***
Шухей лежал на футоне, еле сдерживая наворачивающиеся слёзы. Дверь была закрыта, занпакто лежал где-то рядом. По большей части хотелось плакать не из-за измены. Совсем нет, после предупреждений Казешини — он это частично ждал. Хотелось реветь из-за обиды… «Хисаги шёл с задания в казармы десятого отряда. Он вернулся на день раньше. Первые мысли — это поспешить к его возлюбленной — Рангику. С радостью Шухей пришёл на любимое место Мацумото. Сердце ушло в пятки, глаза расширились, а рот невольно приоткрылся. Он лицезрел не самую лучшую картину: Гин и Рангику сидели рядом и страстно целовались под недавно расцветившейся сакурой. Они выглядели такими милыми, явно подходили друг другу.» Хисаги взглянул на свои руки. Казалось, что из-за своего занпакто, его руки будут в постоянной крови. — Хэй, а я то причём тут? Я же не виноват что ты слабак, — сказал немного обиженный Казешини. Он бы пожалел своего хозяина, но винить его в своей слабости… «Ничтожество.» Занпакто материализовался. Он был весь промокший с головы до ног. И прекрасная красно-чёрная шевелюра не избежала участи. — Эй, мир не заканчивается на Мацумото, — хоть как-то решил поддержать своего хозяина занпакто. Тот лишь посмотрел пустым взглядом на Казешини.***
Позже он успокоился. Не своими силами конечно, а «добрый» занпакто помог. В дверь настойчиво постучали. — Казешини~и, скажи что меня нет — сказав это, Хисаги накрылся одеялом с головой. Но… Разве Казешини будет самим собой, если поступит так, как хотел хозяин? Скверному занпакто на ум пришло совсем другое. Он снял с рук, плеч и шеи бинты, всё равно они были мокрые. Он открыл дверь. Не капли удивления, когда он увидел Рангику. — Хисаги-кун! Ты поступил нечестно когда не сказал мне, что ты вернулся! — беззаботным тоном начала Мацумото. — Что тебе~е? Мы тут развлека~аемся. Нам очень хорошо~о. — неприятная привычка растягивать слова давила на Шухея. — Хватит уже! — из под одеяла выглянула голова Хисаги. Как же Казешини хотел заржать в голос. Как назло, его плечи и шея были открыты. Остальная часть одежды была под одеялом. Тут уж хочешь верь, хочешь нет. Тебя ставят перед фактом. Рангику густо покраснела и с открытым ртом ушла переваривать информацию. Занпакто закрыл дверь и ухмыльнулся с чувством выполненного долга. Но тут, ему в лицо прилетела подушка. Как только она упала, в лицо полетели серые бинты. Но это не испортило самое лучшее настроение Казешини. После волны мата, Хисаги встал и прижал занпакто к стенке. — Ещё одна такая выходка и тебе не жить.! — Казешини перехватил инициативу, и сам прижал шинигами к стене. — Ещё одно возражение, и я тебя выебу, — Говорил это занпакто серьёзно. Шухей залился краской по уши. Казешини поцеловал хозяина в мочку уха и пошёл искать сладкое. — Отпразднуем победу над.! — занпакто не дали договорить. Хисаги заорал на весь сейретей. Теперь он пожизненно «Гей». Смех Казешини было невозможно остановить. Он был истерическим и умирающим. Ну, что ещё с него можно было взять? — Ха~ах, ух… Не бойся, мой маленький хозяин! — смех опять нашёл на занпакто, но он договорил фразу. — Я буду тебя защищать! — после этого смех опять вырвался из уст Казешини.***
Вечером, занпакто решил споить хозяина. Всё таки часть мозга ещё хотели повеселиться, а знаков «Стоп», для него не существует. План прошёл удачно. Уже в шесть часов вечера они вдвоём лежали на футоне, материли друг друга. То Хисаги выпинывал своего занпакто на пол, чтобы поспать. То Казешини его тормошил чтобы «Он с ним посражался» Конечно, Шухей был пьяным, и это давило на мозг. Хотелось пойти на уговор, но разумная часть побеждала. Последней каплей было когда его обозвали «слабаком». Хисаги встал. Взяв свой меч, он за шкирку потащил занпакто в лес, подальше от своей казармы. Когда они пришли в лес, Казешини отошёл от хозяина на расстояние вытянутой руки. Драться Шухей точно не сможет, так что, он опёрся спиной об дерево и внимательно смотрел на свой занпакто. — А дра~аться? — спросил обиженный Казешини. Его проигнорировали. Занпакто цыкнул и забрался на какое-то дерево. Так и прошёл вечер. Лес накрылся непроглядными сумерками. Хисаги только что проснулся. Он посидел минут пять на месте, убедившись что на соседних деревьях нет Казешини. — Принеси жатву, Казешини… — тихо произнёс Шухей. Занпакто из обычного меча, превратился в кусаригамы, состоящие из двух элементов, похожих на серпы, соединённых цепью. Хотя «серпы» необычные — ближе к концу длинной рукояти перпендикулярно ей находятся два лезвия, причём одно заточено сверху, а другое — снизу. Хисаги шумно вздохнул. «Тренироваться всё равно надо» — подумал Шухей. Он встал, направляясь куда-нибудь в лес. Обычно, тут можно было словить пустого. В любой другой ситуации, Хисаги бы не выпускал шикай, но пока в его занпакто нет Казешини, спокойнее что-ли? После убийства трёх пустых, его заметил недавно проснувшийся Казешини. Он последовал за хозяином по тени. Было интересно наблюдать насколько он умеет использовать кусаригамы. Хисаги даже и не заметил своего занпакто. «Сильные руки, мускулистая спина… Как можно