаю, что он подвёл вас. И вы тоже так не думаете. Я надеюсь, вы дадите ему ещё одну возможность убедить вас в обратном», - с этими словами Итачи встал, давая понять, что разговор закончен. Они молча смотрели друг на друга, и взгляд Какузу медленно уставал. Итачи выпрямился и повернулся, чтобы вернуться на вечеринку, - «Мне нужно возвращаться. Кисаме пьян и легко отвлекается, не думаю, что он там сейчас следит за порядком. Я отправлю Хидана сюда, когда смогу его поймать». Какузу хмыкнул, когда рука Учихи опустилась на ручку двери, и в этот самый момент музыка внезапно затихла, сменившись металлическим скрипом микрофона. Доктор поднял голову, как раз когда Итачи обернулся хмуря брови. «Ээээй пьяные сучки!», - прозвучал громкий пьяный женский голос. Итачи вздохнул и ущипнул себя за переносицу, - «Я начинаю жалеть, что пригласил её». «Наш именинник вызвался спеть в караоке первым!» «Да ни за что, блядь!», - закричал Хидан. Услышав это, Какузу импульсивно встал с кресла и подошёл к Итачи, который стоял у открытой двери. «Вы слышите это? Теперь он пытается отмазаться! Так дела не делаются, а?!», - Какузу увидел кричащую девушку с розовыми волосами и в какой-то нелепой шапке. Толпа ответила криками и бурчанием, сопровождаемыми поощрением и свистом. Похоже, Кисаме не наврал, когда сказал, что Хидан король этой вечеринки. Девушка повернулась, указывая пальцем на Хидана, - «А ну иди сюда, не будь сучкой! Клянусь, дамы, у него голос ангела. Тупого, идиотского ангела!». Еще несколько высоких криков, издаваемых людьми, собравшимися вокруг, несколько напитков были подняты в воздух в качестве какой-то демонстрации поддержки. Она засмеялась, приближаясь к сцене, и наконец Какузу увидел своего сотрудника, когда девушка тащила его на сцену. Тот выглядел будто разозлённый и польщённый одновременно. Но это было не то, что доктор заметил первым. Он выглядел почти точно так, как он его и представлял. На нём были рваные джинсы, футболка была снята, и, конечно, мерцающий амулет был на шее. Волосы растрёпаны и блестят в свете прожекторов. Хидан неловко улыбнулся толпе, и девушки в зале мгновенно завизжали, заставляя сердце Какузу сжаться на секунду. «Тебе же всё равно стоит привыкать к этому, а?», - сказала Хидану Таюя, - «Что может быть лучше практики на твоей же вечеринке? Никто не посмеет сказать, что ты плохо поёшь, потому что я лично выбью из них дерьмо!», - прорычала она, смотря на толпу. Затем она снова повернулась к Хидану, - «Но я знаю, что ты поёшь прекрасно, я сама слышала. Так что давай, чёрт возьми!» Движение рядом с Какузу отвлекло его внимание от Хидана на парня рядом с ним, который жестом позвал его выйти из кухни и посмотреть на это. Доктор ощущал последствия столь быстрого употребления такого количества виски, и он понимал, вроде бы, что не стоит этого делать, но всё же вышел вместе с Итачи, и подошёл к Кисаме, вставая с ним у стены. Хошигаки весело стукнул друга по спине, пьяно и радостно улыбаясь, и скрестил руки на груди. «Ну бля…», - пробормотал Хидан в микрофон, - «Вы, придурки, лучше не снимайте это. Серьёзно. Если я увижу это в интернете, я вас прибью ...» «Он стесняется ...», - хихикнул Итачи,- «Удивительно...» В самом деле, удивительно ... Какузу стоило признать, он был заинтригован. Он слышал, как Хидан пел себе под нос, и признавал, что звучало это неплохо. Теперь он собирался петь вслух своим истинным голосом, и он понял, что очень хочет это услышать. «Это Pompeii*, Хид!», - крикнула Таюя, ставя музыку, - «Эта песня напоминает мне о тебе, поэтому я заставляю тебя её спеть!». «О блядь», - он смеялся в ответ, - «сразу такая сложная ...» «Просто заткнись и пой!», - закричала она в ответ, как раз перед началом музыки. Какузу слушал песню в полном замешательстве. Насколько мелодичным был этот голос. «Он такооой пьяный ...», - Кисаме рассмеялся рядом с ним, - «Утром он сожрёт нас за то, что мы позволили