__________
Весть о том, что Гермиона Грейнджер и Беллатрикс Блэк придут на Святочный бал вместе, вихрем разлетелась по замку и вскоре не осталось ни одного человека, кто бы об этом не знал. Даже ученики Шармбатона и Дурмстранга были наслышаны о ведьмах, благодаря их академическим заслугам и многочисленным победам в международных соревнованиях, знаменитым за пределами Британии. Но теперь битва между школами шла не за оценки. Туфли Гермионы цокали по каменному полу и её шаги эхом разносились по пустым коридорам. Она должна была патрулировать крыло и ловить глуповатых детишек, совершивших рискованную попытку побега после отбоя, но собственные мысли вывели её в абсолютно иное русло. Голова трещала от затяжной планировки к балу, но она терпела – сосредоточиться на чем-то, кроме одержания двух Святочных корон, сейчас казалось непозволительной роскошью. Прежде чем войти в кабинет трансфигурации, она выбросила заклятие, удостоверившись, что поблизости не было ни души, за исключением Беллатрикс Блэк, скучающей по ту сторону двери. Она размеренно размахивала палочкой, наблюдая за сражающимися, подобно мечам, перьями профессора МакГонагалл. — Прекрати дурачиться, нам есть что обсудить, — вместо приветствия выдала Гермиона. — В следующий раз шевелись быстрее, — рявкнула Блэк, даже не взглянув на неё, и вернула перья на место. — Рон нелегко воспринял новости, — начала Гермиона, зажигая несколько свечей вокруг, а после уселась на своё привычное место спереди. — Думаешь, мне есть какое-то дело? — протянула слизеринка, тем не менее в её глазах вспыхнул интерес. — И о чем люди говорят? — Ну, мы у всех на слуху, — Гермиона победно улыбнулась. Несмотря на то, что их перемирие осталось целиком профессиональным, “мы” в разговоре о ней и ведьме все еще звучало странно. — Уже каждый знает о нашем участии. — Чудесно, — усмехнулась она. — Осталось разузнать о противниках. — Что ж, точно можем рассчитывать на Диггори с Джо Чанг и, если верить слухам, на Лаванду с МакЛаггеном, но их будет обойти проще простого, — она начала перечислять по пальцах. — Из французов наверняка пойдет Флёр Делакур, но с кем еще неясно. Самым большими конкурентами можно выделить её и Крама. — Крама? — Блэк вскинула брови. — Тот, который ловец Крам? Я думала, что он остался в Болгарии готовиться к Европейскому Кубку. — Вероятно, он приедет сегодня, — она скривилась; по неизвестным ей причинам он пользовался популярностью среди как девушек, так и парней. — Даже не знаю, что они в нем нашли, его ведь и красивым не назовешь. — А что там с Поттером? — Гарри идет с Джинни, но они не будут соревноваться за короны. Сказали, что хотят повеселиться и на том хватит. — Снова дети со своими мизерными целями, — пожала плечами Блэк, не обращая внимания на нахмуренное лицо другой девушки. — Анджелина Джонс тоже будет, — выпалила Гермиона, едва краснея, и с горечью добавила: — Скорее всего, с Джорданом Ли. — После того, как публика увидит нас, у них не будет ни единого шанса, — уверенно заявила черноволосая. — Но эти мускулы... — Ладно, да, эти мускулы… — на секунду, замолчав, они обе увязли в раздумьях. — Так, и к каким платьям пришла твоя сестра? — спросила гриффиндорка, вспомнив, что Нарцисса обещала подумать над идеями для их нарядов. — Почему бы тебе не узнать это у неё самой? Она придет с минуты на минуту. Гермиона проглотила искушение пригрозить слизеринкам задержанием. Как-никак, Беллатрикс тоже являлась старостой и как-то да отвертелась бы. Однако она была благодарна директору за доверие и привилегии, идущие в комплекте с этим статусом, – в конце концов, именно поэтому они и могли разгуливать замком давно после отбоя. — Ты отрабатывала танцы? — Блэк нарушила тишину, а Гермиона снова залилась краской, но уже по другой причине. — Я… работаю над этим, — пробормотала она, кусая губы. — Тогда работай усердней, — раздраженно прошипела слизеринка. — В отличие от тебя, я не собираюсь выставлять себя на посмешище среди танцпола. — Уж извините, что я не провела пол детства запоминая, как правильно держать веер и ставить ноги для вальса! — ощетинилась она в ответ и увидела, что Блэк уже собралась парировать ей, когда до девушек донеслись приближающиеся шаги. Гермиона невербально потушила огни. Их взгляды пересеклись: вслушиваясь в топот, они забились в самый темный угол комнаты и с поднятыми палочками поджидали незваного гостя. К счастью, им оказался ни профессор и ни Пивз, нарывающийся на неприятности, а всего лишь Нарцисса. Её белые волосы сияли в свете свечей коридора, которое залило её серебряные пряди. — Белла? — прошептала она. — Ты тут? — Да-да, заходи уже! — услышав шепот в ответ, четверокурсница повеселела и проскочила в класс, захлопывая за собой дверь. Гермиона снова зажгла свечи. Блондинка держала альбом, который она, расплывшись в улыбке, гордо вручила сестре. До этого момента гриффиндорка видела младшую Блэк исключительно в образе аристократичной чистокровки, которой её воспитали, но сейчас, в присутствии Беллы, её вниманию открылась другая сторона медали: расслабленная и почти… любящая. — Это страницы для платья