Будь послушным мальчиком

- Я и забыл как сильно ненавижу этот сраный город! – бурчал Картман, смотря в засаленный потолок придорожной кафешки, - Южный парк, я тебя ненавижу. Южный парк, я тебя ненавижу. Какой же ты кусок говна. Особенно эта дыра. Ее я ненавижу больше всего. Дело вот в чем – мы, разумеется, поехали в Каса Бонита. У нас просто не было выбора! Это же, вроде как, день, посвященный жиртресту. Да и не было ни у кого настроения начинать спор со злым и голодным Картманом. Но когда мы все - таки подъехали к ресторану, оказалось, что его закрыли на реставрацию. Наш маленький уголовник устроил настоящую истерику – принялся опрокидывать ограничительные заборы, кричать на строительных рабочих, ныть мамке, что «ну мям, у них лучшие в городе бурито!» Слава Богу, что на тот момент я все еще был под действием успокоительных и меня ни капельки не раздражало поведение Картмана… ну разве что чуть – чуть. Но, несмотря на заведомо испорченный день освобождения, жиртрест все еще хотел есть и по этому по дороге мы заскочили в типичную дорожную забегаловку. Ну знаете – все эти липкие столы в крапинку, красные кресла с дырками от сигарет, обогреватель прямо на проходе, между столами и барной стойкой, далеко немолодые официантки экстравагантной внешности. Сидели мы вчетвером. Лиэн, по ее словам, пришлось оставить нас, поскольку ей позвонили из магазина одежды, в котором она недавно проходила собеседование на должность продавца и попросили подъехать. Однако, судя по тому, как загорелись ее глаза и как она облизнулась во время разговора, позвонили ей не потенциальный начальник, а очередной любовник. Женщина обещала, что уже через час будет ждать сына дома. Никто не был огорчен ее уходом, даже Эрик. И дело совсем не в том, что кому-то не нравилась компания мисс Картман. Просто мы хотели посидеть нашей старой компашкой. Лиэн здесь была лишней. Жиртрест продолжал ныть о том, как он ненавидит этот город и эту закусочную в частности. Кенни, сидевший рядом с ним, был увлечен перепиской в телефоне. Я развалился на диване и тупо пялился на Картмана. Чувствовал себя паршиво – меня тошнило уже где-то час, а голова гудела от боли. Надежда была только на то, что я выпью газировку и мне полегчает. Стэн же устало смотрел на Эрика и, кажется, пытался придумать, как ему хоть на пару минут остановить гундеж этого придурка. - Да Господи, Кртман! – не выдержал Марш, - Забудь ты уже о Каса Бонита наконец. В другой раз поешь своего «лучшего в городе бурито». Хотя я сомневаюсь, что это так. От таких заявлений Картман резко замолчал и ошарашенно посмотрел на Стэна. - Что?! Ты смеешь сомневаться, что в Каса Бонита делают лучший в городе бурито? И этими губами ты целуешь свою маму? Какой же у Картмана противный голос! Почти такой же каким был два года назад. Только дикция стала чуть лучше, но это только добавило его голосу наглости и издевки. От слов жиртреста моя голова заболела еще сильнее. Я тяжело вздохнул и уронил голову на руки, сложенные на столе. Стэн понимающе посмотрел на меня и спросил: - Все еще плохо? - …угу… - Что случилось с этим придурком? – спросил Картман. В разговор вмешался Кенни, не отрывая глаз от телефона. - Этот придурок сожрал три таблетки Алпразорма. Естественно, что потом его жестко накрыло. - А, понимаю… - задумчиво кивнул головой Картман, - ПМС – это такое дело… Сразу нервишки начинают шалить. - Скорее, это ПКС, - усмехнулся Маккормик. На лице Эрика отразилось непонимание. Кенни оторвал взгляд от телефона и посмотрел на парня. - Пред Картмановское Состояние. Оба принялись дебильно ржать, а Стэн лишь неодобрительно закатил глаза. « Ох, еще и этот издевательский смех вперемешку с поросячьим хрюканьем… Голос Картмана – это еще куда не шло, но его смех – это уже что-то за гранью ада». - Да заткнитесь вы уже, - грозно сказал я, подняв голову. На жиртреста мой повелительный тон не очень подействовал, а вот Кенни прикрыл рот рукой, стараясь сдержать смешки. - Прости, чувак. Спустя несколько минут официантка принесла наш