Я бился лбом об дно небес, И в дыры чёрные падал. И был родным мне тёмный лес, И заповедные гады. И я бродил среди огня, Руки сжимая до хруста. И всё, что было у меня…
***
В жизни каждого человека случаются моменты затишья — когда богатая на события действительность словно погружается в транс и размеренно течёт сквозь пальцы, изо дня в день не преподнося хозяину никаких сюрпризов. Кто-то воспринимает подобное с благоговейным трепетом, лишней мыслью боясь спугнуть изменчивую судьбу — как же, подвернулась такая прекрасная возможность отдохнуть от повседневных неурядиц. Кто в здравом уме станет противиться тишине и покою? Однако хмурый мужчина с волосами цвета снежных вершин, беззвучно ступающий по влажной траве где-то на краю мира, явно был не в восторге от затянувшейся недвижимости жизни. Умиротворение и безмятежность отходят на второй план, когда ты — охотник на чудищ. Ведьмак был уверен, что за почти недельный перерыв в работе придётся расплатиться с судьбой не одним десятком чеканных монет. И ладно бы, если он не искал нового «приключения», как обычно говорят в народе. За спиной уже была добрая половина северных земель, куда ведьмак забрёл после длительного отсутствия. Всё здесь было по-прежнему: пронизывающий до костей ветер, гуляющий в усыпанных мелкими цветами равнинах, поразительно близкое небо, на рассвете разгорающееся алым пожаром, забитые дичью леса. Только вот на пути ведьмаку повстречалась лишь пара туманников, взбесившихся в вязких топях болот, да унылый волколак, который и так был на волоске от раскрытия личности. Во второй деревне подряд главной проблемой жителей была чрезмерно дождливая погода для разгара летнего сезона, а не затаившийся между скал кровожадный монстр. Тихонько похлопывая лошадь по загривку, ведьмак неторопливо шёл среди постепенно редеющих сосен, уверенно двигаясь в сторону нарастающего шума волн. Впереди, сквозь массивные стволы векового леса, проглядывались беспокойные воды Северного Моря, переливающиеся в лунном свете серебристыми всполохами. Сначала ведьмак как обычно хотел остановиться в каком-нибудь придорожном трактире, выпить пару кружек крепкого пива и завалиться спать до следующего утра. Но от давнего воспоминания о ночёвке на пустынном берегу, однажды приютившем уставшего путника, от мыслей о пении волн и призрачных силуэтах несбывшегося в тёмной воде, сердце подозрительно ухнуло вниз, а ноги сами предательски повели Белого Волка всё ближе и ближе к скалистому спуску береговой линии. И всё же что-то его беспокоило. Грызло изнутри, обтачивало невозмутимость предчувствием беды, как камень солёной морской водой. Тяжело вздохнув, ведьмак крепко привязал поводья лошади к поваленному дереву на краю леса, а сам двинулся ближе к воде, задумчиво пытаясь заглянуть за почти неразличимую черту горизонта. — Давно не виделись, да? — сам того не ожидая, вслух проговорил ведьмак, чьи уголки губ незаметно дрогнули в лёгкой улыбке. — Кажется, последний раз я обещал тебе, что однажды непременно взойду на корабль и отправлюсь в плавание, чтобы полюбоваться тобой не одну ночь кряду. Может, пришло время выполнить обещание? Никак не могу понять причин этого странного тянущего чувства где-то между желудком и сердцем. Всё так же поблёскивая при лунном свете, море отозвалось тихим, болезненным стоном. Ведьмак резко обернулся, машинально накрывая ладонью рукоятку меча, висевшего за спиной, и стал вглядываться в темноту. Не заметив никакого движения, мужчина медленно двинулся в сторону, откуда послышался звук, стараясь заглушить собственные шаги. — П-пож..