С меня довольно

Она сидела перед чистым холстом, раздумывала, что же может скрывать в себе незаполненное пространство перед ней. Оливия как никто другой знала, что во всем уже есть свой смысл, своя красота, нужно просто найти это и высвободить. Она сомкнула веки, представляя летний сад с плодовыми деревьями, залитыми светом… Ей нужно было почувствовать вдохновение, но… Оливия тяжело открыла глаза. Его не было. Вот уже несколько недель она совершенно не могла заниматься хоть каким-то намеком на искусство. Это ужасно тяготило. Не то, чтобы была острая необходимость в деньгах, нет. Наследство, доставшееся от почивших родителей Оливии, было вполне достаточным. Ей прислали приглашение на художественную выставку в музее искусств Николайсена через два месяца. А кроме того ей нужно было реализовывать себя каждый день, доказывать, что она заслужила право жить… Интересно, кому доказывать? Оливия поджала губы и отложила кисть. Она откинулась на спинку плетеного кресла. Ее глаза медленно опустились к подолу платья. Все верно, она должна была доказывать это самой себе. По щекам давно не скатывались слезы жалости к самой себе — все это в далеком прошлом. Осталось лишь чувство неполноценности, пронизывающее все ее существование с момента, когда она открывает глаза по утрам. Оливия приподняла платье, чтобы снова увидеть неизменную картину: отсутствующую ниже колена ногу. Тем временем на другом конце штата Вайоминг молодой человек изнемогал от жажды. Он почти дошел до какого-то города, который назывался как приведение — Каспер. Черт, да он проделал невероятный путь от южной границы, чтобы добраться сюда! Молодой мексиканец облизал губы. Нужно было определенно запастись лучше то ли бензином, то ли водой. Кто ж знал, что топливо кончится и придется бросать автомобиль буквально в нескольких десятках километров от города. А на последней заправке Диего решил не светиться, чтобы избежать проблем с миграционной службой. Америка, как известно, страна возможностей, а штат Вайоминг вроде бы славится своим равноправием. «Вот и проверим, с чем ваше равноправие едят», — ухмыльнулся Диего, перехватил сумку поудобнее и отправился в путь. Молодой человек еще не знал, что Каспер, хоть и не слишком населенный, но является вторым по величине городом в штате Вайоминг. Был бы он в курсе, он бы поехал чуть дальше, уж лучше рискнуть на заправке. Но так сложились звезды, что городок приятно удивил его своими невысокими строениями, явно старым асфальтом и общим видом своей легкой запущенности. «Почему бы не начать обустройство в новой стране отсюда?» Первым делом надо решить, где жить и самое главное — утолить жажду и перекусить. Оливия чувствовала, что опять наступил творческий кризис. Она глубоко вздохнула и поджала губы. Ей необходимо отвлечься, заняться чем-то кроме живописи. Ну или хотя бы найти вдохновение. Отец Оливии как-то раз сказал тогда еще маленькой дочке, что лучшее средство от хандры чашечка кофе по-ирландски. Крошка Олли, как ее называл папа, тогда еще не знала, что такое кофе по-ирландски, но согласно кивала, потому что очень любила отца. Оливия всегда испытывала самые нежные чувства к родителям, вплоть до их ухода из жизни. На длинных ресницах дрогнули слезы, женщина может позволить себе сентиментальность и ранимость — этому ее научила мама. Но также женщина должна быть сильной… «Да, если ты, конечно, полноценная…» Она порывисто вздохнула и осторожно поднялась с кресла. Жить с одной ногой она научилась давно, дома ей не нужен был протез, достаточно старого костыля. Но для выхода из дома Оливия все же надевала «чертову пластмасску» для ходьбы. Меньше всего она хотела бы привлекать к себе внимание. Женщина буквально всем своим естеством ощущала, что она просто не имеет права на нормальную жизнь из-за своего дефекта. Она не винила врача, который по неопытности просмотрел инфекцию открытого перелома голени, в результате чего развился остеомиелит, и пришлось ампутировать ногу. Оливия училась заново ходить, и это у нее получалось. Не получалось вернуть полноценную жизнь. Она иногда накручивала себя до состояния истерики, не в силах справиться со своей бедой. Пока были живы родители, у Оливии была поддержка. К сожалению, ничто не вечно. Истерики участились, Оливия стала совсем замкнутой, старалась лишний раз не выходить из дома. Но сегодня ей вспомнились слова отца про то, как хорош кофе при хандре, поэтому и захотелось оказаться вне родных стен. Что ж. Возможно, правда поможет. Диего немного прошелся по городу, пытаясь выловить взглядом полицию или какого-нибудь представительного типа. Кажется, все чисто. Осторожность никогда не бывает лишней, этому его научила жизнь. Парень увидел небольшое кафе под названием «Таверна у Митча», вполне подойдет для того, чтобы немного отдохнуть и пообедать. Все же при входе Диего быстро окинул взглядом весь зал — едва ли дневная выручка покрывала расходы кафе. Что ж, вполне устраивает, меньше глаз — лучше. Молодой мексиканец прошел к столику и терпеливо ждал, когда к нему подойдет официантка. Хоть она и была одна, вряд ли у нее сейчас было много работы. — Добрый день, — девушка положила перед ним меню. — Не местный? — этот вопрос немного насторожил Диего, по крайней мере он не был готов к такому интересу прямо в лоб. — Эм, да… — в его голове проносилась всевозможная ложь, которую он сейчас может выдать за чистую монету. Эта девчонка с ходу признала в нем приезжего, значит, врать про родню не стоит, сказать, что просто ехал мимо, и сломалась тачка? А вдруг предложит вызвать помощь, а то еще и папашу или брата привлечет к этому делу… — Что ж, понятно, — по безразличному взгляду девушки Диего догадался, что ей плевать на него. Это немного успокоило юношу. — Что заказываем? — А, знаете… — Диего сверкнул белоснежной улыбкой. Чего-чего, а обаяния ему было не занимать, чем он и нагло пользовался. — Мне бы очень помогло, если бы кто-то скрасил мое одиночество за обедом… Девушка ухмыльнулась, чуть наклонилась к нему, приоткрыла влажные от блеска губы и… — Помолвлена. — Понял, понял, — Диего дружелюбно поднял руки. — Тогда ваше фирменное и большой