Темный Лорд в больнице или встреча с Жизель

Высокий мужчина, закутавшись в черную мантию, сидел на простенькой деревянной кухне. Казалось, что сам он никак не вписывается в интерьер этого простого деревенского уюта, ведь даже на грубоватой деревянной лавке высокий мужчина восседал как на троне. За окном, после так и не состоявшейся грозы, создавшей накануне столько неясных волнений обитателям маленького домика, вился густой молочный туман, ползущий с гор, окружающих замок. В доме стояла приятная утренняя свежесть, контрастирующая с дневным летным зноем. Перед Темным Лордом стояла огромная чаша какого-то горячего напитка, должно быть, это был необычный фиолетовый чай, который так любила Жизель. Когда на кухню вошла молодая девушка (сегодня она была по привычке задумчива и молчалива, а в руке, как всегда, несла какую-то книгу), мужчина не обратил на нее ровно никакого внимания, во всяком случае позиция его осталась неизменно царственной. На самом же деле, Темный Лорд пытался вспомнить, что произошло этой ночью. Кажется, ему снова снился старый кошмар, и он имел людскую слабость рассказать о нем. Это было странно, он не мог понять, как такое могло произойти с ним — с ним, величайшим волшебником, который всегда полагался лишь на себя, который знал, что любой человек — слабое, жалкое существо, которое легко подчинить себе? Тем не менее, это так! Неужели с магической силой он потерял и разум, раз мог в порыве довериться кому-то, кроме себя, да еще и так глупо? Люди всегда используют твои слабости, чтобы причинить зло! Он это знал. И все же какой-то голос смутно подсказывал, что она не похожа на всех его знакомых. Нет. Не похожа. Она другая. Но она вообще ни на кого не похожа… Тогда кто она? Из какого магического рода? Почему он не встречал её раньше, если её силы столь велики? И почему эта девушка была настолько цельной в своих словах и поступках, что почему-то ее участие и сочувствие не вызывали у него обычного отвращения, казалось, что ее забота так естественна и не имеет ничего общего со слабостью и унижением… И тем не менее, она была живым существом, а значит ей нельзя доверять! Мужчина задумался, поглядывая на то, как она перебирает книги. А вступила бы она в ряды его сторонников? Темный Лорд прекрасно знал ответ. Глупая защитница слабаков! А ведь именно такие, как она, и были ему нужны — отважные, верные до конца, имеющие свои убеждения и готовые бороться за них! Вот только ее убеждения совсем не совпадали с его. Он невольно скривился, вспомнив своих сторонников — стадо бестолковых трусов, распластавшиеся перед министерством еще после первого его поражения этим мальчишкой! Кто из них стал бы искать его, господина, повелителя, который всегда оберегал их? Только Барти, идиот, который с детства тронулся умом благодаря зазнобе папаше, да Белла, никогда не имевшая своего мнения и своих идей. Две неплохие игрушки в его коллекции, однако не более того… Не более того… Он презирал их. Презирал их всех! И убил бы, убил бы их всех, будь у него палочка! Нужно было всех предателей прикончить еще тогда, на кладбище Литтл-Хэнглтона, проклятая его мягкость! И особенно предателя Петтигрю, тот всегда был жалок в своей трусости! Темный Лорд зло усмехнулся. Все же хорошую он сделал Питеру руку, а ведь этот полусквиб и не догадывался, что это куда более сложная магия, чем просто трансфигурация! Конечно, они все не могли в полной мере оценить гениальность своего господина… Никто из них, нет… Никогда… Его замысел всегда был шире, чем доставал их недалекий людской взгляд! А ведь они могли бы сейчас торжествовать! Они были бы вознаграждены! Столько лет планов и напряженной работы… Он представил, как бы выглядела сейчас магическая жизнь — Хогвартс, конечно, остался бы неизменным и носил имя его известного прародителя и его славного предка, Салазара Слизерина. Учеба была бы обязательной для всех чистокровных волшебников и волшебниц, во избежание влияния дураков-родителей, предателей чистоты крови, а он, Темный Лорд, правил бы