«Почти»

«Я тебя почти люблю…». Таня уже несколько часов летела над океаном. Решение искать Бейбарсова, принятое сгоряча, уже не казалось таким правильным… Девушка промерзла, устала, проголодалась и вымокла — а кроме того, от долгого полета немилосердно болело тело… С контрабаса, когда полет закончится, она просто свалится. И было бы, куда свалиться — вокруг одна вода, и никакого намека даже на скалы… Бейбарсов, что б тебя, почти простонала Таня. И сама она молодец, с ее «почти любовью»! Бросилась, сломя голову, в безумную авантюру… Никого не предупредив, почти ничего не взяв с собой. Ориентируясь только на собственную интуицию. Контрабас внезапно повело в сторону — а после ее накрыло слепящим магическим вихром… Таня полетела в воду. Таня Гроттер очнулась на чем-то мягком. Рывком приняв сидячее положение, она обнаружила, что этим чем-то стало огромное, покрытое пушистыми пледами, ложе — таких исполинских размеров, что на нем с легкостью могло поместиться четыре человека. Над ложем парил балдахин из темной органзы — невесомый и полупрозрачный… Она находилась в огромной пещере из переливающегося серого гранита. Сверху, из огромного «провала» в породе, лился тусклый звездный свет свет… И по этому огромному «люку», открывающему темное синее небо, нет-нет, да и прокатывалась легкая рябь: кое-кто приложил неимоверные магические усилия, чтобы создать эту крышу, прикрывающую от любой непогоды. Гранитный пол устилали ковры с длинным пушистым ворсом; неподалеку от кровати стоял диванчик с крохотным журнальным столиком… Один из углов пещеры был перегорожен книжными шкафами, за которыми скрывался деревянный стол и резное кресло — этакая «рабочая зона»… А в другом конце пещеры обнаружился бассейн с бесшумным водопадом, огороженный широкими бортиками… Вход в пещеру мерцал магической завесой — но сквозь рябь Таня рассмотрела вековой зеленый лес. Стены освещались крохотными звездами, зависшими в воздухе… И, глядя на огромный мольберт с многочисленными рисунками, девушка подумала, что ее знакомый некромаг умел подходить к обеспечению своего быта. Почему она не удивлена, что здесь окажется до одури… романтично? — Бейбарсов? — осторожно позвала рыжая, — Глеб… Бейбарсов, скотина, ты чего на меня нацепил?! Гроттер только что обнаружила, что одета в длинное зеленое платье из струящейся ткани. По бокам красовались высокие вырезы, а грудь приоткрывало низкое декольте… Нижнее белье Глебом предусмотрено не было. — Твоя одежда вымокла. Неужели я мог позволить тебе замерзнуть? Некромаг обнаружился за круглым обеденным столом, укрытым скатертью-самобранкой. — Ты… — Прежде, чем продолжишь возмущаться, я хотел бы предложить поужинать. Глеб многозначительно указал на свободное кресло рядом. В животе предательски заурчало; стол был уставлен яствами. Гневно сверкнув изумрудными очами, Таня, тем не менее, приняла приглашение. Судя по всему, в последний раз она ела вчера утром — или сколько там она провалялась без сознания? — Десять часов, — Глеб, как всегда, подзеркаливал. Да, как она и думала. — У тебя совесть есть? — поинтересовалась девушка, принимаясь за салат. — Прости? — Мой наряд. Не много ли себе позволяешь? — А я надеялся, что тебе понравится… Платье тебе идет. Выгодно подчеркивает все прелести твоей прекрасной фигуры — да, которую я имел счастье рассмотреть детально. Гроттер покраснела. От того, чтобы зашвырнуть в некромага вилкой, останавливал лишь один факт — после будет нечем есть ужин. — Гроттер, ты думаешь, я не видел обнаженных женщин? — губы молодого мужчины скривила насмешливая улыбка, — можешь