кувшин лимонада. — Замечательно. Сегодня наше фирменное это пирог с яблоком, — парень приподнял бровь. — А завтра? — Пирог с яблоком, — все еще ухмыляясь дерзнула девушка. Юноша уже не столь искренне приподнял уголки губ. — Значит, пирог с яблоком. И лимонад, — официантка бесстрастно сделала пометку в своем блокноте и не спеша пошла к кухне. «Ну и народец в этом городке». Настроение у Диего слегка испортилось. Он не привык слышать отказы. Тем более от официантки. Она, конечно, ничего дать ему не могла, кроме разве что себя, но вообще-то… А, к черту. Не последняя девушка на его пути. Оливия толкнула дверь «Таверны у Митча». Это кафе находилось почти на самой окраине города, вряд ли в разгар рабочей недели здесь есть много посетителей. Она шла с опущенной головой, медленно и осторожно ступая по полу, стараясь лишний раз не показывать свой дефект. Длинное платье в пол скрывало наличие протеза, но вот походка выдавала с головой. Ей никогда не приходило в голову, что людям, может быть, нет никакого дела до ее ноги, она настойчиво вбила себе мысль, что все вокруг смотрят на ее уродство. Творческие люди, как известно, часто все утрируют. Женщина прошла к свободному столику в углу и осторожно села на стул. Конечно, незаметно не согнуть ногу в колене при посадке не получилось, чем Оливия была крайне раздосадована. Ее сердце быстро колотилось в груди, она уже хотела встать и уйти, пока люди вокруг не стали тыкать в нее пальцем — хотя такого никогда не было — но тут подошла официантка. — Добрый день, мисс Андрос! — приветливо улыбнулась девушка. — Кэтти… — Оливия облегченно вздохнула и тоже улыбнулась. Кэтти была славной девушкой, работала ради оплаты колледжа, добрая и честная. Оливия никогда не жалела чаевых для Кэтти. — Добрый день. — Давно не видела Вас, все хорошо? — Да, конечно. Я работаю над картиной. — Ооо, — глаза девушки заблестели, ей очень нравились картины Оливии. — Над чем именно? Или это коммерческая тайна? — Шутишь, какие тайны… — усмехнулась женщина. — Я, честно признаться, пока еще не знаю, что именно хочу написать. — Поняла. Так, Вам что-то для вдохновения, верно? — Верно. — Кофе? — Да, — Оливия улыбнулась. Кэтти как всегда прекрасно понимала, что ей нужно. — И… Я думаю, по-ирландски? — Ты выставляешь меня пьяницей, Кэт, — тихо засмеялась Оливия. — Все бы пьяницы пили кофе с ложкой виски, — ответила официантка. — О, кстати, у нас сегодня, не поверите, яблочный пирог. — Надеюсь, не позавчерашний? — все еще смеялась Оливия. — Нет, позавчерашний я отнесла вот тому молодому человеку, — Кэтти махнула рукой в сторону столика. Оливия неосознанно перевела взгляд на сидящего за ним человека. Это был молодой парень, лет двадцать пять, с загорелой кожей, брюнет с жгучими карими глазами. Гладко выбритый мужественный подбородок непринужденно покоился на подставленной кисти. Стройное подтянутое тело вырисовывалось под облегающей майкой. Он сидел довольно раскованно, естественно и со скукой глядел в окно. Во всей его позе чувствовалась легкая небрежность, немного беспечности… И что-то такое, от чего Оливия не могла оторваться. Молодой человек был не просто симпатичным. Он казался женщине идеалом… Диего незаметно стрелял глазами в сторону столика, где только что официантка хихикала с пришедшей женщиной. Гостья практически не отрываясь смотрела на него, а парень не знал как реагировать. С одной стороны, она была значительно старше него — где-то лет сорока. Чуть бледная, как будто редко бывает на улице, шатенка. С другой стороны, Диего прекрасно знал, как к нему относятся женщины. Кроме того, дама явно не особо радуется жизни. Поговорить с ней? Нет, дурацкая идея. А вдруг она коп?! Диего еще раз стрельнул глазами. Нет, конечно, нет. Это просто несчастная одинокая женщина. Есть в ней что-то такое… Что-то необычное. Дело явно не в красоте душевной, Диего просто не верил в такое. Что-то физическое. Парень еще раз окинул женщину взглядом, но так и не понял в чем дело. Из разговора гостьи и официантки он услышал, что дама — художница. «Похоже, можно не таиться. Да и знакомые мне сейчас не помешают. Может, она поможет мне устроиться здесь, не зря же так смотрит.» Набравшись смелости Диего как можно легче поднялся с места. «Боже, он идет сюда! Я слишком долго рассматривала его, слишком! Сейчас он наверняка выскажет мне. Черт, черт!» Оливия отчаянно пыталась скрыть свой интерес к подходящему к ней молодому человеку. — Привет, — улыбнулся парень. Ровные белые зубы сверкнули в тусклом свете кафе. — Меня зовут Диего Фернандес. Я здесь проездом. Могу присесть? — Сюда? — опешила Оливия. — Да… Да, конечно, — Диего сел напротив женщины и вопросительно поднял бровь. — Ох, я Оливия!.. — она нервно протянула руку через стол. Диего усмехнулся и слегка сжал тонкие пальцы художницы. — Очень приятно, — ее скованность что-то шевельнуло в нем, какое-то слабенькое чувство сострадания, что ли. Так или иначе, ему нужно было узнать кое-что о городе. — Оливия, расскажешь мне про ваш город? — Ну… — она явно смутилась. Хвастать в Каспере было особо нечем. Был музей искусств Николайсена, геологический музей, музей и историко-архитектурный ансамбль Форта Каспер… Разве что центр науки и приключений штата Вайоминг?.. Но туда организуют экскурсии… И пока она придумывала, что бы такого рассказать, он снова взял инициативу в свои руки. — Тихое местечко, верно? — Да уж, это точно. И называется как приведение… — парень усмехнулся. — Я тоже это заметил, — «Тихое, значит без миграционной службы». — Чем тут можно заняться, Оливия? Мне нравится это место, хотел бы немного задержаться. — Эм, ну, с работой здесь не так хорошо. Легче всего устроиться в какой-нибудь бар или кафешку… О, я слышала, что Барри нужен механик, Барри это знакомый моего отца. Если ты умеешь разбираться в этих штуковинах, то я бы… Рекомендовала обратиться в автомастерскую в паре кварталов отсюда, — Оливии хотелось сказать не совсем это, она хотела предложить ему прогуляться до Барри вместе, вроде как проводить. Но резко передумала, ведь он может решить, что она навязывается. Кстати, по легкому акценту можно было догадаться, что