Follow your arrow

Дурь несусветная. Единственные два слова, которые приходили на ум, учитывая обстоятельства. Одно дело чувствовать усталость, он всегда чувствовал усталость, это что-то, к чему он привык. Это был вид усталости, от которого не помогал ни отдых, ни сон, может, это какая-то тревога ... сейчас в любом случае было не до терминов и умных слов, когда он только вернулся домой после трехдневной поездки на конференцию, которая, в принципе, вообще того не стоила, но была обязательной и очень важной для деловой стороны его жизни. Только представьте, потерять всю свою работу и карьеру из-за того, что тебе неохота сидеть три дня подряд на дурацких лекциях, на которых какой-то молодой доктор из большого города думал, что они все очень серьезные люди, и бредил все время об основных знаниях и результатах недавних опросов, которые были признаны «важными», несмотря на то, что они не делали абсолютно никаких успехов или изменений в медицинском мире, шутили и улыбались, как если бы они были добрыми приятелями. Утомительно и глупо. Это были единственные точные определения для всего этого. К слову о глупости ... «Хидан!», - Он рявкнул, обходя грязную обувь, брошенную на пол, мигрень начинала грызть затылок. Ответа сразу не последовало, он прошел через прихожую, разозлился от вида брошенной мимо вешалки куртки, чуть дальше валялись джинсы, у которых даже ремень не был вытянут из петель, еще одна пара обуви, ну, хотя бы чистая, но тоже брошенная кое-как. Да блиииииииииииииин. Он зарычал себе под нос, когда вошел в гостиную, обнаруживая, что здесь бардак еще хлеще. Одежда разбросана повсюду, кружки на кофейном столике с недопитым чаем, одеяло свисало с дивана на пол, смятая подушка и какой-то странный запах. «Хидан!!», - рявкнул он, бросая свой чемодан на пол, чтобы сжать руки, пытаясь удержать себя в руках, и не прийти в бешенство, в порыве которого он бы разнес весь свой чертов дом на кусочки. Других слов для этого не было, пиздец – подходило лучше всего. Полный, полнейший пиздец. Конечно, он взбесится, он неоднократно говорил, неоднократно пытался донести до этой бледной моли, чтобы он не ходил к нему домой просто так, кроме как закинуть свои шмотки в стирку или принести почту. Это и так было дурно осознавать, и в страхе трястись, что этот дурак может сотворить с его домом и его вещами, успокаивало только то, что от клиники у него тоже есть ключ и вроде ничего он плохого там не натворил. Он ведь провел здесь не одну ночь, он же знал, как Какузу любит, когда все вещи на своих местах, как он любит порядок, ну черт возьми, была надежда, что он это запомнил и отнесется к этому серьезно... Доктор бесконечно беспокоился, легкая тревога постоянно сидела в глубине подсознания, он просто верил и надеялся, что все будет в порядке. Подъезжая к дому, он огляделся, и снаружи все выглядело приемлемо, но он зашел внутрь – и что, черт побери, он видит! «Чертов мелкий неблагодарный говнюк», - ворчал он себе под нос, пока бушевал, бегая по дому, из комнаты в комнату, оценивая разруху, проносясь мимо ванной, которая, впрочем, была почти в порядке, не считая сырых полотенец, кинутых на пол. Дверь спальни едва приоткрылась, изнутри донесся жужжащий звук включенного вентилятора, и он толкнул ее сильнее, чем рассчитывал, вздрогнув и разозлившись, когда она сильно ударилась о стену. Хидан заплатит за любой ущерб, в любом случае это его вина. «Хиданнн ...», - процедил он сквозь стиснутые зубы. В спальне никого не было, но кровать была в полном беспорядке, будто кто-то сорвался с нее в спешке, подушка была примята. «Конечно, он успел смыться», - пробормотал он, еще больше раздражаясь, что теперь разговаривает сам с собой. Боже, его так утомила эта чертова поездка, так еще и дома его ожидает такой разгром. Вероятно, ему придется убирать это все самому… Он пристально посмотрел на мятое покрывало и рассеянно потянулся, чтобы выключить прикроватный вентилятор – нелепый кусок пластика, который он специально купил для Хидана. «Слишком, блин, тихо», - жаловался он приятным тихим голосом от недосыпа, когда пришел на работу, - «Я просто не могу спать, блядь». Сейчас Хидан спал гораздо больше, чем раньше, уже ближе к нормальному количеству сна, и Какузу предложил ему поставить вентилятор, как некий белый шум, чтобы не было слишком тихо. Какузу хмыкнул и безуспешно пытался разгладить простыни. Стоило начать уборку прямо сейчас, уже был вечер воскресенья, Хидан наверняка скоро вернется, и хотелось бы привести в порядок хотя бы большую часть дома, пока ему не придется отчищать кровь от стен, когда он начнет убивать этого придурка. Несмотря на эту мысль, он почему-то снял пальто, и лениво растянулся на кровати. Может, это подождет… Беспорядок никуда не денется, да и вообще какого черта он собирается убирать бардак, который устроил не он? Его брови нахмурились, глаза непроизвольно закрылись. Хидан, черт бы его побрал, после нескольких его срывов, истерик и ссор, доктор все же пришел к выводу, что его дорогой альбинос – не единственный, кому необходимо поработать над некоторыми