не стесняться. Таня не ответила — она изучала пещеру. — Полумагического происхождения? — поинтересовалась она, — магия высшего порядка. Бейбарсов кивнул. — Люблю комфорт… и красоту. Сил Тантала на многое хватает — почему бы и нет? Не в алтайскую землянку же возвращаться. — Где мой контрабас? — внезапно встревожилась девушка. Как она могла забыть… — Когда тебя снесло энергетической волной, я его выловил. Там, за кроватью стоит… Пришлось немного починить, но я выбирал, кого ловить прежде — тебя или скрипку. Выбрал тебя. Таня благодарно кивнула. — Где мы вообще находимся? Эта пещера… Где она? И как ты меня нашел? — Я слышал твой зов и следил. Мы на небольшом необитаемом островке в районе Бермудского треугольника. На магическом острове типа Буяна, но не открытом. Вернее, скрытом. Не найдет никто, если я не захочу. — Но я же нашла. — Потому, что я так захотел. И я же задавал направление твоему полету… Глеб щелкнул пальцами, убирая оставшуюся пищу. Еще щелчок — и на гранитном полу перед диваном вырос магический костерок, согревающий все мягким теплом. Серый гранит тут же заплясал многочисленными огоньками… Бейбарсов кивнул Тане в сторону диванчика — сам он устроился на полу. — Сменим место дислокации? Обещаю ответить на все твои вопросы, если такие остались. Некромаг вел себя поразительно… смирно, и это было подозрительно. Не лез, не приставал… Точно выжидал. — Из пещеры я не выберусь, если только ты не захочешь? — поинтересовалась Таня, занимая предложенное место. Бейбарсов протянул ей бокал. Нет — не совсем смирно, как ей показалось… Он буквально ел ее глазами — и от взгляда этих черных, ничего не отражающих очей, Таня чувствовала себя голой на морозе… — Горячее вино с травами — ты же не горишь желанием болеть? Не волнуйся, оно слабое. Укрепляющих трав здесь больше, чем алкоголя… Да, ты понимаешь правильно, Гроттер. Выбрав меня, последовав за мной и почти обнаружив мое убежище, ты сама согласилась играть по моим правилам. — Я ни на что не соглашалась… И ничего не выбирала, — упрямо качнула головой Таня. — Ой ли? В этом вся ты… Боишься принять решение и понести ответственность, — фыркнул Глеб. Его короткий смешок стал своего рода прикосновением: по полуобнаженным ногам точно провели мехом… Девушка подозрительно взглянула на некромага — но внимание того было приковано к пляшущему пламени… Помедлив, Таня осторожно пригубила вино. Пряный вкус трав… Слабое — практически сок. И хорошо; терять голову в логове некромага ей совершенно не хотелось. — Я просто хотела тебя вернуть… — Нет, Гроттер. Хватит врать себе — ты выбрала. Потому и понеслась, сломя голову, в неизвестность. Твое «почти люблю» вовсе не «почти». — Ты себя странно ведешь, — признала опасения Таня, — не как всегда. — Я победил, Гроттер. Ты сделала выбор… Ты в моем доме, и нам никто не помешает. Теперь можно поговорить спокойно, без приставаний и лишней театральности. Таня залпом осушила бокал. Что-то ей подсказывало, что, все же, стоило немного затуманить рассудок… — Ты… Пока она пила, Бейбарсов переместился ближе к дивану. Его пальцы в задумчивости танцевали по ее лодыжке. — «Почти любишь». — Глеб! Девушка попыталась отодвинуться, но один его короткий рывок — и он уже нависал над ней. — Тебе идет это платье, Гроттер. И потому будет крайне приятно снять его с тебя. — Бейбарсов, ты… Взяв ее за подбородок, он запечатал ее губы своими — а поцелуи некромага не забываются. Таня чувствовала, как сознание начало расплываться… Под ложечкой моментально засосало; появилось странное чувство внизу живота — расползающееся по