Грейнджер, — указала Нарцисса, когда Беллатрикс проглядывала начерки. — А эти для тебя, Белла. — Но я же сказала, что хочу быть в костюме. — проворчала Блэк. — Это скучно! — запротестовала её сестра. — Нет, это классика! Гермиона подошла ближе и посмотрела на рисунки. Они отличались красотой и поразительно точной анатомией, да и сами платья выглядели недурно. Пошив, ткань, самые мельчайшие детали – всё было расписано. Предчувствуя разгорающуюся ссору между сестрами, Гермиона повысила тон, врываясь в их разговор. — Они прекрасны, Блэк, — она почти никогда не говорила с блондинкой и общаться к ней по фамилии было странно – “Блэк” слишком прочно закрепилось за Беллатрикс, но Гермиона не относилась к тем, кто так просто упускал формальности. — Я думала о том, чтобы Белла была в красном платье, а ты в зеленом, — кивнув на комплимент, слизеринка повернулась к ней и начала объяснения. — Тем самым представляя факультеты друг друга. — Я хочу костюм, — настояла черноволосая ведьма. — Тогда я хочу красное платье, — ответила Гермиона. — Это совсем не по плану! — возмутилась Нарцисса. — Первоначальной задумкой было представить факультеты Хогвартса! Но у меня есть другая идея… Грейнджер, ты будешь в голубом… нет, в темно-синем платье, а ты, Белла, в желтом костюме, так что Когтевран и Пуффендуй не почувствуют себя обделенными! Еще на части о желтом костюме лицо Блэк помрачнело. — Только через мой труп. — Можешь надеть его на свои похороны, — оскалилась Нарцисса. — Я тебя буду преследовать до твоей смерти, — прорычала она. — Могу поспорить, желтый был бы тебе к лицу, — заметив, что Блэк начинает закипать, девушки прыснули со смеху. — Так или иначе, — младшая из троих продолжила.— Вот красные платья, которые я смоделировала. Сказать, что эти платья занимали несколько страниц, было бы явным преуменьшением. После первой дюжины Гермиона перестала видеть разницу между ними. — Вау, ты превзошла все мои ожидания, — она сосредоточилась на рисунках, но краем глаза все равно заметила смущение ведьмы. — Цисси, принеси копии немного позже, я закажу их у Твилфитт и Таттинг. — Погоди, как это ты собираешь заказать их? Их все? — Гермиона недоверчиво посмотрела на неё. — Они же обойдутся в целое состояние! — Мы ищем идеальное, а единственный способ найти его – примерить. Кроме того, — прежде чем продолжить слизеринка закатила глаза, — Мы из богатейшей семьи волшебников, Грейнджер. Очевидно, кто-то вроде тебя не поймет этого. Её лицо искривилось от презрительной улыбки. — Ближайшее время тебе придется притворяться, будто я любовь всей твоей жизни, поэтому советую тебе приспуститься, — хмыкнула девушка. — Тебе ведь не хочется, чтобы кто-то усомнился в наших отношения, правда? — Наверное, на сегодня хватит, — прервала их Нарцисса и, повернувшись к своей сестре, продолжила: — Белла, ты могла бы, ну, знаешь… Спросить Люциуса, если он не прочь… Она раскраснелась и так и не смогла закончить предложение, запинаясь на каждом слове. — Во имя Мерлина, хорошо, — Блэк раздраженно сощурилась. — Я спрошу этого мудака. Блондинка обиженно надулась и, пожелав доброй ночи, пулей вылетела из кабинета трансфигурации, оставляя ведьм наедине. — Твоя сестра, — осторожно сказала Гермиона. — Влюблена в Малфоя? — Да, — отрезала черноволосая, показывая, что не намерена говорить об этом. — У неё ужасный вкус. — И не говори.__________
Гермиона протяжно зевнула, пройдя через портрет, и направилась к ступеням спален, когда услышала наигранное кашлянье со стороны больших кресел возле камина. Повернувшись корпусом к источнику звука, она увидела своих лучших друзей. Гарри пребывал в замешательстве, его лицо выражало тысячи вопросов разом, а Рон хмурился так, будто усердно тренировался делать это часами. — Так это правда? — первым заговорил Гарри. — Ты идешь с Беллатрикс Блэк? Слышать, а тем более говорить такое, всего еще казалось невообразимым. — Да. — Почему?! — внезапный крик Рон ударил по ушам. Гермиона ступила в учительскую с сосущим чувством под ложечкой. Она знала причину, по которой тут собрали всех старост: близился конец октября, значит совсем скоро все рождественские украшения будут вывешены, а Хогсмид запестрит праздничными джонками по заоблачным ценам. И ежегодный Святочный бал предстанет миру. Он проходил между тремя европейскими школами волшебства каждый год. Традиция зародилась много веков назад, чтобы укрепить дружбу между школами, но с появлением нового обычая об этом как-то подзабыли. Теперь с первым снегом открывалась кровожадная охота на короны. Пока собрались не все старосты: с приходом Гермиона заметила Сюзан Боунс, переговаривающуюся с профессором Флитвиком, а также получила кивок от Эрни МакМиллана и легкую улыбку от МакГонагалл. Сразу в глаза бросилась всегда мрачная, задиристая и высокомерная, что было присуще чистокровкам, Блэк, что сидела в дальнем углу. “Прекрасно, только этого мне и не хватало”. Меньше, чем через четверть часа Дамблдор заговорил: — Я искренне приветствую всех тут собравшихся и тех, кто, как я надеюсь, скоро к нам присоединится. Все услышали отдаленные шаги, прежде чем в