Рисунки огнём.

Руки дрожат И тянутся к свету, Солнце уходит в закат. Холод проник в дырявую куртку. Лиан Чу где-то пропал, Гвиздо засел в перевал, Человеческий дом далеко, Не дойти до темна. Смотрит в огонь, Что видит там он? Неизвестно, Да и неважно. Возможно, В мерцанье угля Видит потеряный дом, Где мать колыбель поёт под окном. Поёт о горах, Про дальние страны, Где девушки — ах! — Цветут как тюльпаны. Ласкает дитятко Она безмятежно, Не чувствует приближения бури, А к дому их идут драконоловы. Не просто дитя породила она — На спине малыша цветет чешуя, Зелёная словно трава, И как лёд холодна. Впивается в кожу И боль причиняет, Что-то сломанным крыльям Разогнуться мешает. Здесь в дверь постучали, Картина кончается, Материнской слезою И кровью омыта. Другая, такая же чёрная Из-за угля, Вот мальчик сидит, Беззащитный бродячий изгой. Пыль старых бумаг глотая, Обиды свои забывая, При свете обычной свечи К груди прижимает колени. Давно он не плачет, Жалости нет. Ни к себе, ни к другим, Тем более, к каким-то чужим. Какой-то мальчишка О себе возомнил, Что может вселить в него состраданье, Глупец! Разве может сердце дракона Иметь сострадание? Разве могут драконы дружить? Нет! Всё, что он говорит — бред! Но почему же тогда так бешено бьётся Сердце в нём? Что-то снова сломанным крыльям Раскрыться мешает. Но угли в костре в дикой пляске Все шают, Горе и беды Года смывают. Но вот уж рассвет Как-то быстро настал, Угли уже потухают, Картины все исчезают. — Гвиздо, идём! — Лиан Чу забывает, Но Гвиздо, окунутый в дрём, Вдруг крылья свои расправляет. И тихо он к солнцу плывёт, Матери песню поёт На языке, что забыт. Любовь окрыляет.