***
Шнуров, перестав с недавнего времени уходить в запои, снова начал пить. И, кажется, для этого не было объективной причины. Или была. Сидящая от него через одно красное кресло. Пока он размышлял на тему о том, как докатился до жизни такой, он совершенно не заметил, как чужие глаза разглядывают его уже как минуту, откровенно пялясь. Он тихо выругался куда-то под нос, хотя хотелось закричать так сильно, что потом бы обязательно порвались последние связки. — Блять, — не выдержал певец, встав с кресла и направившись куда-то к выходу из здания. Как раз во время перерыва. Ему до боли хотелось курить. Шнуров, стоя на улице, достал пачку каких-то тяжёлых сигарет, после которых лёгкие буквально отказывались дышать. Сделав первую затяжку, он закашлялся так, будто впервые брал в руки сигарету. Он прикрыл глаза, выдыхая едкий дым, который, казалось бы, проникал не только в лёгкие, но и под кожу, медленно растекаясь по венам. Шнуров услышал чьи-то стремительно приближающиеся шаги, которые почему-то он сразу узнал. Он горько усмехнулся, снова подавившись дымом. — Чего ты здесь стоишь? — хриплый голос донёсся где-то позади спины Сергея. — Ничего, курю, — пробормотал себе под нос Шнуров, снова затягиваясь. — А? Чего говоришь? — не расслышал Сюткин, подходя ближе к певцу, который устремил болезненный взгляд на него. — Надо тебе слуховой аппарат подарить, — непринужденно, тихо рассмеялся Шнуров, ловя осуждающий взгляд удивительных, как ему казалось, глаз. — Прекращай эту дрянь курить каждую минуту, Серёж, — сказал Валерий, будто проигнорировав колкость в свой адрес. Скептически окинув взглядом стоящего рядом певца, Сергей поежился от накатившего холода, которого он не чувствовал ранее, когда выходил в тонкой, расстёгнутой куртке. — Как старый дед ворчишь, — не унимался Шнуров, распахивая глаза от того, что Сюткин резко подошёл ближе. Певец находился в неком ступоре, наблюдая за тем, как Валерий быстрым, аккуратным движением руки вынимает у него из губ очередную сигарету и отбрасывает куда-то в снег, затаптывая носком ботинка. — Блять, это последняя была, совсем сдурел? — глядя на переломанную сигарету, торчащую из снега, выругался Шнуров. Лишь с какой-то щемящей жалостью улыбнувшись, Сюткин, воспользовавшись чужим замешательством, застегнул молнию на тоненькой куртке певца. — Серёг, прекрати так смотреть, — чуть усмехнувшись, Валера встретился с чужими глазами напротив, которые буквально метали молнии. Непонимания, удивления.. и чего-то ещё, не совсем понятного им обоим.***