всему телу теплом и одновременно ледяным холодом. Перед глазами заплясали звезды… А потом ее затянуло в бешеный водоворот головокружения. Не выдержав, Таня разорвала поцелуй и попыталась отшатнуться. Вышло, нужно сказать, крайне плохо: позади и сбоку был диван, сверху и с другой стороны нависал некромаг. Бежать было некуда. В пещере она заперта. Магия — глаза Тани скользнули в сторону руки с перстнем — ее магия тоже заблокирована. Бежать было некуда. — Я просто хотела тебя вернуть, — ежась, повторила Таня, — в конце концов, у меня есть Ванька и… — Ты хотела меня вернуть, чтобы и дальше мучить? — спросил Глеб, — а что касается Ваньки… Как легко ты его оставила, бросившись за некромагом-преступником, не находишь? Кое-кто-либо любит мучить других, либо обманывать себя и играть в страдалицу вечного выбора. — Бейбарсов, не трогай меня, — с угрозой произнесла Таня. — Ты меня любишь. Неужели неправда? Таня попыталась было отвесить ему пощечину — но руку перехватил Глеб. Сил у него оказалось необычайно много… — Я предлагал стать моей по-хорошему… Не вышло, а жаль. Теперь же, когда ты полностью в моей власти, будет по-плохому. В оправдание могу сказать одно: ты сама пришла. И ты поняла, чем все закончится, когда очнулась в моей постели. — Не надо, — упрямо покачала головой Таня. Бейбарсов вздохнул, и щелкнул пальцами. Девушка оказалась прижатой спиной к огромному ложу; сомкнутые над головой руки, полусогнутые в коленях разведенные ноги оказались привязанная к поверхности невидимыми путами. — Глеб, — голос девушки прозвучал неожиданно тихо. — Поздно, Таня. Пока я этого не сделаю, ты так и будешь всех мучить. С «почти любовью». Еще один щелчок пальцев… Платье Тани скользнуло на гранитный пол. Она лежала перед ним совершенно обнаженная — и прикованная невидимыми цепями, лишенная всякого сопротивления. Некромаг скинул рубашку и склонился над ней. Идеальный, подтянутый торс, широкие плечи… — Не нужно. Прошу тебя, Бейбарсов! Он целовал ее — и Гроттер вновь ощутила, как теряет рассудок. Поцелуй был таким долгим и полным такой страсти, что ее бросило в дрожь. Губы некромага скользнули вниз по ее шее, пробуя на вкус каждый сантиметр кожи. Таня шумно выдохнула — сильные руки некромага безостановочно ласкали ее тело, заставляя трепетать. — Бейбарсов! — протестующе вырвалось из ее губ. Губы мужчины коснулись ее затвердевшей груди. Легкий полуукус соска — а потом его долгий, тягучий, посасывающий поцелуй, заставляющий выгибаться спину… Он долго не оставлял ее полушария, возвращаясь от одного к другому — а Гроттер все так же казалось, что она падает в бескрайнюю бездну… Жадные губы опускались все ниже, а пальцы, тем временем, мяли упругие ягодицы. — Глеб… Бейбарсов не реагировал на ее просьбы: он целовал ее в промежность, лаская языком вторые «губы». — Ты насквозь мокрая, Гроттер, — со смешком заметил он. И вернулся к этому занятию. Пожалуй, вино было не таким уж слабым — Таня ощущала себя в стельку пьяной от одного бокала… И от бесконечных поцелуев некромага. — Расслабься, Гроттер. Кто узнает, что ты, наконец, не упрямишься, и принимаешь свои желания? Расслабься, — посоветовал он, и проник языком еще глубже. Возбуждение нарастало… А потом он внезапно отстранился. Таня не заметила, когда он остался совсем без одежды. Он просто навис над ней — и вошел в быстрым, болезненным рывком, вырвавшем из ее губ крик. Таня хотела отстраниться — настолько сильной и режущей оказалась боль, но руки, держащие ее за ягодицы, не дали этого сделать. Бейбарсов медлил — он наслаждался чувством долгожданного единства. Он