Тёмная мощь.

            Семён ненадолго задремал, облокотившись у стены. Неожиданно он дёрнулся и стал опасливо озираться.             Никого вокруг не было, кроме Оливии. Она сидела на спальном мешке сверху и что-то записывала прямо в дневнике у Семёна.             - Но это мой личный дневник, - возмутился парень.             - Я его не читала, - отмахнулась Оливия, - не имею такой привычки. Просто мне нужно было кое-чего вспомнить важное.             - Ладно... - сказал Семён, расслабившись.             - Зачем вам повязка на лице? - спросила Оливия, когда закончила писать.             - Здесь воздух загрязнён, - ответил Семён, - я взял с собой химкостюм, для выхода в город. Но пока им не пользовался. Он громоздкий и шумный.             - Да, да, далеко вы в нем не уйдёте. Вас быстро повяжут прихвостни фараона. Они на раз с такими как вы расправляются, - заметила Оливия.             - Но как вы без маски? Как у вас получается не задыхаться? - спросил Семён.             Оливия встала и подошла ближе. Она показала записи, которые сделала в дневнике у Семёна.             - Вот, благодаря этим иероглифам вы сможете тоже свободно дышать без повязок.             В дневнике были начерчены множество малознакомых букв, расположенных по кругу.             - Я всё вспоминала последовательность, - сказала Оливия, - в которой их надо записывать. Я вам их начерчу на руке ручкой. Они помогут и позволят дышать в атмосфере созданной фараоном.             - Можно попробовать, - согласился Семён, - хотя я не верю, что это сработает. Какие-то записи на руке помогут дышать?             - Почему нет? Туман же магический. Вызван для того, чтобы скрыть делишки фараона и ввести врага в заблуждение, - проговорила Оливия и присела рядом, начав выводить иероглифы на руке. Семён тем временем всё пытался вспомнить, где видел эту женщину раньше.             - А вы жили в этом городе? И как-то смогли выжить после воскрешения фараона? - эту тему первой завела Оливия.             - Нет, не совсем. Я жил, но на момент катастрофы уехал по делам. Вернулся сюда сегодня, воспользовавшись подземными туннелями, в надежде спасти своего брата и Грейс.             - Грейс? - переспросила Оливия и уточнила:             - Это не лаборантка ли из этого института.             - Вы её знали? Мне кажется я вас тоже где-то видел раньше, - воспользовавшись моментом, поинтересовался Семён.             - Может запаянную в смоле в лаборатории, где работала Грейс.             - Да, точно, вспомнил! Она мне рассказывала, что куб перед катастрофой разбился и вы ожили. Как я сразу не догадался, что это вы...             - Я вас фотографировал ранее прямо в кубе, - усмехнулся вспоминая Семён, - В основном правда не для статьи, а из-за Грейс. Хотел с ней сблизиться.             Оливия кивнула и продолжила выводить иероглифы, но внезапно остановилась, проговорив:             - Да, да, я вас тоже помню. Правда как будто видела во сне. И Грейс помню. У меня с ней возникла необычная связь. Я чувствовала её изнутри. Её переживания и чувства. Её любовь к Даниле и разбитое сердце.             - Да, Данила, - согласился Семён, - мы правда из-за него расстались.             - Почему? - удивилась Оливия.             - Вы же сами сказали, она к нему испытывает чувство, но не ко мне.             - Зря, - сказала Оливия и вернулась к надписям на руке, - я думаю у вас были все шансы стать ее новым возлюбленным. Вы могли наконец-то осчастливить бедную девушку. С другой стороны если ревнуешь, значит любишь. Иногда нужно время, чтоб забыть кого-то. Дай ей ещё шанс!             Оливия закончила писать и вернулась к спальному мешку. Семён снял повязку, попробовав вдохнуть.             И о чудо, он мог дышать свободно теперь без неё. Последнее время даже она уже не помогала. Воздух был тяжёлый и в горле постоянно стоял удушливый ком. А теперь парень дышал легко, как обычно дышится на свежем воздухе.             - Что ж, тогда мне лучше сейчас пойти, - сказал Семён и начал собираться. Ему не очень нравилась тема беседы и не терпелось заняться своим главным вопросом, это поисками брата.             - Я думаю стоит подождать до утра. Сейчас прихвостни фараона очень активны. Они любят ночное время. Лучше передвигаться днём. Давайте поспим, - предложила Оливия.             - Вы думаете здесь безопасно? - спросил Семён, - за вами разве не могут вернуться эти прихвостни.             - Когда появилась Грейс, у фараона пропал ко мне всякий интерес. Я ему только начала мешать. Они сюда не придут. У них полно сейчас своих собственных дел.             Семён перестал собираться, сел на своё прежнее место и успокоился. Он изучающе все разглядывал иероглифы на руке и удивлялся, что и правда это работает.             - Что сейчас делают с Грейс? - вдруг спросил Семён, ощущая прилив ревности.             - Прости мальчик, - сказала Оливия, - но боюсь дни её сочтены. Девушку готовят стать сосудом для фараона.             - Это как?             - Грейс чистят от всего земного. Как только процесс окончится, она будет готова к ритуалу. Это произойдет приблизительно через двое суток, а может и раньше.             - Её возможно спасти? - спросил Семён, шокированный полученной информацией.             - Не знаю...             - Но вы такая умная. Столько всего знаете. Правда откуда? - спросил Семён, показывая на руку с иероглифами.             - Просто я с фараоном прожила около двух лет в Пачакамеке в подземелье, пока не нашла выход, спрятавшись в смоляном кубе. Он всё хотел из меня сделать сосуд, но что-то у него не сходилось. Хотел, чтоб я родила девочку с его генами, но получались только мальчики. Фараону почему-то нужна для ритуала женщина, имеющая его гены. То есть его потомок. Видимо за годы моего пребывания в кубе он придумал, как провести проще этот ритуал или нашел нужную кандидатуру.             - Фараон насилует Грейс? - не выдержав, всё же спросил Семён.             - Уверена, что нет. Грейс сама сосуд. Я думаю она содержит гены фараона. Его пра-пра-правнучка очень далёкая. Он смог её почуять как то. По её запаху, возможно.             Семён почувствовал раздражение.             - Не понимаю я этого фараона, - сказал он,- как мне хочется его уничтожить.             - Сейчас это пока возможно, но после ритуала он станет неуязвим, - вздохнула Оливия.             Возникла пауза. Семён воспользовался ею, взял свой дневник и решил всё же сделать запись о том, что с ним происходило сегодня. Оливия тем временем закуталась в спальный мешок и стала зевать.             - Как я давно не чувствовала такого удобства. Спала на камнях, где придется. Для меня сейчас этот мешок, как самое уютное ложе.             Семён так и не связал пары слов в дневнике. Всё думал о Грейс. О том, что поступил с ней не по-мужски. Подставил её под удар, позвав на съёмки....             - Оливия, а вы когда-нибудь любили по-настоящему, - спросил он.             - До сих пор люблю, - сказала Оливия, печально вздыхая, - Правда моё странное существование затянулось. Хоть он и был раньше моложе меня, но я никогда не чувствовала с ним себя в ущербе. В итоге пережила его на двадцать лет. До сих пор вспоминаю его с душевной теплотой. Моего мужа — Максима.             Семён тоже вздохнул и сказал:             - Я так был заинтересован Грейс. Подумал, что нашёл ту самую, пока не объявился Данила...             - И ты его по-мужски отвадил? - спросила Оливия.             - Нет! Хотел, чтобы Грейс сама с ним разобралась.             - Зря. Может просто Данила увидел в тебе настоящего соперника и испугался. Поэтому стал к ней липнуть. Надо было показать ему, кто в доме хозяин. Женщины такое любят.             - У меня была жена Полина. Я устал с ней показывать, кто в доме хозяин. Это её больше подстёгивало мне изменять.             Оливия призадумалась.             Семён всё же начал заполнять дневник, а когда закончил, увидел, что женщина уже спит. Парень отключил свет, приткнулся у стены и тоже задремал.