комнату ворвался Рон Уизли, покрасневший до самых ушей. Профессор Трансфигурации неодобрительно цокнула языком, а директор лишь кивнул и улыбнулся Рону, который вспыхнул румянцем ярче прежнего. — Про-простите за опозда-дание, — пробормотал он и плюхнулся на диван. Девушка лишь покачала головой, ни капли не удивленная поведением друга. — Как я и говорил, — продолжил Дамблдор. — Всем вам известно, почему я собрал вас здесь. Святочный бал уже близко и нам представилась честь проводить его здесь, в стенах Хогвартса. Гермиона мысленно застонала, скрывая собственное недовольство, и преуспела в этом на порядок лучше других. Святочный бал нес за собой прямую обязанность следить не только за юными волшебниками и ведьмами, но и иностранной делегацией студентов из двух других школ. — Простите за дурные вести, но комендантский патруль продляется еще на полчаса, а каждую ночь две старосты будут делать обход вокруг шатров Шармбатона и Дурмстранга. — Говоря о бале, мы обязаны упомянуть Святочные короны, — слово перешло к профессору МакГонагалл. — Как мы уже знаем... Гермиона закатила глаза, будучи не в состоянии пересилить себя. Ах да, Святочные короны – вздорная идея какого-то дурака, превратившая все веселье и беззаботность в нещадную схватку между парочками, которые пожелали стать королем и королевой Святочного бала. Лучшим сравнением была коронация на американских выпускных, как в слащавых подростковых фильмах. Больше всего Гермиону раздражало, что выигрыш всегда стоял за кем-то популярным. И победитель не получал ничего, кроме жуткой короны. Масло в огонь подливал тот факт, что это проводилось не в пределах факультетов. Речь шла о гордости и только – роль играла лишь школа, в которой учатся победители, и факультет, если они были из Хогвартса. Прошло немало времени, когда кто-то из их школы выигрывал короны. Гермиона презирала соревнование, но каждый раз, когда короны присуждали французам или северянам, гнев и стыд разрывали её на части. Хогвартс не выигрывал короны целую декаду, и она считала это весомой причиной ненависти. — ...волонтеры обязаны быть как минимум на пятом курсе. Я выдам пергаменты, — взмахом палочки все старосты получили свитки. — Надеюсь, вы вывесите их в гостиных и ответите на все вопросы желающих должным образом. Доброй ночи. На этом собрание закончилось. Вмиг студенты покинули учительскую и направились к общим комнатам. Гермиона обернулась, чтобы поговорить с Роном, но, даже оглянувшись, так и не обнаружила его рядом. Потом она услышала, как директор отчитывал и дружески предупреждал “кое-кого”, что ему лучше принять свои обязанность всерьез или же навсегда попрощаться со статусом старосты. Гермиона поджала губы, согласившись, что Рону не помешает взять себя в руки. Она шла к портрету в одиночестве, но внезапно женский голос позади окликнул её, вынудив остановиться. — Грейнджер, на слово, — насмешливо произнесла Блэк. — Что? — гриффиндорка была вымотана и определенно не в настроении для каких-либо издевок, запланированных ведьмой. Вместо ответа, Блэк отворила ближайшую дверь и прошла внутрь. Неужели она думала, что Гермиона последует за ней? Она держала её за дуру? — Да заходи ты наконец! — чертыхнулась Блэк, заметив её бездействие. — Я не зайду в пустой класс среди ночи, только потому что тебе так хочется. — невозмутимо сказала она. Черноволосая ведьма закатила глаза, но потрудилась объясниться: — Ладно. Это по поводу корон, теперь ты зайдешь? У меня дел по горло. По какой-то причине, как только гриффиндорка вошла, дверь за ней захлопнулась. — Итак? — она повернулась к Блэк, сложив руки на груди. — Я хочу выиграть короны, — прямо сказала та с гордо поднятой головой. — Удачи, — хмыкнула Гермиона и услышала фырканье в ответ. К её удивлению, Блэк шустро собралась, и на её бесспорно симпатичном лице читалась только решительность. — Но сама я тут не преуспею, — продолжила она. — Кроме того, мне нужна именно ты. Её глаза стали размером с блюдца от изумления. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы все осознать. — Оу, — только и смогла выдавить она. Её мозг нашел логику в плане Блэк, который у той несомненно уже был: появление на балу в качестве пары двух одинаково талантливых ведьм-противоположностей из вечно соперничающих факультетов станет сенсацией. Даже Гермиона признавала, что они с Блэк были в постоянных стычках, раз за разом отбывая задержания одна из-за другой – об этом знала и вся школа. — С чего мне вообще идти на бал? — полюбопытствовала она, глубоко в душе уже зная ответ Блэк. — Потому что ты устала, что Хогвартс постыдно пасет задних, — отрезала она. — По рукам? Гермиона улыбнулась и пожала протянутую ладонь. — По рукам. — Мы недавно разговорились в библиотеке, — соврала она, — а потом это просто случилось... и всё. Гермиона повела плечами. Она решила не рассказывать мальчикам о своей договоренности с Блэк. Иначе если сказать Гарри, он поделится с Роном, от которого вследствие все узнают, что они пленили сердца публики путем притворства. Рон снова открыл рот, но девушка не хотела больше лгать. — Я устала, увидимся утром, — извинилась она и поспешила в постель.____________