аспектами его личности. Ему тоже пришлось немного смягчиться, шаг за шагом пытаясь научиться относиться к тому менее критично и строго. И сейчас можно сказать, он уже прошел большой путь. Он глубоко вдохнул, кровать пахла ... на самом деле очень хорошо. Как и Хидан ... Что было логично, он спал здесь две ночи, вероятно, ворочаясь, как он постоянно делал, когда Какузу не было рядом, чтобы прижаться к нему… Он резко открыл глаза и вскочил с кровати. Какого хрена? Он должен на него злиться, а не витать в облаках с приятными мыслями! Бледная зараза манипулирует им, даже не находясь здесь! «Блядь!», - он досадно огрызнулся, разозлился и схватился рукой за голову, понимая, что он уже начинает непроизвольно ругаться, как чертов альбинос. Он обернулся, осознавая, что теперь запах впитался в его одежду, и он не мог выпустить этот приятный аромат из своей головы, потому что он был буквально повсюду, и ворвался в ванную, опять ругаясь, когда увидел расческу и гель для волос Хидана и россыпи серебристых волос по раковине, душу и полу. Боже мой, этот человек линял, как животное! Забывая, зачем он вообще сюда пришел, он схватил все, даже коврики для ванной, и вышвырнул их за дверь, захлопнув ее и громыхнув, черт побери, почти на весь дом. Подумать только, он почти позволил себе заснуть и успокоиться, и Хидан легко отделался бы, не получив никакого урока. Нет, этот чертов засранец соберет все до последней пылинки, даже если Какузу придется стоять рядом с ним с бичом для скота и стегать его каждый раз, когда он попытается найти оправдание или выкрутиться. Он позволил себе немного улыбнуться, включая воду в душе, когда представил, как он придушит говнюка, когда тот вернется. Он мог видеть это сейчас, представляя, вот он зашел через дверь, увидел Какузу, он, вероятно, улыбнется и скажет, что он скучал по нему, и подойдет достаточно близко, чтобы Какузу мог добраться до него, и схватить его за горло. Его глаза расширятся, он начнет ругаться и вырываться, ооооо… Доктор мрачно улыбнулся, раздеваясь и заходя в душ. Его кожа покраснеет до этого прекрасного оттенка красного, но он перестанет пытаться вырваться и начнет отбиваться, черт, он очень ловкий, этот бледный дурак. Он выскользнет из хватки, увернется от рук, убежит, а затем набросится из ниоткуда, когда попытаешься его догнать. Его не так уж трудно поймать, конечно, но черт, требуется довольно много времени, чтобы он устал. Чертов гиперактивный пацан. Он снова моргнул, сопротивляясь желанию ударить себя. ОН ДЕЛАЛ ЭТО СНОВА! Проклятье! Когда уже этот чёрт вернется домой и он сможет, наконец, устроить ему трепку и спокойно лечь спать? Им обоим завтра на работу, он не хочет быть уставшим и не выспавшимся, все, что ему нужно – это огреть этого дурня клюшкой для гольфа и уютно уснуть в тишине. Он сделал еще один глубокий вдох, стараясь расслабиться и выбросить из головы эти три дня: раздражающий полет, нелепая комната в мотеле, где все было покрыто уродливым, ни с чем не сочетающимся цветочным принтом, болтовня надменных, молодых, только что вышедших из колледжа докторов, холодная, неудобная кровать, злость от потраченного впустую времени, потому что ничего на этой гребаной конференции его по сути не интересовало. И он вернулся домой, рассчитывая просто лечь спать, привыкая к своему графику, а обнаружил чертов бардак, устроенный его проклятым безумным увлечением. Он глубоко вздохнул ... Дурь несусветная. _____________________________ Было около четырех часов утра, когда доктор наконец услышал, как открылась входная дверь. Он перестал скрести стойку, на которую кто-то пролил практически целую чашку кофе, и он засох и прилип настолько, что пришлось отскребать ножом. Он замер, смотря на стойку, ничего не говоря и не двигаясь, а злость внутри него все разгоралась. Дверь захлопнулась так грубо, словно ее толкнули ногой, послышалось шуршание бумаг, хриплые ругательства, и когда он наконец поднял глаза, встретился взглядом с мелким пакостником и с удовольствием отметил, как у того расширились от удивления глаза. Уголок его рта приподнялся в злобном ликовании, пока они смотрели друг на друга. Хидан застыл, как олень в свете фар… ээ, очень усталый олень с усталыми налитыми кровью глазами и тёмными кругами под ними. Не то, чтобы это вызвало волну сочувствия. «Ты вернулся», - сказал Хидан хрипло, внимательно разглядывая доктора. Какузу ничего не сказал, только положил губку и вытер руки об уже и так совершенно грязную, наполовину расстегнутую рубашку, не разрывая зрительный контакт. Он жестом указал рукой на состояние дома, альбинос не сдвинулся с места, все еще молча пялясь этими проклятыми глазами, теперь более фиолетовыми на фоне покрасневших белков. Вдох. Да, Хидан делал вещи и похуже, чем это, порой он злился на него сильнее, чем сейчас. Как тогда, когда он набросился на него на сцене. О, он мог бы убить его тогда, и убил бы, если бы Кисаме не оттаскивал его и не сдерживал его злость. Трижды. Переезд клиники в новое здание тоже был довольно нервным занятием, но этот болван только мешался, не понимая, сколько