***
Ранним утром, когда солнце ещё только выходило из-за горизонта, пробиваясь сквозь огромнейшие здания, когда только начали петь птицы и когда машины только начали заводить свой мотор, в одной небольшой квартире сидел юноша, что что-то усердно набирал в телефоне и, включив громко телевизор, с топотом переходил из комнаты в комнату, попутно собираясь. Параллельно обзвонив всех своих знакомых и пожелав удачи, парень тут же уселся за диван, едва ли не придавив разлежавшегося серого кота, что спал. Черноволосый наблюдал за девушкой по экрану, что сейчас говорила о погоде в городе на ближайшие несколько часов, а в его руках еле как удерживалась тарелка, из которой он поглощал какой-то быстро приготовленный омлет из яиц. Животное, проснувшись от такого шума, лишь жалобно замяукало, прижимаясь своим толстым животом к хозяину, а после и слегка царапая его открытое колено, оставляя небольшие полоски, из-за чего тот, в конечном итоге, отложил тарелку в сторону, потянувшись руками к коту, взяв того на свои руки, но не отвлекая взгляда от телевизора. Через мгновенья, на другом конце квартиры раздался звонок телефона, из-за чего юноше пришлось попрощаться с комком шерсти и с своим, на самом деле, довольно занудным телевизором, тут же быстро перебегая то диван, то какие-то шкафы с вещами. Когда парень уже взял трубку, на другом конце послышался звонкий голос, а сам он заулыбался: — Эй, Сэюн, ну ты где там? Ты ещё не вышел из дома? — с ноткой грозности и насмешки выдал тот, но Сэюн даже не отдал внимание тону, а лишь громко рассмеялся, сам не зная, почему, — Что в этот раз? — Ох, да я опять поздно заснул. Ты же знаешь меня, Джун, я тот ещё бессонный парень, — Сэюн слегка оперся на стол, всё ещё с кухни смотря на экран телевизора, но почти не вслушиваясь в слова девушки на экране. — Ты сегодня заедешь к нам? Во общем, Донхун-хён должен был тебе всё рассказать о нашей встрече, — проговорил Джун уже более радостно. — Конечно, после работы обязательно заеду, ждите. А сейчас мне надо собираться, так что мне придётся попрощаться. Увидимся, — после этих слов Ким нажал на кнопку сброса. Кот уже тёрся под ногами, напоминая своим жалобным мяуканьем о том, что он ещё не кормлен, а Сэюн заулыбался, подняв его на руки, крепко прижимая к себе, а сам подошёл к балкону, смотря на вид из окна: город уже почти проснулся и все то и делали, что торопились — кто на работу, а кто на учёбу. Только черноволосый, кажется, теряет счёт времени. Уже через мгновенья, взглянув на время по телефону, он буквально вскочил, по пути укладывая котика обратно на диван, а после и выключая уже начавшуюся утреннюю программу. Слава богу юноша был уже одет, так что на одну проблему меньше, как говорится. Схватив небольшую папку с материалами, он в порывах выбежал из квартиры, закрывая за собой дверь на замок, а после быстро-быстро побежал по лестнице на первый этаж. Прикрыв входную дверь, Сэюн тут же почувствовал ужасный холод, что тут же буквально выдул юношу из подъезда. На улице шёл небольшой снег, а волосы Кима развивались на ветру. Он, глубоко вдыхая и выдыхая воздух, наслаждался свежестью и холодом, ведь ему нравилась такая погода даже больше, чем жара. «Летом как-то скучно,» — говорил Ким из раза в раз всем друзьям и знакомым, да и никто не спорил с ним. Следующий путь на работу шёл как и обычно: большая, но не суетливая толпа медленно переходила через пешеходные переходы, затем к остановками, а после и в автобусы. Сэюн шёл, слегка задумавшись о каких-то довольно не примечательных вещах, так скажем, бытовых, параллельно переписываясь в телефоне, опять же, с Джуном — его самым лучшим и весёлым другом почти с детства. Они весело обсуждали вечеринку, что, по идее, должна проходить после работы всех её присутствующих, а по времени это было примерно в часов так семь или восемь — Джун говорит, что время будет известно ближе к шести часам, весело отмахиваясь, что у Сэюна то и планов особо то и нет. Пак уже около недели говорил, что устроит вечеринку и вот, как говорится, время пришло. Конечно, у старшего было много проблем, например, где именно будет вечеринка, но на волонтёрство решился Донхун — какой-то общий знакомый, о котором Джун часто говорил, но Сэюн даже в глаза его не видел. Однако уже после Хун стал жалеть, что он сделал такую колоссальную жертву. Однако, переходя дорогу и мило общаясь в телефоне в какой-то не особо примечательной беседе, Сэюн не увидел, что на светофоре уже загорелся красный цвет.***
Когда Сэюн проснулся, тело ужасно ломило и болело и казалось, что он уже вот, в раю — будто ничего нет и он ничего не чувствует, да и будто его не существует вовсе. Перед взором было около четырёх врачей, ужасный свет от хирургических ламп, всякие приборы, назначение которых Ким не знал. Глаза почему-то ужасно болели, из-за чего они начали предательски слезиться, а после и вообще жечь. На Сэюне был хирургический халат, который был ужасно велик. — Ох, он очнулся, — восторженно приговорила медсестра в сторону, отчего к ней сразу подошёл, по видимому, главный врач, — Ким Сэюн, как вы себя чувствуете? Но Ким лишь покачал головой, а медсестра понимающие кивнула, а после взглянула на врача, что в раздумывании поглядывал на какой-то аппарат, а после и в находящийся в его руке блокнот. — Ваше состояние в данный момент желает оставлять лучшего. Вы попали в аварию и у меня есть для вас ужасные вести. Но Сэюну и не надо ничего объяснять, — парень не смог пошевелить ногами.