Гермиона знала, что слухи так или иначе настигнут её. Они звучали везде, куда бы она не пошла, и словно душили её по дороге к библиотеке. Дурацкая затея. Не прошло и пяти минут с тех пор, как она устроила в мягком кресле с большой старинной книгой в руках под названием “Истоки Магии: факты и гипотезы”, а она уже утопала в шепоте. — Грейнджер и Блэк… — Беллатрикс прикалывается. — Крам тут! — ...Он такой горячий! — Они же терпеть друг друга не могут… — Они правда встречаются? — Быть не может, это шутка или что-то такое! Жестокий шепот усиливался и всем было наплевать, что Гермиона сидела совсем рядом и прекрасно все слышала. “Проклятая библиотека! — она вскипела. — Я прошу всего лишь час тишины!" Она попыталась выкинуть всё из головы, но не могла не признать, что сейчас худшего места для чтения, чем библиотека, было не сыскать. Дабы не терять время даром, она решила опередить сплетню, которой так настойчиво избегала. Люди начали обсуждать приезд Виктора Крама. Он не обладал красотой, но несмотря на это, был выдающимся ловцом и умел лихачить на своей глупой метле, что без сомнения считалось рычагом давления на молодежь. Но вопрос стоял даже не в том, что они не занимали место номер один по темам для разговоров – в их отношения попросту не верили. Они заведомо рассчитывали на такое. Гермиона выудила из кармана лист бумаги, сложенный в несколько раз, который представлял собой расписание Блэк: они обменялись им едва заключив сделку. Её палец забегал по строчкам, пока не нашел предметы Слизерина на вторник. Сейчас у неё была гербология в теплице, но урок заканчивался через десять минут, а дальше ничего не стояло – идеальный шанс засветиться как парочка. Она терпеть не могла такое. Даже не так то, что ей придется проводить свое время с самым бездушным существом, которого Земля носила, как то, что это будет на публику. Ни одной паре не было нужды обжиматься на людях или кричать о себе на весь мир, чтобы доказать, что они вместе. Тем не менее, студенты жаждали вещественных доказательств. Вынырнув из запутанных мыслей, Гермиона отыскала в кармане галеон и, применив невербальное заклятие, изменила дату выпуска: теперь на месте цифр красовалась надпись “Библиотека”. Заколдованный галлеон даст про себя знать, нагревшись в плаще ведьмы. Скоро она услышала уверенные шаги, которые уже научилась различать от других. Блэк кинула тяжелую сумку на землю и рухнула рядом с брюнеткой. — Что за срочность? — шепотом спросила она. — Ну, судя по всему, Крам весьма горяч, а наши отношения – фальшивка, — так же тихо ответила гриффиндорка. — Ах, — Гермиона заметила коварную ухмылку на её губах, из-за которой обычно появлялось много проблем, и не нашла в себе сил отделаться от этого чувства. — Тогда нам следует переместиться на диван, солнышко. Гриффиндорка поднялась и перенесла свою сумку и книгу к ближайшему дивану. Блэк проскользнула мимо неё и уселась в одном конце, похлопав по месту возле себя. Гермиона чопорно села, не зная чего ожидать от сокурсницы. Сложно довериться врагу после шести лет препирательств, что научили её постоянно быть начеку. — Грейнджер, ты сидишь, как бревно, — Блэк выдохнула ей в ухо, и Гермиона почувствовала, что покраснела от близости. — Устраивайся поудобнее. Одним движение слизеринка подняла её, и она очутилась меж бедер Блэк, чья рука обвилась вокруг неё, а теплое дыхание опалило кожу. Она пылала румянцем еще больше, чем прежде. — Они смотрят? — она со всех сил пыталась не заикаться, но её голос звучал выше, чем обычно, вопреки её стараниям. Она услышала фырканье от ведьмы позади. — Да, поэтому попробуй выглядеть естественно, солнышко. Черт подери, когда она решила, что готова к исполнению плана, она и думать не могла о близости. Блэк же по-видимому ничего не смущало. Скорее всего она заметила румянец и учащенное сердцебиение Гермионы, потому что та услышала смех позади себя. — Первый раз такое, Грейнджер? — спросила она, ликуя. — Не переживай, ты в хороших руках. В подтверждение своих слов, она нежно, кончиками пальцев, погладила бедра Гермионы сквозь джинсы, заставив её вскрикнуть. Хвала Мерлину, её выбор не пал на юбку этим утром._________
После их маленького представления в библиотеке и еще нескольких похожих на неделе, все меньше и меньше людей сомневались в правдивости их отношений. Кроме того, что они стали вести себя убедительней, за огромный плюс стоит выделить, что Гермиона уже не так сильно смущалась. Тем не менее, её щеки все еще пылали даже от таких мыслей. А что если все зайдет слишком далеко? Ей придется поцеловать Блэк? Она надеялась, что все обойдется. По окончанию их третьего курса целоваться в школе запретили после того, как хрупкая психика первокурсников подкосилась от вида девушки, ублажающей своего парня посреди коридора. Гермиона считала табу на поцелуи лишним, но теперь это давало ей логичную причину не целоваться со слизеринкой на людях, и благодарность переполняла её. Кто-то сильно задел её плечом, прервав ход мыслей. — Наверное, приятно быть подстилкой Блэк, грязнокровка, а? Не