ему сделать это ...» «Так и будет», - ответил Итачи, лукаво улыбаясь, - «Но Таюя права, ему всё равно придётся к этому привыкнуть. И я не могу не наслаждаться тем, что ему будет от чего-то стыдно». «Я остался наедине со своииими проблееемами, дни мелькааали, ничего не приносяяя», - звучал голос Хидана, заставляя всех замолчать. Какузу внезапно обнаружил, что не может дышать, наблюдая, как тот нервно оглядывает поражённую толпу. «А стены продолжали рушиться... В городе, который мы лююююююбим. Огромные тучи накрывают холмы, принося свыше темнотуууу!» Какузу прислонился к стене. В зале стояла полная тишина, кроме музыки и этой песни. «Но если ты закроешь глаза...» У него был немного грубый, шершавый голос, и небольшая пауза, которую он время от времени добавлял, прыгая на ноту выше и затем возвращаясь к оригиналу – ну, это было завораживающе. «Неужели тебе покааажется, Что так с тобою бывало и преееежде? Как я могу отнестись к этому с оптимизмом? Как я могу отнестись к этому с оптимизмом?» Не только его голос. Выражение лица Хидана выглядело так, словно ему было почти больно, когда он пел. Эта песня что-то значила для него, как и всё, что он пел для себя, работая в клинике. Какузу всегда был удивлён сходством между словами, написанными незнакомцами, людьми, которых Хидан никогда не знал и никогда не узнает. Как они так идеально соответствовали мыслям и чувствам этого парня. «Мы оказались в ловушке и заблудились среди своих пороков, В твоём притворстве, и теперь вокруг нас оседает пыль!» Толпа начала петь припев вместе с Хиданом, когда он снова пел его, уже улыбаясь. Судя по всему, алкоголь уже оказывал своё действие, иначе как объяснить, что Какузу тоже улыбался. Теперь он, кажется, начал понимать слова Кисаме, когда тот рассказывал о них с Итачи. И к своему неудовольствию и удовольствию он понял, что ему это нравится. Очень нравится. Музыка замедлилась, вернув его внимание на сцену после припева. Хидан спокойно стоял на маленькой сцене, оглядывая толпу, переводя взгляд с одного лица на другое. «О… с чего нам начать?» Он пел тихо, и вдруг его глаза остановились прямо на Какузу. Тот даже не дёрнулся, внешне не выдавая ни единой эмоции, но ему казалось, что кто-то вонзил руку ему в грудь и изо всех сил сжимает его сердце. «С обломков или своих грехов? О... с чего нам начать, С обломков или своих грехов?» Хидан отвёл взгляд и снова улыбался, когда наступила небольшая пауза, он начал подпрыгивать на сцене под музыку. Какузу, наконец, оправился от странного чувства, его охватила злость из-за отсутствия каких-либо других эмоций, которые он мог бы правильно понять. Он резко развернулся и вернулся на кухню, не обращая внимания на вопросительный взгляд Учихи. Он зарычал себе под нос. Он всё ещё его слышал. Чёрт бы тебя побрал. Он видел его там, он знал, что Хидан видел его. Но он даже не отреагировал, ни счастья, ни шока, ни чего-либо. Конечно, он был пьян, но он не выдал никакой эмоции. Как, впрочем, и доктор. Какузу остановился перед тем, как сесть в кресло, чтобы схватить бутылку. Этот идиот теперь пел ещё громче и сильнее, если можно так выразиться, вкладывая в свой голос ещё больше эмоций. Это ничего не значит, правда же? Это потому, что он видел Какузу? Или потому, что он заметил, что тот ушёл? Он пытался привлечь его внимание? Или он просто хвастался? Как я могу отнестись к этому с оптимизмом? Как я могу отнестись к этому с оптимизмом?» Он не мог не согласиться с этим вопросом. Сжав зубы, он снова наполнил стакан. Ему не очень нравилась эта песня, несмотря на всю эту драму. Возможно, подумал он, если бы Хидан пел её под гитару, более спокойным голосом… Ба, что, чёрт возьми, он делал, рассуждая так о музыке, будто его это интересовало? Когда это закончится!? Он снова залпом выпил целый стакан. Чёрт возьми, что он делал? Почему он всё ещё здесь? Почему он не ушёл прямо сейчас? Он ведь мог, не было никого, кто