Пересечь черту

— Мне очень жаль, сэр, но все, что у нас есть, это двухместный номер с кроватью размера кинг-сайз, — говорит портье. По крайней мере, он достаточно порядочный, чтобы выглядеть смущенным. — Смотрите сюда, — Шелдон яростно размахивает листком бумаги. — У меня есть электронное подтверждение, в котором говорится, что я забронировал двухместный номер с двумя полноценными кроватями, — на его щеках расцветают ярко розовые пятна. — С конвенцией Шрайнеров в городе все запуталось, — говорит клерк. Это правда, в вестибюле полно толстых мужчин в узких костюмах, уткнувшихся в брошюры. — Хорошо, тогда мы пойдем в другой отель, — фыркает Шелдон. Клерк что-то набирает на своем компьютере: — Сэр, каждый номер в каждом отеле во Фресно забронирован. — Шелдон, — говорит Пенни, рефлекторно хватая его за руку. — Все будет хорошо, — ей интересно, что она такого сделала, чтобы разозлить судьбу в тот день, когда вытащила короткую соломинку, что заставила ее отвезти Шелдона во Фресно, чтобы он произнес речь на банкете для Национальной ассоциации физиков-мыслителей, или как там это все называется. Он смотрит на нее с гневом в глазах и отдергивает руку: — Я не хочу, чтобы эта ситуация… выглядела неприлично. Она вздыхает: — Если ты беспокоишься о моей репутации, не беспокойся, — она улыбается. — Кроме того, королевский размер очень большой. У нас будет огромная кровать. *** Кровать совсем небольшая. Лишь нация пигмеев может назвать этот размер королевским, и даже тогда это будет преувеличением. Двухместная. В лучшем случае. — Ничего не получится, — Шелдон выглядит так, будто у него паническая атака. — Мне нужно отдельное место для сна, Пенни. В противном случае, как я буду спать? Пенни опускает чемодан: — Позвони и попроси раскладушку. Он поднимает трубку и говорит несколько слов. Через минуту он заканчивает разговор, и цвет его щек становится ярче: — В отеле не осталось свободных раскладушек. Она расстегивает молнию на чемодане и вытаскивает платье на банкет. Она понятия не имеет, что надевают на банкет физиков, но в приглашении был указан черный галстук, поэтому она упаковала свое самое консервативное черное платье и жемчужное ожерелье. — Все будет хорошо, Шелдон, — говорит Пенни, думая, что она отлично держится, учитывая обстоятельства. — Иди, надень смокинг, или мы опоздаем на банкет. *** На банкете Пенни сидит за столом, пьет плохое шардоне и смотрит, как Шелдон произносит свою речь. Она не понимает ни слова, но приятно наблюдать за тем, как он уверен в себе, когда говорит что-то о двойственности мирового уровня и экстремально заряженных черных дырах. Возможно, дело в вине, но она замечает, что пока Шелдон произносит речь, то выглядит все лучше и лучше. Она никогда не замечала этого раньше. Она никогда не думала, что он некрасивый или что-то в этом роде, он был просто Шелдоном. Но сегодня вечером вместо одной из супергеройских футболок Шелдон одет в смокинг. Простой классический черный смокинг с обычным черным галстуком, а не галстуком-бабочкой. Пенни помогла ему выбрать его в магазине, чувствуя себя, будто они ходят по магазинам для выпускного в старшей школе. Смокинг идет ему, заставляет его выглядеть выше. Она замечает какие у него длинные тонкие пальцы и представляет… Пенни опускает бокал с вином. Ей нужно перестать пить. *** Они сидят в баре отеля, не обращая внимания на пьяные крики гостей: — Мы можем просто пойти спать? — спрашивает Шелдон, зевая. — Уже поздно. — Сейчас даже одиннадцати нет. — Одиннадцать — мое время ложиться спать. — Ты взрослый человек. У тебя не должно быть времени ложиться спать, — подходит официантка, и Пенни заказывает двойной джин с тоником и кусочком лайма. — Мне диетическую колу, — говорит Шелдон. — С тобой не весело. — Я хочу, чтобы ты знала, что мои друзья считают меня необычайно веселым человеком. — Это ты так думаешь, — говорит она, задаваясь вопросом, сколько