Лечение всех проблем

Утро Августа Уокера началось с осмотра его тюрьмы. Дом, Дворец Королевы, Улей был местом достаточно странным. Когда Эмил вёл его сюда, Август успел оценить семиэтажный дворец, больше напоминающий двор какого-то восточного султана. Внутри это походило на гостиницу ультра-класса. Номера были каким-то бредом сумасшедшего. Или только его помещение странное? Никакой мебели, мягкие полы, как в сумасшедшем доме. Одна стена была закрыта нишами с книгами, дорогими приборами и одеждой. Пока Август крепко спал, ему уже выдали барахло. Кеды, мягкие тонкие носки, бельё, лёгкие чёрные брюки и что-то, похожее на светлую водолазку из такого тонкого материала, что её можно сжать в кулаке. Окно. Открывается, как ни странно. Единственный путь побега. Ещё одна стена — это телевизор от пола до потолка. И при этом, если нажать на край панели, она отодвигалась, открывая вход в ванную с джакузи. — Хорошо живёт супероружие, — прокомментировал Август. В двери в эту роскошную камеру он вчера пару раз двинул плечом, но они скорее напоминали двери сейфа, чем жилых комнат. Приняв душ и одевшись, Уокер вышел исследовать дом. Ведь, если тебя не заперли, значит, есть повод воспользоваться, э-э-э, туристической визой? Все ещё спали, а он был банально голоден. В гипотетический бар вчера так и не спустился, последний бутерброд был ещё в самолёте. Так что запах выпечки очень быстро ухватил Августа за поводок и притащил на кухню. — Доброе утро. Обслуживающий персонал прибудет через час. Так рано люблю готовить сам. Что будешь? На огромной блестящей чистотой кухне Августа встретил беловолосый гигант. Первый, скрутивший его в этом доме и указавший на его слабость по сравнению с Аресами. Хотя Вадим, так, кажется, его звали, мог бы сделать Августа и без всякой вакцинации. — Не знаю, но пахнет вкусно, — Уокер хорошо понимал, когда нужно лезть в драку, а когда отступать. Сейчас он сел за стол, стараясь казаться как можно более мирным парнем. Вадим улыбнулся, выставив перед Уокером кофе, свежие булочки и кучу всякого из холодильника. Блюда выглядели такими домашними, такими уютными. Август откусил кусок булки, и она застряла у него в глотке, он еле проглотил. — Эта начинка, фрукты и ягоды… — Да, делает Валери, — гигант сел на стул напротив, — и, между нами, большой красивый парень. Я очень не люблю, когда поднимают руку на женщин, даже на врагов. Я буду за тобой присматривать. — Спасибо. Это было бы очень кстати. Иногда меня накрывает, — Уокер глотнул кофе и даже прикрыл глаза от чувства спокойствия, охватившего всё тело. — Доброе утро, — в кухню вошёл очень красивый мужчина средних лет. Не накачанный, скорее, гибкая фигура танцора. — Доброе, Анри, — Вадим отсалютовал ему своей кружкой молока, — как утренняя смена? Поймал что-то столь же дикое и прекрасное? Уокер потупился, смотря себе в тарелку. Парень по имени Анри мелодично засмеялся и, подойдя к Августу, поцеловал его волосы и стал разминать плечи! Как понял Уокер, Аресы — тактильные существа, и понятия личного пространства для них не существует вовсе. — Нет, но я дал регистрацию очень интересному туристу. Джои Минниган. Фотограф. Припёрся с кучей фотографий, кстати, довольно красивых. Хочет восхвалять, так сказать, красоты нашего острова. До Дворца Аресов. Природа, Город. — Шпион, — задумчиво сказал Август, — полезет сюда, не успев бросить сумку в номер. Объясните мне, зачем вы ищете себе неприятностей? Вадим отодвинул стул для Анри, тот пошёл за соком, а русский начал свой рассказ. — Август, если любовь к Валери всё же вынудит тебя с нами остаться, ты должен кое-что знать и понимать. То, что не знает и не понимает даже создатель Аресов. Как и всякое оружие, мы заточены на определенную функцию. Ты же не будешь противнику в бою брюхо вспарывать гранатой, да? Для этого есть нож. Вот и мы в зависимости от характера выполняем каждый свою функцию. Ударники, разведчики, защитники, управленцы. И в зависимости от нашей функции мы или нападаем, или заботимся. Это не всегда явно выражено, но это всегда видно. Вчера ты дрался с Шоном. Конечно, он любит заботиться о друзьях, но по природе он ударник. Он обожает