Что им нужно сейчас

Москва и ночью живёт, но об этом не знают дворики домов спальных районов, маленькие закутки, где некому шевелиться и куда-то спешить. Света тут почти нет, машины не гудят. Ничего кроме тишины. Словно спокойно. Константин, предпочитавший, когда его называли Котей, лежал на кровати. Ужасно надоела эта бессонница, бесконечное число месяцев донимавшая его. Зачем это всё? Почему он куратор, для чего ему дано такое продолжительное существование? Котя устал. Безграничные возможности, множество миров… нет, ему не хотелось ничего. Стук в дверь. Константин молчит. У него не было гостей уже минимум год, какое ему дело до других… С Иллан он расстался, по меркам людей, довольно давно, и это не было тяжело. Труднее всего было видеть в её глазах то, что девушке больно из-за безразличия парня. Она спасла его, сказав, что им стоит разойтись. Всё произошло довольно мирно. Хотя после этого Котя сломался ещё больше. Теперь ни у чего не было смысла. Иногда он, конечно, появлялся на улице, заходя в магазин за едой, выпивкой или сигаретами. Ничего не приносило радости, но Константин таким образом пытался делать вид, что проживает свою жизнь как все. Даже статьи иногда писал, хотя сейчас всё больше стихи, соответствующие его настроению. Снова стучат, отвлекая от мыслей, только теперь уже намного сильнее. Кто вообще в такое время может ломиться в дверь? Только если какие-нибудь пьяницы, тогда это хотя бы немного понятно. Коте было бы всё равно, даже если его могли поджидать потенциальные недоброжелатели, подготовившие ему смерть. Если честно, то таким он бы руки пожал, поблагодарил бы. Настолько плохо. Он открывает дверь. Кажется, Котя вдохнул впервые за несколько лет. - Зачем ты тогда меня втянул во всю эту историю? Функционалы, акушеры и далее по списку. Ещё и врал с самого начала. Мне ведь теперь никакой спокойной жизни не светит, без всех тех воспоминаний! Кир стоит в подъезде. И, гад такой, даже не поздоровался. Нисколько не понятно, что он тут делает. Если это сон, то, боже, пусть Константин застрянет в нём навсегда, чтобы просто смотреть на своего бывшего друга. Но не язвить всё равно не получается. - Мне надо знать, ты тупой или упрямый, Кирилл, - вымученный насмешливый взгляд - Я, конечно, тогда подозревал, что ты можешь не очень хорошо отреагировать на то, что я куратор… Но, блин, мы же друзья! Извини, оговорился, мы «были друзьями», - неприятная улыбка в адрес гостя, вспыхнувшая ярость - Да и зачем ты припёрся ко мне ночью, спустя почти 4, блять, года? Если я вру тебе, то мне до тебя нет дела! Да, вот так просто, пусть уходит, если пришёл сделать больно. - А, значит так? Классно, только такое и можно было ожидать от тебя! Ему всё равно, что он сам является причиной этой злобы? - Да хватит уже, заходи. Может это кошмар? Кирилл снова ранит душу, оставив живого мертвеца догнивать в квартире, и уйдёт. Иначе же не может быть… Кир переступает через порог, разувается, снимает куртку (судя по виду, не самую новую, но Константин такой у него вроде не видел… тогда). - Чай, кофе или чего-нибудь покрепче? - Кофе, спасибо. Котя ставит две кружки, делает кофе, иногда поглядывая на Кирилла. Включает газ, зажигает огонь, ставит небольшой зелёный чайник с водой на конфорку. Грохот сердца мешает спокойно оценить то, что изменилось в собеседнике. Лицо почти то же, что и раньше, но вот синие круги под глазами явно являются новыми, не свойственными Киру в прошлом. Пока достаточно. - А теперь нормально скажи, что тебе от меня надо. Понимаешь, я вообще не думал, что снова увижу тебя, да ещё и высказывающего мне какие-то претензии. - На самом деле, я сам не очень понимаю. Просто не могу забыть события тех недель (оба понимают, о чём речь). - И это я провинился перед тобой? - А кто? - Мне похуй, кто угодно. Зачем ты притащил