Лес

      Пайпер остановилась у двери в странный старый дом. Даже удивительно, как он ещё стоял, ведь верхний этаж полностью истлел, а нижний представлял собой высушенное до ужаса дерево и замшелый каменные фундамент, в «помещениях» заваленный трухой от того, что было выше. Девочка попросила поставить её на ноги и после этого она обеими руками взялась за заржавевшую дверную ручку. В эту же секунду, за единую вспышку, дом обрёл удивительно презнтабельный вид, словно его постройка закончилась только вчера, а вокруг по территории расцвел обширный и густой сад. Дитя улыбается своей гостье и открывает дверь, впуская в вечно сумрачный от малого числа окон коридорчик. — Пойдём, пожалуйста. Мне нужна помощь, чтобы дойти до лазарета. — Я… Не люблю ходить по миражам. — Нойманн хмурит брови и почесывает свой затылок, немного тревожно оглядываясь по сторонам. — А если, пока я хожу в беспамятстве, меня что-то убьёт? Да и откуда мне знать, что… Ай!       Младшая удивительно ловко подпрыгнула на здоровой ноге и ткнула свою спутницу в левый глаз, даже немного надавив. — Что ты делаешь?! — Теперь веришь, что я настоящая? — Обычно такое доказывают тем, что ущипывают, а не пытаются выколоть глаза. — А ты его открой.       Подкрашенная шатенка осмотрела чуть побаливающим глазом горизонт, морщится и мотает головой, закрывая себе взгляд ладонью. Слишком неприятно и тяжело рассматривать хоть что-то. — Спасибо… Теперь всё двоится. — Всё-всё? — Всё! Вобще всё! — Во-о-от… А галлюцинации не двоятся, когда так делаешь. И раз всё двоится, значит, всё настоящее. — Запомню… — Девушка болезненно рыкает и после нескольких морганий приходит в себя. — Но использовать не буду. — А спасибо? — Ты и правда как Саша.       Старшая ухмыляется и поднимает странного ребёнка на руки, по её указке проходит в фойе, там вверх по лестнице на второй этаж, где останавливается рядом с фигурой молодого брюнета с неестественно ярким цветом голубых глаз и бледным лицом, чуть покрытым синеватыми отметинами. Он «шёл» куда-то с отрешенным и немного хмурым взглядом. На щеке пирсинг в форме стеклянной синей капли. — Какая статуя стрёмная… — Это Ляпис 10.9.1990. Не трогай, ему будет больно. — Он живой? — Пайпер удивлённо моргает и осматривается, вдруг замечая, что по коридору таких вот «истуканов» примерно пять, просто не все из них так заметны. Может, такие были и на первом этаже, а она не заметила. — Более чем. Никогда не играла в «замри»? Никто же, когда замирает не отправляется на тот свет, правда? — То есть, он всё слышит? — Нет. Он замер не по своей воле. Да и не замер. Ничто не замерло. Нажму кнопку и всё снова пойдёт. Это я для твоей безопасности. — Ты… Остановила время? — Вроде того, но не совсем. Я ничего не останавливала. Земля всё ещё движется, люди идут, вода течёт. А вот мы с тобой двигаемся… Крайне быстро. Останавливать звезды не может даже мамочка. Это её сильно выматывает. Легче заставить своё тело развить такую скорость, что остальные не смогут угнаться. — Это… Как в историях из комиксов? Про человека, который бежит быстрее луча света. — Почти. — Она пожимает плечами и после показывает на дверь правее от них, сама при этом немного улыбается. — Нам сюда. Это запасной лазарет, там посторонних быть не должно.       Шатенка слабо улыбается и заносит девочку в полупустое помещение без обоев на белёных стенах и с плиткой, выкрашеннойв мятный цвет. Там усаживает на койку и под спокойную диктовку обрабатывает травму, в конце для надежности поставив ещё и шину, чтобы кости криво не срослись. — Знаешь, с твоей силой ты могла и сама справиться. — Это было бы неоправданно долго и мучительно. — Карие глаза плавно моргают и после внимательно смотрят на немного растерянную в неловкости девушку. — К тому же, матушка разорвала бы тебя на части. Мне это не нужно. — Как она не догнала нас? У неё же такая же… — Осторожно чуть касается странного медальона и нервно глотает, вспоминая оскалившееся лицо. — Нет-нет. Матушка почти не умеет колдовать. Тётушка Грэй запретила ей это ещё в раннем детстве. — Но ты сама сказала, что… — Это мамочка. Да, думаю, она наблюдает за нами сейчас.       Нойманн молча смотрит на неё, потом поднимает глаза к потолку и только вздрагивает, стоит младшей щёлкнуть своим медальоном. За дверью начинают слышаться шаги и голоса, пока Дитя только покачивает здоровой ногой в воздухе.       