Звук не лжёт.

Чика наделал столько глупостей. Парень разочаровал всю свою семью и только его дед и Тетцуки не отвернулись от него, когда казалось, что он остался один на всём белом свете. Ген всегда знал, что его внук, несмотря на все выходки, хороший и, что он достоин большего, чем тот сумасбродный образ жизни, что он ведёт. Так же мужчина видел в Чике редкий талант, что передался ему от него. Даже не так… Ген был уверен, что если довести природные способности Чики до ума, то он обязательно его превзошёл бы. Чика сложный человек – колючий, с толстой скорлупой снаружи и огромной, доброй душой внутри, которая раскрывалась деду во время их практик на кото. Хоть Чика и отрицал… дед видел, что ему нравится играть на этом музыкальном инструменте. Видя одиночество своего внука, его боль, он подумал, что было бы здорово, если бы и другие узнали о том, какой он есть на самом деле: хороший парень, который просто нуждается в ещё одном шансе. И однажды он поделился своими мыслями с Чикой, который лишь махнул на них рукой. Так и не сказав ему толком спасибо за то, что был рядом и не отвернулся, за веру в него, за все его попытки достучаться. Чика решил для себя, что докажет дедушке, что он не ошибался на его счёт. Пусть не при жизни деда, но… Парень приложит все усилия, чтобы тот всё же смог им гордиться. Оставшись без самого дорогого ему человека с одним лишь желанием исправиться, он не особо представлял, что делать дальше. Был клуб, основанный его дедом, а также всеобщий ужас на лицах со стороны учащихся его школы. Плевать он хотел на кого-то и как на него будут смотреть: заядлый хулиган, у которого проблемы с законом решил играть на кото. У него была цель, и во чтобы-то ни стало – он её добьётся. Однако… одного желания что-то делать в данном случае, как бы ты не старался… мало. Сатова была тем человеком, кто первый, после того, что случилось с дедушкой, похвалил Чику. Она дала надежду на то, что его мечта осуществима и приложенные усилия не напрасны… Эта девушка стала его учителем и проводником к достижению цели. Поначалу такая заносчивая, гордая девушка, которая с презрением относилась ко всем и в первую очередь к Чике, демонстративно показывая свой дерзкий характер, вдруг… начала хвалить его, извиняться перед ним… краснеть… Чике было ужасно интересно смотреть на то, как она меняется. Даже, когда их отношения с Сатовой стали походить на приятельские и она раскрылась ему в новом свете, её вредность никуда не делась. Порой девушка могла нагрубить ему. Разумеется, не так как раньше, но всё же… Собственно Чика зачастую понимал причину её гнева и почему ему приходится слышать в свой адрес нелицеприятные высказывания. Он неоднократно нарушал субординацию между ними. Он мог неосознанно коснуться её или сесть рядом слишком близко. На что Сатова хамила ему, отталкивала или сбегала. Разумом Чика понимал, что позволяет себе лишнее и поэтому у неё такая реакция, но сердце его злилось, да до такой степени, что казалось с ума сойдёт, если на ком-то в полную силу не отыграется. Разве Чика виноват, что его тянет к Сатове, словно магнитом? Но всё же, нет ничего, чтобы он ей не простил. Так было всегда. Ведь Сатова та, кому Чика всегда будет благодарен за свой второй шанс… она та, кого он любит. Внешне Сатова понравилась ему с первого взгляда, оценив её, как очень красивую девушку… А услышав её игру на кото, он понял, что ничего прекраснее в жизни не слышал: именно такой должна быть музыка – это тот уровень к которому ему хотелось стремиться. Ноты, срывающиеся со струн из-под её пальцев - рождали миру и его слуху нечто невообразимое. Идеальное исполнение, которое парализовывало с первой сорванной ноты. Которое проникало в каждую клеточку его тела, что словно пели и звенели, отвечая на чистое и завораживающее, не иначе, как волшебное звучание. Оно казалось ему настолько прекрасным, что хотелось плакать от счастья – счастья быть достойным услышать игру Сатовы. Каждый раз, когда она играла, он забывал о её вредном характере. Пожалуй, он влюбился в неё с самой первой ноты, что она ему подарила, а понял он это, когда красивая девушка с красивой душой оставила все свои иголки. Да, ей он мог простить любое прегрешение, но себе… Уже второй день подряд, он ведёт себя по отношению к ней, как какое-то грязное животное, которое необходимо держать в подвале заброшенного зоопарка и никогда не выпускать наружу, чтобы никоим образом не загрязнить воздух и взор, по мнению Чики, хрупкой, утончённой и прекрасной Сатове. В ходе последних событий парень был уверен, что общение между ними не то, что дружеское, но и даже деловое прекратится. А что касается его неосуществимых грёз, в которые он вовлекал Сатову, так им и суждено было оставаться несбыточными. Чика понимал, что она прекрасно с этим справится, чего совершенно не сказать про него. Он не представлял, как именно им работать в клубе или вместе учиться. Если раньше, по его мнению, он ей был противен, она всё же из приличия не могла себе позволить открыто показывать свои чувства, то теперь… у неё есть полное право презирать его, не таясь. В квартиру Исаки Чика пришёл злым и подавленным. Ему жить не хотелось… Тёти не было и только это его сейчас успокаивало. Сейчас у парня не было никакого желания