стремился оказаться еще глубже; хотелось нанизать ее на себя… Таня застонала; боль казалась ей невыносимой. Вид крови, стекающей по бедрам, лишил некромага рассудка; забыв о всякой деликатности, он начал двигаться — грубо, быстро, точно желая достать до желудка. Гроттер вскрикивала; она привыкала к рези — и теперь уже не могла понять, от чего стонет больше — боли или странного, незнакомого ей нараставшего удовольствия. Сознание рассыпалось на мелкие кусочки абсолютно внезапно; все тело пронзил спазм — спина девушки выгнулась, А некромаг того и ждал. Несколько движений — и он, тяжело дыша, опустился на нее… Глеб целовал ее — долго, отрывисто, добавляя еще большего опьянения… — Я тебя люблю, — шепнул он ей на самое ухо. Он развернул ее на бок, спиной к себе — и их акт повторился… Путы больше не держали, но они и не требовались: презрев боль, Гроттер покорно лежала в его объятиях, прикрыв затуманенные глаза и подстраиваясь под медленный неторопливый ритм. А потом ее лоно вновь наполнилось его семенем… Пальцы Глеба скользнули по внутренней стороне ее бедер; он мазнул кровью, смешанной с мутной белой жидкостью, по ее губам, по своим собственным — а потом скрепил их поцелуем, точно завершая какой-то неизвестный ритуал. Когда Таня проснулась, он еще спал. Закутавшись в простынь, девушка отправилась искать уборную — и обнаружила крохотный пещерный зал со всем необходимым… Здесь все работало на магии — а потому Гроттер ни капли не удивилась отсутствию или наличию водопровода. Наполнив огромную ванну, Таня откинулась на широкий бортик. Перед ней парили крохотные звезды самых разных цветов… Рыжеволосая прислушалась к собственным ощущениям. Произошедшее казалось ей неправильным. С какой легкостью она оставила Ваньку… И как легко позволила некромагу затащить себя в кровать! Даже не сопротивлялась, оправдываясь тем, что это все равно бесполезно… Как просто она рассталась с девичьей честью — и, что самое ужасное, ни капли не жалеет об этом… Некоторые, кажется, после лишения невинности ревут — так же положено? Почему у нее не выходит? При воспоминании о прикосновениях Бейбарсова — и всем, что он делал — под ложечкой предательски засосало. Кожа, которую он целовал, горела, точно заклейменная… Таня покраснела. Ей было невыносимо стыдно — за почти добровольно отданную честь и за удовольствие, которое она испытала при этом. — Страдаешь? На пороге ванной появился ее новоявленный любовник. К счастью, некромаг замотался в простынь ниже пояса — и краснеть еще больше Тане не пришлось… Разве что опуститься в воду почти по самый подбородок. — Гроттер, я только что изучил тебя во всех анатомических подробностях — и, так сказать, в тактильном контакте… Можешь прекращать стесняться. Скинув простынь, не спрашивая разрешения, Глеб влез к ней в ванну — и девушка осторожно отодвинулась как можно дальше. Мужчина фыркнул; рыжеволосая сидела красная, как рак. — Любишь ты себя истязать… — произнес он. — Это все неправильно, — отозвалась Таня. — Разве?.. Девушка молчала. Тяжело вздохнув, некромаг подвинулся ближе, и привлек ее к себе. — В любви нет ничего неправильного, Гроттер. Если же тебя смущает техническая сторона вопроса… Нет ничего постыдного и в том, что происходит в постели между двумя. Какая разница, каким изощренным может быть разврат, если он происходит по любви? — По любви ли?.. — Скажи, что ты меня не любишь, Таня. Рыжеволосая драконболистка не ответила; в глазах ее отражалась мука… — То-то и оно. Некромаг снова целовал ее — и победительница Чумы-дель-Торт вновь начала терять рассудок… — Может, погулять