нападать и мериться членами. Его всегда больше. — А ты всем мамочка? — А я всем мамочка, Август Уокер. И моего ремня тут боятся больше всего. Проблема в том, что наш глава, наш центр, наша плоть, и кровь, и смысл, заточен именно на заботу. — Не заметил такого за Стенцем. — А нами управляет не Стенц, глава наших солдат. И не Моттс, глава Улья. И даже не Королева, глава Рода. — Кейл, — тихо сказал Август Уокер. Вчера он почувствовал это. Волны спокойствия и тепла. Желание спрятаться в объятьях у этого парня от всего мира. Эта прекрасная кожа, затягивающий взгляд. Он будто никогда и не был человеком. — Не уплывай, — Анри пощёлкал пальцами перед носом Уокера. — Ты его полюбишь, — Вадим улыбнулся. — Джон, трудно сказать. Теоретически он мужчина, очень красивый, доминирующий, совсем не слабый. Практически в нашем Улье нет и не будет женщины прекраснее него. И главная функция Джона — приручать, соблазнять и дарить любовь. И, чтобы он не скучал, мы снова и снова добываем ему жертвы и бросаем к его ногам. — Меня он пока не охмурил, — усмехнулся Август. — Нет, уже охмурил, — ответил Вадим, — с тобой уже всё ясно. Ты был с ним, и ты в Улье. Пора готовить новую добычу. Кстати, ты уже был в садах за домом? В глубине острова? Я рекомендую тебе посетить это прекрасное место в ближайший час. Уокер поблагодарил парней за, так сказать, пищу для тела и ума и быстрым шагом отправился в указанном направлении. Он даже немного устал, обходя махину дворца. Сады были поделены на два сектора. Одна половина так сильно заросла деревьями, казалась неухоженной. Из второй, с идеальными кустами, низкими подстриженными деревцами и дорожками из цветной плитки, раздавались детские голоса. И ещё один голос, такой знакомый и родной. Уокер почувствовал, как сердце гулко проваливается куда-то в живот. Он пошёл на голос любимой женщины. Она шла по дорожке, улыбаясь. Рядом с ней брёл малыш, он что-то смешно бурчал, сосредоточенно передвигая ногами. — Молодец, Джимми. Ты просто умница. Валери подняла голову и замерла. В её взгляде промелькнули боль, дикий страх, вызов. Август застыл, он не мог ничего сказать. Джимми. Сын Валери. Но не его. — Пап. Пап, пап, пап. Малыш отпихнул руки матери и целеустремленно потопал к Августу. Уокер сам не понял, как упал на колени, протягивая к нему руки. Валери ничего не делала, молча стояла и смотрела на них. Август подхватил хрупкое тельце, чувствуя, как по щекам текут слёзы. — Не обольщайся, — раздался напряжённый голос за спиной, — и не выдави из нашего сына кишки от большой любви. Мама для маленького Ареса одна, все другие самки — тёти. А папа — каждый самец в Улье. — Пап! — малыш радостно протянул руки к парню, тоже вышедшему на дорожку. Среднего роста, крепкий. Приятное лицо. И большие зелёные глаза, как у Джимми. — Я Дин, — парень протянул руку для приветствия, — и я, как бы выразиться, один из главных участников проекта у тебя на руках. Давай попробуем не убить друг друга? Август пожал ладонь парня: крепкая рука, хороший бывший человек. В груди было больно, но это уже была какая-то спокойная боль. — Тетя Валери, всё хорошо? Август встретил нового участника представления. Мальчику было не больше шести лет, но взгляд был серьёзный, как у взрослого. Они с Валери подошли поближе, мальчик обошёл Августа. — Вы сильный. Вы точно в порядке? — парень посмотрел на Уокера так, будто требовал отчёта, причём в трёх экземплярах и с личной подписью президента. — Ага, — Август слегка опешил, продолжая прижимать к себе Джимми. Тот увлечённо трогал плечи Августа маленькими пальчиками и обнюхивал волосы. — Всё в норме, мой генерал. Вы можете идти, — сказал Дин очень серьёзным голосом. — Скоро проснётся сестра, — сказал мальчик, — сегодня она проснётся второй. Реши это до её пробуждения. — Есть, сэр, — ответила за Дина Валери, и мальчик удалился, уверенно чеканя шаг. — Что это было? Ай! Джимми цапнул Августа за плечо. Зубки у него очень острые, укус получился достаточно глубоким. — Папа, — сказал малыш довольно, облизывая губы. Валери утянула его с рук Августа. — Поговорим потом, хорошо? Я его отнесу к остальным малышам. Ему не терпится рассказать. Август