с ней общаться, чего он бы вряд ли избежал, учитывая его настроение. Чика кинул рюкзак в гостевой на пол и прошёл на кухню. Парень на автомате открыл холодильник, чтобы взять пакет клубничного молока. Аппетита не было, но всё же от молока не отказался, отметив для себя, что сейчас ему чего-нибудь покрепче совсем не помешало бы. Горечь в сердце невольно заставила Чику вспомнить тот образ жизни, что он вёл ещё год назад и, желая тут же о нём забыть, помотал головой. Тогда алкоголь частенько входил в его ежедневный рацион, поскольку, не считая драк и крайне общительных девушек, что вились рядом, ничем другим свои проблемы решать не удавалось. Да и искать альтернативу им не было никакого желания. К слову о девушках: естественно он тут же вспомнил о Сатове, которая никогда не позволит ему ничего из того, что его знакомые ранее. Даже не так: можно в принципе не надеяться, что она когда-либо с ним заговорит. В телефоне, что лежал в кармане его брюк, раздался сигнал оповещания. На неудачное совпадение, ему в сети написал друг из той самой другой жизни: «Привет, давно не виделись. Приходи ко мне завтра. Будет весело. Надо о многом поговорить. А если не занят, то и сегодня рад буду тебя видеть». Йошито Рюу – старый друг Чики, который месяцами методично пытается с ним связаться. Но Кудо усердно его игнорирует, поскольку не желает портить свою новую жизнь. Даже сейчас, когда ему действительно хотелось напиться и обо всём забыть... Говоря о Рюу, он не был плохим человеком и никак не был связан с людьми, что навредили его деду. Он и поддерживал Чику, и помогал ему в трудную минуту. Но если Тецуки был тем, кто хотел вытащить Чику из дыры, то этот был тем, кто поощрял любое его моральное падение. Не специально. Просто Рюу не видел ничего плохого в веселье. Поэтому, ведя сам разгульный образ жизни, он по-дружески втягивал в него и Чику. На деле, встреча с этим человеком, учитывая нынешнее настроение Кудо, было равноценным тому, что он готов вернуться на былую скользкую дорожку. Чика столько работал над собой, так старался стать лучше... Сначала только для того, чтобы дед им гордился... но позже... и для того, чтобы быть ближе к Сатове. Нет… Он не может себе позволить оступиться, поэтому в противовес веселью и временному залечиванию душевной боли, он выбрал… школьное задание на дом. Освежив лицо под струёй холодной воды, он переоделся в домашнюю одежду. Разложившись на полу с тетрадями и книгами перед большим телевизором, парень заставил себя приняться за уроки. Правда, это занятие только больше его выводило из себя. Сосредоточиться на чём-то было невозможно, поскольку он только и делал, что думал о Сатове и о том, как между ними всё паршиво. С горем пополам, когда на часах маленькая стрелка указала на 8, парень добрался до алгебры. Предварительные расчёты он, решил занести в черновик, в котором осталось всего пару чистых страниц. Исписав их, ему не хватило места ещё на два уравнения, и тогда, за неимением ещё варианта, настала очередь ежедневника, в котором он обычно записывает ноты. Чика открыл его, а после живо закрыл. Посмотрел на обложку – это его ежедневник, ведь какому тут ещё находиться? Посмотрел на обороте… Розовая кошка в блёсточку… Чика потёр глаза. Он ведь вообще забыл, когда в последний раз нормально спал. И всё это из-за девушки, той самой, чей почерк ему померещился внутри блокнота. - Я слишком много думаю о ней. Мне пора лечиться, - Чика предположил, что вконец переутомился и решил сделать перерыв. За окном темно, а Исаки ещё не пришла. Подумав о том, что когда она явится, то будет голодной, Чика нашёл себе новое занятие и снова отправился на кухню. Сообразив небольшой ужин на двоих, Чика понял, что всё же проголодался и принялся уминать свою порцию удона с курицей, расположившись на диване за просмотром телепередачи. Наевшись досыта и расслабившись, он понял, что именно с этого надо было начинать свою борьбу с депрессией. После еды стало немного спокойнее. У него будто заработал мозг, и он по-новому взглянул на ситуацию с Сатовой, что считал безысходной. - Если всё же извиниться… Может она… - Чика приложил ладонь к лицу и с тяжёлым выдохом, съехал ею вниз, - да как мне ей вообще в глаза смотреть? Почувствовав себя в очередном тупике, его взгляд скользнул на пол, где его ещё ожидали незаконченные дела. Чика силой заставил себя к ним вернуться. Вновь упав на пол, он вспомнил, что остановился на алгебре. Он снова взял в руки ежедневник и… наклейка с кошкой никуда так и не исчезла. Парень, на мгновение, замешкавшись, всё же открыл блокнот. Тот был на большую половину исписан почерком Сатовы. В основном ничего такого: распорядок дня, расписание уроков, список покупок. Пролистав немного, он однозначно убеждается в том, что вещь принадлежит Ходзуки. И когда Чика это понял, то решил более не капаться в нём и тут же закрыл, однако ему в руку выпало пару засушенных лепестков. Чика, аж похолодел: ему стало не по себе за свою жизнь, когда представил, что отдаст Сатове её вещь, в которой он копался и в довесок что-то из неё исчезло. Тем более, учитывая их непростые отношения в последнее время. Он действительно не собирался так уж откровенно вторгаться в личную жизнь девушки, но… Чике пришлось искать место, откуда эти