зазнавайся, ты все еще просто мерзкая... Она обернулась, чтобы парировать ему, но ярко-красный луч, невообразимо быстро промчавшийся возле неё, уже ударил слизеринца в лицо. Из его носа хлынула кровь, а кожа приобрела агрессивный оттенок алого и покрылась болезненными гнойниками. Мальчик испугался, оказавшись не в состояния определить какая часть лица болела больше всего. — Что ты сказал? — холодно и грозно переспросила Блэк, останавливаясь возле Гермионы, и направила палочку на своего сокурсника. Гриффиндорка поняла, что это был никто иной, как Маркус Флинт. — Беллатрикс, по-пожалуйста, — прошептал он. — Я пошутил, пошутил! — О, Мерлин, — запах, который источали раны на его лице, ударил ей в нос, и она покосилась. — Проваливай, вонючка. Не испытывая терпение Блэк, он пустился наутек. Или по крайней мере попытался: его щеки ужасно раздулись, закрывая окружающий мир и, в конце концов, Маркус Флинт споткнулся о собственную мантию и упал на лестнице, скатившись к первой ступени. Он перевернулся набок и, качаясь по земле, мучительно застонал. — Господи, на это даже смотреть больно, — отметила Гермиона. — Кстати, спасибо. Блэк пожала плечами. — Подозрительно бы получилось, позволь я ему тебя оскорбить. “Да, точно”, — горько подумала гриффиндорка. — Идем, я хотела с тобой поговорить. — сказала Блэк и тут же зашагала прочь, не став ждать, пока Гермиона подхватит её темп. Они не обронили ни слова, пока не достигли седьмого этажа. — Зачем мы здесь? — спросила гриффиндорка. — Увидишь, — коротко ответила она. Гермиона закатила глаза. Блэк начала ходить туда-сюда перед картиной Варнава Вздюченного. Закрыв глаза, она полностью сосредоточилась на образе нужной Выручай-комнаты и невольно поджала губы так, что Гермиона едва сдержала смешок из-за очаровательного выражения её лица. Наконец в стене появилась дверь и Блэк уверенно прошла внутрь. Гриффиндорка последовала за ней и, войдя, округлила глаза. Пред ней возник бальный зал, будто списанный со страниц книги: темные мраморные колонны, увешанные золотом, гордо возвышались над ними, белый пол блестел чистотой, позволяя увидеть в нем свое отражение, а с потолка свисали три изящно завитых канделябра, освещая огромную комнату; где-то в углу притаился старый граммофон. — Вау, он восхитителен, — она не могла скрыть свой восторг. — Спасибо, это прототип из поместья Блэков. — Так, и зачем мы здесь? — снова поинтересовалась Гермиона. — Чтобы научить тебя танцевать, разумеется. — И ты будешь учить меня? Шутка, никак иначе. Но похоже Блэк решительно настроилась выиграть короны. — А ты видишь здесь кого-то еще? — спросила она и, подойдя к граммофону, выбрала пластинку из лежащей рядом коллекции и затем поставила её на диск. Вскоре идеальная мелодия для вальса наполнила зал. — Знаешь, я умею танцевать, — начала объясняться Гермиона, но Блэк уже взяла её ладонь в свою, другой придерживая за талию. — Тогда докажи, — усмехнулась она. Блэк повела в ритме, уверенно держа её и твердо ступая, будто другой жизни и не представляла, и у Гермионы не было лишней секунды совладать с собой, но она вовсе не собиралась сдаваться. — Не та нога, — улыбнулась слизеринка и покружила её. Та закряхтела, заставив её улыбнуться шире. От смущения кровь прилила к щекам гриффиндорки: в мире существовало всего несколько вещей, в которых она не преуспевала, и, к сожалению, полеты на метле и танцы отвоевали свои места в списке её слабых сторон. — Нет, ты поворачиваешься в другую сторону, — снова поправила Блэк, и Гермиона ненавидела – правда ненавидела, что не могла танцевать лучше и что её партнерша оставалась бесстрастной. Где-то через час после ознакомления с другими движениями и усиленных тренировок, Гермиона свалилась на диван, возникший по её желанию, и распростерлась на нем, оставляя место для утомленной Блэк. — Уже лучше, Грейнджер, — выпалила она. Тусклый румянец окрасил её уставшее лицо, и нельзя было не восхититься им. Гермиона представила, что Блэк выглядела также после... Она откинула эту мысль и надеялась, что краска, вспыхнувшая на её коже ярче, чем после часа танцев, осталась незамеченной. — Эй, — она подтолкнула её. — Я была хороша! — И впрямь, — прыснула слизеринка. — К черту эту комнату, я голодна. — До ужина еще час, будешь помадку? — Буду что? Блэк уставилась на неё, как на сумасшедшую, но Гермиона спокойно выловила несколько конфет, завернутых в цветную бумагу и протянула одну ей. — Маггловская сладость, — объяснила она. — Шоколад с начинкой, магглы едят её на Рождество. — Забери это от меня, — съязвила Блэк и отвернулась от ухмыляющейся гриффиндорки. Меньше, чем через десять секунд её взгляд снова наткнулся на помадку. Она быстро схватила её и, развернув, откусила немного. Её глаза заискрились и снова устремились к сладости. — Тут желейка внутри, — благоговейно прошептала она и разом доела конфету. Покончив с ней, она с тоской посмотрела на карман гриффиндорки. — Эмм… А у тебя есть еще? Гермионе пришлось закусить щеку, чтобы не рассмеяться. — Само собой, — она ответила трясущимся голосом и отдала Блэк все, что оставалось в карманах. — Угощайся. — Ты