перед ней не житель Соединенных Штатов. — Ты ведь… Не местный? — Да, я же сказал об этом. — Нет, я имею в виду, не из США. — А. Так заметно? — он непринужденно усмехнулся. — Да, мы с отцом хотим перебраться. Оу, но я здесь легально, — он поднял обе руки ладонями вперед, снова усмехнулся, а в голове уже крутилась крохотная паническая мыслишка. «И что они все привязались-то?! Не город, а участок с допросной!» Конечно, Диего врал. Кто ж перебирается через границу легально? Тут надо либо заплатить баснословные деньги и потратить кучу сил на оформление документов, подтверждать свое образование, квалификацию, обеспеченность — чего, разумеется, нет. Либо просить политическое убежище, что в принципе бесполезно, так как всегда отвечают отказом. Однако граница не так уж хорошо укреплена. Поэтому все и пользуются лазейками, и Диего Фернандес не исключение. — Понятно. Ну, а я всю жизнь здесь прожила. Путешествия — не мое. — Почему же? — Диего хотел как можно скорее и дальше увести собеседницу от неприятной темы пересечения границы. — Так получилось, — коротко и сухо ответила Оливия. Да что с этой женщиной не так? Диего уже пожалел, что вообще полез со своим знакомством. Они некоторое время сидели молча, казалось, Оливия ушла куда-то в себя, о чем-то раздумывала. — Кофе по-ирландски, — прервала уже довольно затянувшуюся тишину официантка. — Спасибо, Кэтти, — рассеянно улыбнулась Оливия. — Нашли себе собеседника? Прекрасно! Может, это немного поднимет Вам настроение, — девушка поставила чашечку кофе на столик и тут же ушла, так и не сказав: имела ли она в виде диалог или опять подлила больше виски в кофе. — Кстати, а что это с настроением не так? — хлопнул себя по коленям Диего. — Творческий кризис, — нехотя призналась Оливия. И вдруг в ее голове все сложилось. — Ты говорил, что тебе нужна работа, так, Диего? — Верно, — он заинтересованно посмотрел на нее. — Дело в том, что я художница. И… И мне было бы очень приятно, если бы ты согласился побыть моей моделью. — Натурой? — удивленно переспросил Диего. На щеках Оливии тут же вспыхнул румянец, он показался парню каким-то неестественным, возможно из-за бледности ее кожи. — Нет, ну, не так! Боже, мне так неловко… — Да нет… Это я не так понял. — Я могла бы нарисовать тебя на коне в образе воина… Или написать твой портрет крупным планом. Честно признаться, у тебя очень красивое лицо… — «Понятно. Поздравляю, приятель, ты просто магнит для женщин». — Что ж… Спасибо за комплимент! — он потер подбородок. — Я бы с радостью попробовал, тем более, что сейчас мне нужны деньги. Если вы, художники, платите за то, что люди просто сидят неподвижно, то мы отлично сработаемся! Оливия ликовала. Диего красивый, остроумный парень. Он сам с ней познакомился, сам подошел к ней! На некоторое время она даже думать забыла про свою ногу, отдаваясь радостному чувству. Она словно нежилась под солнечными лучами, оставив суровый мир где-то позади. При взгляде на своего нового знакомого сердце билось чаще, хотелось улыбаться. Конечно, ему нужны деньги, он ведь только что приехал. Оливия уже имела опыт писать с натуры, знала, что модели бесплатно не работают. А тут — такая удача! Она сможет и помочь Диего, и написать картину, и провести время с ним… Оливия словно вернулась в юность. Она понимала, что влюбилась. У Диего же были свои соображения на этот счет. В одном только они с Оливией сходились: парню нужны были деньги. От работы в автомастерской в таком городе вряд ли много получишь. Он вел беседу, непринужденно и легко узнавая любые интересующие его детали. Чем больше он разговаривал с женщиной, тем больше понимал, что деньги у нее какие-то есть. В любом случае это будет неплохим знакомство. А то, что она думает, что он с ней флиртует даже на руку. Все же ему было немного жаль эту одинокую женщину, он понимал, что между ними ничего кроме «деловых отношений» быть не может, но она явно видела все в другом свете. Однако прервать ее фантазии было бы слишком жестоко. Диего не сомневался, что даже если он скажет ей сбавить обороты в неприкрытом флирте, она не откажется от идеи писать его портрет или что она там хотела. Но зачем? Пусть немного поднимет самооценку, она явно чем-то зажата, только парень еще не понял чем. — А в детстве мы с ребятами со двора играли в футбол. Я всегда был местным форвардом, ох ну и трепали же мы соперников! — усмехнулся Диего. — А твое детство как прошло? Оливия заметно сникла. Она тут же вернулась в воспоминаниях к искалеченной судьбе. Женщина не торопясь отпила глоток кофе, собираясь с мыслями и прикрывая паузу. — Сколько себя помню, всегда стремилась к рисованию. Мне это нравилось с детских лет, — неопределенно махнула она рукой. — Понятно. То есть, искусство это твое призвание? — Надеюсь, что так. Не знаю, я не считаю, что пишу прямо-таки безупречно. — Почему же? — Ты даже не видел моих работ, — улыбнулась Оливия. — Думаю, что человек, посвятивший всю свою жизнь искусству, явно добился каких-то высот. — Возможно. Да, действительно, может, ты хочешь посмотреть мои картины? А то мы уже договорились о твоей работе, но ты же не знаешь моего стиля. Вдруг не понравится, и ты передумаешь? Диего не очень хотел смотреть картины. Он не разбирался в живописи и ответить мог только «красиво» — «некрасиво». Но горящие глаза Оливии все же заставили его немного натянуто улыбнуться и кивнуть. — Отлично! Тогда как насчет завтра? Или, может, ты хочешь немного отдохнуть? — Нет, завтра подойдет. Куда мне идти? — Оливия написала адрес на листке большого блокнота, который взяла с собой для зарисовок. — Спасибо, обязательно подойду. А пока мне бы устроиться в каком-нибудь мотеле. — Да, да, конечно, — торопливо засобиралась женщина. Она не хотела казаться назойливой, хоть и время пролетело слишком быстро. — Сейчас выйдешь из кафе, перейдешь дорогу и свернешь направо, дойдешь до East A street и найдешь 440 дом, это Royal inn. — Хорошо, благодарю за помощь, — Диего снова обворожительно улыбнулся и поднялся со стула. Он заметил, что хотя чашка собеседницы была пуста, уходить она не собиралась. — Тогда до завтра. — Да, до завтра.