лепестки могли выпасть и... Глаза парня медленно расширились, а на лице выступил холодный пот, когда он понял, где было их место и даже какова история у цветка, которому они принадлежали. Ему подсказали и схожие лепестки, что ещё были зажаты страницами и текст, который впился в его глаза мимо воли: «Я даже не была уверена, что ребята придут на мой концерт. Но больше всего, была удивлена увидеть на нём Кудо. Никогда не видела, чтоб он так был одет. Чёрный цвет, да и деловой костюм так ему к лицу». Чика всё ещё собирался поступить правильно и отложить ежедневник, который уже больше стал походить на личный дневник, но… природное любопытство, которое имеется в каждом человеке, одержало над ним верх. Оно просто съедало его заживо. Уж слишком ценна была для него Сатова и её мнение касающееся его лично. Он ужасно себя сейчас ненавидел, но всё же… открыл необходимую страницу: «В последнее время мы часто ссоримся или я просто задеваю его своим поведением. Его приход означал, что он не держит на меня зла за то, что я на днях в очередной раз странно себя повела, когда он на перемене наклонился над моей партой, чтобы просто спросить какой следующий урок. Тогда я отшатнулась от него и, ответив что-то, что и сама не помню, быстро покинула классную комнату. Подобное происходит так часто, что, наверное, он считает меня совсем ненормальной. И поделом мне. Я ведь раньше не была такой… Всё из-за тебя, Чика. С каждым днём мои чувства к тебе всё сильнее и, не имея возможности справиться с ними, делаю столько глупостей, особенно когда ты так близко. Не могу представить, как вести себя в твоём присутствии». Потрясение, поразило Чику, как внезапная молния ясное небо. У Чики не было иного выбора, кроме, как предположить, что он сошёл с ума. Сатова довела его и вот результат. Парень тут же провёл переоценку каждой ситуации, что была похожа на ту, что описана здесь, равно, как и поведение Ходзуки. От таких сложных размышлений, у Чики над головой нарисовалась волнистая струйка горячего пара. «Мне постоянно кажется, что ты вот-вот всё поймёшь и, опасаясь этого, интуитивно сбегаю. Ведь… посмотришь ли ты на ненормальную вроде меня? Наверное, мне просто не хочется быть осмеянной тобой, Чика. Даже, если до тебя так и не дойдёт… Если я не возьму себя в руки, то.… Это вопрос времени, когда ты устанешь терпеть меня и возненавидишь. А я не хочу этого. Я обязательно что-нибудь придумаю, и мы останемся друзьями. Всё же… это лучше, чем стать той, кого ты будешь ненавидеть». - Да, точно, сомнений быть не может: я спятил. «В любом случае, я рада, что ты пришёл сегодня, потому что ждала тебя больше всего. Раз пришёл… значит не злишься… И уже это сделало меня счастливой. Но тебе мало было сделать мой день просто хорошим и ты сделал его самым запоминающимся в моей жизни: парень, который мне нравится, подарил мне же цветы. Точнее всего один цветок, но он стоил всех тех, что были преподнесены другими. Сегодня ты сделал меня самой счастливой девушкой на свете». Голова уже совсем не соображает, а глаза, сами скользят по следующим строкам. «…совсем недавно я начала красится и сегодня… Интересно ты, дурак, заметил? Понравилось ли тебе моё платье, дурак? Ведь в первую очередь… я старалась для тебя, Чика-дурак». Нет, Чике точно сейчас нужно что-то крепкое: реальность, пользуясь данными о его желаниях, решила открыто над ним поиздеваться. Его трижды оскорбили, но Чика никогда не чувствовал себя счастливее. Запись, которая никак не была предназначена для его с ней ознакомления, всё же попала ему в руки и реанимировала, после сокрушительных двух последних суток. - Т.е… девушка, которую я люблю… любит меня? – это для него было настолько неожиданным и поразительным, что он скорее поверил бы в существование пришельцев и призраков или в призраков пришельцев, но только не в это. Словно две коробки пазлов, одна с надписью «Реальность», а вторая – «Мечты Чики», сложились в одну общую картину. Теперь… Что ему делать дальше? Притвориться, что ничего не видел и ни о чём не знает? Ежедневник всё равно надо возвращать и как-то объясняться по поводу того, как именно он оказался у него в руках. А кстати, как он оказался у него? Немного всё обмозговав, он сложил 2+2 и картина прояснилась. - Отдам ей ежедневник и посмотрю на её реакцию, - представив то, как она себя поведёт… - нет, Сатова, - твёрдо решил Чика, - на этот раз я не дам тебе сбежать или уйти от ответа. Если ты меня действительно… - его сердце вновь собралось выпрыгнуть из груди от только что прочитанного, - я сделаю всё, чтобы мы были вместе… Его мысли были сейчас заняты планами и стратегиями, которые он собирался применять завтра в борьбе с упрямством Сатовы. И даже то, что в пороге его тётя, что, только что пришла в телефонном разговоре тихо произнесла имя Тецуки, ему ни капли не показалось интересным или значимым. Уже отключив звонок, Исаки, что-то напевая себе под нос, прошла в гостевую и, поприветствовав зависшего племянника, потрепала его по макушке и пошла на запах ароматного удона.