сделала нумерологию? — в итоге спросила она, уничтожив последнюю помадку. — Вектор говорил, что завтра будет тест. — А как же, — гордо отозвалась Гермиона. — Как ты решила второе задание? Просто формула Айцверга не подошла, и я подставила Шарвика. Всё получилось, но непонятно или правильно... — Ну эм… — если бы Гермиона не сидела так близко, то не заметила бы тень смущения, промелькнувшую на аристократических чертах. — Получилось? Ты уверена? — победа наполнила её легкие: она нашла ту стезю, где она превосходила слизеринку. — В любом случае, нумерология отстой, — пожав плечами, Блэк внезапно заняла себя изучением орнамента колонны рядом. — Я могу объяснить, знаешь, — предложила она и, к удивлению, её помощь приняли. Она вытащила пергамент и ручку – она подходила для практики лучше, чем перо – и накарябала несколько уравнений для Блэк, на решение которых она потратила полчаса, но в конце концов поняла разные способы решений. — Как у тебя так хорошо выходит? — изумленно спросила слизеринка. — В маггловских школах математика обязательная, — сказала она. — Но обычно ученики не понимают её. — Немудрено, что ты как рыба в воде, — улыбнулась Блэк. Гермиона избегала её взгляда. — Ну… Я просто знаю и всё, — она неопределенно развела руками, глубоко внутри искрясь от гордости. — Еще один? Она кивнула, и гриффиндорка написала пример длиннее, чем все предыдущие. Она следила, как другая девушка сосредоточенно считала, и уставала с каждой секундой все больше и больше. Всего на миг... Она бездумно положила голову на чужое плечо, вдохнула сладкий запах кудрей, укрывающих её от света, будто темная вуаль, и горячо выдохнула ей в шею, бросив слизеринку в дрожь. Гермиона тут же испуганно отпрянула: она так часто опиралась на Беллатрикс, что попросту свыклась с этим. — Мерлин, прости, — прошептала она, стараясь перебороть слабость, сковывающую все тело, и попыталась встать, чтобы прояснить голову. Рука на спине остановила её. — Ничего страшного, я все равно уже закончила, — низко ответила Блэк. Говорить громче почему-то казалось неправильным. Она поддалась назад и легла, потянув и Гермиону поверх себя. Та повиновалась. Признаться, принимать касания Беллатрикс оказалось проще, чем отвергать их. Из-под полузакрытых век, она заметила, что диван, на котором они лежали, превратился в удобную кровать.________
Она проснулась, словно в тумане. Гермиона чувствовала необъятную уютную темноту и тепло тела, обнимающего её. Ей понадобилась секунда, чтобы понять, где и с кем она спала. Кудри слизеринки щекотали её лицо, а жаркое дыхание задевало ухо с каждым выдохом. Гермиона закрыла глаза и попыталась уснуть снова. Она вдоволь отдохнула, но не хотела уходить. Тут её охватил жар – все знали намерения парочек, которые запирались в Выручай-комнате, и если кто-то их увидит здесь, то подумают, что они спят вместе. Но это все еще не заботило её. Почему? Вопрос крутился в её голове, оставленный без ответа. Стала бы она спать с Блэк? А Блэк с ней? “Нет, без сомнений, — скривилась она. — Она бы никогда не “опустилась” до такого уровня”. Но опять-таки, сейчас они лежали на роскошной кровати в объятиях друг друга. “Неправда, — подумала она. — Это для корон. Это никогда не будет правдой”. Почему она не могла смириться? Беллатрикс тоже медленно просыпалась. — Который час? — прохрипела она. Раздалось цоканье. Слизеринка повернулась к ней и стало ясно, что она смотрела на часы, появившихся из ниоткуда. Но комната по прежнему купалась во мраке, и ей пришлось использовать люмос. — Черт, — выругалась она. — Мы пропустили ужин. — Все еще можем стащить еды с кухни, — предложила Гермиона. Она часто навещала эльфов, которые радушно принимали её после того, как заверили гриффиндорку в том, что их полностью устраивают их обязанности: уборка и готовка. Её голод пересилил нежелание взваливать на их маленькие плечи еще больше работы. — Веди, — Блэк поднялась с кровати и разминалась, а Гермиону сразу охватила тоска по её теплу._________
— Ииии, готово, — Андромеда сказала после часа, который Гермиона героически выстояла, позволив ей привести в порядок свои волосы и платье. — Хочешь посмотреть? — Конечно, — произнесла гриффиндорка. Она примеряла платья одно за другим, вокруг рекой лились разговоры девушек о нарядах, макияже и прическах, но она больше не желала иметь с ними ничего общего до конца своей жизни. Ей никогда не импонировали все эти вещи, она не родилась в этом мире и лишь благодаря упорству стала его частью, но сегодня она окунется в него с головой. Нарцисса, кому доверили роль подручного её старшей сестры, взволнованно прыгала возле них. Андромеда наколдовала зеркало перед Гермионой, которая ахнула, увидев собственное отражение – если оно взаправду принадлежало ей. Девушка, смотрящая на неё в ответ, походила на божество. Её волосы были высоко завязаны в плетенный пучок, несколько кудрей обрамляли лицо, а единственным макияжем оказались красная помада и призрачный намек на темные тени. Платье же… Держась на одних бретельках, оно струилось до пола, но заколдованная красная ткань не цепляла грязь. Маленькая