пожалуйста, нет, — со стороны утёса донёсся сорванный, полный мольбы голос, а нечто, принятое ведьмаком за сгусток тины, зашевелилось, пытаясь ещё сильнее сжаться в комок. — Кто ты? — громко задал вопрос ведьмак, без особой опаски подходя ближе — на чудовище говорящая тина была похожа меньше всего, тем более — на чудовище, готовое атаковать. — Не трогайте, прошу, — нечто коротко всхлипнуло, отворачивая голову от ведьмака и закрывая её дрожащей ладонью. Аккуратной, окровавленной и вполне человеческой. — Кто ж тебя так… — хмуро проглатывая ругательства, ведьмак присел на корточки рядом со своей находкой, судя по голосу являющейся молодым парнем. — Эй, не трясись, я тебя не убивать пришёл. Аккуратно развернув слабо трепыхающееся тело, мужчина быстро оглядел нанесённые бедолаге повреждения. Хотя при таких степени освещённости и количестве грязи рассмотреть что-либо, кроме разодранной скулы и зажмуренных глаз было практически невозможно. — Не дрыгайся, я перенесу тебя в другое место, — заметив поджатые, явно перебитые ноги парня, ведьмак гортанно зарычал, бережно поднимая с ледяных камней свою нежданную находку. — К воде… — болезненно застонал парень, слабо дёрнувшись в сторону моря. — Ага, чтобы ты утонул. Успеешь ещё принять ванну. — Мне нужно умыться, пожалуйста, — закашлявшись, упрямо хрипел парень, цепляясь пальцами за плечо своего спасителя. — Вот же дурной, — недовольно вздохнул ведьмак, но сжалился, решив отнести парня к воде. Судьба явно была благосклонна к этому несчастному — бросив умирать на пустынном берегу, она всё равно разыграла карты по-своему и подослала к парню ведьмака. Тут даже младенцу стало бы ясно, что всё случившееся — не просто стечение обстоятельств. — Имя своё помнишь или его из тебя вместе с рёбрами выбили? — медленно присаживаясь на корточки у самой кромки воды, скорее для приличия спросил ведьмак, не выпуская из рук обессиленное тело. — Лютик… — помедлив, отозвался парень, в первый раз поднимая на ведьмака доверчивый взгляд оленьих глаз. Даже в темноте ведьмак смог различить на их дне голубые искорки, поймавшие лунный свет. — Как твоё имя? — Геральт. Геральт из Ривии, — зачерпнув воды в ладонь, сосредоточенно пробурчал мужчина. — Стой, подожди, нет! — завопил Лютик, уворачиваясь от руки. — Лютик, блять. Ты только что умирал, откуда сейчас взялись силы так дёргаться? — сильнее прижав парня к себе, недовольно огрызнулся Геральт. — Сам же умолял отнести тебя умыться. — Нежели ты правда тот самый Геральт из Ривии? Белый Волк, сражающий чудовищ с одного удара? — благоговейно глядя на ведьмака, шептал Лютик, крепче прежнего вцепившись в широкие плечи спасителя. — Я сочинил про твои подвиги столько баллад! — Ты бард что ли? — хмыкнул ведьмак, изловчившись и смывая с удивлённого лица парня грязь и кровоподтёки. Чужая кожа под огрубевшими пальцами тут же принялась переливаться жемчужным блеском, явно не сочетающимся с понятием «человек обыкновенный». — Вот же дьявол! — недолго думая, ведьмак с размаху бросил взвизгнувшего Лютика в море, на шаг отступая от воды. Простой смертный мог бы подумать, что парень ушёл на дно, от удара и полученных травм не сумев всплыть на поверхность. Но только не Геральт. Ведьмак внимательно вглядывался в беспокойную чёрную воду, в любую секунду готовый выхватить меч из ножен. Когда из воды показалась мокрая голова, ведьмак хмыкнул, складывая руки на груди. — Хотел заманить меня на смерть, морской муж? — носком ботинка отправляя в Лютика камешек, усмехнулся ведьмак. — Извини, но сегодня останешься без ужина. — Я не ем людей. И вообще мясо не ем, — поморщился парень, по пояс выныривая на поверхность. Геральт и без демонстрации прекрасно знал, что ниже линии бёдер вместо ног обнаружит у Лютика чешуйчатый рыбий хвост с крупными плавниками. — И, между прочим, у меня даже в мыслях не было затаскивать