сюда свою задницу, ублюдок? - Ох, замечательно, будем оскорблять друг друга всю ночь? - Может, мы оба и погорячились. Но серьёзно, что ты тут делаешь? - Понятия не имею. Хотелось бы забыть всё это… Хаха, удачи, Кирилл. Нашёл, у кого спросить. - А ты думаешь, мне легко? Я забыл? - Насколько понимаю, ты жил намного дольше меня. Думал, что тебе уже плевать. Самая смешная шутка за всю свою жизнь Константина. Но он готов слушать любой бред часами, если это будет говорить Кир. Безусловно, пошутит и не раз, да побольнее, но только потому, что такое поведение ему свойственно. - Значит, мне тут нечего делать, так понимаю? Нет, нет, нет, только не это. Котя пытается вспомнить хоть одну молитву, чтобы ранее близкий друг остался ещё хоть чуть-чуть. Веры в высшие силы в нём нет, так что выбирает другую стратегию: лучше затянет в беседу, пускай даже самую бессмысленную. - Почему это? Расскажи, как жизнь. Что у тебя произошло за… это время. Презрения уже нет. Беседа начинается с наиболее безобидного вопроса. - Да, в принципе, ничего особого. Восстановился в институте, снова забросил. Не помню уже, кто посоветовал мне поработать в одном салоне, где технику чинят, устроился туда. Платят неплохо, ездить сильно далеко не приходится. С родителями всё хорошо, я к ним иногда захожу, у Кешью вроде тоже нормально, он вполне довольный своей жизнью пёс. Так и живу. Константину действительно интересно, но он только кивает. И тут ехидно улыбается, спрашивая: - Что, даже бабу себе никакую не нашёл? Оу, удар по больному. Лицо Кирилла на несколько секунд краснеет от злобы, но тот успокаивается, вспоминая свойственное только Коте «баба», немного ностальгируя. Он помнит то замечательное время, когда жизнь была во всех смыслах проще. Но слышит вопрос и лишь коротко отвечает: - Да так, интрижки бывали… Судя по его реакции, стоит поменьше говорить на эту тему. Да что такое? Не забыл что ли эту, как её… а, Настю. Ведь так с людьми и происходит? Они помнят свои непродолжительные отношения, при этом плюя на многолетнюю дружбу? Видимо, Константин здесь один такой странный, раз его эта ситуация задевает. - Они всё равно все тупые, это и тебе уже давно стоило понять. Не удержался. Он уже так устал от этих баб, тем более от этой Насти. - А ты как живёшь? Никак. Но так отвечать нельзя, так что Котя на ходу придумывает, что сказать. - Тоже ничего особенного. В основном провожу время в депрессии в Тибете, других мирах тоже бываю. Статьи пишу. - Понятно. Ничего понятного. Оба лгут, говоря, что с ними всё нормально. Наступает неуютная, но вполне ожидаемая тишина. Сложно сделать вдох, когда она давит, но прямо перед ним сидит человек, который всегда был дорог. Это придаёт сил. И вдруг что-то случается. И вот уже у Кира в глазах стоят слёзы. У Константина тоже. Они смотрят друг на друга, мысли складываются, происходящее приобретает некоторую логику. Никому из них не хорошо. Парни уже не могут держать свои эмоции, оба начинают рыдать. - Говоришь, у тебя всё нормально? - Нет. - У меня тоже. Кирилл подходит к Коте и обнимает его. Футболка намокает, потому что лицо Кира прижалось к плечу бывшего (?) друга. Может всё происходит намного быстрее, чем должно, но им не так важно. - Я всё это время хотел извиниться. Как ты видишь, я скорее упрямый, чем тупой. Прости меня, пожалуйста. Это не сон, не кошмар. Он не являлся для Кира пустым местом. - Я прощаю тебя. И ты меня прости. - Всё окей, это произошло в тот момент, когда ты открыл дверь, и я тебя увидел. Эта честность нужна сейчас им обоим. - Я тоже. Кирилл и Котя нашли свой покой. В нём есть место лишь для дружеских посиделок и разговоров по телефону, смеха над сюжетом очередной статьи, прогулок с Кешью. Что угодно, лишь бы друг с другом. Наконец вернулось это жизненно важное чувство того, что ты кому-то нужен.