Закрепление знаний о половом размножении

      Никто не смел опаздывать на физкультуру. Ты подпишешь себе смертный приговор, если придёшь через несколько жалких мгновений после трели звонка. И посмей прийти без сменной обуви – вылизывать будешь весь колледж.       Преподавательский состав был сплошь из бывших военных. Оно и понятно: недалеко от колледжа была военная часть, а лучших офицеров (даже майоров) отправили в военучилище в качестве самых квалифицированных преподавателей.       Порядки были строгие, но что поделать. Военные офицеры должны быть дисциплинированными, собранными, подготовленными.       И чаще всего группам и корпусам ставили физкультуру и основы безопасности жизнедеятельности. Вёл эти предметы капитан в отставке – Леви Аккерман.       Судьбой ему было начертано сражаться на передовой, громить врагов, как жалких пешек на шахматном поле. Правда, травма, полученная в сражениях, подкосила крепкого мужчину, отправив его в отставку, на военную пенсию. Но засиживаться дома долго Леви не собирался. Он думал уйти хотя бы в канцелярию в воинской части, но Ханджи, известная зажигательным характером, утянула Аккермана в училище.       Будь проклят тот день, когда он послушал очкастую!       Ему не нравились журналы, не нравилось сновать по коридорам туда-сюда, слышать от студентов и курсантов «Добрый день, сэр». И не нравилось, когда студенты опаздывали.       О-о-о, были рисковые, дерзнувшие пропустить несколько пар физической культуры, не подготовить ответ на уроке ОБЖ, забыть сменку, не сдать зачёт по баскетболу…       Аккерман был сложным. И характер тяжкий, и привычки. Но преподавателю биологии, Ханджи Зое, удалось когда-то найти ключик от его сердца.       Она была инженером и исследователем, а после стала военным хирургом, вытягивая раненых с поля боя. Взорвавшийся около головы Зое снаряд навсегда изувечил левую сторону женского лица, лишив Ханджи и глаза. Вместо загорелой кожи остались розовые рубцы и шрамы, противно стягивающие. Но Леви не противился: хоть Зое и не нравилось, когда уделяли внимание её проблеме, он аккуратно целовал шрам, будто заживляя. Он был единственным, кому дозволялось видеть её без чёрной маски, что закрывала израненный глаз.       Когда они стали учителями, бегая от кабинета к кабинету, времени друг на друга совсем не осталось. Хоть они и жили вместе, но утром собирались впопыхах, спеша к началу занятий. Вечером занимались справками болеющих, проверяли работы, писали докладные и отчёты директору, кто-то задерживался в колледже до ночи. И порой даже не возвращался домой, засыпая на диванчике в методическом кабинете.       Леви использовал каждый удобный момент, чтобы побыть с Ханджи наедине.       И сейчас, когда «очкастая» засиделась допоздна в своем кабинете, Леви не думал упускать из рук шанс отодрать занятую биологичку на кафедре.       Ханджи сидела за столом, в кабинете было темно, только монитор старенького компьютера тихо гудел и слепил один единственный глаз. Перед ней были разложены проверочные работы четырех курсантских корпусов, в каждом из которых по тридцать человек, у каждого из которых разный почерк! Напрягать единственный орган зрения было строго-настрого запрещено врачом Ханджи, но проверка работ разве спросит разрешения медика?       Вновь Зое чиркнула красной ручкой неправильный ответ нерадивого ученика. Как можно было перепутать половое размножение с бесполым? Как можно было ляпнуть, что для размножения млекопитающим не нужно искать сородича? Женщина шумно выдохнула, упирая руку в щёку, продолжила изучать работу. Тройка, хлипкая и слабая, но тройка. Наскреб, идиот перерослый.       Леви вошёл без стука, тем более, в кабинете биологии каждый урок была открыта дверь, и весь коридор имел кислую долю слушать воодушевленный говор Ханджи о строении человеческого тела.       Аккерман подошёл к Ханджи бесшумно, наклоняясь так, что подбородок почти касался плеча. Зое только кротко вздрогнула, не оборачиваясь. Никто другой не рискнёт так близко подойти к ней. - При половом размножении нужны две клетки: яйцеклетка и сперматозоид.. Ханджи, что за пошлости ты заставляешь писать студентов? – Леви бегло прочёл ответ ученика, а после отстранился, скрещивая руки на груди. - Леви, мы все когда-то так появились, из этих двух клеточек.       