тебя на дно. Ты спас мне жизнь. Ведьмак тихо хмыкнул, разглядывая парня. Мермен — так назывался этот вид русалки, обитавшей в холодных морских водах, и правда одним только видом мог зачаровать любую девушку. Гибкое тело поблёскивало в лунном свете, мокрые волосы тёмно-медового цвета красиво обрамляли аристократичное лицо с точёным носом и смешливым, улыбчивым ртом. Хорошо, что Геральт не был глупой, доверчивой девушкой. Морские люди часто выплывали из глубин на скалы рядом с бухтами, чтобы поглазеть на людскую жизнь. И не только поглазеть. Считается, что и мужские, и женские особи морских русалок способны превращать свои рыбьи хвосты в человеческие ноги, поэтому, стоит им захотеть, и они могут выйти на сушу, чтобы смешаться с людьми. Теперь ведьмак на собственном опыте знал, что это — не просто старое придание моряков. — Кстати, кто тебя так отделал? — поинтересовался Геральт, устраиваясь на камне и приготовившись слушать рассказ спасённого хвостатого чуда. Лютик потупился, ладонью проводя по бегущим волнам. — Рыбаки из деревни. Они поняли, кто я. — Дай угадаю — ты ходил, горланил песни направо и налево, без разбору спал с женщинами и не платил за себя в кабаках? — ведьмак усмехнулся, с прищуром глядя на мермена. — Нет! Ну, то есть, да… Ещё пару раз удачно предсказал будущее хозяину любимого трактира, а в последний раз пьяным соблазнил его жену. Геральт покачал головой, тихо посмеиваясь. Мермены хоть и уступали в красоте мермейдам, но всё равно были невероятно привлекательны. Однако в легендах говорилось, что морские жители отличались холодной красотой — надменностью, упрямством и тщеславием. Но Лютик на первый взгляд не был похож на завистливого засранца, не способного простить обиду. С учётом того, что ведьмак нашёл русала оставленным людьми умирать, жестокость в этой истории первым проявил не Лютик. Пересказывая случившееся, мермен даже ни разу не упрекнул людей в их поступке, что задело Геральта за живое. — В следующий раз будь более благоразумен, ладно? Тебе повезло, что ты встретил меня, а не какого-нибудь обиженного фермера, пришедшего тебя добить, — ведьмак поднялся, разминая шею. — И сделай что-то со своими ранами — всё, что ниже пояса само собой пришло в норму, да и в воде ты не так сильно чувствуешь боль. А вот повреждённые рёбра и ссадины никуда не денутся, — намекая на смачные синяки и кровавую рану на скуле, кивнул Геральт. — Эй, не уходи! — Лютик беспокойно закружился в воде, жалостливо глядя на развернувшегося было ведьмака. — Возьми меня с собой! — Ты сдурел? — Геральт опешил, уставившись на мермена. — Зачем мне болтливая русалка на хвосте? Плыви домой. Лютик закатил глаза, выскальзывая на более-менее плоский камень у ног ведьмака. Оказавшийся серо-зелёным хвост русала напряжённо бил по воде, извиваясь из стороны в сторону. — Мне нельзя домой. И вообще я решил переехать. Отвези меня к другому морю. Ведьмак вскинул брови, сверху вниз глядя на нервно кусавшего губы Лютика. — Исключено. Ты не выдержишь дорогу, а я не стану нянчиться с русалкой. — Геральт, ну пожалуйста! Мне правда нельзя домой. В морском городе меня ждёт та же учесть, что и здесь, на суше, пару часов назад. Только уже от своих сородичей… — мермен заломил пальцы, следом болезненно охнув — сбитые костяшки никуда не делись, как и предсказывал ведьмак. — К тому же, года три назад я несколько лет к ряду жил на суше с одной милой сумасшедшей девицей и ничего со мной не случилось. Представляешь, ей нравилось спать со мной в обличье мермена. Мы набирали морской воды в… — Лютик, блять, избавь меня от подробностей. Ещё раз говорю — нет. Решай свои остальные проблемы сам. Надо было думать раньше, прежде чем родниться с людьми и бесить