Dangerous flower

      Путь в Аретузу хаосом вымощен.       Каждый шаг Йеннифэр на проклятом острове отзывается хрустом костей под ногами и израненными в кровь надеждами. Клятва её по швам уродливым трещит, а древние стены, не изменившиеся ни на йоту, давят даже сильнее, чем прежде. Они ложью пропитаны. Ложью и девичьими слезами.       Воздух здесь воспоминаниями отравлен, от которых вдоль позвоночника металлом боль наливается, вынуждая её вздёрнуть подбородок чуть выше и шагнуть навстречу любопытным взглядам одним неспешным шагом. Прошли десятилетия, но здесь не изменилось ровным счётом ничего. Всё те же наивные взгляды учениц, облачённых в синие платьица, и всезнающие ухмылки мастистых чародеев, которые слишком трусливы на деле.       В фиолетовых глазах чистый хаос плещется, повязанный намертво с Аретузой — источником её боли и силы. Связь эту не оборвать и не ослабить, Йеннифэр пыталась ни одно десятилетие. Ненавистное место намертво когтями изворотливыми, как методы Тиссаи, вцепилось в неё. В конце концов, здесь тлеет то, что она отдала по своей наивности, глядя в зеркало и мечтая о глупостях, на деле стоящих куда меньше четырех марок.       Кровь по венам огнем в Йеннифэр переливается, гневом наполняет и ненавистью к каждой крупице магии здесь. Голоса не прошедших возвышение в гул назойливый превращаются, зовут, но не заглушают воспоминания, что картинками беспорядочными перед глазами проносятся. Она невольно касается двух тонких шрамов на запястье, оглаживает ласково и улыбается даже на мгновение. От старых ран веет смертью, а ей и не страшно уже вовсе.       Йеннифэр из Венгерберга готова умереть. Если не в попытке вернуть утраченное, так хоть в битве, имеющей наконец значение. Слишком часто она выбирала эгоистично могущество. В самой сути её, в каждой капле эльфийской крови, в прядках темных волос и крапинках фиолетовой радужки высечена потребность совершить наконец что-то стоящее, на своих условиях, и ощутить, что является частью чего-то большего. Что хоть кто-то и впрямь нуждается в ней. По-настоящему.       Надежду Аретуза до конца в ней сломить не смогла, как и приручить. Надломанный цветок, пусть и необычайно прекрасный, хаосом до краёв наполнен.