вышивка на нем сияла переливающимися в свете багровыми рубинами, а открытые плечи окутывала и оберегала от холода невидимая черная накидка. — Энди, Цисси, — прошептала она, не осознавая, что назвала их по прозвищам, которые слышала от их сестры. — Оно прекрасно. — Ты потрясающе выглядишь, — улыбнулась Нарцисса, подхватив её бисерную сумочку. Гермиона не смогла оказать себе в коротком объятии с девушками. — Спасибо, — выдохнула она. — Чёрт, что это? — взвыла Нарцисса, разрывая объятье. Она ошарашенно смотрела на клатч гриффиндорки, пока та не поняла в чём дело. — Оу, монета, — она забрала сумочку у младшей Блэк и после секундных поисков отыскала крошечный пылающий галеон. Готова? Гермиона сглотнула. Всё сводилось к этой ночи. Чтобы не накручивать себя еще больше, она попрощалась с сестрами и покинула Выручай-комнату. Она молча пошла вниз по ступеням, слушая цокот своих каблуков о камень. Они договорились встретиться на первом этаже. Гермиона обомлела, преодолев последний поворот, за которым её ждала Беллатрикс, облаченная в черный костюм; простой черный костюм, белую рубашку под ним, что на любом другом смотрелось бы заурядно, и с дикими, рассыпающимися кудрями, собранными в свободный хвост, но её взгляд? Беллатрикс Блэк взирала на Гермиону, словно на первую красавицу мира, буквально долю секунды, – чего хватило, чтобы гриффиндорка заметила это – а затем обуздала себя и ступила ближе, протянув ей руку. Та без колебаний вложила в её ладонь свою. — Пойдем? — Блэк улыбнулась, и Гермиона хотела верить, что искренне. — Да, — отозвалась она. Они вместе ступили в Большой зал. Как и каждый Святочный бал, который проводили в Хогвартсе, столы факультетов простаивались у стен и служили пристанищем для тех, кто хотел отдохнуть и выпить пунша, прежде чем вернуться к танцам. Обыденные люстры заменили их близнецами из заколдованного льда, который не таял под жаром маленьких огоньков, пришедших на смену свечам. По углам зала ютились искусно высеченные ледяные скульптуры, а перед профессорским столом возвысился замерзший фонтан. Несмотря на то, что бал только начинался, народу уже хватало: кто-то приходил сам, а кто-то в компании, некоторые парочки уже обжимались по углам. Гриффиндорка, не сдержавшись, закатила глаза. Только дурак откажется от такой возможности: из-за огромного скопления подростков профессорам не удастся словить их, а тем более назначить наказание или отнять баллы. Обычно Гермиона ненавидела любой повышенный интерес к себе, но едва переступив порог Большого зала, рука об руку с Беллатрикс, она возлюбила каждую минуту внимания, прочувствовала каждую пару глаз. Она заметила лучезарно улыбающегося Гарри и все еще обиженного Рона, мрачно зыркающего на них. Но даже его горькая мина не могла испортить её вечер. По традиции пары, борющееся за короны, танцевали первыми. На танцпол ступило по крайней мере двадцать участников. Гермиона нашла взглядом Флёр Делакур, которая подмигнула им, и её партнера, долговязого француза. Она выглядела сногсшибательно в своем белом платье, идеально сочетающимся с цветами Большего зала, и ярко улыбалась каждому. Виктор Крам же ходил с насупленным лицом. Но даже с его густыми бровями, кривым носом и хромающей походкой у него были все шансы. Он носил толстую красную шубу, которая гармонировала с меховым пальто его партнера – худенького парня. Гермиона посмотрела на Беллатрикс, чей взгляд блуждал от пары до пары, и когда Блэк повернулась к ней, то ей ужасно хотелось сказать что-нибудь обнадеживающее, но музыка уже заиграла, и пары стали в круг. Слизеринка повела их, её хватка немного усилилась. Гермиона чувствовала себя в безопасности: они практиковали вальс, и она свыклась с темпом, который задавала её партнерша. Хореография приблизилась к части, где все менялись партнерами, и тут же Беллатрикс вывела их из круга, чем на короткий миг ввела в замешательство остальные пары, прежде чем те продолжили танец. Бальный зал разразился в одобрительных возгласах. — Я должна танцевать со следующим партнером, — озадаченно вымолвила Гермиона, огражденная от взора толпы. — Этой ночью я никому тебя не отдам, — прошептала она ей на ухо. Гриффиндорка не сдержала вздох, сорвавшийся с её уст. Она ближе прижалась к разгоряченному телу, хотя воздух в зале оставался теплым. Её больше не заботило ни построение пар, ни люди, наблюдающие за ними. Та минута во всецело чужом мире принадлежала лишь им с Беллатрикс. Она вырвала себя из транса по окончании первого танца. Начался второй, и на паркет вывалилось столько народу, что слизеринке пришлось обнять её, чтобы не потеряться в толпе. Все еще играла медленная музыка. Гермиона задрала голову в потолок, где раскинулась мириада захватывающих дух цветных огоньков, зачарованных северянами. Она вздохнула и положила голову на грудь партнерше, которая в свою очередь подбородком уперлась в её пучок. — Не испорти мне прическу, — шуточно предупредила Гермиона. Блэк хихикнула. — Я бы не посмела, — улыбнулась она в ответ. “Такая красивая”, — чуть не обронила Гермиона, вглядываясь в черные, как смоль, глаза, что искрились