своих хвостатых дружков. — Я могу готовить тебе еду! Научусь стирать? — не сдавался мермен, хватая ведьмака за ногу. — Сочиню ещё больше баллад, чтобы восхвалить каждый твой вздох. Умоляю, забери меня отсюда, Геральт! — Умолкни, — грубо прервал Лютика ведьмак, прислушиваясь к приближающемуся гомону голосов. — Сиди тут и никуда не рыпайся, понял? Лютик мгновенно соскользнул в воду, оставляя на поверхности только макушку и горящие страхом глаза. Нахмурившись, Геральт повёл плечами и двинулся в сторону голосов, принадлежащих четырём крепким мужчинам с факелами и верёвками в руках. — Ты ещё кто? — забасил один из мужчин, недобро глядя на появившегося из темноты беловолосого мечника. — Часом, не один из этих? — сплюнув на камни, скривился мужчина, поддерживаемый одобрительными возгласами товарищей. — Я Геральт из Ривии, — привычно отчеканил ведьмак, с лёгким презрением оглядывая собравшихся. — Что вы тут забыли в такой поздний час? — Пришли закончить одно важное дело, — ухмыльнулся самый неприятный из всех присутствующих, вертя в руках короткий разделочный нож. — Это вы избили того несчастного парня? — холодно спросил Геральт, теснее сжимая зубы. — И что с того? Между прочим, мы сделали за тебя твою работу, ведьмачье отродье, — зашипел, судя по всему, главный из присутствующих, старательно выделяя слова. — Этот чёртов русал запудрил мозги половине деревни. Узнали бы раньше, что он морской демон, прилюдно казнили бы на торговой площади, чтобы остальным девкам неповадно было. — Из всего этого я могу только заключить, что вам нужно лучше следить за своими распутными девками, уважаемые. Возможно, периодически избивать пойманных на месте бабников, не спорю. Но вот простых людей с мерменами путать не стоит. Всё-таки ваши умственные способности не заточены под распознавание чудовищ. Оставьте это дело более осведомлённым. Лютик, боязливо выглядывающий из воды, искренне надеялся, что дело не дойдёт до драки. Но, как однажды сказал ему кто-то очень мудрый: «Надежда — глупое чувство». Правда, мермену почти не пришлось беспокоиться за ведьмака — Белый Волк удивительно быстро справился с обидчиками русала, надавав им даже получше, чем они в своё время Лютику. Мермен не мог сдержать предательской дрожи в хвосте и широкой довольной улыбки, когда Геральт вернулся к нему, потирая ушибленные кулаки. — Ты был великолепен, — промурлыкал мермен, обвивая хвостом ногу ведьмака. — После такого тебе точно придётся взять меня с собой и заодно в мужья! Геральт скептически хмыкнул, поджав губы. — Ты совершенно точно не намерен возвращаться домой? — Точнее и быть не может. Я хочу ещё немного пожить, — закивал Лютик, весь вытягиваясь в струнку перед ведьмаком. — Не хочу, чтобы моё почти бессмертие закончилось сегодня под утро отрубанием хвоста. — Тут тебе тоже оставаться нельзя… Да и мне за компанию. Ещё раз появишься в деревне, тебе местные голову открутят, — Геральт вздохнул и помедлив, протянул русалу руку. — Пошли. Отвезу тебя к Великому морю, а там сам разберёшься, куда тебе нужно. Лицо Лютика озарила, наверное, самая счастливая улыбка, которую только видел ведьмак в своей жизни. Тогда Геральт ещё не знал, что такую картину он теперь будет видеть каждый день на пути к западу Нильфгаардской империи. А вот мермен знал. В конце-концов, легенды не врут, и морской народ прекрасно умеет предсказывать будущее. — Только можно я сначала найду свою лютню? Она валяется где-то на берегу. — Никаких лютней, не хватало ещё слушать твоё пение.***
— И я лежал у океана, И звёзды били мне в под дых. Я помнил все века и страны, Вечность сжимая в один миг. И были все смертельны раны, Их я разменивал на стих. Он о тебе был, как ни странно… — Лютик, блять!