Он и его компаньон

      Он не может отказать себе в удовольствии посмотреть на младшего брата еще раз. Этого не стоило делать, ни в коем случае, статус секретности никто не отменял, слишком рискованно где-то светиться, особенно если ты все еще заклейменный элдиец, пусть и воин Марли, имеющий какие-то привилегии. Но никакие доводы разума так и не смогли остановить Зика Йегера на пути к его желанию. Оно, это желание, вполне могло удивить всех его знакомых, всех тех, кто считал, что знает Зика и может предугадать каждый его шаг. Впрочем, это было бы не единственным, что их удивило, но определенно самым шокирующим.       Говоря откровенно, Йегер и сам в шоке. Прошло четыре года, прежде чем он начал понимать, что это такое на самом деле. И будь он неладен, этот его младший брат, он умудрился лишить Зика покоя окончательно и бесповоротно. Хотя парнишка вряд ли вообще это понимает.       Они разговаривали совсем недавно, и Зику было искренне больно от того, что он не может даже прикоснуться к Эрену Йегеру, своему брату. Этот юноша — его единственная родня помимо дедушки с бабушкой, и единственный человек, который, кажется, понимает его и разделяет его помыслы и стремления. Должно быть, по этой причине Зик испытывает настолько непривычные для него порывы нежности. Нет, это не странно — любить младшего брата. Странно желать его в несколько ином смысле, думать о нем как о родном, и при этом воображать то, что не воображают в отношении родных людей.       Теперь Зик не считает себя нормальным.       Он проник на корабль, пассажирский, но совсем небольшой, один из многих пришвартованных в городском порту. Он точно знает, что Эрен здесь, но не понимает, зачем вообще ищет его. Нельзя ни в коем случае соприкасаться с ним, что бы не случилось — не сейчас, еще очень рано. Ведь Зик — носитель королевской крови, а Эрен — носитель координаты. Говорить им уже не о чем, они все обсудили совсем недавно и пришли к общему знаменателю.       Так чего же вообще хотел Зик? Самой малости — увидеть Эрена еще раз, просто посмотреть на него. Кажется, ему сейчас восемнадцать лет, ровно на десять лет меньше, чем Зику. Он храбрый парень, стойкий и несгибаемый, ужасно упертый и всегда отстаивающий свою позицию. Но совсем не такой, как Зик. Они настолько же разные внешне, как и характерами. И Эрен определенно не знает и не должен никогда узнать, что старший брат вожделеет его. Это тайна, до поры до времени. Что будет потом не знает никто, время покажет, Зик не заглядывает слишком уж далеко.       На корабле пустынно. Так и должно быть, Йегер помнит об этом. Он уплывет уже завтра, но без Эрена, в свои дальнейшие планы парень, кажется, никого не посвящал. Хотя Зик вполне может ошибаться, он слишком плохо знает своего брата, на то есть причины.       Он ориентируется на чутье. Зик помнит о том, что Эрен не один, с ним один-единственный компаньон, который, очевидно, и уплывет на этом корабле на Парадис. Каждый должен сыграть свою роль в их славном плане, все детали которого до сих пор известны лишь Эрену.       Услышав довольно недвусмысленные звуки, Зик замер. Он на этом корабле пребывает незаконно, и проник он на него тайно. Если его заметит кто-то, кто не должен, проблем не оберешься. Например, дьявол Аккерман, который точно нашинкует его как капусту, даже не имея под рукой лезвия.       Думая об этом, Зик решительно зашагал дальше. Он дошел до узкого коридорчика, по обе стороны которого виднеются две дверцы. Обе чуть приоткрыты, но звуки, очевидно, раздаются со стороны той, что левее. Она как раз ближе к Йегеру.       Мужчина ощущает, что горло пересыхает. Он подозревает, совсем смутно, но все же подозревает, что именно может там увидеть, но подумать об этом как-то не успевает. Всего пара шагов, и вот он у самой дверцы. В таких вот каютах обычно стоят кровати, на которых пассажиры могут поспать в ходе морского путешествия. Всего две каюты — самое то для совсем небольшого корабля. Зик не допускает мысли о том, что здесь вообще есть какие-то люди, помимо Эрена и его компаньона. И именно это осознание наталкивает на самые неприятные мысли еще до того, как он останавливается, чтобы заглянуть внутрь.       Теперь стоны (а это были именно стоны) заставляют Йегера покраснеть. Он округляет глаза, уставившись на односпальную кровать, на которой разворачивается действо, о котором он уже успел подумать. Да, это именно то, что он так не хотел бы увидеть в такой момент.       