потёр плечо, смотря, как Валери скрывается за поворотом дороги. — Он тебя отметил, — сказал Дин, — ты ему понравился, и с разрешения нашего будущего лидера, Ареса-3, тебя приняли в Улей. — Тот паренёк? — Сын Мелани, его зовут Майкл. Зачат центром Улья, сильнейший среди нас. Уже генерал, ему уже подчиняются все без исключения. Уокер, наши дети уже меньше люди, чем мы. Они умнее, сильнее, но к ним надо привыкнуть. И к этому миру тоже. Я знаю, о чём ты думаешь. Он что, не ревнует? Как он может тут жить? Ревную. Живу. Привыкаю. Потому что все, кто мне дорог в жизни, часть этого. И ты привыкнешь. Например, к тому, что наши дети иногда пробуют нас на вкус, чтобы показать, как сильна их любовь. — Дин, ты извини, у меня в голове сейчас полный раздрай. Я бы хотел побыть один. Вон в той части парка. Ладно? Август кивнул на почти дикое переплетение ветвей. Дин почему-то звонко засмеялся и хлопнул его по плечу. — Вперёд, избранник судьбы. Она зовёт тебя. Ответь же на зов и будь представлен. И этот пафосный идиот просто свалил в обратном направлении! Уокер помотал головой и, выругавшись, поплёлся вперёд. Тут не было даже дорожек. Деревья и лианы сплетались над головой, образуя дикий, прохладный покров. Август обернулся. Всё же это был не брошенный кусок леса. Он был таким, потому что кто-то этого хотел. Лес подходил вплотную к стене дворца, где два этажа стеклянной стены открывали взгляду не комнату, нет. Настоящие покои королевы. Здесь были и мебель, и кровать, и роскошный бассейн, к которому со второго этажа вела лестница и уступ. То есть в него можно было прыгнуть прямо из кровати. Перед стеклянной стеной стояла необыкновенной красоты обнажённая девушка! Она смотрела на Августа своими глазами тёмно-сиреневого цвета и расчёсывала большой щёткой волосы, спадающие до самой талии. Август просто застыл с открытым ртом. Под этим взглядом он чувствовал себя мышью, которую кошка уже схватила, но пока играет, потому что сожрать скучно. — Красивый какой. Войдёшь? Август подскочил. Девушку отделяли от него стены дома, и при этом её голос звучал так близко, как будто она стояла у него за спиной. Перед глазами пронеслись образы. Ему показывали, как далеко простирается приглашение прекрасной девушки. Член будто уже охватывало тепло чужого нежного тела, а в спину впивались острые коготки. А в вену входила игла с красным веществом. Уокер был парнем не трусливым. Но сейчас он вскрикнул и бросился прочь от этого места, от прекрасного монстра. Из парка он вообще вылетел бегом, оказавшись во вполне обжитой его части перед дворцом и рухнув на кованую лавочку. — Они всё же не люди, — прошептал Август, потирая шею. Мозг намекал, что на сегодня хватит открытий. Чёрта с два: не успел Август перевести дыхание, как тёплая рука легла ему на плечо. Август обернулся. Рядом с ним стоял их врач, Мулкани, кажется. — Спасибо. Я позавтракал. От Кейла утром убежал, обещаю быть пойманным через пару часов, может быть. Отвалите, доктор, а?! Мулкани усмехнулся, Августу активно не понравилась эта ухмылка: — Не убивай меня взглядом, прекрасный великан. А я не за этим. Нужно ещё раз тебя осмотреть. Без толпы зрителей. — Хорошо, — Август поднялся и потащился за их врачом. Если он хочет остаться с Валери, нужно быть послушным, так? Для начала нужно отвлечься от воспоминаний о монстрах, больших и маленьких, и постараться взять эмоции под полный контроль. Даже если он не сможет принять происходящее, и они с Валери расстанутся навсегда, ему бы не хотелось, чтобы любимая женщина опять запомнила его бешеным, сражающимся со всем светом. Они поднялись в медицинский сектор огромного дома-дворца, всю дорогу Август чувствовал взгляды в спину. Желание, восхищение, заинтересованность, лёгкий страх. Нет агрессии, вообще. Эти Аресы настолько непробиваемы или настолько неуязвимы? В этот раз они зашли в другой кабинет, и доктор запер двери. Август осмотрелся и вспыхнул рожей. Кожа покраснела до боли. В этот прекрасный день только этого и не хватало! — Как я понимаю, сэр, это палата для дам? В комнате была кушетка, оборудование и достаточно вместительное гинекологическое кресло. Август уже не раз проходил