всем. Рядом с ним были бы… Мужчина вдруг осекся. Верные сторонники? Нет, таких не нашлось. Слуги? Нет, слуги ему не нужны. Он может и своей магией создать целую армию прислуги. Почему он никогда не думал об этом раньше, как мог упустить? Почему допустил нелепую ошибку? Видимо, его смятение отразилось на лице, потому что девушка, подняв глаза от книги, мягко спросила: — Все хорошо? У… тебя… усталый вид. Усталый вид! Он хотел, было, одернуть ее, ведь никто не смеет такого говорить ему, Темному Лорду. Однако лицо девушки светился лишь беспокойством, безо всякой иронии, а ему не хотелось прерывать размышления ради нее. Том Реддл произнес холодно, но как можно вежливее — быть внешне вежливым он умел со школьных лет, а девченка могла ещё пригодиться в будущем : — Прошу прощения за мою ночную слабость. Должно быть, я и правда был не совсем здоров. Темный Лорд ждал реакции, насмешки или издевки, однако девушка, кажется, даже не слушала. Вместо этого она повернула к нему толстую книгу, открытую на какой-то странице: — Взгляни… «Тайны восточной магии». Это очень светлая магия! Я нашла в ней одно заклинание, очень необычное… Что-то вроде патронуса, только отгоняет он не дементоров, а наши плохие воспоминания, — девушка указала на картинку. Иллюстрация была подобна водовороту, в котором светлые волны вытесняли собой темные, делая весь поток серебристым и чарующим. Зрелище было столь прекрасным, что само собой приковывало взгляд любого живого создания. Мужчина взглянул на книгу. Он много знал о магии иных народов и стран, возможно больше всех в магической Британии, но всегда углублялся в изучение лишь сложнейшей темной магии. Тем временем девушка продолжила: — Но это очень сложное заклинание. Для того, чтобы темные воспоминания перестали беспокоить во снах, нужно действительно раскаяться в совершенных несчастьях. Боюсь, что это может быть сложно и… больно. При словах о раскаянии глаза мужчины сердито вспыхнули, однако Жизель этого не заметила, или сделала вид, что не заметила, и спокойно продолжила: — Я все равно не могу применять магию в твоем лечении. Пока не могу! Но я думаю, что это может нам пригодиться потом, — девушка протянула книгу мужчине. Том Реддл задумчиво открыл фолиант на первой попавшейся странице — он давно не встречал незнакомых ему книг. Иллюстрация показывала какое-то красивое явление — на странице распускались нежные цветы. На вид они были очень хрупкими, словно хрустальными, и, вырастая, попадали прямо под резкие порывы свирепого ветра, после чего рассыпались на крохотные нежные лепесточки. Эти лепестки плыли по реке, как кусочки розового и белого шелка. Однако, на месте опавшего цветка из лепестков тут же появлялся новый росток, такой же прекрасный и вновь совсем не сопротивляющийся жестокому ветру. — Immortalitas. Непрерывность жизни, — девушка улыбнулась. — Давно не видела такой красивой магии. Они верят, что смерти нет, а жизнь это не короткий эпизод между рождением и смертью, напротив, рождение и смерть это лишь небольшой период в вечности. Жизель достала палочку, собираясь убрать со стола чашки, и заметила жадный взгляд мужчины на этот тонкий кусочек дерева. Том Реддл, заметив, что разоблачен, спросил как можно равнодушнее: — Я могу взглянуть? Жизель протянула ему палочку. — Работа старшего Олливандера… Орех, волос единорога… Хрупкая… — констатировал Реддл, продолжал рассматривать палочку, крутя ею в своих тонких пальцах, однако, вопреки его надеждам, ни искры магии или хотя бы магического тепла не чувствовал. Это было очень странно и непривычно, как ощутить чужую руку вместо своей. — О, да, она особенная, — с нежностью начала девушка. — Ты, конечно, прав, это действительно палочка из ореха с волосом единорога. Их особенность в том, что они настолько сближаются со своими истинными хозяевами, что когда они стареют, вместе с ними слабеют и преданные им палочки. После смерти их владельцев эти палочки также теряют всю свою волшебную силу. Мастера редко изготавливали такие палочки… Наверное, каждому