***

Все оставшееся время до визита Диего Фернандеса Оливия провела в смешанных чувствах. С одной стороны она очень радовалась, что смогла заполучить его внимание. С другой… С другой стороны она понимала, что даже если Диего не заметил ее протеза в кафе, то сейчас-то он точно его увидит. Представлять себе его реакцию Оливия не хотела, но не могла противиться развитому воображению. Вот он отворачивается от нее, уходит. Или говорит о том, что надо было предупредить о ее дефекте. Или с насмешкой в глазах издевается. Или еще что… Эти мысли повергали женщину в отчаяние. Она думала, как встретит своего гостя, как покажет ему свои работы… Возможно, они ему понравятся, а если нет? А тут еще и этот дурацкий протез. — Боже, что же мне делать… — шептала Оливия. Зачем она вообще позвала его, зачем заговорила с ним… Но разве не показался он ей достойным человеком? Диего был так вежлив, так хорошо поддерживал диалог, когда она сама заикалась на каждом слове. Как бы ей хотелось, чтобы он не отвернулся от нее, когда увидит этот протез!.. Оливия прикрыла разгоряченное лицо руками. От переживаний она очень плохо спала и теперь пыталась сосредоточиться на предстоящей встрече и хоть тут показать себя с верной стороны. Диего пришел около трех часов дня с тем самым листочком в руках. Шел он пешком, крутя головой в разные стороны, выискивая нужный дом. Остановившись перед жилищем своей знакомой, парень понял, что женщина любила уют с легкой примесью роскоши. А это в свою очередь опять же говорило о достатке. Диего нажал на кнопку звонка и для верности пару раз негромко постучал в дверь. Он тоже испытывал двойственные чувства. И жаль ее и вроде как собирается использовать… Нет, что значит использовать? Она сама предложила ему работу, что такого в том, что женщина с деньгами заплатит ему за позирование? Диего сморщил нос. Звучит как-то… Не по-мужски что ли. Да хотя какая разница. Ничего откровенно плохого он тоже здесь не видел. Это как начальник, какое дело до пола. С этим решением Диего как-то легче посмотрел на всю ситуацию. Чрезмерно много денег он тоже не потребует, так что все в порядке. А может, Оливия и сама просто протянет ему его оплату. Что было бы идеальным вариантом. — Диего! Здравствуй! — на пороге появилась Оливия и протянула ему руку для приветствия. Парень слегка пожал ее. — Привет, Оливия, — улыбнулся парень. — Проходи, пожалуйста. Может, хочешь выпить лимонад? У меня есть кола в холодильнике. — Не откажусь, жарковато на улице, — он зашел в дом. Внутри было уютно, немного не прибрано, но Диего всегда бесили идеально вылизанные жилища — киношные. Кому ты пытаешься устроить показуху? Разве что ворам, которые заберутся в твой дом и точно будут знать, что все свои драгоценности ты держишь в шкатулке в первом ящике комода. Оливия повела его на кухню. Шла она как-то странно, медленно и слегка вычурно, как будто тщательно отмеряла каждый шаг. «Может, у нее заболевание какое-то?» Собственно, Диего было все равно что там с ней. Оливия достала ему стеклянную бутылку с колой и повела в свою мастерскую. Диего чувствовал напряжение женщины, он прекрасно понимал, что она хочет ему понравиться. В мастерской Оливии стоял пустой холст возле стола, заваленного всякими красками, растворителями, карандашами, кистями и прочим. Женщина прошла мимо него, направляясь к многочисленным стеллажам с упакованными холстами. Кое-что висело на стенах, но так мало, что Диего понял — Оливия слишком скромна, чтобы развешивать свои же работы у себя дома. Из того, что было на стенах, Диего рассмотрел морские пейзажи, табун бегущих лошадей, пару натюрмортов с цветами и фруктами и, наверняка, семейный портрет. Он висел отдельно на стене напротив входа в мастерскую. Видно, Оливия очень дорожила своим отношениями с родными. Правда, вряд ли они еще живы. На картине была изображена Оливия еще подростком, а стоящие позади нее мужчина и женщина уже имели седину в волосах. Диего задержался возле этой картины, художница обернулась и перевела взгляд на полотно. — Это наша семья, — пояснила она. — Я была поздним ребенком. — Ясно. Они еще… — Нет, уже три года как их нет. — Прости. — Ничего, они оба прожили достаточно долгую жизнь. Ну, пойдем, покажу то, что в закромах. Оливия доставала холст за холстом, осторожно разворачивая упаковку. Некоторые показывала, некоторые убирала обратно на полки. Рассказывала что-то о стилях. Диего только понял, что она пишет практически все, что видит, неважно натюрморт это или портрет, на его взгляд получалось одинаково хорошо. Это, наверное, значит, что она довольно талантлива, раз может столько разных деталей нарисовать. Ему даже становилось немного неловко от того, что он не знает ничего о живописи. — Вот в принципе и все, — Оливия осторожно заворачивала свою последнюю картину, на которой был изображен сидящий на крыльце мальчик с красным мячом. — Как тебе? — Должен сказать, что все очень красиво исполнено, — нашелся Диего. — У тебя определенно талант. — Ты правда так думаешь? — засияли глаза Оливии. «Боже, как же легко направить ее в нужное русло», — подумал Диего. — Конечно. Я мало видел картин, но твои выглядят потрясающе. Снова этот неестественный румянец на бледных щеках Оливии. Она смущенно отмахнулась и предложила ему пройти на кухню или в гостиную, чтобы обсудить его работу, если он, конечно, согласен. Диего, разумеется, был согласен.

