happiness

"И вот подошел к концу наш финальный концерт! Спасибо всем, кто оставался с нами до самого конца!" Последняя песня спета, свет от прожекторов сосредоточен лишь на людях, стоящих на сцене. Безумные крики фанатов, поклон, прощание, с обещанием обязательно вернуться, спуск со цены, смена одежды, с яркой сценической, пропитанной потом, на простую, свежую и непримечательную. Последний концерт официально завершен. Чанель, уже сидя в машине, устало выдыхает, откидывая голову на сиденье машины и закрывая глаза. Он так любит это: крики фанатов, свет ластиков, фанчаты, энергетика на сцене, мемберов, что окружают его. До безумия и дрожжи в коленях. И ему немного грустно от того, что это был последний концерт их мирового тура, ведь теперь неизвестно, когда будет следующий. И именно поэтому ему немного стыдно сейчас, перед фанатами, перед мемберами. Стыдно, потому что он счастлив, так сильно, что от грусти не остается и следа, потому что теперь он вернется домой, вернется к ним, к нему. К тем людям, которых он любит может и не до дрожжи в коленях и адреналина по венам, но точно до слез счастья в глазах и теплоты в сердце. По приезду Альфа сбивчиво прощается с мемберами, которые понимающе кивают, и даже не думают его останавливать ненужными словами. Он благодарен им за то, что они понимают его. Что приняли их, что всячески помогают, что не раскрыли секрет, а самое главное, что они всегда поддерживали их, что бы ни случалось. Пак несется, перепрыгивает через ступеньки, и уже через минуту оказывается у той самой двери, от которой месяц назад уходил с тяжестью на сердце. Он вставляет ключ и тихо открывает дверь, что бы в случае если все спят, а уже два часа ночи, никого не разбудить. Но, только зайдя в коридор, он видит мягкий, тусклый свет исходящий с кухни. Он тихо и аккуратно разувается, вешая куртку, кидая сумку прямо в коридоре, и бредет туда, откуда слышится слабое бормотание его омеги. Зайдя в кухню, он тут же видит Джина, так и не заметившего присутствия альфы в доме. Он медленно подходит к нему и обвивает руками талию, утыкаясь холодным носом в шею, заставляя омегу вздрогнуть. - Ты что творишь?! - кричит прямо в ухо Джин, создавая видимость обиды. - Я дома, - только это и смог выдавить из себя альфа. - С возвращением, - Пак фыркает, но все же медленно поворачивается в объятиях мужа, сразу же касаясь своими губами его, вовлекая в легкий и нежный поцелуй поцелуй, - Я ждал тебя, Пак Чанель, - чуть поглядывая на плиту, шепчет в губы омега, прислоняясь своим лбом к его. - И я рад этому, Пак Сокджин, - ему жутко нравилось это говорить, это означало, что Джин его, только его, от этого он внутреннее сходил с ума, как собственно и Джин, — Чонин уже спит? - Угу, - Джин лишь сильнее льнет к мужу, обвивая его шею руками, - хотел тебя дождаться, но уснул. Чанель нежно проводит носом по щеке, проводит по виску, невесомо целует и утыкаться в волосы, вдыхая аромат жасмина, которым пахнет Джин. Эти движения успокаивают омегу, заставляя расслабиться в руках альфы и раствориться в моменте. Им обоим так не хватало этого весь этот месяц. Каждый был готов сорваться с места, бросить все, лишь бы увидеть свою пару, обнять, скрыть ото всех. Но ни один, ни второй не могли этого сделать, и это понимали оба. Джин все еще являлся мембером-омегой самой популярной группы BTS, который взял перерыв в деятельности группы на неопределенный срок, а Чанель альфой из EXO, что был мечтой всех омег, мечтающих однажды украсть сердце одинокого альфы. Для семьи и близких друзей они был примерными мужьями и отцами. Для фанатов и СМИ они были одними из самыми популярных альф и омег среди айдолов, в которых был влюблен каждый, которых хотел каждый. Так и должно было оставаться, что бы не портить репутацию групп и компаний, что бы не подставлять других участников, не втягивать ни самих себя ни кого либо другого в скандал. Поэтому Пак Сокджин и Пак Чанель, вот уже как год скрывают что они законные мужья, которые не могу носить кольца на публике, показывая свою принадлежность. И что у них есть сын — Пак Чонин, которого им приходится всеми силами скрывать, чтобы малыш не попал под гнет ненависти. Но Чанелю это надоело, он хотел поставить метку Джину, хотел, что бы тот официально принадлежал лишь ему, что бы все это видели и никто не смел больше его