не понравиться Рангику? Даже если подумать… Не подумать.» — махнул головой Казешини. Он уже с ума сошёл. — Эй, слабак, что же ты со мной не стал драться~я? — сказал занпакто Шухею, когда тот сражался. Чуть не пропустив удар от пустого, Хисаги озлобился. — Говорю же, слабак. Коси! Появились вторые кусагирамы, уже в руках Казешини. Удар по хозяину. — Придурок! — Шухей уклонился и занпакто попал в пустого. Тот лишь цыкнул и атаковал снова. Иногда промахиваясь, иногда попадая. Казалось, что Казешини даже не старался. Ни капли пота, когда Хисаги был поранен на плече и на рёбрах. — Что за резкая агрессия.? — занпакто хмыкнул. — А ты подумай! — после этого в их «битве» больше не было слов, только действия. Конец битве положил Казешини который уронил непутёвого хозяина на землю, радуясь быстрой победе. На щеке стекала кровь от пореза, и на руке был порез. Ну, а смотреть на Хисаги было не особо приятно. «Порезы везде, самые глубокие на рёбрах, на спине и на плече. Мм, может я перестарался? Но он нанёс незначительный урон…» — занпакто опустил взгляд на руку. — «Пустяки.» — хитрая ухмылка озарила лицо Казешини. — «А ведь он выглядит более привлекательно когда в крови…» — Победа за мной, так что я буду сверху~у — Шухей не понимающе посмотрел на занпакто. Тот опустился на корточки и пристально посмотрел голубыми огоньками на жертву. Издевательская улыбка была на губах садиста. От такой близости Хисаги покраснел. Казешини не стал упускать момент и поцеловал его, мгновенно повалив на траву. Шухей пытался сопротивляться, но как оказалось толку не было. Поцелуй был напористым, грубым. Из-за сопротивления, занпакто начал кусать губы Хисаги. Оторвавшись от жертвы, он увидел перед собой красного Шухея. Его губы были немножко кровавыми. Занпакто снова примкнул к ним. Только этот поцелуй был не грубый, но такой же напористый. От удивления, Хисаги открыл рот, чем и воспользовался садист. Коварный язык проник в чужой рот. Они слились в танце, жарком и мокром. Снова отпрянув, Казешини опять начал любоваться беспомощностью хозяина. Хотя, можно Хисаги называть хозяином в этой ситуации? Одним рывком Казешини разорвал косодэ. Возможно, краснеть было уже некуда, но Хисаги нашёл. Щёки с носом были румяные. Когтистые руки погладили щёку Шухея, спускаясь ниже, на шею, потом на грудь и на торс. Ласки продолжились. Руки гуляли по телу в свободном плавание, а губы были на шее. Занпакто оставлял засосы, кусал нежную кожу и сразу зализывал свои укусы. От таких манипуляций, Хисаги глухо застонал. В небесных огнях, сияли искры, когда в металлических был туман. Зрение и вообще тело не хотели слушаться. — У тебя уже встал от ласки? — Проговорил Казешини ухмыляясь. Шёпот в ухо добавлял возбуждение. — О-отвали… — Хисаги еле дышал, как будто задыхался. В любой другой ситуации, Казешини бы продолжил, но сейчас надо заниматься другим. Хисаги закрыл глаза. Казешини опять примкнул к шее хозяина. Тихий стон из уст Шухея. Мокрой дорожкой, занпакто спустился на ключицу. Стон становился громче. Дальше мокрая дорожка направилась на грудь. Один сосок Казешини взял в рот, а второй легонько царапал. От манипуляций и совместной боли с возбуждением, Шухей очень слащаво застонал. Этот стон сводил с ума, занпакто опьянел. Мокрая дорожка спустила на торс. Заметив ту самую рану на рёбрах, Казешини зализывал её, слизывая всю кровь, подчистую. Воздуха не хватало. Вот и занпакто завёлся. Томить уже было невмоготу. А то, Хисаги кончит, а он даже «не» постарался. Член вышеупомянутого уже дрожал от возбуждения. Как только холодные руки соприкоснулись с горячей кожей, Шухей издал стон. Казешини, что был ещё в более менее нормальном состоянии решил, что если сейчас не начнёт — сам кончит от вида Хисаги. Шухей был в полулежащей позе, опираясь на локоть. Голова откинута назад, а глаза закрыты. Рот был открытым и с жадностью вдыхал воздух. Щёки, нос и уши были бардовыми. Само тело заводило, приходили мысли, что он только его, что никто не сможет ему помешать. Казешини снял последние бинты и показался красно-чёрный член. В отличие от рук, он был очень горячим. На растягивание не было времени, так что… — Милый, сейчас будет больно — Казешини инстинктивно назвал его «милым». Чтобы не слышать ненужные крики, занпакто вцепился губами в чужие. Член вошёл в узкую дырочку и начал медленно двигаться. Маленькие слезинки показались в уголках глаз шинигами. Дрожь пробила его тело. Темп ускоривался, ему больше и больше это нравилось. Одновременно с громким стоном, они кончили. Казешини рыкнул и улёгся рядом с расслабившимся хозяином.***
Проснулся лейтенант у себя в комнате. Рядом лежал занпакто, который его обнимал. Тёплое дыхание дуло на шею, пробивая дрожью. — Ты ночью был очень энергичен, — сказал Казешини и зарылся носом в волосы. — Я думаю, следующая тренировка будет интереснее. Ведь ты не хочешь быть снизу? — Сучёныш. В это время, Мацумото подслушивала под дверью. Было очень интересно. Нет, она никому не рассказала про случай с расставанием, не говорила про услышанное под дверью. Но теперь, она может подкалывать Хисаги…