***

Они работали вместе уже больше месяца. За это время Диего кое-что узнал о своей нанимательнице. Он понял, что так настораживало в ее походке. Оказалось, что у женщины не было ноги. Она явно не хотела об этом говорить, всячески пыталась маскировать это. Диего становилось жаль ее, поэтому одним из рабочих дней, когда на лбу Оливии уже выступал пот от напряженных попыток скрыть протез, Диего сказал: — Я все вижу, я же не слепой. Если тебе не нравится эта штука, то просто сними ее, я не против. Парень не знал, что этим окончательно покорил сердце художницы. Тем вечером Оливия плакала от благодарности судьбе за то, что встретила того, кому не мешает ее инвалидность. Общаться, а уж тем более любить кого-то не такого очень сложно. Олвиия чувствовала холод в отношении Диего к ней, но надеялась, что это пройдет, и у них что-то получится. Она стала лучше спать, потому что представляла себе их счастливое будущее. Во снах она видела крепнущую связь между ними. Однако в реальности все обстояло не совсем так. Диего перестал быть бесконечно приветливым молодым человеком. Оливия списывала это все на трудное время для парня и считала, что нужно просто переждать это. Ей всем сердцем хотелось, чтобы он был с ней, поэтому она прощала ему некоторые колкости в свой адрес. Все равно потом это сменялось теплом. Диего в первый день своей работы получил пятьсот долларов наличными просто за то, что Оливия несколько раз зарисовала его лицо. Такой расклад парня более чем устраивал. Он подумывал переехать к Оливии, дом был большой, она была явно не против, а деньги на съем мотеля можно было потратить на что-то другое. Мешало только то, что Диего никаких теплых чувств к Оливии не испытывал. Да, он мог быть ласковым, он мог сказать комплимент, мог улыбнуться лишний раз, но все это было лишь для того, чтобы не терять такой контакт. Особенно хорошо он проявлял подобную нежность, когда ему нужны были деньги. Оливия платила ему фактически ни за что, угощала обедами, заботилась. Словом, вела себя как типичная влюбленная женщина. Это было достаточно удобно. Но не всегда Диего мог себя контролировать, ведь о любви с его стороны не было и речи. Иногда он игнорировал Оливию или, что называется, показывал характер. Его уже порядком напрягало общение с этой женщиной, она слишком много думает об их «будущем», строит себе воздушные замки. И это уже порядком напрягает. — Мальчик мой, ты готов начать? — Оливия повадилась так его называть, вкладывая свои нежные чувства. — Ага, — бросил Диего. Он был не в настроении сегодня, но надо было заработать денег. Парню вдруг резко захотелось убраться из Вайоминга и, возможно, сделать себе настоящую визу и открыть свой бизнес. Хорошая жизнь его всегда привлекала. А в последнее время — особенно. Прямо сейчас он понимал, что Оливия снова слишком давит на него этой своей нежностью, от которой парень устал, которая раздражала его. Тем не менее, все в мире крутится на деньгах. Диего встал на постамент, расстегнул две верхние пуговицы, поставил руки в выученную позу и попытался расслабиться. — Ты сегодня какой-то напряженный, цветочек. — Да, Оливия, я напряжен. Бывают иногда такие дни. — Что-то случилось? — Нет. — С семьей все нормально? — Диего скрипнул зубами. Его вымораживала такая гиперопека, Оливия будто возомнила себя уже его женой. — Да. — Не хочешь говорить? — Не хочу. — Ладно, — Оливия вздохнула и взялась за кисть. Но работа не шла. Она переживала из-за проблем, которые могут быть у Диего. Она прекрасно понимала, что он соврал ей по поводу легальности своего нахождения в Штатах. Раз он нелегал, то возможно он скрывается от кого-то… А что если его близких взяли в заложники и требуют выкуп? Хотя с чего бы кому-то брать в заложники обычную семью. Оливия некоторое время продолжала осторожно накладывать краску мазок за мазком, но видела, что все идет не так под гнетущими мыслями. Она отложила кисть. — Нет, я так не могу. Диего, что происходит? — Господи, Оливия. С чем что происходит? — он уронил руки и присел на постамент. — С тобой. — Я же сказал, просто дурное настроение. — Мне так не кажется… — Ты экстрасенс, что ли, — не выдержал Диего. — Тут не надо быть экстрасенсом… — Оливия, все у меня нормально, — женщина поджала губы. — Тебе нужны деньги? — Всем они нужны, — попытался отшутиться Диего, но даже для него смешок прозвучал слишком уж скупым. — Давай поступим так, мой мальчик. Сделаем пока перерыв, а когда твое настроение придет в норму, возвращайся, — это не совсем входило в планы Диего. Нужно было оплатить номер в мотеле, да и хотелось хоть немного выпить, чтобы расслабиться и отдохнуть от художницы. Пару секунд парень размышлял над ее словами. И все же деньги были нужны. — Я не хотел тебе грубить, Оливия. Извини меня, просто устал. — Я понимаю, — улыбнулась женщина. — Но все же давай прервемся, я и сама устала. Если ты не против, то давай лучше поговорим за чашечкой кофе, а потом я дам тебе денег за работу и на оплату номера, — это немного успокоило Диего, но все равно он испытывал чувство подавленной злости на Оливию. Он не особо хотел с ней разговаривать, но раз уж речь зашла об оплате… Они прошли на кухню, где Оливия сварила им кофе. Пока она занималась этим, Диего молча разглядывал свои руки. Чем дольше он думал, тем больше ему хотелось все бросить и убраться. Да какого черта, у него есть что-то около трех тысяч долларов, этого должно хватить на первое время в другом городе. Хотелось бы потратить эти деньги на другие вещи, например, визу. А там уже и о гражданстве можно думать. Или вообще уйти в подполье и открыть свой бизнес… В любом случае не хотелось терять их на оплату номеров в мотелях и поиск официальной работы. Диего нравились Штаты, он хотел остаться здесь навсегда, но совершенно не понимал, как это сделать. Оливия же думала о том, как построить разговор. Ей хотелось так много рассказать Диего о своих чувствах, о том, что ей безумно хорошо, когда он ласков с ней и безумно больно, когда он груб. Хотелось всеми силами удержать его рядом с собой. Она понимала, что Диего напряжен, но не знала причину. Возможно, у него действительно проблемы, которые можно решить вместе, тогда Оливия, конечно, предложит ему свою помощь, да чего уж там. Сама все сделает. Только лишь бы он остался. За это время у них не было близости. Не было даже страстного поцелуя. Пару