через унизительные осмотры, но лазить на кресло ему пока не приходилось. Мулкани фыркнул, надевая халат и принимаясь мыть руки: — Как ты думаешь, как часто Аресы в условиях невольно сформировавшегося матриархата занимаются анальным сексом? И как часто при этом нуждаются в осмотре не только внешних органов? — Твою... Я туда не полезу! — взъярился Август. Ему плевать, как и по каким поводам эти психи долбятся в задницу! И вообще, они неуязвимые, или где?! Зачем им это, лечиться потом? Мулкани спокойно повернулся к нему, вытирая руки. Приподнял бровь, усилием воли сохраняя профессиональное выражение лица: — Август. Это нужно в первую очередь тебе. Я не знаю, что тебе кололи, но я должен в полной мере обследовать твою простату. Если не развёртывать и не читать лекцию о мужской физиологии, то можно сказать просто: именно там формируется то, что делает семя живым. И, скорее всего, именно её эти неизвестные препараты повредили. — А зачем это делать в этой штуковине? Я что, прогнуться не могу? — Август бочком приблизился к пыточному инструменту. Конечно, в работе ему приходилось сталкиваться с разными, хм, приятными вещами. Но такое? — Обследование будет длительным. Ты пока человек и устанешь стоять. Не выёбывайся и садись. У меня и без тебя немало работы, — не меняя тона, сообщил Мулкани, натягивая перчатки и строго глядя на пациента. — Блин, — прорычал Август, стаскивая одежду. Так, в конце концов, он профессионал. Он чёртов убийца! Август зарычал на Мулкани, как зверь, но всё же залез на эту штуку, пару раз мощно её покачнув. Интересно, если он с нею за компанию завалится, и его сверху накроет и проломит ему черепушку, это вылечит его быстрее?! — Я готов, — сообщил он, наверное, минут через пятнадцать и после нескольких попыток раскорячиться на этой установке, — но всё же рекомендую вам отвалить от моего здоровья по-хорошему! Мулкани только вздохнул: — Отвалю. Когда поправлю. Считай, что для меня это вызов. С этими словами он достал ремни и ловко прикрутил охреневшего пациента к креслу и взял в руку длинный датчик, прикреплённый к какому-то прибору. — А это ещё зачем?! — Август задёргался. Лежать на кресле, раскорячившись перед Аресом, да ещё и привязанным? — Так, тпру! — Мулкани шлёпнул его тыльной стороной ладони по бедру. — Именно за тем, чтобы я этой хреновиной тебе там всё не разворотил, если начнёшь плясать. Это просто УЗИ. Помахав датчиком перед глазами Августа, он закрепил на нём презерватив и, смазав его, запустил в тело Августа палец в перчатке. — Расслабься, Август, — его голос стал мягче. — Не мешай. Уокер вздохнул и закрыл глаза. Даже улыбнулся. Это ему сильно напоминало вчерашний вечер, он тоже так расслабился, готовясь получить лекарство от Кейла прямо в задницу. Тут же зашипел сквозь зубы, когда в него протолкнули вначале пальцы, а потом скользкую, холодную хреновину. Лучше бы, блин, Кейл его вчера полечил! Его хреновина была хотя бы теплой. Мулкани хмыкнул, проталкивая датчик глубже и поглядывая на монитор: — Тихо-тихо... я просто смотрю. И знаешь... мне нравится то, что я вижу. Он принялся двигать датчиком, легонько его покачивая и проворачивая. — Если будет резкая боль, не молчи. — Если будет резкая боль, я разорву ремешки и суну тебе эту штуку в глаз, — пообещал Август, густо краснея. Потому что вместо боли возникли совершенно другие ощущения, и он как-то не знал, как доктору о них подробнее рассказать. Мулкани тихо засмеялся: — Я даже не сомневаюсь, что ты попытаешься это сделать. М-м-м, нет, правда. Это даже красиво. Я, знаешь, многое повидал. И обычно повреждения гораздо серьёзнее. А тут и повредить не слишком успели, и лечение уже даёт результаты. Кстати, говоришь, пропустил утренний приём лекарства? — Мог бы прописать мне что-то менее экстремальное? Или думаешь, мне это в кайф? — Я думаю, что ты сделал выбор, приехав сюда, — Мулкани чуть сильнее качнул датчиком. — И не говори, что такой человек, как ты, сунулся хер пойми куда, ничего не разведав. — Я только знаю, что вы неуязвимые твари с сильной жаждой кого-то подчинить. Независимо от пола. Но такой выверт мозгов я и у людей видел, — простонал Август, кусая губы. Скрыть