стресса доктору приходится выносить, пытаясь смириться с мыслью, что весь город в курсе их отношений, хоть и оказалось, что в принципе никто не высказывался об этом особо... По крайней мере, при нем. Зато Кисаме пришлось пару раз отстаивать свою честь, и он один раз пришел в клинику к Какузу, чтобы зашить разбитую бровь, а второй – приволок своего обидчика в весьма плачевном состоянии. Хидан однажды пришел домой с синяком на ключице, щеголяя разорванной рубашкой с пятнами крови на ней. - «Не волнуйся, кровь не моя» - беззаботно сказал он тогда. Честно говоря, учитывая их репутацию – Хидан: импульсивный, темпераментный, вульгарный, бессовестный, и Какузу: эгоистичный, холодный, бессердечный ... Большинство людей, вероятно, были слишком напуганы, чтобы высказаться, или, возможно, все еще были в шоке от того, что два человека, таких злобных и жутких, могли понять значение «отношений». Добавьте сюда опасно выглядевшего Кисаме, стоявшего на страже справедливости, и ... ну, все прошло довольно гладко. «Я ... э-э ... Я все уберу» «Черт, конечно уберешь». «Да. Да, конечно», - они продолжали смотреть друг на друга, пока терпение Какузу не мигнуло красной лампой у него в сознании. «НУ И !?», - рявкнул он, но Хидан даже не дернулся. Нет, он стоял и скалился. Какузу стиснул зубы, стараясь не смотреть на него, Хидан просто поправил на плече ремешок сумки для ноутбука. Одной рукой он держал коробку с горой папок с документами, другой прижимал к груди ноутбук. Стоял, в бледно-голубой рубашке с высоким воротом, узких строгих брюках. Черт, он выглядел так ... хорошо. Какузу прищурился. «Я скучал по тебе», - спокойно сказал Хидан. Рассеянный, улыбающийся дурак, один из немногих, кто был настолько глуп, чтобы не бояться его. Конечно, причина была очевидна, мало того, что он был мазохистом, так еще и этот проклятый мозг был слишком мал, чтобы осознать опасность. «Ясно», - ответил он намеренно безразлично, - «Я впечатлен твоим упорством в разрушении моего дома. А я-то боялся, что смогу вернуться домой и отдохнуть для разнообразия». Серебряные брови поднялись от удивления, - «Поездка была дерьмовой, да?» «Абсолютно. Наведи порядок. Сейчас же» «Говорил же, тебе просто нужно было прихватить с собой ту бутылку коньяка». «Хидан ...» «И я полагаю, ты остановился в самом дурацком, страшном и неудобном мотеле, который ты только смог найти?» Какузу только вздохнул и положил голову на руки. «Знаешь, доктор Нара говорит, что нужно уметь заботиться о себе. Херня, конечно, но серьезно, Кузу, иногда ты можешь потратить на себя чуть больше денег, чтобы не ломать спину на неудобном матрасе, и мне не пришлось потом тебя успокаивать и пытаться поднять тебе настроение. У меня и так, блядь, дел по горло». Вдохни медленно, выдохни. Он зажмурился. Успокойся, это того не стоит. «И я надеюсь, ты не цепанул там какую-нибудь шлюху. Я бы так разозлился, Кузу, серьезно, возможно, мне пришлось бы сделать что-то радикальное…» Загорелая рука врезалась в столешницу, от чего доктор наконец получил ту реакцию, которую он хотел – Хидан подпрыгнул, удивленно раскрывая глаза, - «Если ты не заткнешься и не исчезнешь с поля зрения в течение десяти секунд - я сделаю что-то радикальное!» Хидан смотрел на него несколько секунд, с таким обиженным видом, будто услышал что-то очень оскорбительное, - «Боже, Кузу, ты только что вернулся! Ты можешь не нагнетать? Я чертовски устал», - сказал он беззаботно, разуваясь и направляясь в спальню, - «Серьезно, какой же ты грубиян» К сожалению, он оглянулся назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как на него несется Какузу, на ходу превращавшийся в злобного гризли, и успел броситься прочь, спасая свою шкуру. ____________________________________ Самое худшее в том, что Хидан довольно неплохо справлялся со своей жизнью и даже немного зазнался. Особенно в последнее время, у него появилась эта новая раздражающая маленькая привычка вести себя так, как будто Какузу какая-то обуза. Постоянно заявляет, что он весь такой смертельно уставший, и у него куча дел, а потом Какузу обнаруживает его просто сидящим и пялящимся в одну точку или сортирующим документы в каком-то одному ему известном порядке. Он не знал этого маленького идиота до всего этого, не знал, каков он на самом деле, но за последнее время он успел его изучить, за все дни и ночи, проведенные с ним, изучил его истерики, которые обычно заканчивались сексом, вместо того, чтобы попытаться решить проблемы... Он не знал людей, с которыми этот придурок общался до того, как приехал сюда, как он провел двадцать два года своей жизни и умудрился ничему не научиться за это время, когда он пришел, ругаясь и крича, и перевернул все существование доктора вверх дном. Впрочем, какое ему до этого дело? Какузу о своем прошлом рассказывать тоже не горел желанием. Хидан определенно больше не был тем человеком, благодаря Какузу. Он здорово вырос. Теперь вместо того, чтобы просто нести ахинею, которая не стоит внимания (например, почему разметка на парковке криво нарисована или почему Луна имеет фазы, а солнце нет), теперь