заказ. Стэн заказал оладьи с джемом и апельсиновый сок, Кенни яичницу с беконом и кофе, а я суп с фасолью и лимонад. Только бурито Картаман еще готовилось, отчего он пришел в ярость. -Какого черта? Где моя еда?! - Ваш заказ будет готов через пять минут, сэр, - ответила официантка и, видимо, почуяв опасность, улизнула от злобного жиртреста в кухню. Первым делом я открыл лимонад и осушил половину бутылки. Было очень вкусно! Намного вкуснее чем обычно. Оторвавшись от горлышка, я в голос выдохнул. Стэн деловито подметил: - Наверное, у тебя понизился уровень глюкозы. - Плевать. Главное, что это самый охрененный лимонад, который я когда либо пил, - заключил я и улыбнулся другу. После этого напитка мне стало значительно легче. Даже головная боль каким-то волшебным образом прошла. Все, кроме Эрика, принялись есть свой обед. - Эй, Картман, - Маккормик толкнул жирного в бок, - расскажи нам какова она – жизнь вне воли. Обозленный на всех Картман только и мог, что огрызнуться: - У меня нет ни сил, ни желания что либо говорить пока я не получу свой сраный бурито. - Ладно, ладно… - Лучше расскажите вы что-нибудь, - он ехидно посмотрел на меня, - Кааайл, не расскажешь мне как ты жил без своего лучшего друга все эти годы? Все еще кидаешься на людей с воплями «я убью тебя, паскуда, убью»? Я приложил титанические усилия, чтобы никак не отреагировать на провокацию жиртреста, и холодно произнес: - Нет. Судя по довольной улыбке, Картману понравился мой ответ… по какой-то причине. - Оо, ты так только со мной делаешь? Значит, я для тебя особенный. Мне снова потребовалось несколько секунд, чтобы перебороть в себе желание врезать этому гандону по его самодовольной роже. - Мой психолог говорит, что я делаю успехи, - продолжил я спокойно, - я сам чувствую, что мое психическое состояние начинает приходить в норму. И я не хочу пустить свой результат по одному месту. Кроме того, я поставил себе цель поступить в Университет Джеймса Мэддисона на программиста. По этим причинам я решил ограничить наше с тобой общение. Это тебе информация на будущее. Все то время, что я говорил, Картман только лыбился. Чего он добивается? Хочет вывести меня из себя? Чтобы сбавить градус напряжения, в разговор решил вмешаться Стэн: - А-а я тоже собираюсь в Вашингтоне учиться. На психиатра. Довольное выражение Картмана сменилось на безразличие. Он перевел взгляд на Марша и скучающе произнес: - Честно говоря, Стэн, твои розовые мечты мне не особо интересны. Ты, скорее, обрюхатишь ту симпатичную азиаточку, забросишь свои планы об обучении навсегда и устроишься каким-нибудь грузчиком, чтобы прокормить семью. Стэн отрицательно замотал головой. - А вот и не будет такого. С Ким мы расстались. Ким Джоу – это бывшая девушка Стэна, чистокровная китаянка. Как точно заметил Картман весьма красивая молодая особа. - Ты расстался с Ким? – переспросил жиртрест, - Ну и дебил же ты, Марш. Это был твой последний шанс стать нормальным человеком, а не социопатичным невротиком. Стэн, до этого державшийся спокойно, вдруг занервничал. - Вообще-то я выбрал свое будущее. Наши с ней дороги все равно рано или поздно разошлись бы. Я посчитал, что лучше расстаться сейчас, чем скандалить потом. - Стоп. А я думал это она тебя бросила, - подметил Кенни. После этих слов Макормика, Стэн одарил друга самым злобным взглядом из всех возможных, отчего даже пофигист Кенни испугался и поспешно переключил внимание на себя. - Я, кстати, создал рок группу. Я тебе не рассказывал? В глазах Картмана прочиталось явное любопытство. - Нет, не рассказывал. - Да, уже почти год играем. Я и еще три пацана. Я назвал нашу группу «Восставшая плоть». Эрик нахмурился в недоумении. - Это что… из какого-то фильма про зомби. - Нет, это я прочитал в женском романе, который у матери в комнате нашел. Там была постельная сцена и в моменте, где у чувака хуй встал, было написано «Элизабет увидела всю мощь восставшей плоти Андре и ее щеки налились краской смущения». Мне понравилась эта фраза. - И про что поете? Дай угадаю – как вы хотите свалить из этой дыры и поехать туда, где много травки, денег и шлюх. Кенни выстрелил из указательного пальца. - Попал в точку. Картман резко охладел к разговору и в очередной раз осмотрел весь зал в поисках сбежавшей официантки. - Кени, я надеюсь, ты не всерьез думаешь, что твоя рок группа принесет тебе деньги и известность, чтобы свалить отсюда. - Картман, твою мать, не начинай! – заныл парень, - Не надо рушить мою сакральную мечту. Мне уже надоело кое как крутиться в этом наркобизнесе. Я уже спать спокойно не могу. Каждую ночь жду, что в мою комнату ворвутся копы и увезут меня туда, откуда ты не так давно выбрался. - Почему бы тебе не пойти учиться как всем? - О нет, - мотнул головой Кенни, - лучше уж продавать травку малолеткам. Мне стало скучно следить за разговором, и я сконцентрировался на поедании супа. - А как там наш сладкий блондинчик Стотч? – спросил жиртрест. - Да что с ним может случиться… - ответил Стэн, - как обычно играет в школьном театре. Обучает актерскому мастерству второклашек по системе Станиславского. Только вот никто так и не знает поедет он учиться в киношколу или к своей англичанке. Думаю, даже у Баттерса нет ответа на этот вопрос. История с Леопольдом Стотчем и его англичанкой – это вообще что-то из жанра фантастики. В общем, полтора года назад Баттерс случайно наткнулся на один профиль в фейсбук. Там почти не было никакой информации, только имя «Патриция Баторлон» и две фотографии милой девушки, по виду лет пятнадцати. По словам Леопольда, он «влюбился в нее с первого взгляда». В ходе переписки выяснилось, что девушке на самом деле восемнадцать лет, просто она выглядит очень юной, еще она живет в Лондоне с родителями. По какой-то неведомой никому причине Патриция взаимно полюбила Стотча. А совсем недавно девушка призналась своему уже бойфрэнду, что у нее богатые родители и вообще она наследница целого состояния. У нее есть свой дом, две машины – городская и спортивная, и сто восемьдесят тысяч долларов на личном счете. Патриция уже давно зовет Баттерса переехать к ней в Лондон, но Стотч говорит ей, что ему нужно сначала закончить школу. И вроде бы все прекрасно, но у Баттерса как всегда все через одно место. Временами в разговорах у него проскальзывает, что он планирует поступить в киношколу в Лос – Анжелесе, а в таком случае ему придется еще как минимум четыре года общаться со своей «любовью всей жизни» только по видеосвязи. Что тут сказать – Баттерса ждет тяжелый год, очень тяжелый. Я съел половину супа и меня резко начало мутить. Я уже собирался отойти в туалет, как вдруг разговор снова принял интересный оборот. - Ты сам-то, Картман, на что собираешься потратить свою жизнь? – поинтересовался Кенни, - Продолжишь так же угонять тачки и бить морды бойфрэндам своей бывшей девушки? - Кенни, - серьезно сказал Картман, - ты задал очень интересный вопрос. Я как раз хотел сделать важное заявление. - Только побыстрее, а то мне в уборную нужно, - предупредил я. - Потом посрешь, еврей. Это правда очень важно. Я тяжело вздохнул, ощущая, как к горлу уже подступают фасоль и кусочки колбасы. Эрик выпрямился и положил руки на стол. Каждое свое слово он сопровождал ударами ладоней по поверхности стола. - Я. Решил. Что. В этом году. Стану. Хорошим. Мальчиком. В воздухе повисло молчание и немой вопрос «что, блядь?». - Меня сейчас стошнит, - прервал я тишину. - Я вообще-то говорю серьезно, Кайл. С этим не поспоришь. Посмотрел он на меня действительно серьезней некуда. - Я тоже говорю серьезно, - тихо сказал я и прикрыл рот рукой. - Нет, ребята, правда! – с воодушевлением продолжил жиртрест, - С этого дня начинается совершенно новая жизнь Эрика Теодора Картмана! Я завязал с криминалом. Хейди я тоже оставлю в покое. Она красивая, умная и смешная девушка. Она заслуживает найти свое счастье. Наркотики я тоже убираю из своей жизни, даже травку! Сейчас я хочу полностью сосредоточиться на том, чтобы хорошо сдать экзамены и поступить в киношколу на режиссера. Или лучше на актера… О! А вот и