Я сломал тебя

- Ну же, Каччан, открой ротик.... Голос Деку был приторно-сладким, и походил на мёд, который тот лил на лицо стоящего на коленях парня. Кацуки упрямо держал рот закрытым, не позволяя сладким каплями попасть внутрь. Глаза его горели ненавистью и животным страхом. Бакуго был подавлен невыносимой силой, которую источал извращенно-нежный взгляд зеленоволосого безумца. Она давила его к земле, заставляла вставать на колени, молчать и чуть ли не кричать от моральной пытки. Бакуго был готов умолять, лишь бы это прекратилось - но рот нельзя открывать, иначе горячие сладкие капли попадут внутрь, и... - Каччан, не заставляй тебя обижать так же, как и Льдинку... - голос парня похолодел, и светловолосый вздрогнул, вспомнив изувеченное тело Шото Тодороки, которое безумно довольный собой Мидория приволок к комнате учителя несколько дней назад, ожидая похвалы за "убийство злодея" и получая в ответ волну страха и клеймо убийцы героя. Меда полилось еще больше и Бакуго стало еще труднее сдерживаться, чтобы не приоткрыть рот и слизнуть пару капель - запах был сладким и приятным, дурманил голову... Было невыносимо. - Кацуки... - в голосе бывшего героя появились угрожающие нотки. Сила, и так заставлявшая Бакуго сидеть на коленях, прижимаясь к земле, увеличилась и прижала еще ниже. Кацуки помотал головой и уставился на бетонный холодный пол, смаргивая слезы бессильной злобы. Внезапно рука схватила парня за нижнюю челюсть и с силой потянула вверх, давя за нежные щеки, измазанные сладкой субстанцией, оставляя темно-лиловые следы. Рот непроизвольно открылся, и Каччан обессилено вытащил язык, собирая вязкие золотистые капли. Бакуго Кацуки проиграл. Бакуго Кацуки сломлен, унижен, уничтожен тем, кого сам в детстве смешивал с грязью с помощью причуды. - Молодец, Каччан, это же было не сложно, правда? - голос когда-то такого знакомого маленького Деку опять потеплел, и взгляд безумца загорелся болезненной нежностью. - Ну вот, милый-милый Каччан, теперь ты такой же, каким был я - маленький, сломленный, без причуды - слабенький-слабенький. О святой Всемогущий, Каччан, ты только посмотри на свои губы, - голос безумного мальчишки искрился восторгом, - такие пухлые, такие алые - так бы и зацеловал, жаль, не могу - мне еще нужна моя сила! - Кацуки поднял ненавидящий взгляд на бывшего друга(?) и вздрогнул, увидев, как полыхнул огонек в глубине зеленых глаз. - Кацуки, ты наверное, хочешь узнать, что за медок я тебе дал? Ах да, ты же не можешь спросить, - поглумился парень и увеличил давление силы, - так вот, это новый препарат, который лишает причуды, да, именно, не смотри на меня с таким ужасом, смотри с восхищением. Ты представить себе не можешь, сколько сил я потратил, чтобы его украсть! А еще там медленный яд и афродизиак, - Мидория глумливо похихикал и указал на мёд, смешивающийся со слезами боли и отчаяния, стекающий по горячему голому телу парня золотистыми тонкими струйками. - Скоро он подействует и ты будешь чувствовать, как чувствовал себя я, когда ты надругался надо мной тогда... ты сломал меня. А теперь... Мидория опять посмотрел на горящие губы плачущего парня и наклонился близко-близко. Кацуки попытался отползти, но даже не связанный, не смог ничего сделать. - Д-деку... - выдохнул он еле слышно и с мольбой посмотрел в пылающие безумием глаза. Взгляд зеленоволосого резко потемнел и он грубо впился в опухшие губы Кацуки, кусая и исследуя языком горячий рот застонавшего от действия афродизиака парня. Мидория медленно отстранился, схватил Кацуки за светлые испачканные в меду волосы и еле слышно прошептал: - Каччан... Я сломал тебя.