Пряники и снежинки

Это был канун Нового года, день стоял хмурый и непогожий, снега не было, а ведь Кит его так любил! Но Томас не отчаивался – недавно он записался на кулинарные курсы, и он сделает всё возможное для того, чтобы украсить и раскрасить этот день и развеселить Кита. Раскрасить и в прямом смысле тоже. Ночью он напёк пряников, чтобы днём покрыть их цветной глазурью. Томас вытащил их и полюбовался своими творениями - да, теперь они полностью остыли и готовы к раскрашиванию. Перед этим он накрыл их салфеткой, чтобы кот не топал по ним ночью и не пытался их облизать и съесть. А в том, что кот-тезка может поступить именно так, сомнений не было: стоило только Томасу отвернуться, чтобы взять в шкафчике недостающие ингредиенты, как, вернувшись, он обнаружил следы лапок на столешнице с мукой. Томас только покачал головой и молча закрыл дверь на кухню, и никакие мяуканья не могли его прошибить. Он относился к своему новому увлечению со всей ответственностью, и, будучи перфекционистом, хотел, чтобы всё было приготовлено идеально. Как новичок он волновался и чувствовал трепет при первых успехах. И, как новичок, он любил работать в одиночестве: присутствие других людей – даже самых любимых в виде Кита или кота – смущало его и сбивало. Поэтому он специально поднялся раньше, чтобы его наверняка не тревожили. И поначалу ничто не предвещало беды: Кит мирно спал вместе с котом под боком, так что эти двое не должны были ему мешать. Но, как часто бывает, что-то пошло не так. И вот, как раз, когда он не глядя потянулся к миске с цветной глазурью, он её не нащупал. Вместо этого он потрогал пустоту. Обернувшись, он увидел Кита, который стоял рядом, держа в руках пропажу и макая туда пальцы. Томас не мог не согласиться – вид был соблазнительный и даже умилительный, но сейчас ему было не до этого. - Ты такой милый, когда сосредоточен, - Кит улыбнулся. Томас покраснел. - Я наблюдал за тобой, - продолжил Кит, всё так же улыбаясь. И кот Томас крутился у них под ногами. Конечно, Томасу было лестно, что Кит назвал кота его именем, но сейчас это пушистое недоразумение ему мешало. Оба этих пушистых недоразумения, пусть и любимых, мешали ему. Томас пытался собрать все силы, чтобы разозлиться и сказать Киту, чтобы он вышел и не мешал ему, и кота прихватил с собой, но, застигнутый врасплох, он был совсем смущён и не смог этого сделать. - Как красиво, - сказал Кит, подойдя поближе и рассматривая пряники. Они были разных форм: человечки, звёзды, полумесяцы, ёлочки и даже снежинки. - Такие ровные линии… - Кит встал позади Томаса и провёл рукой по его бедру, - обтекаемые, идеальные… И я говорю сейчас не о печеньках, - шепнул он. - Кит, ты мешаешь мне, - быстро выпалил Томас без раздумий. Если бы он начал раздумывать, то очень скоро он пришёл бы к мысли, что всё это должно закончиться сексом на столе. - Ой, правда? Так ты хочешь, чтобы я ушёл? – промурлыкал Кит Томасу на ухо и обхватил его мочку губами, слегка прикусывая. По телу Томаса пошла дрожь. Он любил такие игры, любил, когда Кит его то и дело соблазняет, любил делать вид, что он сейчас чем-то занят, но больше всего он любил сдаваться. Но сейчас он твердо решил держать оборону. - Котик, ты правда немного мешаешь мне сейчас, я ведь делаю это и для тебя тоже. Давай отложим это до вечера, - он завёл руку за спину и потрогал Кита за ягодицы. - Ну как скажешь, - с ноткой разочарования сказал Кит и оторвался от него. И Томас почувствовал себя опустошенно и расстроенно, как и всякий раз, когда они расставались, пусть и ненадолго. Томас часто задавался вопросом, может ли человек быть наркотиком, потому что Кит был для него именно этим. Его постоянно хотелось трогать и касаться его, насытиться им было невозможно, а без него его буквально выламывало. - Не обижайся, зайка, - сказал он. - И не подумаю, - ответил Кит и скрылся из вида. Покрасив часть пряников, Томас обнаружил, что ему не хватает белков и сахарной пудры для глазури. Кита сейчас просить идти в магазин было бесполезно, поэтому он отправился туда один. Вернувшись, он обнаружил чудную картину: Кита, поедающего начинку для пирога, и кота, заглядывающего ему в тарелку. - Кит! Ты же вообще ничего не ешь обычно, почему именно сейчас? - Может, я и мало ем, но сладкое я люблю. Не дуйся, милый, сегодня же праздник, в конце концов. Томас вздохнул и покачал головой. - Между прочим, я этот пирог хотел сделать лично для тебя. - Будем считать, что тебе удалось – начинка была вкусной, а всё остальное… Всё равно