он стал просто раздражающим болтуном, который разглагольствовал о таких вещах, как купленные выборы, вакцинирование детей или легализация марихуаны (особенно о легализации марихуаны), ну и о подобной ерунде, которая тоже не особо волновала Какузу, но это было лучше, чем фазы солнца. Хидан стал совсем другим, но в то же время все тем же раздражающим болваном. «Эй ... Кузу?» Какузу застонал и перевернулся. Боже, он слышал Хидана сквозь сон, теперь он его будит! «Брысь ... отсюда ...», - проворчал он, не зная, что происходит и почему, и, конечно, ему было все равно, он просто хотел спать дальше. Тишина. Ах, как замечательно. На самом деле это было немного разочаровывающе, но он не до конца понимал, почему. Как легко этот альбинос приспосабливался и принимал новые вызовы, справляясь с ними с такой грацией. На самом деле это было неестественно... Хидан был... ну... он больше не был Хиданом. Он был по-прежнему саркастичен, сквернословил, как всегда, но изменился. Уже не такой гиперактивный, не такой любопытный. Он перестал многому удивляться. Его перепады настроения, которые обычно сопровождали изменения в погоде, значительно успокоились, конечно, еще проявлялись, но гораздо спокойнее... Ну ладно, если быть честным, хотя бы с самим собой... ну, он вроде как скучал по нему. Как бы. Особенно за последние три дня и две ночи. Он сидел там на этих дурацких лекциях, слушал всю нудную ахинею об обновлениях в мире медицины и судебных процессов, типа “эта процедура теперь законодательно запрещена, а эту процедуру можно выполнять только с письменного согласия пациента, а это лекарство запрещено выписывать…” и блаблабла, все это он мог бы прочитать в интернете. По вечерам делать было совершенно нечего, кроме как читать книги и ложиться спать в неудобной кровати. Гулять не хотелось, он ненавидел большие города, повсюду чертовы люди, шум, машины и вечная суета. Поэтому ... Может быть, он скучал по Хидану. Но только в том смысле, что ... возможно, если бы этот дурень был с ним там, было бы не так скучно ... Честно говоря, в том, что он снова обрел способность испытывать скуку тоже виноват Хидан. Все менялось ... И так чертовски быстро. Быстро, но медленно в то же время. В конце концов, прошло чуть больше двух лет… «Какузу ...» Снова голос проник в его сонный разум, и он слегка пошевелился. Черт возьми, он думал, что эта проблема решена! Две ночи, почти без сна, теперь он дома, в полном бардаке, уставший, и все еще не может просто отдохнуть. Может быть, если не обращать внимания, он уйдет ... Он услышал тихий вздох и что-то похожее на хруст пальцев, что мгновенно заставило его насторожиться. Этому мелкому говнюку лучше не рисковать будить его физически, если он, конечно, не собирался попрощаться со своей жизнью. То, что он скучал по нему, не означало, что он собирается отказаться от отдыха сейчас. Но дверь захлопнулась, и наступила тишина. И теперь Какузу в замешательстве уставился в темноту. Он перекатился на другую сторону кровати, вопросительно глядя на дверь. Просто подожди ... скоро он примчится сюда и прыгнет на кровать, или заползет под одеяло, пытаясь загладить свою вину сексом. Пять минут ... десять минут. Ничего. Он закатил глаза, теперь, когда он проснулся, было уже ... Он повернул голову, чтобы посмотреть на будильник – что ж, в любом случае, почти рассвело. Можно было бы попытаться уснуть и проспать до звонка, или встать и успеть переделать кучу дел, заодно и проверить этого болвана. Вставая и раздумывая, что же теперь ему следует ожидать, он понял, что снова ошибся. Каждый раз, когда он думал, что сюрпризов не осталось, Хидан умудрялся сделать что-то, что снова сбивало с толку. Вот и сейчас. Что это было? Он снова повел себя непредсказуемо. Он стоял перед шкафом, думая, одеться ли сразу в рабочую одежду, или домашнюю, и решил вообще не заморачиваться. Еще одна вещь, которая изменилась в его жизни – обычно пунктуальный и аккуратный, теперь он стал более ленивым. Какузу вошел в гостиную и увидел, что Хидан, на самом деле, проделал огромную работу, приведя все в порядок, черт, даже пыль с полок вытер? Впечатляет. Он все-таки сделал то, о чем его просили. Он недоуменно моргнул, понимая, что Хидана нигде нет. Странно ... он никогда не уходил так ... незаметно. Чувствуя какое-то дурацкое ощущение, доктор пошел к двери гаража, заходя внутрь и обращая внимание, что в прачечной горит свет, и у двери ощущается запах сигаретного дыма. Желание похвалить Хидана за уборку быстро испарилось, сменяясь гневом, - «Ну нет, блядь», - зарычал он, дергая дверь на себя так резко, что альбинос замер с широко раскрытыми глазами от страха, сидя на полу. Он перевел взгляд с лица альбиноса на сигарету, зажатую в пальцах, и снова на его лицо. Тот спешно начал тушить ее в банке из-под кофе, которую, видимо, приспособил под пепельницу. Какузу ждал. Ждал и молчал, чувствуя, как натянуты нервы. Черт побери, разве он не хвалился, что бросил? И более того, каким нужно быть самоубийцей, чтобы решить курить в ЕГО ДОМЕ?! Однако гнев как-то быстро растаял, когда Хидан не встал с пола, а только поднял взгляд с такими печальными глазами, что любой самый грустный щенок в мире позавидовал бы. «...