раз Диего касался губами ее руки, и это било кнутом по нервам. Оливия едва сдерживала дрожь и пыталась не показывать своего возбуждения от его прикосновений. Слишком рано. Но ей хотелось все большего, ей хотелось всего Диего. Женщина вздохнула, снова пытаясь собраться с мыслями, и поставила на стол две чашки свежесваренного кофе. — Мальчик мой… Я хочу с тобой поговорить… — О чем же? — О нас, — Диего едва не закатил глаза. Опять та же песня. — О чем конкретно, Оливия? — грубо переспросил он. — Понимаешь… — она вздохнула. — Я тебя люблю, Диего, — и замолчала. Парень подождал пару секунд для верности. — И что?.. — сердце Оливии затрепетало в груди. Она до последнего надеялась, что он ответит ей тем же. Но теперь ясно, что терять нечего. Пусть будет, что будет. — Я все понимаю. Твое отношение ко мне… Не такое, как мое к тебе. И теперь от этого признания я ничего не жду. Просто мне нужно было сказать тебе это. И… Я… Я все еще надеюсь, что у нас с тобой… Может что-то получиться… — на этом терпение Диего вышло. — Да какое к черту мы с тобой, Оливия?! — закричал он, ударив ладонями по столу. Оливия подскочила на месте. На ее глаза навернулись слезы, но она терпела. А Диего словно и не заметил этого, он вскочил с места и принялся мерить шагами кухню. — С самого начала ты положила на меня глаз, я знаю. Но нет, Оливия, нет! Не может быть у нас с тобой ничего, потому что ты — уродина во всех смыслах! Ты меня достала со своей опекой, как курица с яйцом! Ты надоела со своими ласковыми обращениями! В печенках уже сидишь со своими интересами ко мне и моей семье!.. Черт, да у тебя даже конечности не все есть! Я больше не могу терпеть тебя, это просто издевательство над собой! Я уезжаю из города, потому что ты, Оливия, меня вывела из себя!.. С этими словами он выскочил сначала из комнаты, а затем и из дома. Оливия сидела с выпрямленной спиной еще пару минут, а потом согнулась под тяжестью разрывавшей ее на куски боли. Слезы уже не сдерживаемые женщиной скатывались по щекам, оставляя соленые дорожки. Ей только что разбили сердце, растоптали ее чувства… Унизили, подтвердили все ее комплексы. И кто?! Человек, которого она боготворила! Она так любила его, надеялась, прощала… А он… Он оказался просто… Оливия не нашла в своей голове сравнения, поэтому заломила руки у шеи и просто закричала. Диего просто трясло. Надо же, у нее даже хватило ума затеять этот тупой разговор! Где он, молодой амбициозный, привлекательный, дерзкий и обаятельный молодой человек, и она — уже не первой свежести женщина-инвалид с синдромом мамочки-жены?! Диего сквозь сжатые зубы ругался на чем свет стоит, в Мехико умели это. Влетев в номер, он покидал свои немногочисленные вещи в рюкзак, схватил конверт с отложенными деньгами и быстро выскочил вон. Прочь… Прочь отсюда!

***

Оливия после разрыва с Диего несколько дней подряд не входила из дома. Хотя можно ли было назвать то, что между ними было, отношениями? Вряд ли. Он использовал ее. Просто хотел на какое-то время залечь в тихом городке типа Каспера, чтобы избежать проблем с миграционной службой. И, конечно, заработать денег. Женщина устала плакать, но ничего не могла поделать со своими чувствами. Глаза ужасно болели, она не могла смотреть на свет. Продукты давно испортились, но есть ей не хотелось. Она пила очень много кофе с соленым привкусом своих собственных слез. Предательство… Ругательства… Ее поглощала неимоверная боль, каждый день она просыпалась с этим чувством, плакала, смотрела на картину, где успела запечатлеть лицо Диего и не решалась ее выбросить или уничтожить, а к глубокой ночи забывалась полудремой лишь от усталости. Диего уехал к югу от Вайоминга в Колорадо. По-честному, ему было плевать, куда ехать, лишь бы подальше от Оливии. Однако он понимал, что двигаться в сторону Айдахо было рискованно, так как там проходит канадская граница. Диего пылал яростью, когда покидал Вайоминг, ему было мало просто остановиться в соседнем городке, ему надо было двигаться дальше. Колорадо подойдет, просто на первое время… Первое время… Оливия понимала, что надо как-то жить дальше, хотя не видела причин к этому. Ее любовь, искренняя и всепоглощающая, была предана. Ее желание быть с Диего, слиться с ним воедино, растоптано. Зачем вообще продолжать влачить свое существование? В принципе, он все верно сказал. И про опеку, и про назойливость, и про уродство. Оливия с ненавистью взглянула на изувеченную ногу. Хотя в глубине души она понимала, что не это явилось главной причиной столь мерзкого поступка. Постепенно ее боль сменялась злобой. Она чувствовала обиду, разочарование, но уже понимала, что жить можно и без Диего. «Да и пусть катится к черту», — уговаривала себя Оливия. «Я должна сама о себе заботиться, кому же еще? К дьяволу. Пусть убирается туда, откуда пришел». И кто знает, что может быть страшнее проклятия брошенной женщины? Да еще и так. Диего гораздо быстрее отошел от вспышки своего гнева. Примерно тогда, когда подъезжал к границе штата. Он вспомнил о своих амбициях, подумал, что все неплохо, раз у него имеется солидная сумма с собой. «Как-нибудь разберемся», — решил парень, въезжая в Колорадо. И здесь-то у него и начались проблемы. Диего ехал на автобусе, потому что тратить деньги на подержанную машину он не захотел. Да и тем более он был в таком состоянии, что вести самостоятельно автомобиль приравнивалось к суициду. Едва парень вышел на автовокзале и направился к киоску, чтобы купить карту, как на его плечо легла чья-то рука. — Добрый день, патруль миграционной полиции, — обрушился суровый голос как гром среди ясного неба. Диего весь съежился, во рту моментально пересохло. В голове крутилось только одно слово: «Черт!» — Предъявите Ваши документы, мистер. — Понимаете… Тут такое дело, — обернулся Диего, пытаясь не выглядеть абсолютным идиотом. — Меня обокрали. Своровали кошелек прямо из кармана… Я пытаюсь добраться до… Канзаса… Там живет моя семья… — его запинающаяся речь явно не произвела впечатления на безбородого копа с первыми признаками седины и его напарника — лысеющего и толстеющего коротышку. — Очень интересно. В таком случае проедем с нами для выяснения всех обстоятельств. Возможно, нам удастся Вам помочь. — Да не стоит Вашего внимания, мне осталось доехать всего ничего. — Всего ничего — это пересечь весь штат? — Поверьте, в сравнении с