***

Исаки не особо торопится на работу и вообще не похоже, что ей куда-то надо этим утром. Она всё ещё ходит по квартире в короткой пижаме, лениво попивая кофе из большой кружки. Девушка вышла к племяннику в прихожую, чтобы пожелать ему хорошего учебного дня и заодно пригрозить, что если ей ещё раз позвонят со школы из-за того, что он прогулял уроки, она сотрёт его в порошок и вообще забудет, как звали. Она уже второе утро капает Чике на мозг, желая закрепить усвоенный им урок. Она бы и вчера вечером провела с ним поучительную беседу, но была в слишком хорошем настроении, чтобы портить себе нервы. - Эммм?.. - озадачено потёрла она затылок, оценив внешний вид и состояние Чики. Парень опять завис. Погрузившись в свои раздумья, он пялился на толстый блокнот в руке. В одном кроссовке и рубашке наизнанку - лохматый больше, чем обычно. Мешки под глазами. - Морская фигура отомри, - её голос вывел Чику из раздумий. - Чего? - его шипение на тетю сегодня выглядело каким-то искусственным. - Ты вообще видел себя в зеркало? - тот машинально приложил ладонь к лицу, чтобы убрать с него то, чего по идее там быть не должно, - Такое впечатление, будто тебя сбил каток, - на лице Исаки вырисовалась тень беспокойства, - у тебя всё в порядке? Кудо повернулся к зеркалу у двери. Он прекрасно понимал, что происходит с ним. Но вот что касается Ходзуки, то... Смеет ли он вообще допускать, что... - Да нет же... - Чика про себя, вглядываясь в своё не самое удачное отражение, - Всему есть логическое объяснение, - выглядел он действительно паршиво, был не собранным и растерянным, но при этом чувствовал себя лучше всех. Парень переодел рубашку и пригладил волосы ладонью. Пока Чика обувался, Исаки принесла ему пиджак, который был благополучно оставлен в шкафу. Чика послушно накинул его сверху, подхватил рюкзак и, прежде чем тетя успела ещё что-то у него спросить, пулей выскочил наружу. Перво-наперво, Чике хотелось убедиться, что Сатова действительно к нему что-то чувствует. Для этого ему следовало остаться с ней наедине. И Чика, решил избавиться от помехи, препятствующей его намерениям. По дороге в школу он написал сообщение всем членам клуба, кроме Ходзуки, где просил их всех собраться перед занятиями в столовой для экстренного совещания, добавив, что на месте всё расскажет. На вопрос некоторых «А почему не в клубной комнате?», Чика, ответил, что все детали позже, только пусть его обязательно дождутся. Сатова специально пришла в клубную комнату в то время, когда обычно уже собраны все участники, где-то за полчаса до занятий. Вот только… на этот раз в ней был один Кудо. Парень спокойно играл себе на кото, сидя спиной к девушке. Сатова нервно сглотнула и, аккуратно нащупав позади себя ручку от двери, попробовала ниндзей покинуть комнату, пока её присутствие не заметили, но игра на кото резко прекратилась и Чика обернулся. - Ходзуки? Привет. Наконец хоть кто-то пришёл, - он делал вид, будто постыдных вещей, что произошли между ними за последние два дня, просто не происходило. И вёл себя, как ни в чём не бывало, - как себя чувствуешь? - Нормально… - Больше нет проблем с исполнением своей партии? - Всё в порядке… Не беспокойся, - будто ей было вчера до тренировок. После того, как Кудо оставил свои попытки забрать её первый поцелуй, девушка всю квартиру перевернула вверх дном в поисках своего ежедневника, молясь, чтобы он хотя бы остался где-нибудь в доме матери. - Это хорошо, - на лице его обезоруживающая простота, - Не поможешь мне с одной частью? Если бы парень всё же не прочёл вчера то, чего не должен был, то подумал бы, что Сатова смотрит на него, как на проклятого. Но вот сейчас… Чика оценивает всё иначе. Да, она напугана, но, если верить её ежедневнику, она боится с ним близости. И, как оказалось на деле, даже если она делового характера. - Он что? –про себя девушка, - Ничего не скажет по поводу вчерашнего? - хмурится, - вот свинья! - Ходзуки?.. – вновь напоминает о себе Чика, - ну как, поможешь? - Собственно… если он вновь хочет всё свести к тому, что ничего не было и не портить отношения, то мне следует принять это, - подумала Сатова, - Если он просит о помощи… я не могу отказать… - откашлявшись немного, она продолжила вслух, как можно холоднее, - чего тебе опять? – всё ещё держится у двери и подальше от парня. - Покажи мне, как играть пятую часть. - Ты же вроде вчера справлялся с ней, - начала подозревать девушка неладное. - Я сомневаюсь в одном моменте, - у Чики был искренне удручённый вид. - Так и быть… Хорошо…- смилостивилась девушка, - только сядь, - думает, высматривая подходящее для Кудо местечко, - умм… у окна. Чика улыбнулся. Теперь, когда он смотрит на её поведение под другим ракурсом, зная, что в данный момент она волнуется из-за него… Чика подумал, что ещё никогда Сатова не было ему милее, чем сейчас. - Прекрати… Я ничего тебе не сделаю. Мне всего лишь надо посмотреть, как играть свою часть. Ты же не хочешь, чтобы мы продули на национальных? Вроде бы это противоречит твоей мечте. - Моя мечта испариться из этой комнаты, сейчас же! – про себя Сатова. Но вспомнив, что всё хочет стать нормальной в его глазах, невольно сдаётся обстоятельствам. Бросив в сторону свою сумку, и позаимствовав смелости из тайника затворок своей души, полна решимости и нарочитой холодности, произнесла: - Лучше бы тебе запомнить всё с одного раза, поскольку больше показывать не стану. - Хорошо, - его лучезарная улыбка была сравнима Сатовой только с букетом цветущих молодых