ты мой самый сладкий и любимый пирожок. Томас собрал все усилия, чтобы не пасть жертвой этой лести. Он даже прикусил губы внутри, чтобы не улыбнуться. - Ну хочешь, я тебе помогу остальные пряники докрасить? – предложил Кит и погладил Томаса по руке. Томас улыбнулся. - Не обижайся, но… у тебя может не получиться. Это надо делать очень аккуратно. Кит принял оскорблённый вид. - Нет, то есть, конечно, можно, солнце. Спасибо за помощь, - он поцеловал Кита в нос. Сначала Томас пожалел об этой затее, потому что большая часть пряников была бесконечно испорчена, весь стол был в глазури разных цветов, она была на одежде и на полу, а под конец ещё и миска шмякнулась на кота, и, мало того, что его придётся отмывать, он ведь ещё испугался и убежал, заляпывая всё, что повстречалось ему на пути. Томас ругал Кита, который превратил всё это в игру, но тот и не думал чувствовать угрызения совести, говоря: «Разве это всё не для веселья?» Потом он прижал его к себе, и Томас уже не думал о том, что его новую рубашку придётся отстирывать от сладкой глазури, потому что Кит старательно слизывал её языком, после чего Томас сам снял её, и Кит намазывал его сладкой смесью уже с определённым намерением - съесть её с него. Томас не был недоволен, но всё же ему этого показалось мало, и вечером он решил получить ещё возмещение ущерба. - Ты сегодня очень плохо себя вёл, - он легко пошлёпал Кита по попе. Кит, до этого лежавший у него на коленях, приподнял голову и посмотрел на Томаса вопросительно. - Как же мне загладить свою вину? – спросил он, проводя рукой у Томаса между ног. Томаса опалило жаром. Он глубоко вдохнул. - Предложи что-нибудь. - Хм, есть несколько вариантов. - Какие же? - Ты хочешь самый горячий ротик, самый потрясающий член или самую шикарную задницу во всём Лондоне? Томас почувствовал, что у него встаёт. - Так как больше всего сегодня провинился твой очаровательный ротик, то, я думаю, я выберу его, - сказал Томас и коснулся пальцем его губ. - Как скажешь, - Кит расстегнул пуговицу на его штанах. Когда на часах было уже далеко за полночь, они просто лежали на диване, пока по телику шла какая-то чушь, а на фоне играла подборка лёгкой новогодней музыки. Томас обнимал Кита сзади и гладил его руки. - А знаешь, - начал он, поводя губами по шее Кита. – Мне кажется, сегодня провинился не только твой ротик. - М? - Но и твой бесконечно вертлявый зад. Томас спустился рукой на упомянутую им часть тела. Кит улыбнулся, понимая, на что он намекает. Томас расстегнул ему джинсы и провёл рукой по его члену, уловив лёгкую эрекцию. Он стал целовать его в шею, лаская горячую кожу языком, и забрался другой рукой Киту под футболку. Несмотря на то, что сегодня они уже занимались любовью несколько раз, желание снова слиться в единое целое овладело ими очень быстро, и вскоре Томас потянулся через Кита, чтобы взять бутылочку с маслом, стоявшую на тумбочке рядом. Он стащил с Кита джинсы с бельем теперь уже полностью, и приподнял его за ногу, заставляя согнуть её в колене. Он скользнул в Кита сразу двумя пальцами, отчего тот вскинул голову порывистым движением, и Томас словил его губы. Подготовка не заняла много времени, и вот уже Томас был в нём, медленно двигаясь внутри него и целуя его. Кит завёл руку за спину, поглаживая бёдра и ягодицы Томаса, и прижался к нему всем телом. Он тихо стонал и шептал его имя на выдохе. - Знаешь, - говорил Кит после всего, - это, наверное, мой самый лучший Новый год. Томас целовал его в плечо и перебирал его волосы пальцами, любуясь. - Наверное? - То есть, у нас же впереди ещё много таких… Но из тех, что были – этот самый лучший. Ты не принесёшь мне конфетку, зайка? - Конечно, - Томас перегнулся через Кита и, покачиваясь, зашагал к столу. Захватив из вазочки сразу парочку конфет для себя и для Кита, ему вдруг захотелось отдёрнуть штору и посмотреть за окно – и тут он увидел: вся улица покрылась снегом, словно сахарной глазурью, и в воздухе кружились искристые снежинки, похожие на фей в нарядных пышных юбках. Или так ему показалось. У него сразу поднялось настроение, бывшее и так уже за пределами блаженства – ведь он проводил этот день с любимым Китом, - и ему захотелось тут же побежать и рассказать ему об этом. Но Кит и сам уже подошёл к нему, обнимая со спины. - Теперь это точно самый лучший Новый год, - он положил голову ему на плечо и обнял его крепче. Томас благодарно сжал его руки, зажмурившись от нахлынувшей неги, но снежинки так и кружились у него перед глазами в нежном танце.