времени ей понадобится, чтобы напиться. *** Она переодевается в ванной — Бог знает, что случится с миром, если Шелдон увидит голую женщину. Когда она выходит из ванной, он уже переодет в свою клетчатую пижаму. — Ты будешь спать в этом? Она смотрит на свою майку и шорты для сна. — Я всегда сплю так. Ты видел меня по утрам миллион раз. Он в панике делает шаг назад: — Это кажется довольно нескромным. Пенни задается вопросом, считает ли он её привлекательной? Поэтому он так боится общей кровати и её пижамы? Нет, этого не может быть. Это же Шелдон. Шелдон снимает покрывало кирпичного цвета, складывает его и кладет на стул. — Гостиничные покрывала печально известная почва для размножения микробов и бактерий. Ты не захочешь знать, что от этого бывает, — он уходит мыть руки. Она забирается в кровать, чувствуя себя расслабленной — не пьяной, просто немного легкомысленной и сонной. Шелдон возвращается в комнату и встает у кровати, глядя на нее сверху вниз. — Я не кусаюсь, — говорит Пенни. — Если ты, конечно, сам этого не захочешь. Она видит, как движется его адамово яблоко, когда он сглатывает: — Просто ложись в постель. — Я могу поспать на полу… — В постель. Сейчас. Он ложится в кровать, стараясь никак не касаться её, будто она заражена сибирской язвой. Он садится прямо и проводит невидимую линию посередине кровати. — Это граница, Пенни. Не пересекай ее ни при каких обстоятельствах, — он выключает свет. Она хихикает: — Что если я пересеку черту, пока буду спать? Это может случиться. — Будут последствия, — говорит он. Он ложится на спину, укутываясь одеялом. — И даже не думай о том, чтобы стащить с меня покрывало. — Что будет, если я украду одеяло? Ударишь меня? — она поворачивается на бок к нему лицом. — Хуже, — говорит он зловещим тоном. — Я в ужасе, Шелдон, — она медленно приближается к нему. — Ты только что пересекла черту? — его голос будто стал на октаву выше. — Откуда мне знать? Я же не могу видеть эту линию, — она придвигается еще чуть ближе. — Я тебя предупреждаю… — Да? — Пенни придвигается еще на несколько дюймов, пока почти не касается его. В темноте она слышит его учащенное дыхание. — Почему ты меня так мучаешь? — Потому что это весело, Шелдон. — Это не весело. — Может, для тебя нет, — теперь она рядом с ним. Пенни чувствует, что все мышцы его тела напрягаются. Она кладет подбородок на его бицепс, его удивительно сильный бицепс. А кто знал? — Ты не можешь прикасаться ко мне, Пенни. — Похоже, что могу, потому что я делаю это прямо сейчас, — Шелдон пахнет хорошо, как чистый хлопок. — Пенни, — скулит он, отворачиваясь, чтобы быть подальше от нее. — В чем твоя проблема? Любой из твоих друзей совершил бы серьезные преступления, чтобы оказаться со мной в одной постели. Даже Леонард, хотя мы едва разговаривали друг с другом с тех пор, как расстались в прошлом месяце. — Они рабы своих необоснованных мужских желаний. — И у тебя действительно нет этих желаний? Ты действительно бесполый? — она прижимается грудью к спине Шелдона. Он долго молчит: — Да. — Да, что? Да, у тебя есть желания или да, ты бесполый? — Да, у меня есть желания. Но я достаточно развит, чтобы иметь возможность игнорировать их, чтобы полностью сосредоточиться на важных вещах в жизни. Пенни смеется: — Понятно. И как? Сработало? — она проводит по его руке кончиком указательного пальца, чувствуя, как мурашки бегут по его коже. Пенни слегка целует его затылок. Он резко поворачивается: — Хорошо, — говорит он, и его голос внезапно становится хриплым. — Ты выиграла, злая женщина. Шелдон склоняется к ней и целует долго и медленно. Он целует ее, и это просто идеально: не слишком мягко, не слишком сильно, просто как надо. И это всего лишь один поцелуй. Пенни пытается отдышаться, когда они отстраняются друг от друга, но ей удается выразить мысль, когда ее рука скользит по его пижамным штанам: — В этом случае выигрываю не я. Мы оба выигрываем.