проделанным путем это пустяки. — Не сомневаюсь, — мужчина в форме миграционной полиции сузил глаза, и Диего понял, что болтнул лишнего. — И все же проедем. — Послушайте, — вздохнул Диего. — Я совсем не хочу задерживаться здесь. Я все понимаю, мне не нужны неприятности. Давайте просто решим этот вопрос без участка и долгих разбирательств? У меня дома жена должна вот-вот родить… — Ей придется… — Стэн, — прервал своего напарника лысеющий. Диего впился в него молящим взглядом, надеясь, что хоть этот согласится взять деньги. — Ну обокрали человека, что ж поделаешь? Мы не люди что ли. Вон, жена у него беременная в Канзасе… Давай я с ним поговорю, а ты пока обойди остальные автобусы, вдруг кто еще обкраденный едет. — Майк, я не могу не исполнить свой долг, — твердо ответил седой. — Я и не прошу тебя не исполнять свой долг. Сейчас я позвоню управляющему из того автомата, он быстро решит этот вопрос. Просто чтобы не везти человека никуда. Если есть ориентировка, то мы обязательно сопроводим его до дальнейшего выяснения, — «Дальнейшее выяснение, боже…» Седой какое-то время думал над словами напарника, затем сжал губы и коротко кивнул. — Есть, сэр, — круто развернулся на каблуках и пошел к автобусу. — Ну хоть где-то звание пригодилось… — ухнул толстяк. — Так, сынок, давай-ка отойдем с тобой. — Послушайте, мне действительно нечего добавить к своему рассказу, — отчаянно взмолился Диего. — Ты не паникуй, не паникуй… — коротышка отвел его к телефонной будке, зашел под козырек вместе с Диего и снял трубку с рычага. — Ну, парень, мистер потеряшка, хочешь еще решить вопрос на месте? — Диего согласно и с облегчением кинул. — Пять. — Пять?.. — повторил парень, едва веря своим ушам. — Пять… чего?.. — Тысяч, парень, или лет за попытку бегства и ранение офицера. Это уж от тебя зависит, — ухмыльнулся коротышка, а Диего до сих пор не верил в услышанное. В Мехико перейти через границу стоило гораздо дешевле, а тут просто переехать в штат!.. Где уже он не будет проблемой этого участка!.. Этот жирдяй явно что-то попутал. — У меня столько нет, — едва слышно проговорил Диего. Но он понимал, что это — последний шанс. Он спрятал пару сотен на всякий случай. Вот тебе и случай случился… Парень вывернул карманы и широко раскрыл рюкзак. Сгреб все остальные деньги, включая мелочь со сдачи, протянул их коротышке. — Это все, что есть, пожалуйста… Коп брезгливо окинул горстку потрепанных банкнот взглядом. Это даже не половина от запрошенной суммы, но все равно неплохой улов. «Эти пугливые нелегалы на все согласны, лишь бы их не депортировали в родные пенаты». — Сойдет, — коротышка отточенным движение руки сгреб деньги и тут же спрятал их черт знает каким незримым образом в фальшивую кобуру рядом с настоящей. — А теперь проваливай из штата, сынок, чтоб больше не нарываться на миграционную службу. Диего дважды повторять не надо было, он тут же сбежал куда подальше. Только вот это были почти все деньги, полученные за работу. На то, что осталось, он проживет максимум неделю. И то есть придется через раз, а снимать самый дешевый номер. Надо ведь еще оставить себе что-то на дорогу, если вдруг… В нем снова вспыхнул гнев. «Черт!»

***

Оливия постепенно пришла в более или менее устойчивое понятие нормы. Она забросила портрет Диего на дальнюю полку, даже не обвернув его, написала еще две картины с Барри за работой и Кэтти, которая краем уха услышала о несчастье Оливии и решила ее поддержать. Подошло время выставки. Художница собирала картины, чтобы вечером их забрал курьер и отвез в музей искусств. Завтра она придет в музей и посмотрит на другие работы, расскажет о своих. Возможно, что-то уйдет с аукциона после выставки. Словом, день обещал быть приятным. Оливия закончила с упаковкой как раз к приходу курьера, подписала разрешение на перевозку и показ перечисленных картин и наблюдала, как мужчина грузит их в машину. Затем они обмолвились парой дежурных фраз с пожеланием успеха на выставке и аукционе и благодарностью за проделанную работу. В принципе Оливию все устраивало. Следующим утром за художницей приехал тот же курьер, правда уже не на грузовом автомобиле, а на dodge. Он вызвался доставить Оливию в музей. По дороге мужчина рассказал, что в этом году будут картины из соседних штатов, так что у женщины будет возможность посостязаться в ремесле. Правда, заметил, что думает о мастерстве соперников: — Мне кажется, Вы все равно лучшая. В Ваших картинах люди как будто живут. Оливия смущенно поблагодарила за такой отзыв, и dodge остановился возле входа в музей. Художница наслаждалась искусством, сравнивая стили различных мастеров, беседуя с ними о использованных материалах, вдохновении, техниках исполнения. Посетителей становилось все больше, и это очень радовало женщину. Оливия была в длинном вечернем платье кремового цвета, которое подчеркивало ее хрупкое телосложение и свободно ниспадало к голеням, расширяясь от середины бедра. Ей нравилось это платье, его выбирала еще мама. Организаторы выставки объявили все картины и перешли к антракту, вовремя которого гости могли еще раз осмотреть картины и пройти к шведскому столу. Оливия решила взять себе бокал шампанского и вместе со всеми направилась в зал. — Оливия… Она замерла как вкопанная. Хоть она и пыталась забыть Диего и даже надеялась, что это у нее получилось, его хрипловатый голос моментально выделился из общей болтовни. Художница медленно обернулась. Прямо позади нее стоял он. Тот человек, который был идеалом для нее, пределом ее мечтаний и который так жестоко с ней поступил. — Я… Рад, что ты оказалась на этой выставке, — промолвил Диего. На нем была черная рубашка и темные брюки. Что-то из разряда дешевых вещей, но стильно выглядящих. — Что тебе нужно? — сухо выдала Оливия. Теперь была его очередь вздрогнуть. — Я хочу поговорить с тобой. — Уже говорили, — ее губы тронула холодная улыбка, хотя внутри бушевал огненный смерч. — Да уж… Оливия, я хотел извиниться. — Неужели? Дай-ка подумать. Нет. Она отвернулась от него и пошла за шампанским. Сбегать с выставки со своими картинами было бы верхушкой глупости. Но и видеть его она не могла. — Оливия, постой!.. — Диего забежал вперед, останавливаясь. — Пожалуйста, дай мне высказаться. — Ты не отстанешь, верно? — злобно спросила Оливия. Диего покачал головой в знак отрицания. — Что ж. И сбежать я от тебя не смогу. Конечностей