заинтересованность осмотром уже не получалось. — Долго ещё клады будешь искать? — И тебе совсем не любопытно копнуть поглубже? Ты ведь понимаешь, что Валери теперь не человек, как и все мы? Мулкани, наконец, вынул прибор и, отложив его, погладил Августа по члену рукой в перчатке. — Сейчас больно? Август вздрогнул, выдохнув с облегчением. Внутри всё пульсировало и было омерзительно скользким. — Сейчас почему-то нет. Я не понимаю. Всё это время даже мысль о возбуждении была для меня адом, а здесь тело будто на время забывает о болезни. Вчера Кейл и Стенц, в общем, немного ноющей боли было. Но потом она ушла совсем. Мулки усмехнулся. Он хорошо представлял себе, какое шоу способны устроить Джон и Эмил в попытке докопаться до новой вкусной добычи. — Это очень хорошо, Август. Твоё тело начало восстанавливаться. И — не сомневайся — ты ещё сможешь подарить Валери ребёнка. Может быть даже не одного. Ворон снял перчатки и погладил достоинство Августа уже без них. Достоинство уже сейчас было порядочным. Мулки прикрыл глаза на секунду, представляя, каким оно может стать у гиганта после вакцинации. — Что ты делаешь? — Август дёрнулся в путах. Хотя какого хрена он задаёт тупые вопросы? Это создание — доктор, но оно и Арес. То есть, делая операцию, он вполне может всё лишнее съесть, да? Мулкани улыбнулся: — Любуюсь. Это честный ответ. Тобой уже многие любуются. У тебя прекрасное тело. А когда мы его починим, оно будет и вовсе совершенным. — Может, ты тогда мне это красивое тело вернёшь? Ему немного надоело лежать тут, раскорячившись, — Август приподнял бровь и на пробу потянул ремень, не туго, но крепко стягивающий правое запястье. Возбуждение, конечно, было приятным подарком, но его конча не лечебная, в конце концов, и эту проблему можно решить в своей комнате. Мулки хмыкнул. И скинул халат. — Верну. Но сначала лекарство. И он расстегнул штаны. Август рванул прочь вместе с чёртовым креслом, увидев огромный хрен, который ещё и извивался, как змея. Утренний парад монстров продолжался! Крепления кресла затрещали, собираясь покинуть полы этого ужасного места вместе с пленником. Мулкани засмеялся: — Да не пугайся ты так, здоровяк. Ты же понял, что к этому придёт. Ещё вчера, с парнями. Просто они решили не торопиться. Но сегодня ты от них сбежал, и я не могу допустить, чтобы ты нарушил график приёма лекарств. Быстро порывшись в ящике, Мулки достал тюбик смазки и почти весь его залил в дёргающегося Августа, пальцами грубовато раскрывая его и больше совершенно не скрывая своих намерений. Сейчас смазать, плюс смазка после осмотра — и в красавца со свистом пролетит и кирпич. Который тот, правда, вполне в состоянии раздавить в крошку внутренними мышцами ещё на входе. — Ну же, расслабься. Расслабься... Какой, к чертям, расслабься! Август думал только о том, что его сейчас трахнут. Причём не Кейл, который вроде как выглядел как человек, хоть и красноглазый. И обещал быть достаточно аккуратным. А настоящее чудовище! Вадим забыл уточнить, что Аресы отличаются не только по функциям, но и по физиологии! Мать этого учителя! — Иди к чертям! Я с тобой не хочу! Мулкани пожал плечами: — Ты свой выбор сделал, Август. И первый, и все последующие. У нас свои законы. Нужно было хотя бы слухи в интернете почитать, раз ты не захотел проводить полноценное расследование. Ему это надоело. Он убрал руку и, прижавшись головкой к входу, стал медленно проникать, крепко придерживая бёдра. Уокер вскрикнул и, выгнувшись, упал обратно на кресло. И затих. Он ничего от них не хотел! Он ехал сюда умереть! Пусть делают с ним, что хотят. Он выдержит, как выдержал тогда. Но его не насиловали, блин! Да, били в пах. И сунули ствол пушки в жопу, едва не разодрав. Но член туда не пихали. Эта штука заполнила, кажется, всё нутро. Августа трясло, но не от боли. Скорее от самого отрицания происходящего. — Трахай быстрее и дай мне уйти, — сказал он, зажмурившись и сжав зубы в замок, а пальцы в кулаки. Мулки погладил его по бедру: — Просто не думай ни о чём, Август. Позволь своему телу быть свободным от разума. Ему как хранителю почти не нужно было двигать бёдрами. Его член двигался сам, ввинчиваясь, лаская