подсолнухов, что решили искупаться в росе и солнечном свете летнего утра. Эта улыбка… принадлежащая только Чике, убивает её… На секунду посмотрев на него с замиранием, она приводит себя мысленно в порядок: - Давай уже покончим с этим. Чика любезно уступил место за своим кото и Сатова, едва держась на ногах от волнения, что вызывал в ней этот парень, приняла приглашение. Кудо вскользь увидел её лёгкий макияж: подкрашенные ресницы и едва заметный розовый блеск на губах. - И это всё действительно для меня?.. - Чика про себя, - глупая... - он мягко улыбнулся, - ты и так красивая, - и всё же... ему было неописуемо приятно. Девушка расположила пальцы на струнах в точности, как того требовала композиция. Чика же умастился позади Сатовы и, опершись ладонями по обе стороны от её бёдер, заглянул ей через плечо. Он был так близко, что буквально опирался подбородком ей в плечо. Его дыхание было не то что в её волосах, но и в мыслях. Девушка сжала от злости пальцы на струнах. И ни в коем случае! Не оборачиваясь на Чику, поскольку краснее её сейчас не найти было на свете девушки: - Тебе знакомо понятие «личное пространство»? - Мы это уже проходили: мне ничего не запомнить и не понять, если не буду смотреть на движение твоих пальцев твоими глазами, - если раньше Чика не думая, обучался у Сатовы подобным образом, совершенно без задней мысли, то теперь… он нарочно пользуется ситуаций, чтобы быть к ней ближе. Сатова не стала ничего отвечать. Ей хотелось поскорее с этим всем покончить и уже оказаться где-нибудь в безопасном от Чики месте. Где-нибудь… в полицейском участке или в Пентагоне. Девушка, превозмогая своё смущение, что делало её пальцы тяжёлыми, налитыми свинцом, принялась играть. - Главное не думать о тебе, Кудо, - она про себя. Пока она играла, Чика размышлял над тем, что… Сатова такая маленькая, миниатюрная и, если подумать… прекрасно подходила его объятиям. Желание проверить свою теорию, сильно ударило ему в голову, но только благодаря силе воли, он заставил себя не глупить. Сжал ладони, слегка оцарапав поверхность пола. Это незначительное движение его рук невольно вынудило Сатову переключиться на Чику. Больше она не смогла взять себя в руки и сосредоточиться на композиции. И с этого момента, девушка играла для своего уровня… ужасно… Она это понимала, он это понимал… На этот раз каждая фальшивая нота, сыгранная Сатовой звучала для Чики лучше её самого чистого и прекрасного исполнения. Она невыносимо нервничала. И всё это из-за парня, что сидел позади неё. Из-за парня, которому действительно понадобилось всего один раз посмотреть на её игру с такого расстояния, чтобы всё понять… Это звучание, которое никаким другим не назвать, кроме, как любительским, вынудило Чику улыбнуться. Ему пришло в голову, что и вчера она могла фальшивить из-за него. Пока Сатова пыталась выровняться, как в своих глазах, так и Чики, он, наслаждаясь её честностью, закрыл глаза. А там и фруктовый аромат её шампуня… Чика, опьянённый очарованием Сатовы, прислонился к её голове, оказавшись губами у ушка, прикрытым длинными чёрными прядями волос. Воздух в комнате внезапно стал для двоих таким горячим и непереносимым организмом. Пальцы девушки больше не в состоянии сдвинуться со своего места, впрочем, как и она сама. Струны замерли в ожидании, и в комнате повисла тишина, разбиваемая громким стуком их сердец. За дверью же слышны шаги учащихся, которые торопятся на занятия. В комнату могут войти в любую секунду другие участники клуба, и Сатова ещё больше начинает нервничать. Чика же, не может выкинуть из головы мысли о том, что Сатова, всё ещё не сбежала от него только потому, что он ей не противен и даже больше - он нравится ей. Это просто сводит его с ума. Он тонет в аромате её волос и гладкой кожи… едва сдерживается, чтобы не сорваться. - Ты ничего не намерен забывать, не так ли, Кудо? – она про себя и вслух, - прекрати… Её голосу не хватает стойкости духа, а ему терпения: будь он ей неприятен, Сатова бы накричала или даже дала пощёчину, а она… Чика, не задумываясь – прижимает девушку ладонью к себе. Чувствуя его руку на своём животе: - Совсем из ума выжил? – руки Сатовы следом легли на его ладонь, чтобы убрать от себя и высвободиться, но Чика ведь не хотел её отпускать… - Я тебе что сказала?.. – действительно: будь она так уж против, результат от её усилий возможно возымел эффект, а так… Как же она ненавидит себя сейчас за эту бесхарактерность, которая проявляется лишь с ним, - и где, по-твоему, мы находимся? Сатова повернулась в сторону Чики и увидела на его лице улыбку, с которой ещё не была знакома – соблазнительную, лишающую сил. И тут же отвернулась: силы-то ей ещё нужны. - Хочешь опозорить меня перед ребятами? Они сейчас войдут. - Никто сюда не войдёт, - после его слов девушке стало немного страшно. Чика уткнулся носом ей в волосы, наслаждаясь этой близостью, - Ты должна была уже догадаться, - он прижал Сатову чуть крепче, опалив её шею горячим дыханием, невольно призвав к послушанию. - Кудо… - её разум затуманен, но, она всё ещё пытается повлиять на ситуацию, - отпусти меня… Парень не реагирует на слова девушки, поскольку сосредоточен на каждом её вдохе и выдохе – учащённом, тяжёлом – бесшумном. Его ладонь такая широкая, что покрывает