Подлунные

      Каждый привлекает внимание по-своему... Кто-то громко кричит, кто-то бросается вещами, а кто-то — оставляет холодные, нежные метки на бледной шее. Этари в очередной раз оборачивается, слепо пытаясь обнаружить или каким-то образом почувствовать этого наглеца, но ничего не выходит...       Чёрт его знает с какого раза удалось увидеть хотя бы тень. А затем дело пошло куда лучше, но и у загадочной тени не было в планах долго мучить свою милую жертву.       Подхваченные самой прохладой, руки кузнеца приподнялись на уровень лица. Этари решил воспользоваться этим моментом, чтобы поинтересоваться результатами вчерашней миссии, после которой им так и не удалось встретиться: отчётность, помощь раненым, да и самому надо перепроверить оружие, заточить, починить при необходимости... Вчера времени так и не осталось — утекло, словно песок сквозь пальцы.       Рунаан молчал, решив общаться исключительно личным немым ритуалом: робкий поцелуй рук, пальцев — хорошая работа. Миссия прошла успешно. Уткнулся лбом в немного жесткую, от работы, ладонь... Было страшно? Нет? Жест уточняется. Голова немного приподнимается, появляется трепетное ощущение скольжения, трения кожи о кожу... Теперь ладонь на щеке. Так покорно... Скучал? Да, конечно. Этари не может сдержать улыбку — немного смущенную, потому что о нём вспоминали; немного умиленную, потому что ассасин не скрывает своих трогательных, нежных чувств; и совсем каплю — ироничную, потому что он же учил Рейлу абстрагироваться от любых эмоций на задании, а сам... Но он хотя бы умел скрывать эти чувства, которые порой так и лезли наружу, в нужные ситуации... Да и в ненужные тоже время от времени. Сердце кольнуло ностальгией по тем временам, когда их отношения только-только начинали налаживаться...       Тем временем холод и влага сплетаются пальцами, закрепляя их в чувственном замке. Прохлада медленно, заискивающе скользит по смуглой коже, сначала поглаживая несильный изгиб талии, потом — робко играясь с выпирающей тазовой косточкой. Плавное движение по животу. Этари вздрагивает, с губ срывается тихий выдох. Пауза. Видимо, удовлетворение его реакцией. Движение продолжается, прохлада аккуратно, с осторожностью забирается ниже, под ткань одежды. Сначала под край, потом... Пресекается. Этари удается почувствовать и даже попытаться схватить наглую руку, но она была одернута слишком быстро, чтобы поймать...       — Не здесь... — тихо шепчет он, мотнув головой в сторону тренировочной площадки. Занятия Рейлы... Пауза. Обида? Разочарование? Отнюдь. Или же удовлетворение?       Тогда прохлада нежно обвивает талию, мучительно-медленно скользя вдоль позвоночника верх... но вскоре застывает, поддерживая тело Этари, дыхание которого уже обрывистое, даже томное... Давление спереди заставляет невольно сделать шаг назад. Замешательство. Если бы не фиксация на спине, он бы подумал, что его хотят повалить на землю, но сейчас... Он рискует подчиниться и делает еще один шаг назад. А затем еще... Поворот. Танец? По губам скользит усмешка. «Давай же потанцуем».       Он прикрывает глаза, чуть приосанивается и ловко подхватывает движение. Раз-два-три, раз-два-три... Начальные движения схожи с человеческим танцем, именно поэтому, наверное, они и не очень нравились Рунаану, но из простого уважения к танцу всё же приходилось так двигаться... Лишь некоторое время. Потом отпускает, движения меняются. Теперь они более активные, но не менее изящные, легкие, словно танец с ветром: игривая попытка поймать, но без намерения удержать.       Такое сравнение приводил для Этари его учитель по танцам, и сейчас, видя партнера лишь краем глаза, оно ощущалось почти буквально. Даже цель совпадает, но Этари удается касаться лишь столько, насколько это необходимо... Он не может даже случайно задеть Рунаана, не то, чтоб поймать его...       — Лис... — случайно говорит вслух, на что слышит лишь задорный, совсем тихий шелест со знакомым тембром. Смеётся, значит! И снова ускользает! Этари расслабляется, позволяя телу двигаться самому, согласно мышечной памяти, а сам отдался во власть спокойствию, оставив место лишь внутреннему покою.       Если ты гармоничен внутри, то будешь гармоничен и в своих движения... Некоторые заветы ассасинов неплохо подходят для повседневности. Последнее движение как последний штрих на картине. И плавное замирание. Пауза, как для ощущения сладкого послевкусия, после чего партнеры расходятся...       Этари взмахнул рукой. Неосторожно, чисто символически, уверенный в пустоте перед собой, но, коснувшись кончиками пальцев подбородка, вздрагивает. Отчасти потому, что не ожидал почувствовать хоть что-либо, кроме прохладного потока воздуха, что обвел бы руку, а отчасти — испугался, что так-то и ударить случайно мог... Мягкость под пальцами. Вновь щека. Холодная. Вновь трение и... Мягкий волос. Этари воспроизводил внешность и вид жеста по памяти, уж мысленное моделирование у него было хорошее, но излишнее им увлечение несколько вредило восприятию реальности.       Именно по этой причине он замешкался, когда цвета перед ним постепенно становились всё ярче и насыщеннее, запах — чётче, а прохлада на губах сменилась ласковым теплом, переходящим в дикое пламя. От столь резких переходов закалялась лишь сталь, но вот живое существо нещадно плавилось. Луна очень удачно скрылась, лишая Рунаана невидимости, а Этари — желания стоять на ногах, не упав в долгожданные объятия...       Однако, он не то чтобы стоял, а даже двигался под напором, поцелуями, которые в какой-то момент стали сопровождаться смехом, таким мальчишеским и... счастливым? Дерево остановило движение. С глубоким вздохом, вбирая не только ночную прохладу, но и запах его тела, Рунаан уткнулся в шею супруга. Тот обнял его крепко, вцепился без желания отпускать и очень боясь потерять...       Прикинул варианты дальнейших действий, которые было бы неплохо перевести в сторону дома, но... ничего не последовало.       Лишь тихое, размеренное дыхание ласкало шею.       Это могло быть немного обидно, если б отношения держались только на физической близости, но ведь куда большее значение имеет простое доверие. Ассасин полностью доверяет кому-то свой ценный покой, в то время, как ему доверяют открытую, соблазнительную шею. Было в этом нечто, может, и важное. Но всё же, удобно устраивая под деревом своего супруга в своих объятьях, Этари мысленно записал сей момент Рунаану в долг, плату за который возьмет чуть позже... В двойном размере. И брать её будет нарочито дерзко, мучительно-длительно и до невозможности что-то делать еще сутки после. Да...       А пока отдыхай, подлунный воин...