мог бы помешать ему уйти прямо сейчас через ту заднюю дверь. «Чёрт возьми!», - взвизгнула в микрофон Таюя, заставив его вздрогнуть и зарычать от гнева. Боже мой, она была хуже, чем Хидан, хоть он и думал, что это физически невозможно. Он уставился на табличку «ВЫХОД» над дверью. Это был его последний шанс уйти. Его последний шанс сбежать. Его глаза прищурились. Ерунда ... Какузу Хоку никогда не сбегал, конечно, не от таких, как Хидан Сан. Почему он вообще об этом думал? Из-за каких-то неприятных эмоций? Дурь несусветная. Что, чёрт возьми, с ним не так? Ему должно быть стыдно за себя, вести себя как бесхребетный, трусливый ... Ну ... Ему должно быть стыдно. И ему было стыдно. Вдруг он понял, что ему, вообще-то, плевать. Из-за алкоголя, наверно. Он поднялся с кресла. Он был Какузу Хоку, чёрт возьми. С каких это нахрен пор он стал таким застенчивым? Неуверенным? Просто отвратительно! Забудьте, что думают люди, забудьте, что думают пациенты, он не изменится. Он всегда был человеком, у которого не было никаких проблем получить то, что он хочет. Ему не нужно было сочувствия или понимания, ему не нужны были деликатные разговоры с пацаном в два раза младше него, ему не нужен был этот безмозглый идиот Кисаме, чтобы утешить его! Он ухмыльнулся про себя. Что ж, так-то лучше, спасибо виски. Это была ясность, которую он ждал с самого начала. Это было то, чего он так жаждал: осознание, своё осознание, не Итачи, не Кисаме, не Хидана, своё. Дверная ручка резко дёрнулась, и дверь распахнулась. В проходе стоял виновник торжества и смотрел на Какузу так, словно доктор сделал что-то не так. «Ты», - сказал Хидан, шагнув внутрь и быстро закрывая за собой дверь. «Я», - согласился Какузу, сунув руки в карманы. Альбиноса не задел сарказм, и он подошёл к доктору, правда держась рукой за стойку для устойчивости. «Какого блядь сраного хуя ты здесь делаешь?», - сказал Хидан, неоправданно близко подходя к своему боссу, будто оппонент на ринге. «Твой словарный запас впечатляет», - ответил Какузу, не сдвигаясь с места. «Это лучшая ночь в моей чёртовой жизни», - прошипел Хидан, не обращая внимания на замечание, чем удивил доктора. Он был невероятно расстроен его присутствием, не так ли? «Ты не можешь просто припереться сюда и всё испортить! Если ты думаешь, что я позволю тебе сделать это, ты - большая тупица, чем я думал», - продолжил он в нерешительности, указывая пальцем на Какузу, - «Так что скажи мне “с днём рождения”, как положено хорошему боссу и убирайся к черту». «Не припоминаю, чтобы я подписывал какие-то бумаги, разрешающие тебе мне приказывать». «Сейчас мы не на работе. Сейчас я не твой подчинённый». «Тогда почему ты хочешь, чтобы я вёл себя как твой босс?», - ответил он, поднимая бровь. Хидан разозлился и его серебряные брови опустились в гневе, - «Заткнись и скажи это!» «Но твой день рождения в понедельник» «Мне всё равно. Скажи это.» «Почему ты так хочешь, чтобы я сказал тебе “с днём рождения” ?» Хидан улыбнулся, откинулся назад и скрестил руки на груди, - «Ха! Ну, полагаю, большего я не добьюсь». Какузу смутился только на секунду, чёртов алкоголь , а затем понял, что он только что сделал – он фактически сказал то, что хотел Хидан. Но вместо злости он почувствовал, что очень хочет смеяться. Вопреки всему, он собрался с силами и остался беспристрастным. «Ну? Теперь проваливай», - сказал Хидан, кивая на дверь, прежде чем его глаза остановились на бутылке виски. Он нахмурился, - «Что за хрень? Виски только для гостей!». «А кто сказал, что я не гость? Твой друг принёс его мне. Даже налил». «Что?! Врёшь» «Я не вру». «Ты так думаешь?» «Я знаю». «Тогда скажи мне, почему ты пришёл. Ты меня ненавидишь. Так что ты здесь делаешь?», - Хидан прислонился поясницей к стойке и опять скрестил руки на груди потому что, очевидно, не мог нормально стоять. Какузу прищурился, сохраняя молчание. Ну вот и всё. Сейчас. Ему нужно было что-то