её животик. Девушка по-прежнему молчит и пальцы Чики, не поддаваясь самоконтролю – сжимают рубашку под её пиджаком… над линей пояса юбки, чей краюшек тоже смят уже другой рукой парня. - Я тебе голову оторву! – едва ли смогла произнести она. Чика честно-пречестно не собирался переходить с ней черту, по крайнее мере этим утром… в школе… за минут 15 до начала занятий… Но линия шеи девушки, будто сама напрашивалась и парень больше не смог отказывать себе в удовольствии, во всяком случае, в самом маленьком и… - Ничего ты мне не сделаешь, Сатова… Ходзуки… - полушёпотом он ей на ушко. - Умм?.. - тихонько она от удивления, когда почувствовала… мягкое… обжигающее… влажное касание его губ на своей шее, - Кудо… - ещё поцелуй там же – нежный… успокаивающий и сводящий с ума одновременно… Её тело подчиняется и она невольно закрывает глаза… Чика же, в отличие от Сатовы уже давно потерял рассудок, а секретное слово – "стоп" в тот самый момент, когда, наконец его губы попробовали вкус девушки, которую он… любит, о которой грезит… которую желает… Своими проверками, он рисковал сейчас всем хорошим, что было между ними. Но риск оправдался, поскольку её покорность подтвердила всё, что было написано в ежедневнике. Если бы он не был настолько слеп и понял, как она относится к нему по-настоящему хотя бы чуть раньше… Сатова… его драгоценная Сатова – уже была бы его девушкой. - Пожалуйста… не двигайся… - оставив в покое край юбки девушки, ладонь Чики легла ей на колено. По её телу пробежала дрожь и лишь слабые отголоски характера не унимались в встревоженном сердце, что разрывается сейчас от ужаса происходящего, от… удовольствия… - Я обещаю, что ты у меня сядешь, Кудо!.. – её гнев подавляется поцелуями парня, - Тебе мало было сорваться вчера, так ты и сегодня решил потерять человечность? Ты бесстыдная свинья! Чика прижал её к себе обеими руками и, убедившись в том, что она просто обязана жить в его объятиях, продолжил: - Я даже не мог и мечтать, о том, чтобы мои чувства к тебе были взаимны… - её глаза округляются, - знаешь… я давно тебя… - сдерживается и не договаривает предложение, - прости, что напугал тебя… мне просто нужно было убедиться, что написанное тобой в ежедневнике… Сатова, чувствует, как в глазах темнеет от потрясения и она его уже не слушает. Она предполагала, что ежедневник мог оказаться у Чики, но молилась до последнего о том, чтобы она ошибалась и он просто где-то затерялся в её квартире или каким-то образом остался у матери, но...ТОЛЬКО НЕ У ЧИКИ! Взрывное ощущение стыда помогло девушке тут же прийти в трезвость и, отковыряв от себя руки парня молнией выскальзывает от него на безопасное расстояние. Зло уставившись на него, она: - Кудо! - пожалуй, Сатова ещё никогда так не паниковала, - Что… ты… сейчас… сказал?.. - Она была рассержена, напугана и жутко смущена! А вот и неприятная часть, которой нельзя было избежать. Чика понял, что сейчас ему будет хана, но мужественно поднялся на ноги, чтобы с достоинством принять удар гнева Сатовы. - Когда я был у тебя в последний раз, то взял твой ежедневник вместо своего по ошибки. У нас похожие обложки… У Сатовы сейчас сердечный удар будет… - Какое право ты имел, брать мои вещи?! Тебе что повылазило? – она была похожа на живое пламя ярости. - Я уже сказал, что взял его случайно. Кудо на этот раз не стал ей грубить в ответ. Он внимательно смотрел на неё, изучая. Он тоже злился, поскольку они сейчас говорят не совсем по сути дела. - Немедленно верни мне его! - требовала раскрасневшаяся девушка. Парень нагнулся к своему рюкзаку и вытянул оттуда ежедневник. Только девушка потянулась за желаемой вещью, как Чика поднял руку вверх, усложняя Сатове задачу. - Мало того, что ты взял чужое, так ещё и не хочешь отдавать?! – она в бешенстве. - Незачем злиться… Давай спокойно поговорим. В глазах девушки появились слёзы. Она поняла, что он открывал блокнот. Если рассуждать логически, то, как бы ещё Чика понял, что вещь не его? Ей немыслимо стыдно. И как ей жить дальше? Она прикрыла лицо ладонями. - Ты действительно всё видел, верно? - ей не хватает отваги посмотреть на него. Чика видел, как ей хотелось провалиться под землю. Они испытывают друг к другу одно и тоже, но очевидно, Сатова ещё не готова принять происходящее. Ему стало её жаль и, сдавшись, он протянул девушке её вещь. - Держи, - Сатова тут же выхватила своё из рук парня и прижала к груди, отступив назад и обиженно на него посмотрев. Как же Чика не любит на себе этот её взгляд... В попытки что-то наладить, он, - Ходзуки, прости, что... - не дав ему возможности договорить, она выбежала из комнаты в коридор. Вытирая слёзы, она не заметила людей впереди себя и пробежала между ними. - Чика!!! - злобно сквозь зубы проговорили в один голос Мичитака, Коуто и Санеясу. В их сердцах пробудился инстинкт защитника, как только они увидели на обожаемой Ходзуки слёзы. Чика тяжело вздохнул и, тут же встав в боевую стойку, принялся встречать безудержную ярость неразлучной троицы. - Ах ты, паразит! - слышится в клубе белого дыма с искрящимися звёздами, - как ты посмел обидеть нашу Ходзуки-чан? Ублюдок! Не простим! - С чего вы взяли, что это из-за меня вообще? - возмущался Чика. Раскидав по разным углам первого, второго и третьего, Чика попал на