не хватит, как ты сказал. Говори. — Прости, Оливия, я все это время думал об этих словах. Мне ужасно стыдно за себя. Я не понимаю, что на меня нашло, почему я выпалил такое… Оливия, это я монстр, чудовище, урод!.. Я нанес тебе такую рану, но я не хотел этого… Просто… — он замялся. — Просто что, Диего? М? Хочешь скажу? Просто я тебя вывела из себя. А ты свалил в другой город или, возможно, штат, где не нашел такую идиотку, как я. И теперь тебе нужны деньги. Вот ты и решил воспользоваться проверенным методом. Только куда ж ты дел почти три тысячи за неполный месяц? — Диего молчал. Она была права на сто процентов. Парень не ожидал, что Оливия в состоянии такое выпалить, не был готов к такому повороту диалога. Да, действительно, с работой у него не сложилось вообще. Проработал официантом в кафешке, был замечен за воровством чаевых, но это была уже вынужденная мера! Он пытался объяснить, что ему нечем платить за жалкую комнатушку в самом дешевом мотеле, нечего есть, не к кому обратиться за помощью. Но всем было на него плевать. Его тут же уволили. Воровать по-крупному он боялся, тюрьма точно не входила в его планы. Случайно услышал про выставку в музее искусств в Вайоминге, Каспер. И вспомнил про Оливию. Ехать к ней и унижаться хотелось меньше всего, но выбора особо не было. Денег хватило не на всю дорогу и часть пришлось ехать автостопом. Но все-таки он сделал это, добрался до Каспера, а теперь она швыряет ему в лицо его же слова? Диего чувствовал себя просто ничтожным. И чувствовал, что причинил просто колоссальную боль этой ни в чем не виноватой женщине. Удивительно, как она вообще оправилась после его скандала. — На этом разговор можно считать оконченным? — напомнила о себе художница. — Оливия, прости меня. Мне очень жаль. Я знаю, что поступил, как последний урод. И поступаю так и сейчас. Но мне правда не к кому больше обратиться… — Оу. Жаль. Удачи в Мехико, — она снова попыталась его обойти, потому что знала, еще пара минут, и она заплачет от старой боли, смешанной с любовью и жалостью. Но Диего мягко придержал ее за руку. — Дай мне шанс. Прошу тебя. Я не могу вернуться в Мексику, нет, не хочу. Не могу я врать тебе после всего. Оливия, я очень не хочу обратно. Я хочу остаться в США, прошу тебя, помоги мне совсем немного, — Оливия поджала губы и смотрела в пол. В ней просыпались старые чувства, но добавилось к ним и кое-что новое. «Он использовал меня. И дальше хочет использовать. Но на этот раз все будет по-другому». — Хорошо, Диего, — медленно проговорила она. — Поезжай в мой дом, надеюсь, помнишь еще где он. Я скоро вернусь. Ах да. В моей мастерской лежат пять тысяч. Можешь взять их и исчезнуть. Либо можешь по-честному отблагодарить меня за оказанную помощь. Диего не верил своим ушам. А стоило-то всего лишь сказать правду. Просто, мать ее, правду! Он увидел Оливию в новом свете. Ему по-прежнему не хотелось оставаться с ней на веки, но не хотелось и обманывать больше. Он кивнул, скользнул ладонью по ее руке и осторожно наклонился к ее пальцам, нежно целуя кожу. Затем выпрямился и молча ушел. А Оливия пыталась справиться с обрушившемся на нее ураганом чувств. Она знала, что единственная надежда Диего на счастливый билет в США, но прежнего чувства нежной любви не возникло. Художница добралась наконец до шампанского и выпила два бокала, обдумывая свои эмоции. Он хорош. Красив, молод. У него идеальное тело. Но как человек Диего… Она цокнула языком. Нет. Не подходит. Но подходит для другого. Художница вдруг почувствовала пьянящую легкость, взяла еще один бокал и вернулась к картинной галерее. Подождет Диего, сейчас бы еще на аукционе поприсутствовать. И от этих мыслей ей стало весело. Через несколько часов Оливия вернулась домой. На кухне горел свет, ее гость никуда не делся. Диего терпеливо дожидался хозяйку дома. Когда открылась дверь, он поднялся и вышел в прихожую, чтобы поприветствовать художницу. Бросился в глаза румянец, который, с удивлением отметил Диего, казался весьма естественным. — Ты еще здесь? — с видимым удивлением поинтересовалась Оливия. — Я думала, что ты возьмешь деньги и уедешь. — Нет. Я же сказал, что не хочу врать тебе, Оливия. — Ты бы не соврал. Я же разрешила взять их. — Ты знаешь, о чем я, — Диего шагнул к ней. — Я не могу найти слов, чтобы выразить тебе свою признательность за помощь и попросить прощения и сказать… Ты очень изменилась. — Да? И что же со мной не так? — Как раз все так. Ты очень сильная женщина, Оливия. Но… — Да-да, — небрежно отмахнулась художница. — Между нами не может ничего быть. Никаких длительных отношение, Диего, — медленно проговорила она. Не ослышался ли парень? Он вопросительно посмотрел ей в глаза. В них горел озорной огонек. Тогда Диего понял, чего она хочет от него. Улыбнулся. — Это справедливо, Олли… Отомстишь моей же монетой? — Ты сам сказал, что это справедливо. Да и не так уж страшна будет месть, мой мальчик. Он приблизился к ней, медленно положил руки на ее талию. Она подалась чуть вперед, укладывая ладони на его плечи. Тогда Диего отбросил все сомнения. «Дьявол, да это чертовски справедливо. Использовать меня, как я использовал ее…» Они слились в поцелуе. Все, о чем мечтала Оливия с первой встречи с Диего Фернандесом исполняется. Женщина любила его раньше, но теперь только лишь вожделела. Оба понимали, что это будет только единственный раз, а больше они никогда не встретятся. И это устраивало обоих. Диего не желал Оливию так, как хотела его она, но ее возбуждение и сильная личность толкнули его на этот акт. Оливия стонала, разглаживая мышцы Диего, он стискивал зубы, входя в нее. Несмотря на разницу в возрасте в этот момент они были едины, все границы, обиды, запреты стерлись, между ними оставалась только чистая страсть. В конгломерате чувств и смятых простыней они провели всю ночь. А на следующий день Оливия Андрос с легкой полуулыбкой вручила Диего Фернандесу конверт с пятью тысячами долларов на новую жизнь и пожелала ему удачи. Диего ответил тем же пожеланием и сказал, что о ее картинах он не вымолвил ни слова лжи — они великолепны. Он показал ей, что ее тоже могут любить, она показала ему, что его тоже могут использовать. Расстались они с легким сердцем, чтобы больше никогда не встретиться, а лишь иногда глубокой ночью вспоминать о феерии страсти между двумя такими разными, но такими похожими людьми.