простату, раздвигая упругие стенки. Взглядом жёлтых глаз Ворон скользил по распятому на кресле телу прекрасного олимпийца, уже взмокшему, по бугрящимся мышцам, по трещащим под этим напором ремням, по лицу, ловя каждую гримасу. Август открыл глаза, мутным взглядом скользя по аристократическим, каким-то хищным чертам лица чудовища и его жёлтым зрачкам. Тихо застонал. Член снова вернулся в боевую готовность, то опаляя живот жаром, то создавая ощущение ноющей боли. Но от неё успешно отвлекал грёбаный шланг в заднице! — Ты сольёшь сегодня или нет? — рыкнул Уокер. — А ты? — Мулки обхватил пальцами его член и стал неторопливо дрочить. Август вскрикнул, пытаясь отвлечься и действительно ни о чём не думать. Густой жар поднимался от бёдер, скручивая его тугой пружиной. — Сожми яйца, грубо, — он часто так делал, когда его измученное тело накрывало возбуждением, а значит, и болью. Самый быстрый и простой способ кончить. — Как скажешь, красивый. Всё для тебя и твоего здоровья, — усмехнулся Мулкани и сделал, как почти приказал пациент. Август вскрикнул и провалился в уже знакомую черноту небытия, перед этим сильно сжав бёдрами то, что извивалось внутри него. Приказывая этому закончиться. Мулкани с протяжным вздохом слил в это наглое тело и вышел, поглаживая Августа по животу. — Ничего, красавец. Все тут через это проходят. И ты примешь это. К тому моменту, когда Август очухался, врача в комнате уже не было, как и ремней. Только на столе с оборудованием стояла баночка со спермой и запиской, призывающей выпить содержимое сразу после пробуждения. Август схватил банку и шарахнул её о стену. Вывалился из процедурного кабинета, с трудом натянув одежду. Он даже не понял, бредя по коридорам дворца, как лунатик, в какой момент врезался в тело, имеющее уже знакомый запах. — Я тебя утром искал. — Витаминку надрочить? — зарычал Август в лицо Кейла. — Нет, — тот посмотрел на него ошалевшим взглядом, — просто узнать, как твои дела? — Не твоё дело! — Уокер попытался обойти Кейла, но тот сграбастал его в крепкие объятья и прижал к себе. — Я от вашего доктора не в восторге, — Уокер вжался в чужое тело, тёплое, крепкое, живое, словно пытаясь в нём раствориться. Это ведь игра в хорошего и плохого полицейского, да? Он же в этого парня не влюбился? Он же не станет очередной жертвой, брошенной под ноги их божеству? Мулкани пронаблюдал картину из-за угла, прямо как шпион. И утащился во двор, покурить. На душе было гадостно. Конечно же, он хотел вылизать всего этого прекрасного гиганта и заласкать, прежде чем что-то в него пихать. Но, блин. Ему было необходимо не доставить Уокеру удовольствие, а закрепить его эмоциональный якорь в лице Джона Кейла. Теперь, Мулки был в этом уверен, австралиец сам ляжет под Ареса-2, чтобы как можно скорее убрать ужасные воспоминания о своём первом разе. А потом, как привыкнет, он его зацелует. И вылижет всего. Чтобы вернуть репутацию самого нежного из любовников. Эмил, сидевший на кованой лавочке у одного из выходов дворца, приподнял бровь, глядя на вывалившегося бывшего снайпера его отряда. Когда он потянул носом воздух, его взгляд стал ещё более заинтересованным: — Ну и как оно? — поинтересовался он. — Я был монструозен и ужасен. Мне очень стыдно, — грустно улыбнулся Мулки. — Его повреждения уже почти восстановились. Я сделал ему очень хреново, передав самому заботливому из нашей банды. Постарайся, чтобы Джон меня не убил. Кстати, он кончает, как Кейл. Сжимает бёдрами, требуя, чтобы ты слил прямо сейчас. Эмил усмехнулся, благодушно щурясь: — Да не убьёт. Порычит, пошипит, трахнет, завалит и вылижет до звёзд перед глазами. Хотя не скажу, что ты не рисковал. Знаешь, мне этот австралиец нравится. Прямо всем. В былое время прямо с потрохами в отряд бы затащил. Такой же сукин сын, как мы все были. Прямо ностальгию будит, подлец. — Он вкусный, — Мулки не ожидал, что покраснеет, как девица, — но когда ему плохо, он отрубает все эмоции. Придётся долго с ним работать. В ближайшее время на праздник жизни не сунусь, только напугаю. Эх, пойду к Тайлеру! Заласкаем горести! Эмил только послал ему воздушный поцелуй и улыбнулся. Нужно будет попозже