мастеру хочется, чтобы палочка жила вечно. Однако у меня не одна волшебная палочка… После этих слов Том Реддл удивленно поднял голову. Девушка достала еще одну палочку и, улыбнувшись, протянула ему: — Работа Изольды Сейр… Змеиное дерево и шерсть вампуса. Очень прочная, ее почти невозможно сломать… Это была палочка моего прадеда, а до этого его предков… Особенность такой сердцевины в том, что палочка покоряется любому новому хозяину, если передана добровольно, потому такие палочки легко передавать по наследству. Считается, что жёлтые глаза кошки Вампус обладают силой гипноза и легилименции, потому в этом эти палочки особенно сильны. Том Реддл никогда не видел такой палочки. Это было очень необычно, одно из тех произведений магического искусства, на которые знающий человек может смотреть бесконечно! Но его больше удивило другое: — То есть у тебя одновременно две волшебные палочки? И обе выбрали тебя? Девушка пожала плечами: — Это довольно тяжело энергетически, потому чаще всего так не делают, но и очень удобно, ведь в бою никто такого от тебя не ожидает. Теперь, правда, хочется верить, что время битв прошло… Том Реддл ощутил острую пустоту там, где всегда лежало теплое дерево тисовой палочки. Он всегда воспринимал палочку только как оружие, необходимый атрибут господства и силы, а сейчас впервые задумался о том, что потерял еще, возможно, единственного верного друга. Если бы палочку только не оскверняла связь с палочкой мальчишки Поттера… Видимо, Жизель угадала его мысли, потому что внезапно предложила: — Ореховая палочка очень привязана ко мне, а вот палочку из змеиного дерева я могу тебе одолжить… Просто… чтобы была рядом. Я сейчас чувствую, что она не против… Темный Лорд поднялся, разом утратив все свое самообладание и, забыв о приличной вежливости, которой старался держаться в последнее время, прошипел: — Да как ты смеешь? Немного переведя дыхание, он продолжил, угрожающе шагая к сидящей в кресле девушке: — Хочешь посмеяться надо мной? Может позовешь еще Поттера с твоими дружками? К твоему сведению, я не могу пользоваться магией! Потешное зрелище, правда? Палочка без волшебника! — ледяной голос мужчины дрожал от ярости. Зеленые глаза Жизель остро сверкнули, однако, взглянув на мужчину, она смягчилась: — Прости, я не хотела огорчать тебя. Я не могу даже представить, какого это — лишиться магии… Особенно тебе. Казалось, мужчина ожидал совсем иной реакции, его вспышка гнева сменилась недоумением. Тем временем Жизель продолжила: — Но волшебные палочки это не только орудие магии. Каждая палочка — это сама магия, и она уникальна сама по себе… Я не одобряю того, что ты делал, однако уважаю твои знания и труды. Это… ужасно… лишиться всего, достигнув такого уровня мастерства! Ты сейчас не можешь творить магию, но ты навсегда часть волшебного мира, а это ведь не только заклинания… Есть в магии вещи намного выше этого… На какое-то время повисло молчание, было слышно, как деревья Запретного леса тихо шуршат листвой. — Том, все случилось, как случилось, и ни ты, ни я не можем ничего поделать с прошлым. Никто не может! Но сейчас у тебя появилось…свободное время…заполнить те пробелы магии, которые ты пропустил ранее. Ты не можешь использовать заклинания, но никогда не перестанешь быть волшебником по своей внутренней сути! Есть вещи, которые не отнять, и они у каждого в душе! Магия — одна из таких вещей… — Возможно. Но когда я смогу использовать магию на практике? — после долгого молчания спросил мужчина, решив использовать её болтовню о палочках в своих целях. Впервые за весь разговор девушка заволновалась и, поспешно встав, подошла к окну, распахнув его, словно ей стало жарко. Утренний туман уже рассеялся, в комнату ворвался легкий ветерок. Девушка с преувеличенным интересом рассмотрела ветку сосны, заглядывавшую в окно, видимо, стараясь не смотреть на своего собеседника, который, как она знала, и сейчас не утратил способности знать, когда его обманывают. — Я не знаю, — тихо прошептала Жизель. — Прости.