Извини», - пробормотал он, отводя взгляд. «Это ты правильно. Объяснишься?», - Какузу откинулся спиной на дверь, скрещивая руки. «Нет. Не совсем» Доктор растерялся на мгновение, но снова начинал злиться, - «Что, черт возьми, значит “не совсем”?», - он задумался, видимо, он слишком был ослеплен этой видимостью ответственного Хидана и пропустил очередной перепад настроения. «А какого черта я должен вообще?» «Хидан, черт побери, ты меня разбудил, я пришел сюда и вот что я вижу! Тебе лучше объясниться, если у тебя есть желание оставаться в этом доме!» Наконец эти темные пурпурные глаза встретились с ним взглядом, и снова гнев ушел, на этот раз сменяясь реальным беспокойством. Хидан молчал, что само по себе тревожно. Он слишком хорошо знал этот взгляд, и сейчас Какузу удивился, как он не заметил его сразу, когда Хидан пришел домой. «У меня и так, блядь, дел по горло». «Я чертовски устал». Так, хорошо, он уже видел эти приступы злости и депрессии. Он, вроде бы, знает, что нужно делать. Он моргнул, черт побери, если бы у него была машина времени, он бы вернулся и врезал сам себе. Как он этого не заметил? «Пойдем», - сказал Какузу, кивая в сторону двери и поворачиваясь, чтобы выйти из прачечной. Он сделал пару шагов, обернулся и снова растерянно замер, замечая, что альбинос все еще сидит на полу, опустив голову на руки. «Хидан ...», - предупреждающе проворчал он. «Я не могу разобраться с твоей дурацкой стиральной машиной…», - сказал Хидан, и Какузу мог поклясться, что тот злобно прорычал. Вздыхая, он зашел в комнату, проверил, что не так, нажал пару кнопок и запустил стирку. Это была новая модель с кучей кнопок, он сам-то в ней пол дня разбирался, так что неудивительно, что это стало проблемой для альбиноса. Но ничего, теперь он знал Хидана гораздо лучше, и понимал, что такая простая вещь - это действительно проблема. Хидан не был глупым, у него просто не хватало терпения. Машина ожила, и он повернулся, уставившись на Хидана, - «Вот, все готово. Пойдем, дымом воняет». «Не могу, блядь, даже постирать одежду ... Не могу удержаться от сигарет, хотя я даже не хотел курить. Я просто пытался, блядь, сохранять спокойствие, пока ты не проснешься. Что со мной не так?», - пробормотал Хидан, пристально глядя на стену напротив, будто говорил сам с собой. Какузу наблюдал, - «Ну, это новая машинка, в ней куча настроек. Я тебе потом покажу все». «Нет. Я уже не хочу». У Какузу начинала болеть голова. Ладно, хватит. Хидан в подобном состоянии не реагировал на попытки Какузу быть добрым, - «Вставай», - потребовал он. Не замечая реакции, он просто дернул того за руку, поднимая и вытаскивая из комнаты, слушая поток ругательств и возмущений, и просто закинул того на плечо. Донес до гостиной и бросил на диван. «Какузу, блядь, просто отстань от меня! Я умею ходить самостоятельно! Черт!» «Заткнись», - огрызнулся он, радуясь, когда альбинос сделал, что ему велели, хоть и выглядел, как обиженный ребенок. «Шутки в сторону, мы это сто раз проходили и я знаю, что подобное твое поведение означает, что что-то не так. И ты опять ведешь себя как печальный подросток, ищущий внимания, почему бы, черт возьми, просто не прийти ко мне и не попросить помощи?» Хидан молчал, покусывая губу. Пытаясь сдержать себя, Какузу отвернулся, обращая внимание, что уже совсем рассвело и солнце пробивалось сквозь шторы. «Ты не спал всю ночь?», - спросил он быстрее, чем подумал. Черт, он не выспался ... «Да ... ничего страшного» «Ну конечно. Ты уставший и измотанный, посмотри на себя! Наверняка это частично причина твоих проблем». «Пф, я две ночи не спал, кому какое дело!?» Гнев Какузу вернулся, разгораясь сильнее, - «Действительно, кому же какое до тебя дело!? Я сдержался, когда ты разгромил мой дом и вел себя так, будто ничего не случилось, когда ты разбудил меня, хотя знал, как я хочу отдохнуть, когда начал курить в моей прачечной, вместо того, чтобы просто выйти на улицу! И после всего этого я пытаюсь помочь тебе, хотя и понятия не имею, зачем, а ты еще спрашиваешь, кому какое дело?!», - он повышал голос все сильнее и непроизвольно наклонился к альбиносу. Хидан вскочил с дивана и подбежал к Какузу вплотную, - «Я убрал твой чертов дом, вредный ты злобный мудак! А на улице торчал твой ебучий сосед, как хренов сталкер, и я не хотел спалиться перед ним и спалить тебя до кучи!» «Если я сделал не так что-то еще, так давай, выкладывай, потому что я знаю, что у тебя там чертов арсенал обвинений!», - он указал пальцем на голову Какузу, - «Я тебя три дня не видел, и вот ты возвращаешься, и сразу начинаешь меня хуесосить!? Как насчет “Спасибо за то, что работал в клинике и зарабатывал деньги, пока меня не было, Хидан!” или, блядь, даже что-то вроде “Привет” и то было бы предпочтительнее, чем чертова волна упреков! ПРОСТИ, что я жил здесь, пока тебя не было, доволен? Я просто ... мне действительно тяжело, когда тебя нет рядом». Он замолк и начал нервно ходить по гостиной, Какузу остался