радостью. Её взгляд метнулся к рубино-красным губам, и она видела, видела, как Беллатрикс сделала то же самое. — Скоро огласят победителей. Блэк отстранилась и повернула голову в сторону Дамблдора. У Гермионы сердце ушло в пятки. Тем не менее она оказалась права. Директор ступил на свою кафедру, тот час стихла музыка и все головы в ожидании повернулись к нему. — Нам, седым профессорам, очень приятно видеть на ваших юных лицах радость каждый Святочный бал, — начал он, и Гермиона стиснула зубы, — поэтому не будем тянуть кота за хвост, — продолжил он. — Время узнать победителей Святочных корон! Зал оглушающе вскричал. Некоторые ученики беспрерывно топали, другие просто аплодировали. Быстрее, ну же, быстрее… — И обладателями корон стали, — старый волшебник сделал драматическую паузу. — Беллатрикс Блэк и Гермиона Грейнджер из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс! Крики и возгласы усилились еще больше, если так вообще можно было, но Гермиона от потрясение не могла понять что твориться, пока чья-то рука не потянула её к кафедре. Люди расступались, давая дорогу победителям, и гриффиндорка заметила торжествующую улыбку её партнерши. Они остановись, и над ними воспарили короны из белого золота, сияющие от изобилия инкрустированных мелких бриллиантов и жемчуга. Медленно и изящно короны приземлились на их макушки. — Мои поздравления, — сказал Дамблдор и так тихо, чтобы не услышали ни ученики, ни директоры, добавил: — Славно наконец видеть учеников Хогвартса в этих древностях.________
Белла лихорадочно дышала и до побеления стискивала её руку, когда они вышли из Большого зала. На коридоре их сразу обдало потоком холодного воздуха. Гриффиндорка напротив неё расплылась в улыбке, задержав дыхание. — У нас получилось, — выдохнула она. — Да, — Белла улыбнулась ей в ответ. Гермиона поправила слетевшую с плеча бретельку, с её от недавнего растрепанной прически выбилось несколько кудрей. Её сердце пустилось галопом, и Беллатрикс не знала было или это из-за ревущей толпы, сквозь которую им довелось пробиваться, или от близости с Гермионой. Она подошла ближе, нежно заправила прядь волос за ухо гриффиндорке и задалась вопросом всегда ли глаза напротив отливали золотом. Возможно, она просто не видела дальше собственного носа? Или слишком боялась заглянуть в эти медовые омуты? Гермиона что-то говорила, но впервые за несколько недель Белла не могла разобрать ни слова из её уст. Тело Беллатрикс охватил самый огромный соблазн за всю жизнь, и её единственным желанием было поцеловать девушку напротив. Если бы она не поддалась такому искушению, то неминуемо там бы и умерла. “Может, у меня больше никогда не будет такого шанса”, — подумала она и положила одну руку ей на шею, а другой – притянула к себе за талию, и встретила её губы своими. Гермиона сразу охотно ответила ей взаимностью. Ум Беллы затуманила невиданная страсть, она прижала к стене свою спутницу, полностью потерявшись в ней. Начался новый танец: и у Беллы закружилась голова от эйфории. Чужие руки тесно прижимались к ней, и слизеринка собиралась исследовать каждый доступный ей сантиметр. Гермиона застонала ей в рот, давая ей отличную возможность отметить её, сделать своей. Она будто падала в пропасть. Их поцелуи ставали глубже и глубже и не только физически. Её сознание, сердце и магия –абсолютно всё обрело смысл. Она падала в пропасть и хотела там остаться. Toujours Pur. (*Вечно чист.) Два слова. Два проклятых слова. Беллатрикс отпрянула от девушки, как от огня. Гермиона трепетала; она оперлась руками об стену, не доверяя собственным коленям. Белла впала в панику. Что она наделала? Она принадлежала к роду Блэк. Неважно, какой красотой, умом или очарованием обладала Гермиона – все же она была грязно… маглорожденной. Слова, которые отец столько раз повторял ей и её сестрам, эхо пронеслись в её памяти. Она не могла. Не могла поступить так с собой, со своей семьей. Силы покинули её, а тело охватила дрожь. Гермиона приблизилась к ней, её прелестные, нежные глаза сковывала тревога. Она была непростительно красива. Ладони гриффиндорки скользнули на её предплечья. Белла смотрела в карие глаза до самого дна: — Я не хочу, чтобы это заканчивалось, —ей было страшно: страшно из-за путаницы в её голове, страшно из-за того, что сделает отец, если узнает, и страшно показывать свой страх гриффиндорке. — Мы можем что-нибудь придумать,— сказала Гермиона ровным, успокаивающим голосом, ласково поглаживая руки Беллы. Она собрала всю свою силу воли и сделала шаг назад, качая головой. Она видела, как в глазах Гермионы рухнул целый мир и заблестели слезы, и от этого её сущность разрывалась от мучений. — Отпусти меня, — прохрипела она. Картинка перед глазами поплыла из-за слез, и она отошла от Гермионы. — Белла, — впервые она назвала её по имени, и сердце Беллатрикс окончательно разбилось из-за боли и отчаяния, наполнивших его. Не оглядываясь, она поспешила пройти мимо маглорожденной, направляясь к подземельям. Она не знала, что ранило больше: громкие рыдания Гермионы позади или её собственные слезы, никак не желающие останавливаться.