И всё же очень она похожа на Сашу. Даже странно, что эта мысль не покидает голову спустя значительное количество времени. Ведь, Кауц сейчас двадцать два, а этой девочке на вид лет десять, хотя подруга детства тоже особенно взрослой не выглядела. Однако не настолько же! Девушка осматривает младшую, наклоняет свою голову, чтобы рассмотреть бессмено довольное личико, все его черты и странный блестящий кристалл, который словно впился в её скулу. — Как тебя… Ещё раз… — Лес. — Это типа… Лесси? Или… — Дитя Леса. — Она посмеивается над удивлённым лицом собеседницы и чуть отклоняется к кушетке, а после и вовсе ложится поперёк спиной. — Но Лес — удобнее для людей. — Ты не человек? — Уже нет. — И это у тебя на лице не экстремальный пирсинг… — А ты проницательна! — Что ты тогда такое? То есть… Как вид. — Самоцвет. Людям так понять легче. — Девочка осторожно сползает на пол, просит подать костыль из шкафчика и улыбается во все зубы перед тем, как снова разойтись осточертевшим смехом. — Но тебе, гляжу, совсем не легче. Либо не хватает человечности, либо… Мозгов. — Не говори такие грубости. Это неприлично и неприятно. — Пайпер морщит нос и покачивает указательным пальцем. — И не надо так натужно изображать смех. Тебе же явно не смешно, зачем ты это делаешь? — Это нравится мамочке. Она от этого улыбается, а мне зато есть над чем думать. Легче выбирать между типами смеха, который собираешься издать, чем между тем, жить гостю или умереть. И гораздо приятнее давить хохот, чем вспоминать насколько сильно болит раздробленная нога. Вот так вот. — Мамочка… Которая рвёт людей на части… — Никого она не обижает. — Лес прекращает расходитьсясмехоми смотрит на новуюзнакомуюс явным укором. — Грязь такая ей тоже не нравится. А маме… Не нравится, когда я издаю шум. Вот при ней лучше не хохотать. Это правда. — Я уже ничего не понимаю. — Их две, гений. — Младшая с искреннейулыбкойзакатываетглаза и сдвигаетсяв сторонудвери. — Идём, думаю, ты ей понравишься. — Саша, это хорошо, но… Я здесь за своим другом Стивеном. Ты обещала отвести меня к нему. — Он занят. А я не Саша. — Я… Извини. Ты просто очень уж похожа на мою подругу детства…       Псевдо Кауц долго и молчаливо смотрит на Нойманн, медленно моргает и пожимает плечами, а потом пристукивает ножкой своей опоры, как бы ставя на этой нежелательной теме точку, разворачивается к двери и делает несколько неловких размашистых и гремящих шагов, оглядывается зовёт за собой жестом руки и ускоряется, иногда проверяя, продолжает ли следовать совершенно растерянная девушка. — А мы сейчас, куда? — К тётушке Грэй. — Кому? — Неуверенно проговаривает Пайпер и хмурится в ответ на очередной пассивно-осуждающий взгляд снизу. — Тётушке Грэй. — Повторяет Лес с меньшим терпением и, оказавшись в коридоре, направляется в сторону лестницы, умело для колеки избегая хмурых прохожих. — Она тебя давно ждёт. — Эй, откуда мне было знать? Никто меня никуда не приглашал. Я про это место даже не знала. — Она приглашала тебя. Веков шесть назад. — Шесть?! — Девушка практически подскакивает в моменте и после идёт быстрее, удивляясь тому, что она в принципе может отставать от человека со сломанной практически в труху ногой. — Да как же про такое приглашение узнать… Да даже вспомнить. Да, черт возьми, моей пра-пра бабки тогда в проекте не было, что за сроки такие?! — Не шуми. Здесь этого не любят. — Псевдо Саша холодно оглядывает спутницу, когда проходит веток винтовой лестницы и теперь может смотреть на неё немного с высоты. — И не отставай. Без меня потеряешься.       Дом и правда странный, это Нойманн поняла на себе, когда стоило Лес оставить её поле зрения и скрыться на паруступеней выше, как голос её начал звучать так, словно она уже на другом этаже и при этом далеко от лестницы. Сам же подъём показался бесконечным. Сколько бы ноги не сделали шагов, а ступенек перед глазами не убавлялось, а сзади не увеличивалось. «Может, они движутся? Ну, как на эскалаторе?» — подумалось Пайпер и тогда она остановилась, крепко уцепившись за перила. Если бы механизм был, он потянул бы её назад и рука соответственно испытывала бы сложность в удержании на месте, а если и перила движутся, то они были бы быстрее, чем тормозящая ладонь и соответственно можно было бы почувствовать трение, но ничего подобного не случилось. Получается, лестница не двигается. — Эм… — Говорила не отставать. — немного пугает её своим резким появление почти у самого лица. При этом сама она выглядит крайне недовольной и даже сердитой. — Шевели уже, чем там полагается. — Иду-иду, не надо быть такой грубой. И вообще, к старшим надо с почётом и уважением. — Да откуда тебе знать, кто из нас старше. — Детское лицо неприятно ухмыляется и, что ещё обиднее, на третий этаж гостью заводят практически за ручку чтобы та не отстала и не потерялась.       Третий этаж другой. Чем-то похож на первый, но в тоже время словно светлее. Тишина здесь не давит, а успокаивает, давая насладиться в молчании тёплым светом из окна коридора. Посторонних здесь нет и от того помещения кажутся приятными. Наконец всё походит на жилой дом, а не на офис со странным оформлением.       Перед двойными тёмными дверями её провожатая останавливается и многозначительно кланяется проходу, уступая Нойманн дорогу. Похоже, дальше нужно одной. Старшая оглядывается на свою маленькую новую знакомую, набирает побольше воздуха в грудь и толкает, взявшись за медные ручки.