растерзание кое-кого пострашнее. - Кудо… - рычала Хиро, вцепившись в горло Чики обеими руками. Она подошла с Такезо только что. Так что была не в курсе, что Сатова рыдала по вине своей жертвы, - для какого фига мы собирались в столовой? – продолжала она с выбеленными от злости глазницами, - Из-за тебя мы провалили вторую репетицию подряд! Как ты собираешься всё объяснить? У Чики не было времени на лишние разговоры и по сему, он деликатно избавился от рук Хиро и отправился вслед за Ходзуки. - Эй, ты куда? Мы что договорили? – кричала ему вслед девушка. Такезо поправил очки на носу и блеск от их стёкол, привлёк к себе внимание Хиро. - О, Боже, - Хиро отвернулась от Такезо, схватившись за алые щёки, - надеюсь, я была достаточно женственной, когда пыталась убить того придурка, - она так смутилась! Чика проверил в классе - там её не было и, спросив у одноклассниц, ещё не приходила. Выглянул в окно, которое выходило на двор – и там её не было видно. Уйти далеко она ведь не могла, так? Догадка слабая, но он, понадеявшись, предположил, что Сатова ещё в школе. Парень подумал, что она может прятаться от него в женском туалете, но приберёг проверку этой теории на последний случай, а пока решил отправиться на крышу. Обошёл всё и... нашёл её. Сатова сидела под стеной. Умастила руку на колени, опустив голову. Она тихо плакала и прижимала к себе ежедневник так, будто ничего дороже у неё от роду не было. У неё был секрет ото всех. Она не из тех, кто любит трепаться. Чувства к Чике переполняли её настолько, что ей и в самом деле хотелось прокричать о них на весь мир, но она не могла... Не могла ни с кем ими поделиться. И вот однажды, когда Чика подарил ей цветок на её выступлении, она была настолько счастлива, что поддалась порыву, и желание прокричать о своих чувствах посетило её вновь. И она сделала это, но... только в своём ежедневнике... Который хранится у неё в квартире или же в доме матери. Коротко говоря: куда Сатова, туда и ежедневник. В школу она его не берёт. Он никак не должен был попасть в чужие руки. А тем более в руки Чики. Чем больше Сатова думала над ситуацией, в которой находится, тем хуже она себя чувствовала, и больше хотелось реветь. Девушка так сильно злилась на Кудо, за то, что он обо всем узнал, что ей хотелось прикончить его голыми руками. А если бы он ещё увидел, что сам цветок у неё храниться дома в рамочке… Одна только мысль об этом ввергала её в ужас. Чика сел рядом с ней, на корточки, вглядываясь вперёд на голубое небо, разрезанное сеткой. - Знаешь, Ходзуки, у меня ведь тоже есть секрет. Девушка замерла от неожиданности. - О, нет... - Она про себя, - пожалуйста уйди... - Есть одна девушка, за которой я невольно слежу, - невзирая на просьбу Сатовы, продолжил парень, - Для меня важно, чтобы она была рядом, по крайней мере, находилась в поле моего зрения. Я всегда ношу в левом кармане рубашки её подарок. Её расстроенное лицо портит мне день. Меня бесит, когда о ней говорят несправедливые вещи или же, когда считают, что знают её лучше меня. Я хочу убить каждого, кто к ней прикасается. И сам не могу себе этого позволить. А когда нечаянно всё же и дотронусь, она шарахается от меня или убегает. Таким образом, на протяжении долгого времени, она отвечала на все мои ожидания. Я прекрасно понимал, что мне рассчитывать не на что. Она из другого мира. Я был уверен, что не существую для неё или ещё хуже – противен ей. - Всё не так... - про себя девушка, - ты дурак, - девушке хотелось поправить Чику и всё объяснить, но злость на него не позволила ей вымолвить и слово. - Но, - взял Сатову за тонкое запястье и она, подняла на него глаза - заплаканные, вновь с обидой. Девушка постаралась освободить руку от Чики, что упрямо на неё смотрел, но ничего не вышло, - теперь я знаю, что у меня есть шанс, - она жутко покраснела, - А значит... Я не позволю тебе его у меня отобрать. Сатова всё же выдергивает руку и живо встаёт, отходя от парня. - Что он?.. - девушка судорожно про себя, - что это себе надумал? - Сатову разрывало внутреннее противоречие: она испытывала к Чике сильнейшие нежные чувства. Он сам вроде как сказал, что она ему не безразлична. Но при этом ей было жутко страшно. Она никогда не была в отношениях. Что двое, парень и девушка в них делают? Как девушке себя вести? Чувство неописуемого страха и ещё более ужасающего гнева, за то, что была им разоблачена - просто меркли на фоне унижения Сатовы, что и вынудило её сказать следующее, - не знаю, что ты там себе напридумывал, но я ничего к тебе не чувствую… - Сатова пыталась держаться уверенно, но всё было напрасно, - А та запись в дневнике сделана не мною, - очевидная ложь, которую Чика терпеливо сопровождает ухмылкой, - Кто-то сфабриковал мой почерк и перекрутил мои впечатления от того дня на свой лад. Единственная причина по которой я сейчас плачу, так это потому что ты прочёл чью-то глупую шутку и, поверив в неё, посмел подумать будто я... Чика перебивает Сатову и, подойдя к ней ближе, вмиг хватает её за запястье и притягивает к себе за талию: быстрее, чем девушка успевает среагировать. Звучит звонок на урок. Она злится ещё больше и краснеет. Вырывается, но Чика сильнее! - Псих! Отпусти немедленно! - Я знаю, ты сейчас шокирована из-за того, что всё произошло так