на месте, стараясь не ухмыляться. Он был действительно взволнован ... как раньше. Он снова орал, вроде бы бессвязно, но так осмысленно, и сейчас, взъерошенный, в мятой рубашке, не выспавшийся, злой, он выглядел так соблазнительно… черт, док, перестань, о чем ты думаешь. «Ты знаешь, я даже не знал, что делать большую часть этого проклятого времени. Ты всегда здесь, понимаешь? Говоришь мне, что делать и как это делать. Я ненавижу, когда тебя нет рядом, ненавижу. Ничего не имеет смысла, ничего не работает, как положено, и в моей голове появляется голос: «О, блин, глядите-ка, Хидану все труднее справляться, надо довести его до белого каления!», - последнее он сказал каким-то смешным нелепым голосом, будто передразнивая кого-то, и Какузу с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. «И со всем этим переездом в другое здание люди все еще в замешательстве, так что вместо того, чтобы просто сидеть и учиться, я, блядь, мотаюсь туда, чтобы всем помочь, ответить на звонки, и успевать как-то заниматься этим чертовым онлайн-обучением. Я всего на три дня свалился в эту кучу дерьма и у меня уже голова взрывается! Как будто мне нужна была еще одна причина, чтобы чувствовать себя гребаным безмозглым идиотом. И что еще хуже, у меня теперь есть арендная плата и счета за электричество и, конечно, за дурацкий интернет, который мне нужен, чтобы учиться, и еще мне нужно покупать, блядь, книги!!», - неверяще закричал он, голос пронзительно поднялся и он вскинул руки вверх. «Книги, Какузу! ЕБУЧИЕ КНИГИ! Из всех чертовых зол в мире, книги! Я НЕНАВИЖУ КНИГИ! Так они еще и по 40 баксов за штуку, и их никогда нет в библиотеке, и я должен умолять Итачи помочь мне, блядь, чтобы заказать их онлайн, и пытаться их читать, хотя на это никогда нет времени, потому что даже когда я читаю, я не могу сосредоточиться, потому что есть тысячи других чертовых вещей, которые я должен помнить, и дела, которые нужно делать!», - он размахивал руками, пока ходил по кругу. «Я не могу, блядь, сделать это! Я не могу быть нормальным, ответственным, зрелым человеком! Как люди вообще это делают? Как ты это делаешь? Почему ты злишься все время? Теперь я, черт возьми, понимаю, почему! Деньги и все, что с ними связано - это ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ! Я ненавижу это, я ненавижу все это так сильно, но я должен это делать, чтобы ты мной гордился, и я постоянно хочу попросить Итачи помочь мне, но знаю, что должен делать все сам, но Я НЕ МОГУ! Я не знаю...» Теперь он упал на диван, уставившись в потолок и тяжело дыша, - «Слишком много всего. Мне просто ... нужно было покурить. Ты устал, и я знал, что сойду с ума, если вернусь в свою сраную квартиру и точно сделаю что-нибудь глупое. Я не знал, что делать, я навел порядок, и просто, да, я просто знал, что опять все испортил». Какузу больше не мог сдерживаться, и засмеялся. Он просто хотел выдохнуть, но сорвался. Хидан, конечно же, возмущенно уставился на него, - «Ты прикалываешься?? Ты сукин садистский сын! Это НЕ СМЕШНО!», - взвизгнул он. Он поднял палец, чтобы Хидан замолк, и отправился на кухню, чтобы отвлечься, отчаянно пытаясь остановить смех. Обо всем по порядку: это было утро. Им скоро идти на работу, и они оба явно отчаянно нуждались в паре чашечек кофе. Хидан последовал за ним, недоверчиво глядя на него, - «Ты просто ушел делать себе кофе?» «Да» «Ты ЖОПА! Ты просто ржешь, уходишь и не собираешься мне хоть что-нибудь сказать!?» Какузу только покачал головой, не доверяя себе – если он скажет сейчас хоть слово, он снова начнет смеяться. «Чт ... ты не хочешь оскорбить меня или что ты там обычно делаешь? Назови меня глупым? Скажи мне, что я слишком остро реагирую?» Глубоко вдохни, соберись. Спокойное лицо. «Нет.» «Почему, черт возьми, нет!? Господи, боже мой, я рассказал тебе, в чем проблема, как ты и просил, а ты собираешься меня игнорировать?» «Я правда не понимаю, что тебя так смущает». Хидан выглядел так, словно его ударили, поэтому Какузу просто вздохнул и провел рукой по волосам. Он понял, в чем проблема, и черт возьми, это не проблема – это то, через что проходит каждый человек в мире, просто Хидан немного припозднился. Забавно, что совсем недавно он думал, как ловко Хидан справляется со своими обязанностями ... Как же жизнь любит ставить подножки. Даже король мудаков не мог сохранять невозмутимый вид. Он правда был готов к тому, что Хидан опять сел на наркоту, или избил кого-то, или сделал еще что-то ужасное, но он совсем не ожидал такой… нормальной проблемы. «Это нормально, Хидан», - сказал он просто, пожимая плечами, - «Когда я приехал в этот город, я тоже чувствовал себя так, как ты себя чувствуешь сейчас». Он задумался про себя, что, ну, на самом деле, это не совсем так. Он не был уверен, что Хидан вообще когда-нибудь будет вести себя как нормальный человек, но он точно не ожидал, что он будет так осмысленно к этому относиться, даже в пылу своей истерики. Деньги, счета, учеба, работа. Совмещать все это. Как ошеломляюще ... И как хорошо он выглядит... ПРЕКРАТИ! И сейчас Какузу вел себя как