сходим, для разнообразия? — поинтересовалась Таня. Из постели они не вылезали третий день. Глеб брал ее во всех позах, и «обаяние некромага» во многом перекрывало остаточную болезненность их актов… Вечерами они сидели у огня — Бейбарсов колдовал звездочками-«светильниками», и те плясали в самых необычных и изысканных танцах. Он колдовал — удивительно прекрасные вещи… И Таня удивлялась, как можно сделать такие вещи одним лишь некромагическим даром. Воистину, победитель Тантала был всесилен… — Пойдем, если хочешь. — Так легко соглашаешься, потому что мне все равно не сбежать с острова? — хмыкнула Гроттер. Бейбарсов не ответил — лишь улыбнулся. Таня накинула какое-то легкое платье, которое обнаружила в сундуке у стены: на случай не визита некромаг предусмотрел для нее полный гардероб… Остров, и вправду, оказался небольшим по сравнению с Буяном. Одну его половину занимали гранитные скалы, другую — вековые деревья… Песчаный пляж, бледно-голубая водяная гладь… Все здесь казалось сном или сказкой. — Я понимаю, почему ты выбрал это место… — хмыкнула Таня. Кажется, у каждого своя тайга… — Но в моей нет лешаков, животной вони и полуразрушенной избушки. Но сути это не меняет, сказала себе Таня. — Не меняет. Оставайся со мной, Гроттер. В этой мечте, — предложил Глеб. — Куда мне деваться, если ты не отпускаешь… — пробормотала девушка. Теплый ветерок дул в лицо. Некромаг и рыжая ведьма шли по самому берегу — и морские волны смывали их следы… — Я долго пробуду твоей пленницей? — спросила Таня неделю спустя. — Ты можешь уйти в любой момент, — лениво отозвался Бейбарсов. Некромаг рисовал ее — в очередной раз. Плавные изгибы женского тела — поартачившись и насмущавшись, Гроттер таки позволила ему это. — И ты меня отпустишь? — в голосе девушки звучало недоверие. — Я тебя и не держал. — Но магия острова… — Гроттер, магическая завеса в пещере защищает лишь от непогоды и ветра. На острове лежат чары, мешающие его обнаружить — но те, кто находятся здесь, могут покинуть его в любой момент. — Ты мне солгал? Таня откатилась на другую сторону кровати. — Да. А ты не проверила… — усмехнулся некромаг, — а ведь если б по-настоящему хотела сбежать — сразу раскусила обман. — Помнится, в нашу первую ночь я пыталась, — упрямо возразила Таня. — Ты пыталась избежать занятий любовью, потому что стеснялась и страдала привычной тебе ерундой. Но сбежать — не попыталась. Тебя удовлетворила моя ложь. Потому что это позволяло стать жертвой и избежать самостоятельного принятия решений, Гроттер. Таня не ответила. — А как же заблокированная магия? — И магию я не блокировал, можешь колдовать. Просто здесь не действует способность Феофила к разговорам. Покинь остров — он снова заговорит… — Обманщик. — Ты меня любишь, Гроттер. — Обманщик! — Теперь ты злишься, потому что я дал тебе возможность решать самой. Ткнул носом в самостоятельность выбора. Между прочим, за эту неделю ты ни разу не вспомнила про драгоценного Валялкина — а у вас там, кажется, большая любовь? — Ты отвратителен, Глеб. Я возвращаюсь на Буян. Пока Таня одевалась, некромаг молчал. — Торопыгус угорелус, — выпустила зеленую искру Гроттер. Глеб стоял у входа в пещеру, скрестив руки — но не делал ни единой попытки удержать. Ну да, сделал ее своей, спал с ней неделю — зачем она еще?! Таня и сама не понимала, от чего больше пострадало ее самолюбие — от того, что некромаг ткнул ее носом в правду, или же так легко отпустил. Не «почти»; и от этого было больно. Бейбарсов проводил взглядом фигурку на контрабасе и усмехнулся: его игра еще не закончилась. — Вань, нам