самому зайти к новому гостю. А потом и завалиться к Детке, чтобы обсудить планы по дальнейшему совращению Августа. Работать так работать. Август не стал долго разрабатывать план. И делал он это уже не только из-за Валери. — Пойдём кино посмотрим, а? — Ага, — сообщил Джон с офигевшим видом. Весь вечер Август сидел рядом с ним на диване, отгоняя одним взглядом всех заинтересованных в компании Кейла на эту ночь. Все ржали. Кто-то тихонько, кто-то почти в голос. Но больше обсуждали отношения какой-то Эмили и какого-то Моттса. Август даже радовался. У народа были другие интересы, все вовремя забили на Джона Кейла большой болт. — Пошли, — Август буквально за руку уволок Кейла в свою комнату. Её легко можно было найти по вмятинам на дверях. Август был сильно не в себе, узнав о методе лечения его потенции. — Что смотреть будем? У нас много каналов, — голос Кейла звучал немного истерично. — Что-то про природу. Шум водопада, голоса птичек. Красивый фон. Ты сильно орёшь, когда кончаешь? Я, когда был здоров, рычал просто, как зверюга. Кейл уронил пульт, и как раз вовремя. Август ухватил его руками за лёгкую, почти как у него, водолазку, и впечатал в железную дверь, страстно целуя. Похоже, красноглазому вожаку Кейлу это не понравилось. Через секунду Август лежал на мягких полах, а Кейл сидел на его животе, шумно обнюхивая. Упавший пульт сам выдал канал дикой природы с рычащими львами. Практически они были с этими хвостатыми ребятами на одной волне. — Не нервничай, красавец. Я просто подумал, неплохо было бы получить витаминку прямо из носика. Так ваш главный вчера говорил, да? — Тебе было очень плохо? Ты лежал под ним, связанный. Распятый. Без права выбора. Как в плену. Август громко сглотнул, смотря в пылающие алым светом глаза. Кейл облизнулся и схватил его за подбородок. Открыл ему рот, поглаживая губы, касаясь языка. — В мозги лазить умеешь? Как та молоденькая красотка с шикарными сиськами? Кейл его поцеловал, схватил теперь за волосы, открывая шею и прикусывая кожу. — Эмили Кейл — моя дочь. Она Королева. И я её зачал до этого всего, без помощников. — Бля, — только и смог пролепетать Август. Вот ещё одна причина, по которой все носятся с этим красавцем. Лучший самец. — Что скажешь в своё оправдание? — Кейл или, скорее существо, которому он сейчас инстинктивно уступил свою черепушку, пьяно улыбнулось. — Простите, папа. Я больше не буду. Готов понести наказание. Кейл вернулся. Он устроился на Августе удобнее, ласково и нежно целуя, уверенно забираясь пальцами в штаны. Август отстранился, раздеваясь и помогая раздеться ему. Кейл опять залип. Он сам был здоровым, но стоило Уокеру попасть в его руки, и Кейл тоже начинал ему поклоняться, с благоговением целуя, лаская и вылизывая каждый сантиметр кожи. И, чёрт, это было приятно. Уокер не спал с мужчинами до того, как попасть на этот грёбаный остров, но то, как Кейл доминировал над ним, грубо пресекая любые попытки вырваться из его рук, интриговало и расслабляло. Август, хоть и с трудом, выбрался из костоломных объятий и перевернулся на живот, раздвигая ноги. Намекая Кейлу, что он не за обнимашками его сюда приволок. А чтобы, закрыв ночью глаза, не увидеть огромный извивающийся елдак! Ему хватает и других кошмаров. Оказывается, зря он открыл врагу тылы. Потому что этот враг тут же сунул в эти тылы язык! — Кейл, какого ху… Острые когти немного надавили на бёдра, в свою очередь намекая, куда Август Уокер, Бык, лучший силовик австралийской разведки может валить со своим ценным мнением. Август закрыл рот и прикусил губу, чувствуя, как член буквально сочится смазкой, не посылая ни одного сигнала боли или какого-то сопротивления. Может, дело в несомненной пользе и слюны Ареса, которой Кейл щедро покрыл Уокера и внутри, и снаружи? Августу оставалось только иногда взбрыкивать и орать в прикушенный кулак. Наконец Джон посчитал подготовку оконченной и со стоном вошёл, даже не использовав дополнительной смазки. Август тихо и жалобно завыл от ощущения горячего члена, вошедшего внутрь так туго и так плотно. Так бесконечно правильно. — Больно? — Джон ждал, поглаживая его, немного царапая спину и заставляя лечь