сделать или сказать. Что-нибудь... что угодно. «Ну?» Что тут было сказать? Что он мог сделать? Он был полон решимости сделать что-то, но как, черт возьми, он должен был это делать? Не то чтобы он мог просто выдать всё, что вертелось в голове, нет, он предпочел бы спрыгнуть со скалы. «Ты выступил... довольно неплохо», - сказал он без единой эмоции. «Само собой. Я чертовски крут. Могу поспорить, ты не знал, что так много людей меня любят, а?», - ответил Хидан даже не обращая внимание на смену темы. Спасибо, алкоголь. «Нет, не знал». «Спорим, ты чувствуешь себя сволочью за то, что ты всё время обращаешься со мной как с дерьмом?» «Честно говоря, нет.» «А должен! Посмотри, как меня любят! Все любят меня ... все», - сказал альбинос, указывая на дверь, откуда он вошёл, его голос стал тише, - «Ты должен чувствовать себя сволочью» «Почему?», - просто спросил Какузу. Хидан усмехнулся, но уже почти совсем не злился, - «Что значит “почему”? Потому что ... потому что ты должен!» «Ты пытаешься сказать что-то, Хидан?» «Не говори со мной так, будто я тупой! Я, может, и пьян, но это не значит, что я не знаю, что говорю». «Ну, я, если честно, понятия не имею, о чём ты говоришь». «Ты чёртов мудак!», - закричал Хидан, заставляя Какузу удивлённо вскинуть бровь, - «Что за хрень? Ты прикидываешься таким тупицей? Мне что, господа бога попросить написать это большими словами на небе, чтобы до тебя дошло?!» «Пожалуй, да. Ты определённо умнее меня». «ПОЧЕМУ Я ТЕБЕ НЕ НРАВЛЮСЬ!?», - Альбинос кричал, глаза блестели, но не от слёз, а, скорее, от злости и раздражения. Что ж, занятно. Доктору не нужно было ничего делать, Хидан со всем своим пьяным безумием сделал всё сам. Забывчивый пьяный болван. «Ты единственный проклятый человек! Единственный, блядь, человек, из всех, кого я встречал, который это сделал». Какузу саркастически фыркнул, - «Единственный человек, которому ты не нравишься? Я очень сомневаюсь в этом». «Нет, ты, блядь, говнюк. Единственный человек, которому я хотел нравиться. Единственный человек, чьё мнение было мне важно!». «А мнение твоего соседа тебе не важно?» «Нет ... Ну да. Но я не об этом! Не прикидывайся идиотом», - сказал он раздражённо и добавил, уже мягче, - «Не заставляй меня говорить это ...» Какузу изучал его, его решительные глаза, эти проклятые пурпурные глаза. Как это быстро случилось, дурак всё сделал за него. Он отчаянно отбивался от тревожных звоночков в своей голове, которые всегда подсказывали ему, что делать. Он слушался их всю свою жизнь, слушал свою рациональную сторону. И куда это его привело? Четыре года до того, чтобы половина твоей жизни стала лишь воспоминаниями. «О... с чего нам начать, С обломков или своих грехов?» Хидану ты тоже нравишься. «О... с чего нам начать, С обломков или своих грехов?» «Хидан», - сказал наконец Какузу. Хидан устало посмотрел на него, словно уже зная, что он собирается сказать. «У тебя есть один шанс. Не думаю, что Учиха разрешит тебе пить снова в обозримом будущем». Теперь Хидан смотрел с подозрением. «Если ты хочешь сделать что-то глупое и импульсивное, сделай это сейчас. Либо держи язык за зубами до конца своей дурацкой жизни». Похоже, до Хидана дошло, его зрачки мгновенно увеличились до нереальных размеров. Молчание между ними затянулось, когда он смотрел прямо в глаза Какузу, будто не был уверен, правильно ли он понял его слова. Он сжал и разжал кулаки, приоткрыл рот в задумчивости, отчаянно пытаясь принять решение. Доктор нахмурившись наблюдал за всем этим, становясь нетерпеливым.. Да нахуй. Нахуй всё. Всё и всех. Он разберётся с любыми последствиями позже, если они вообще появятся. «Ты идиот…», - проворчал Какузу, быстро шагнув вперёд, чтобы сократить расстояние между ними. Альбинос поднял руки, будто защищаясь, а Какузу обнял его вокруг груди, слегка приподнял, и руки Хидана опустились, чтобы схватиться за плечи Какузу, и, наконец… Наконец Их губы встретились.