поговорить надо, — драконболистка вошла в комнату ветеринара без какого-либо приветствия или стука… А постучать, все же, стоило. Маечник лечил очередную зверушку — а на его кровати, в одной рубашке, сидела Лиза Зализина. И лицо ее, наконец, было счастливым — тень от проклятия Триглава, ее истеричность и безумие куда-то испарились… Валялкин окинул вошедшую долгим взглядом. — Да, пожалуй, и стоит поговорить… Лиз, присмотри за птенцом. Я скоро. Гроттер ожидала очередной колкости — но Зализина только кротко кивнула. Они прошли по длинным коридорам — пока не оказались в безлюдной библиотеке; Абдулла занимался своими делами, и не обратил на них никакого внимания. — Слушаю тебя, Таня. Присев на длинный широкий подоконник и скрестив руки, ветеринар, не отрываясь, смотрел на девушку. — Я… Воцарилось неловкое молчание- Ванька ждал. — Я была с Глебом всю эту неделю. — Я знаю, — ответ прозвучал глухо, — с самого начала. — Что?! — Связь через артефакт. Тебя пытались искать, пока я не предупредил, что с тобой все более чем в порядке. Внутри драконболистки что-то похолодело. Так вот, почему Бейбарсов почти ни разу не заговорил о Валялкине… И так легко ее отпустил! — Ты… — Я могу видеть глазами некромага и чувствовать то же, что и он, в период сильных его эмоций. Он так же. — Получается… — Да, Таня. Как ты ему отдалась в первую же ночь, я помню превосходно. Сцены в ванной… В лесу… На берегу океана… Кресло, диван, бассейн, позирование для картин — я это видел. Быстро же твое сопротивление пало, нужно сказать — мне ты даже обнимать себя лишний раз не позволяла. — Ваня! — Не стоит, — маечник был непреклонен, — если ты думала, что после постели некромага ты можешь вновь безнаказанно играть в муки выбора, ты ошиблась. Неделя в пещере, неделя в тайге меня не устраивает. Бейбарсов тебе правильно сказал — ты выбрала, прийдя к нему. Я тоже выбрал: Лиза летит со мной в тайгу, ты остаешься с драконболом, страстным некромагом, магспирантурой и всем, что тебе дорого. И никто ничем не жертвует. Таня кивнула. — Я просто… хотела попрощаться. — Вернешься обратно в пещерку? В голосе Валялкина прозвучала злая усмешка — то было темное влияние Глеба… — Нет, — неожиданно ответила девушка, — остаюсь тут. Учиться в магспирантуре, играть в драконбол. А Глеб… Полагаю, получив свое, он оставит меня в покое. Я, наконец-то, стала его… Большего ему не нужно. Последние слова оказались полны горечи. — Прощай, — ответил Валялкин. Гроттер кивнула, и направилась в свою комнату. Эта неделя… Поцелуи некромага не забываются. Наверное, Бейбарсов был прав — требовалось просто переспать с ним, чтобы определиться с чувствами к нему. Она его, наверное, любила. В отличие от Ваньки, которого просто привыкла любить — потому так легко и оставила. Бейбарсов же ее лишь хотел — иначе не отпустил бы так просто. — Вызывали, академик? Глеб Бейбарсов стоял в кабинете директора. — Да, Глеб. Хочу предложить тебе работу — здесь, в Тибидохсе. Которая позволит избавиться от статуса преступника. — Я Вас внимательно слушаю, академик, — усмехнулся Глеб. Он этого ожидал… Он сильнейший темный маг этого мира — почему бы и нет? — Мы оба в этом заинтересованы — сколько еще Тибидохс может работать без учителя практической магии… Бейбарсов усмехнулся. Да. Все очень, очень ожидаемо… На драконбольном поле у младших курсов вела тренировку рыжеволосая ведьма с изумрудными глазами, а на преподавательский этаж заселялся новый учитель практической магии. Неужели Таня и вправду думала, что некромаг откажется он нее так просто? Некромаг любит лишь однажды…