нормальный человек в нормальных отношениях, хотя ранее он бы отмахнулся от этого или заявил, как мало его это волнует, и ушел. Хидан вообще сам по себе ходячая проблема. Ну, нет. Уже нет, не совсем так. Единственное, что он делал крайне неожиданно последнее время, это появлялся в любое время ночи с ящиком пива или каким-нибудь новым напитком, который он еще не пробовал. На самом деле, если задуматься... эта привычка появилась у него как раз несколько месяцев назад, когда он начал заниматься этой своей онлайн-учебой. «Хидан», - сказал Какузу твердым голосом, немного поразмыслив. Фиолетовые глаза уставились на него, все еще затуманенные всеми вопросами, которые Хидан так хотел задать, и доктор задумался, как же тонко меняют цвет эти глаза, как он мог не обращать на это внимания ... «Ты хотя бы не курил за моей спиной?» Хидан раздраженно вздохнул, словно не мог поверить, что его об этом спрашивают, - «Нет ... Я купил пачку около месяца назад, почти сорвался. Но тогда появился Итачи и отвлек меня своей фигней, и я забыл, что у меня вообще есть сигареты до этого момента». ... Это был, пожалуй, самый спокойный, рациональный и прямой ответ, который Какузу когда-либо слышал от альбиноса. Итак, Хидан не злился и не кричал, значит, истерика переходит в следующую стадию, более худшую. Черт, он бы лучше постоянно имел дело с криками и ругательствами, чем этими депрессивными и печальными припадками. «Хорошо, слушай сюда», - сказал Какузу, надеясь прервать появление депрессии, - «Это нормально, веришь?». «...Нормально?», - недоверчиво спросил Хидан, заставляя Какузу вздохнуть. «Да. Нормально. Ты взял на себя слишком много, пытаясь впечатлить всех сразу. Все хоть раз так делали, некоторые никогда не перестают это делать». Хидан в замешательстве уставился на свои руки, все еще тяжело дыша после своей истерической тирады несколько минут назад, и обдумывая этот странный для него ответ. Какузу ущипнул себя за переносицу, чтобы скрыть нехарактерную для него ухмылку. Это было то, что он упустил, черт, конечно, он не понимал, это же Хидан. Его Хидан. Сбитый с толку самыми простыми, самыми распространенными проблемами и в то же время каким-то образом все еще способный думать так осмысленно. Хидана поразила простота его проблемы, потому что он был уверен, что не понимает ее из-за ее сложности. «Итак. Ты, блядь, хочешь сказать, что все ломаются?», - наконец, возмущенно ответил Хидан, будто придя к какому-то выводу. Какузу саркастически поднял брови, медленно кивая. Кофе булькало в кофемашине позади него, единственный звук в мрачно тихом доме. Ну ... конечно, это сбило альбиноса с толку, еще бы, когда тебе всю жизнь говорят, что ты ненормальный. «Это нормально…», - пробормотал Хидан, задумчиво щурясь, - «Тогда я нормальный? Я волнуюсь, как все?» Какузу не удержался и фыркнул, оборачиваясь, когда кофеварка запищала, - «Ты никогда не будешь нормальным, Хидан». «Ох...» Он мог практически почувствовать, как альбинос опустил плечи и начал расстраиваться снова, и поспешил продолжить, - «Но в твоем случае это совсем не плохо» Молчание, он стиснул зубы, отказываясь оглядываться назад главным образом из-за того, что обычно это был тот момент, когда Хидан либо начинал восхищаться, либо спорить (и неизбежно проиграл бы в споре и надулся бы из-за этого), либо возвращался к раздражающему саркастичному злюке, начиная ругаться... ну, это было так привычно, что доктору опять захотелось улыбаться от тепла в груди. «Хех. Да ... если б я был нормальным – я был бы скучным занудой», - сказал Хидан. Какузу вздохнул. Подождите ... Оскорбление или спор? Что это? «Я когда-нибудь говорил тебе, что ты охуенен?» Он моргнул. Какого... Что? «В смысле?», - скептически спросил он, поднимая бровь. Хидан улыбнулся ему в ответ. Черт возьми, Хидан, непредсказуемая мелкая сволочь. «Да. Ну знаешь ... Не могу, блядь, объяснить...» «И не надо». Хидан вздохнул и закатил глаза, - «Просто хотел, чтобы ты знал, хотя я думаю, ты и так о себе так думаешь, самодовольный говнюк». «Мм. Как и ты», - быстро ответил Какузу, не успевая задуматься над фразой и мысленно давая себе пинка. «Что?» Он обернулся и небрежно сделал глоток кофе, - «Ничего». Что ж, «охуенность» может, не самый верный термин, но если Какузу правильно понял (в чем он не был уверен, но не хотел продолжать этот разговор), Хидан намекал на то, что Какузу крут, держа под контролем свою жизнь в таких условиях. И он решил, что Хидан заслужил немного похвалы… возможно... Хидан смотрел на него какое-то время, а затем потянулся, застенчиво почесывая шею, - «Знаешь, я не думаю, что когда-нибудь смогу делать то, что ты делаешь». Какузу вопросительно посмотрел в ответ. «Я имею в виду работу ...» «Я и не ждал от тебя подобного», - ответил он, сдерживая недовольный тон, чтобы не начать ссору снова. Ах, он знал, к чему это идет. И тем не менее, он был рад. На самом деле он не ожидал, что Хидан будет так тверд в своих намерениях продолжать работать с Какузу. Он и сам понимал, что он не может стать врачом, этому слишком долго учиться, это крайне сложно, у него не