животом на мягкий пол, раскрыться ещё сильнее. — Трахни меня, Арес, — ответил Уокер, покраснев всей рожей. Хорошо хоть Джон не видит. — Будет исполнено, — ответил Джон. И трахнул, буквально выжимая. Август практически не двигался, впиваясь пальцами в пол, наслаждаясь, действительно балдея от того, как Джон делает это с ним. Почти выходя и вбиваясь обратно, проходя точно по уже измученной осмотром Мулкани простате, вышибая всё. Мысли, чувства, напряжение, злость, страх. Ничего не остаётся и не может остаться. И Август скулит, зажмурившись. Он позволяет Джону ласкать член, царапать спину, слизывая капли крови, жадно и голодно сжимать яйца в горсть и брать, брать, брать всё без остатка. И когда это становится совсем невыносимым, Август сжимает его внутри, Джон реагирует тут же, кончая, кусая Августа за плечо и позволяя ему упасть в темноту. Но это не та темнота, что была в кабинете их врача. В ней блаженно тепло, уютно и сладко. И Август хотел бы остаться в ней навсегда. Джон падает рядом, и прежде, чем полностью отключиться, Август чувствует, как Джон нежно сжимает его ладонь и целует пальцы. Так тепло и благодарно, как, наверное, никто и никогда не сжимал. Утром Джона у Августа отобрали. Эмилу явно не понравилось, что его не пожелали взять за компанию. Стоило Джону и Августу выйти из комнаты, как Эмил перехватил Джона в свои объятья и страстно поцеловал, злобно зыркнув на Уокера. — Что?! — Джон или сама невинность, или успешно притворяется. Эмил фыркнул и затащил Кейла в свою комнату, закрыв дверь у Августа перед носом. — Ну и ладно, — сообщил Уокер пустому коридору и отправился сам добывать себе завтрак. Они столкнулись с ней на лестнице, нос к носу. Кстати, носик просто блеск. Как и вся она. Август стал отступать, пытаясь её пропустить. Но она наступала, пока не вжала его спиной в стену. Её ладони прошлись по его груди, и она осторожно понюхала его одежду. — Прекрасный, просто шикарный. Почему тебя до сих пор не вакцинировали? — Э-э-э, н-у-у, — Август сглотнул, смотря в её невероятные глаза. И пытаясь напомнить чёртовому пенису, что он вроде как сильно болен был! Ещё два дня назад! Тут ничего нельзя было решить без чужого присутствия. С левой стороны коридора к ним вывалился невысокий мужчина с каким-то каменным лицом, но роскошно проработанным телом. Август был не уверен, что выстоит против него в драке. А справа как раз вовремя нарисовалась Валери! — Эми! — голос мужчины был скорее рычаще предупреждающий. — Август! — этот возмущённый. Уокер закрутил головой, опасаясь расправы. Вредный организм совсем отбился от рук и, несмотря на угрозу жизни, успел сцапать красотку за талию, что вот совсем не понравилось присутствующим. — Эм, Ваше Величество? Восхищён. — Взаимно, — она показала ему острые зубки и длинные клыки. На Уокера пахнуло такими женскими флюидами, что пенис сообщил неутешительные новости. Он совсем здоров и сейчас отправится на поиски приключений отдельно от хозяина. В этот момент парень, наверное, этот самый легендарный Моттс, цапнул Королеву и уволок её от Уокера на нижний этаж. Стратегически закинув на плечо. Валери ухватила Августа за одежду и впихнула в свою комнату. Август и сообразить не успел, как его швырнули на пол, стащили штаны и сунули член в то место, в которое он так стремился. Причём боли не было совсем, вообще, боже, какое счастье! — Я тут решаю, простить его или нет, а он уже с Королевой обжимается! — возмущённо зашипела Валери, прыгая на Августе и явно пытаясь протаранить им ближайший путь на нижний этаж. — У вас же тут гаремы всякие, о да! — пролепетал Август, двигаясь навстречу со всей силы. Валери тоже не было больно, и, наконец, после стольких лет, они вместе. — Она особенная! — Ты тоже, — Август прижал её к себе и страстно поцеловал, — моя самая, самая особенная. В общем, завтрак ему принесли только в обед на подносе, потому что жена мстительно отказалась выпускать его из комнаты. Август первым делом выпил баночку лекарства, аккуратно стоящую среди вкуснейшей еды. — Дин передаёт привет, — ухмыльнулась Валери. Август подавился и закашлял. Вот же гады! И как он умудрился в них вляпаться? Да ещё и насовсем?