Аккерман положил руки на по-мужски крепкие плечи. Пальцы сжались, разминая напрягшиеся мышцы, и Ханджи, отложив ручку с красной пастой, откинулась на спинку стула. Хрустнула спина, Зое сняла противную повязку с лица, откладывая черную ткань на кипу двойных листков. - Предлагаю на практике закрепить знания о половом размножении. – Хриплый шепот заставил шею Ханджи покрыться мурашками, но внутренняя усталость и тяжесть тела не позволяли расслабиться.       Хотела только Зое возразить, как кожаный стул повернули, Леви упёрся рукой в твердую спинку, второй рукой приподнимая женское лицо за подбородок.       Поцелуй сначала томителен, тягуч, а после резок, груб, зубы клацают, оттягивая нижнюю губу, а язык скользнув внутрь, исследует ровные ряды и длинненькие клыки. Зое чуть выгнула спину, перекладывая руки на костистые плечи, чувствуя через тонкую ткань спортивной майки пухлые шрамы и длинные рубцы. Как её возбуждали эти следы ранений, как заводила бледная кожа и резкость движений, не лишённых грации..       Между тесно сведённых бёдер стало мокро, Ханджи нетерпеливо поёрзала: от усталости нет и следа.       Вот Леви уже поднял её, подтянул к себе, цепко хватаясь за бёдра. Ему нравились юбки, удобный, однако, элемент гардероба! Аккерман зверел, ему до одури нравилось задирать атласную юбчонку, цеплять ногтями тонкие колготки и распускать по швам на прозрачные лоскутки. Самым востребованным подарком для Зое теперь была новая пара колготок.       Юбка задралась неприлично, но Ханджи это нравится. С глухим шлёпаньем её оголённые бедра и ягодицы приземляются на стол, сминая несколько проверенных работ.       Мужские пальцы бесцеремонно рвут колготки прямо там, где сквозь плотную сетку капрона виднелось чёрное нежное белье, приоткрывая кружевные вставки. С треском нитки расползлись, Ханджи чуть повела ногами, разводя их в сторону. Леви, не отрываясь от влажных и вздувшихся губ, ткнул пальцем наугад, упираясь в шёлк белья. Он победоносно улыбнулся сквозь поцелуй, чувствуя под подушечкой пальца влагу и мурашки.       Но мучать Зое было тяжело: собственное тело откликнулось на женскую дрожь. Она передалась ему, пульсацией, горячими языками пламени спускаясь ниже пояса. Спортивные штаны в области паха натянулись, а женская ладонь бессовестно накрыла внушительной бугорок, сжимая самыми кончиками пальцев. Леви оторвался от губ, утыкаясь в изгиб тонкой шеи, одновременно ныряя холодными пальцами в горячее нутро.       Стенки тут же сокращённо сжались, влага окутала фаланги, а слух приласкал женский долгий стон. Но Ханджи не осталась в долгу: ловко развязала шнуровку на поясе, нырнула пальцами под плотную ткань боксеров, и сжала, проводя кулаком вверх-вниз. Аккерман цапнул Ханджи за шею, оставляя яркий засос на смуглой коже. Завтра женщине придется натянуть водолазку.       Мучать друг друга было сладко, возбуждение волнами скатывалось туда, где орудовали чужие руки. Будто змеи грелись на раскалённых углях, шипели, раззадоривали. Военная выдержка обоих летела к чертям, Леви почти рычал, когда ноготки Ханджи царапали тонкую кожицу ствола.       А сам с остервенением двигал пальцами, слыша хлюпанье и стоны Ханджи. Они были слаще самого сладкого меда и так же, подобно тягучему сиропу, обволакивали тело, согревая.       Но терпеть не было сил, особенно тогда, когда член дрогнул в болезненном нетерпении, а Ханджи сильнее сжала пальцы внутри.       Они вновь слились в поцелуе, теперь более похожем на попытку съесть друг друга. Пальцы сменились кое-чем, что было в разы крупнее, дарило больше ощущений, острых, как тысяча иголок.       Зое кротко вскрикнула, когда член толкнулся до упора, резко и быстро, ведь Леви был почти на грани. Чертовка, только она могла растоптать в пыль его выдержку и сдержанность в плане секса. Только ей было дозволена такая пытка, как ласки руками, ртом, да чем угодно! Главное, чтобы это делала именно Ханджи.       Стёртые костяшки пальцев сильно уткнулись в поверхность стола, стройные ноги сомкнулись плотным кольцом на поясе, пятки призывно стукнули Леви по подтянутой заднице. Что-что, а эта часть тела сводила Зое с ума, и ей было просто невыносимо приятно порой хлопать Аккермана по упругим мышцам. Ну, а что, разве у мужчин не может быть хорошей задницы?       Он продержался не долго, но на секунду больше, чем Ханджи. Её трясло, она стонала, срывала голос почти крича о том, что Леви просто ахеренен.       Мир рухнул мириадами искр, звёзд, слепящих осколков и мелких частиц. Леви двинул бедрами сильнее, вжимаясь почти до упора. Ханджи обессиленно рухнула на его плечо, тяжко дыша.       Придется купить новые колготки, да и кафедру помыть.