хватит терпения и сил, так что ему не стоило на это надеяться. В целом это была всего лишь мечта, которую Хидан вбил себе в голову, и очень старался сделать так, чтобы она осуществилась. Не то чтобы доктор не поддержал его, вовсе нет. Просто этого не могло случиться. Он не отговаривал его, чтобы тот сам почувствовал всю сложность ситуации, и это было гораздо лучше, чем если бы Какузу просто высказал свое мнение вслух, провоцируя геену огненную на земле. Мечта была слишком большой, окно возможностей - слишком маленьким. «Да ...», - сказал Хидан, эмоции снова вспыхнули – злость, отчаяние, - «Никто не ожидает ... Я даже сам от себя этого не жду. Но знаешь, я думаю, что я буду отличным медбратом». Какузу моргнул, безмерно удивляясь. Это застало его врасплох по нескольким причинам: во-первых, как легко Хидан только что принял поражение! Такого просто не случалось! Никогда. Во-вторых, он будто прочел его мысли только что. В-третьих, он подумал предложить это сам, на самом деле, потому что если уж он не сможет осилить такую непосильную профессию, он мог бы заняться чем-то попроще. «В смысле, ты бы смог заработать больше денег при таком раскладе, а? Может, многие пациенты вернутся к тебе, когда узнают, что у меня есть образование, лицензия и все такое? Плюс у тебя появится еще один повод надо мной угарать! Идеально ведь!», - его лицо сияло все ярче с каждым словом. Приготовив кружку кофе для Хидана, он поставил ее на стойку, - «Что ж, это уже достижимая цель. Теперь ты успокоился?» - спросил он, не сумев скрыть улыбку. Альбинос его не провоцировал специально, но черт возьми, он был очарователен, и сейчас было слишком тяжело отвести от него взгляд. «... Да. Думаю, да. Цели и все такое, верно?», - сказал он, как-то неуверенно улыбаясь, и взял приготовленный ему кофе. Что ж, это была самая безобидная истерика. Ему удалось отвлечь его, выслушать, успокоить, и все это без особых последствий. Изменился ли Хидан, или Какузу научился с ним взаимодействовать в такие моменты – не важно. На какое-то время воцарилась мирная тишина, но Хидан, конечно, не мог долго молчать. «Серьезно, все это делают? Ты не шутишь?» Опять он об этом? - «Все» «Даже Итачи? У него с виду полный порядок во всем». Какузу усмехнулся, делая глоток кофе, - «Зависит от того, насколько внимательно ты наблюдаешь». «Ну, я имею в виду… помимо того времени, когда он изображает мою мать». «Я видел, как он ломался». Хидан задумался об этом на мгновение, - «Странно. Я тоже, но он всегда выглядит так, будто знает, что делает». Какузу невнятно проворчал и направился в спальню чтобы, наконец, одеться - скоро предстояло отправляться на работу. «Как насчет тебя?» - спросил Хидан, не сдвинувшись с места и обернувшись на Какузу. «Что насчет меня?» - ответил он, тревожась, что тон его голоса был слишком дразнящим. «Ты когда-нибудь ломаешься?» «Каждую секунду, что я провожу с тобой», - мгновенно ответил он. «Пф, ты любишь меня, вредина. Просто признай это», - Хидан поднялся с дивана, следуя за Какузу по пятам. «Было бы легче, если бы ты заткнулся хоть раз ...» Хидан победно вскрикнул, падая на кровать, пока Какузу рылся в шкафу. «Эй, у меня будет выходной сегодня?» «Конечно нет», - ответ доктор, пожав плечами. Альбинос подорвался и возмущенно уселся на кровати, - «ЧТО!? У тебя было три дня отпуска, я за тебя отдувался, учитывая, что твои пациенты меня ненавидят!» «Это был не отпуск, и я не собираюсь хвалить тебя за твою обычную работу». «СВОЛОЧЬ! Ты совсем скоро доиграешься и не получишь эту задницу больше!» Какузу стоял на одной ноге, натягивая брюки, и старался держать лицо спокойным, - «Так говоришь, будто это наказание». «Просто подожди, блядь», - ответил Хидан, зловеще и соблазнительно улыбаясь, - «Доиграешься. Ты будешь умолять». «Очень сомневаюсь». Он двинулся к двери, намереваясь пойти в ванную, но проворное бледное пятно прыгнуло прямо перед ним, застав его врасплох и толкая, чтобы он шагнул назад, напоролся на кровать и сел на нее. Не успел он возразить, как сверху на него навалилось тело, губы прижались к его губам, и этот невыносимо восхитительный язык протиснулся между ними. Холодные руки скользнули вверх по рубашке, которую он только что надел, скользнули по его бокам и он зарычал, чувствуя табуны мурашек. Хидан отстранился, и ему потребовалось некоторое время, чтобы вернуться к реальности, фокусируя взгляд на этой хищной ухмылке напротив. Какузу нахмурился. Черт бы все побрал. В этом невозможно победить, верно? «Ты что, хочешь, чтобы я сделал тебе больно?», - он изо всех сил старался выглядеть злым и угрожающим, хотя Хидан, по всей видимости, был полностью осведомлен о том, что происходит внизу, сидя на нем верхом. Хидан снова хитро ухмыльнулся, - «До тех пор, пока не сломаешься». Прошел еще час, прежде чем они добрались до клиники. Конечно, они опоздали, на телефоне Какузу было двадцать с лишним голосовых сообщений, а у клиники организовалась очередь. День, казалось, никогда не кончится, и в данный момент он мог думать только о двух словах, учитывая обстоятельства. Дурь несусветная.