внезапно, - чувствуя её дрожь, Чика говорит успокаивающим голосом, но ей всё равно ужасно страшно, а вулкан ярости, кипевший внутри делал глухой к его словам, - Я действительно не должен был читать твой ежедневник, но, тем не менее – это произошло, - она поджала губку, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться по новой от стыда. Вновь отряхивает руку, чтобы освободиться, но… всё зря и он продолжает, - Давай так… я узнал твой секрет из твоей личной вещи. Наверное, будет честно, если и ты узнаешь больше о моём схожим образом, - глядя на неё испуганную до чёртиков, он улыбнулся незрелости девушки и прислонился к её лбу своим, - тебе нечего стыдиться или бояться. Тебе достаточно лишь сказать мне «да», - он приложил её ладонь к своему сердцу и девушка ощутила под ней мосток, о котором говорил Чика. Но ей сейчас было не до сантиментов, - и ты увидишь, как эти неприятные чувства исчезнут сами по себе и тогда на смену придут новые - хорошие. Ни Чика, ни сама Сатова недооценили степень её душевного потрясения. Она, в самом деле была не готова к тому, что её чувства будут взаимны. Она настолько была напугана тем, что может состоять в каких-то романтических отношениях и стать девушкой Чики, что её внутренний инстинкт самозащиты, встал в очередной раз в боевую стойку. Но основная проблема сейчас была даже не в этом… Перво-наперво, Сатова чувствовала себя настолько униженной из-за того, что была поймана Чикой с поличным, что огонь ярости в её сердце перекрыл собою голос разума. И прежде чем, Сатова подумала перед тем, как что-то сказать, безудержные гнев и обида взяли всё в свои руки, наплевав на чувства обоих молодых людей… Став холодной и спокойной, девушка: - Отпусти меня! – на этот раз её голос наполнен решимостью. Кудо чувствует, что Сатова немного успокоилась и уверен, что сейчас она не сбежит. И хоть на душе у него было плохое предчувствие, всё же… отпустил… Она отошла от Чики подальше, спрятав ежедневник за спиной. - Я повторюсь ещё раз, - Сатова не сморит в глаза Чики, боясь быть пойманной на лжи и прячет взгляд на вороте его рубашки, - эта запись всего лишь фальшивка. Я ничего к тебе не испытываю и мне нет дела до того, что чувствуешь ты… - Ты лжёшь, - Чика хотел вновь к ней подойти, но только сделав шаг, она в ответ отошла на один назад. Парень остановился. Он не верил её словам, но ему всё равно было очень больно. Он винил её в том, что она сейчас такая серьёзная… Если она говорит неправду, то почему в её голосе нет даже и капли сожаления? Всё очень просто: она была зла на него, как чёрт и потому её игра была неотразима. Настолько разъярена, что вообще не соображала, что говорит. И в попытке убедить его в том, что он ей не нравится, очевидно, перегибает палку. - Всё же ты кое в чём прав… я бы никогда не посмотрела на тебя, как на парня, с которым можно завести отношения! – высокомерна и безжалостна, - Если тебе наплевать на твоё постыдное прошлое и проблемы с законом, то мне - нет. То, что мы вообще связаны одним клубом и классом уже оставляет влажное пятно на моей репутации. Отношения с тобой – её утопят. Слова девушки забрали из Чики последнюю уверенность в том, что запись в дневнике правдива, а все её реакции на него – ни что иное, кроме как отвращение. Ему было ужасно больно и это ощущение, отрезвив его, вынудило вновь взглянуть на всё таким образом, каким настаивала Сатова: он просто так копался в чужих вещах… он настолько одержим Сатовой, что готов поверить в любую чушь, которая позволила бы ему полагать, будто у него есть шанс на отношения с ней… он всего лишь жалкий выдумщик, который себя раскрыл, над которым, грубо говоря, посмеялись. Парень был растоптан. Он стоял, опустив голову, сжимая кулаки. Увидев лицо Чики, в сердце девушки, наполненном только самыми неприятными чувствами, покрытое толстым слоем льда, наконец, постучало сожаление. Но и даже теперь, не позволила ему пробиться внутрь. Правда, стараясь прорваться к цели, сожаление создавало своей хозяйке немыслимую боль. По щекам Сатовы пролились слёзы. Тело девушки отреагировало быстрее, чем её разум на душевное состояние Чики и на то, что она ему только что наговорила. - С меня достаточно… - она вытерла слёзы, - я иду в класс и тебе советую, - развернулась и скорым шагом направилась к выходу. Чика достаточно рисковал сегодня и истратил за сегодня все свои средства в погоне за большим кушем. Но… чтобы отыграться… он вновь отважился сделать ставку. На кон он бросил те два грамма гордости, что ещё не были растоптаны Сатовой и то, только потому, что в его сердце тлел маленький, почти что, призрачный огонёк надежды… Чика догнал Сатову у самого выхода и, схватив её за руку, заставил повернуться к себе лицом. - Ходзуки… - парню не дала договорить звонкая пощёчина, которую залепила ему девушка. - Больше никогда не подходи ко мне! Чика отпустил руку девушки и она, наконец, сбежала от него. Кото и клуб уже давно отступили у парня на второй план, уступая Сатове. Если девушке, которую любит, он не нужен и он настолько оказывается портит ей жизнь… - Прости старик… - вспомнил Чика своего деда и как хотел изначально измениться ради него, - Но… - держа руку на том месте, где его в последний раз коснулась любимая девушка, - Пошло всё к чёрту…