хотеть. Он знал, что рано или поздно этот разговор настанет, что ему придется поговорить с Джином об их уходе со сцены. Он знает как его омега любит сцену, как он любит свою группу и фанатов, он понимал, потому что полностью разделял эту любовь. Он он хочет семью, он хочет ее со своим омегой, чтобы могли открыто говорить о своих чувствах и желаниях, чтобы не бояться, что их раскроют, что придется оправдываться, что под негатив попадет их сын, или что снова придется расстаться на столь большой срок. Он просто больше не выдержит, ведь безумно хочет держать ладонь Сокджина, не отпуская ее, как и обещал в тот день, давая клятву. — Джин, — он шепчет в темные волосы, заставляя омегу поднять на него взгляд темных, но таких теплых глаз, в которых Чанель видит лишь любовь, — нам нужно поговорить. — Хорошо, — Джин немного колеблется, ведь тон его альфы серьезный, но не пугающий или заставляющий волноваться, ведь он точно знает, что Чанель их не бросит, — о чем? Джин не разрывая объятий, чуть потянув на себя мужа, облокачивается на гарнитур, заставляя того чуть ли не лечь на себя. Пак долго смотрит в в лицо мужа, мысленно подмечая то, какой он красивый, параллельно стараясь найти в себе силы наконец начать этот разговор. Он тяжело выдыхает и чуть жмурится, резко льнет ближе к Джину и сжимает в объятиях так сильно, что Ким чуть вскрикивает. Но альфа лишь прижимается ближе, желая почувствовать успокаивающее тепло исходящее от его омеги. — Ты ч- Но договорить ему не дает резкий бас доносящийся со стороны плеча, в которое уткнулся Чанель. — Давай уйдем со сцены? — Пака чуть потрясывает, ведь он понимает, насколько важное и серьезное решение они обсуждают. — Ты хочешь этого? — Джин мягко проводит рукой по волосам, зарываясь в них, даря невесомые поцелуи в макушку. — Хочу, — он медленно поднимает голову, глядя прямо в глаза напротив, — хочу, Джин, — слова начинают даваться более уверенно после того, как он видит улыбку на губах, — очень хочу. — Тогда, — омега хватает альфу за щеки и притягивает прямо к себе целуя того в губы, хватая его ладонь, спуская ее на еще плоский животик, — придумывай имя. И смотрит на шокированного альфу, который пытается переварить то, что ему только что сказали. Он медленно переводит взгляд на живот, а после снова на Джина, видя в его глазах нескрываемую радость, и улыбку, которую он не в силах скрыть. — Ты.. — в горле пересыхает, а сердце начинает учащенно биться. — Месяц, — просто говорит Джин, но не успевает что либо добавить, как счастливый отец его тут же хватает, начиная крутить вокруг оси. — Я так счастлив! Ты не представляешь! — он поднимает голову, подставляя ее под мелкие поцелуи, — ты не представляешь.. — на его глазах начинают скапливаться слезы, он медленно опускает мужа, крепко обнимая того за плечи, — спасибо… — все, что он может добавить. — У нас будут проблемы, — прошептал Джин, обнял крепко за шею, утыкаясь подбородком в его локоны, — особенно у меня, я обещал вернуться знаешь ли, — он чувствует слабый толчок в бок и чуть улыбается, когда чувствует, как его муж тихонько поднимает голову. — Ничего, — его глаза красные от слез, а нижняя губа чуть подрагивает, — это ничего, правда? — Правда, — шепчет Джин и смотрит прямо в глаза напротив. В те самые глаза, в которые он влюбился на той самой премии с первого взгляда, ради которых он совершил столько сумасшествий и скоро совершит еще одно. И он совершенно не против. — Тогда мы со всем справимся, — альфа начинает медленно покачивать их в танце, утыкаясь в ключицу омеги, вдыхая его аромат, который скоро измениться, наслаждаясь теплом рук, что медленно водили по спине. — Папа! — послышался из деткой голос Чонина, — папотька! Джин улыбнулся альфе и взяв его руку в свою, как тогда, когда они давали друг другу клятвы, потянул его в сторону детской, что-то бормоча о сегодняшем дне. Чанель не слушал, он раз за разом прокручивал в голове то, что произошло за сегодня, за этот год, за прошлый. Что им предстоит сделать, и через что они прошли. Что потеряли и что приобрели, кем были и кем стали. О пути, что они прошли по одиночке и который теперь пройдут вместе. И сейчас, наконец, видя картину полностью, он осознал что его семья, сын, муж, друзья — это то, что ему всегда было нужно, то, к чему он стремился. Наконец он осознал, что вот оно — счастье.