мой заказ. К нашему столику подошла официантка и положила перед Картманом дымящийся от жара, наполненный до отказа овощами и мясом бурито. - Приятного аппетита, сэр. Спасибо за ожидание, сказала официантка и ушла. Жиртрест вдохнул аромат блюда и блаженно выдохнул. - Ну, это, конечно, не Каса Бонита, но всяко лучше чем тот ванильно-фруктовый понос, который я был вынужден есть на протяжении двух лет каждый, мать его, завтрак, - заключил он, потирая руки. На меня накатила новая волна слабости и головной боли. Хотелось убежать в туалет, но я физически не мог встать. - Так о чем это я? А, не важно, - продолжил Картман, - самое главное, что теперь Эрик Теодор Картман – это законопослушный, полезный обществу гражданин и просто приятный парень. Что скажете, ребята? Как вам мой план? Неожиданно для все, в том числе и для самого себя, я совершил резкий выпад вперед и изверг все содержимое желудка прямо на бурито Картмана. Я открыл глаза и увидел как кусочки фасоли и колбасы облепили всю поверхность кукурузной лепешки, а начинка была приправлена моим желудочным соком. Пока я пытался откашляться, Стэн, Кенни и Эрик в шоке смотрели на мою блевотину. Через пару бесконечно долгих секунд Макормик произнес: - Мда, Кайл. Ты, конечно… умеешь подобрать правильные слова поддержки. Картман поднял голову и посмотрел на меня как маньяк на грани нервного срыва. - Кажется, придется отложить новую жизнь на завтра, - сказал он ровным, высоким голосом. - Простите, мне нужно отойти… - выдавил я, прикрывая нижнюю часть лица ладонью, встал из-за стола и спокойным шагом направился в уборную. Не успел я пройти и пяти шагов как услышал громкий боевой клич Картмана у себя за спиной: - Я убью тебя, тупой говнюк! Дальше скрип стола и звук упавшей вилки. Я мгновенно ускорился. Немного времени для меня выиграли Стэн и Кенни, попытавшиеся остановить Эрика. Я успел добежать до уборной – в ней была отдельная комната под туалет. Я забежал в эту комнату и успел закрыться на цепочку, хотя там была и щеколда, но я увидел ее намного позднее. Какого черта вообще здесь эта цепочка? Наверное, на случай если когда кто-то постучится выглянуть через щель и спросить «кто там». Возиться с щеколдой у меня уже не было времени. Желудок требовал срочного свидания с туалетом. Я крепко обнял своего белого друга и поделился с ним частью своего внутреннего мира. После я услышал как с грохотом открывается дверь, которая ведет из уборной в зал – это точно был Картман. Разъяренный фашист хотел открыть вторую дверь, но полностью это сделать ему помешала цепочка. Жиртрест просунул голову в щель настолько глубоко насколько смог и произнес тоном Джека Николсона: - А вот и Джонни, сука! Я сел на пол, облокотившись спиной об стену, оторвал немного туалетной бумаги от рулона и вытер рот. - Открой дверь, жиденыш! – Картман просунул в щель руку, чтобы схватить меня. Я набрал в рот как можно больше слюней и плюнул прямо жиртресту на вытянутую клешню, после чего он сразу же убрал ее и даже отошел от двери. - Фу, Брафловски! Какой же ты мерзкий. В уборную ворвались Кенни и Стэн – первый начал успокаивать Картмана, второй же пошел ко мне. - Кайл, как ты там? Все хорошо? – спрашивал мой лучший друг. - Уберите от меня этого сумасшедшего и все будет просто прекрасно. - К-кто из нас еще сумасшедший? – закричал Эрик, - Ты плюнул на меня своей отвратительной жидовской слюной! Я услышал, как Картман открыл воду и принялся нервно намыливать руки, затем мыть под водой, а потом снова намыливать. - Слушай, Картман, - сказал Кенни, - раз уж ты официально отложил свою, ээ, «новую жизнь», может, мы как следует отпразднуем твое освобождение сегодня вечером? Стэн отошел от моей двери и повернулся в сторону парней. - А вас как-бы не смущает тот факт, что Кайлу все еще плохо? – раздраженно спросил Марш. Резким движением Картман закрыл кран и воскликнул: - К черту Брафловски, ясно! Сегодня я намерен нажраться до поросячьего визга. « Пфф… чтобы стать свиньей тебе не обязательно что либо делать, Картман».