На кровати, как раз боком к нему, находится Эрен, его младший брат. Он совершенно обнажен. Его немыслимо красивое тело кажется до ужаса уязвимым, несмотря на то, что поза не только расслабленная, но и откровенно бесстыжая. Иначе говоря, он стоит в коленно-локтевой позиции. Его руки сложены в аккурат перед лицом, пальцы сжимают накрахмаленную простынь. Он стонет настолько откровенно и пошло, что Зика просто бросает в пот. Дыхание перехватывает, и в тот же миг Эрен все так же бесстыдно подмахивает задом в ответ на движения парня, который находится за его спиной.       Этого человека Зик тоже знает, приходилось видеть. Флок Форстер, тот самый компаньон, который посвящен в их с Эреном план. Он двигается решительно, рыжеватые волосы с вихорком на макушке облепили потный лоб, мышцы красиво перекатываются, пресс напряжен. Движения резкие и настолько властные, что Зик сжимает кулаки и борется с желанием прекратить это действо, убрать чертового Форстера подальше от младшего брата, а еще лучше — занять его место.       Мысли в голове путаются. Зик на пару секунд жмурится, словно надеясь на то, что когда он откроет глаза вновь, всего этого уже не будет, но уши так просто не закрыть, а Эрен совершенно не стесняется. Он словно назло издает настолько волнующие звуки, что Зик, снова пренебрегая доводами разума, ощущает возбуждение. В районе паха становится волнительно горячо, это настолько сильно бесит Йегера, что и правда хочется выместить на ком-то свою злобу. В идеале — на Форстере, посмевшем взять то, что так страстно желал сам Йегер.       Этот самый Форстер трахает его брата. Движения резкие, размашистые, так что очевидно, что трахаются они так далеко не в первый раз. Так же очевидно, что им обоим это нравится. Эрен, такой податливый, такой немыслимо распутный, хватается за простыни, умудряясь выглядеть еще и трогательным, почти невинным. Возможно ли подобное вообще? Зик понятия не имеет. Но он смотрит.       Эрен так прекрасен в своем распутстве, несмотря на то, что похож на похотливую шлюху. Форстер дерет его, держит за талию и вколачивается со всей дури, так что яйца шлепаются о чужую промежность, и Эрену это нравится.       Зик ненавидит себя за то, что пришел на этот корабль и увидел все это. Так же он ненавидит себя за то, что его плоть настолько откровенно напряглась, что хочется ее потрогать. Хочется притвориться, что Форстера здесь нет, есть только Эрен, вот такой обнаженный и распутный, и есть сам Зик, который может прикасаться к брату. От этих мыслей становится еще более волнительно, и за это Йегер так же себя ненавидит.       Он понимает, что нужно уйти, чем быстрее, тем лучше. Но едва он решает обернуться, как Флок подает голос.       — Эрен, иди ко мне.       Эти слова, произнесенные хриплым шепотом, просто выбивают почву из-под ног. Зик снова смотрит на брата, на то, как Форстер хватает его за отросшие темные волосы и тянет на себя. Эрен рычит и напоминает в тот миг озлобленную пантеру, но все же поднимается, касаясь спиной груди Флока, перехватывает его руку и решительно кусает куда-то в запястье. Наверняка это больно, но Форстер лишь восторженно жмурится, обхватывает второй рукой Эрена за грудь и двигается еще активнее. Он утыкается лицом в волосы Йегера. Очевидно, что если в ту же секунду в каюту ворвется вся марлийская армия разом, это никак не помешает ему и дальше трахать Эрена. И от этой мысли Зику откровенно дурно.       Йегер прикусывает губу. Слишком эротично и пошло, Зик никогда бы не подумал, что он вообще в состоянии быть вот таким вот. Это все никак не укладывается в голове, несмотря на то, что мужчина прекрасно видит, как извивается его младший брат, как в него со всего размаху входит член Форстера и как сильно это нравится Эрену. Его собственный член в обрамлении темных паховых волос стоит, уже отчаянно влажный от естественной смазки.       В какой-то момент Зик теряется окончательно, поймав на себе взгляд Эрена. Тот обернулся случайно и заметил его. Его зеленые глаза не выразили даже удивления, словно парень с самого начала знал о том, что за ним и его компаньоном наблюдают. От этой мысли Йегер теряется едва ли не сильнее, чем от странного взгляда младшего брата. Он смотрит на него в упор, и совершенно невозможно понять, о чем он вообще думает в этот момент. Никаких эмоций, полное равнодушие, словно не его сейчас трахают в задницу, словно не его застал старший брат за чем-то подобным.       Эрен снова прикусывает губу. Зик сглотнул, наверное, слишком громко, хотя это и не важно нисколько. Руки Форстера все так же трогают ладное поджарое тело Йегера, и если просто отстраниться от некоторых аспектов, стоит признать, что смотрится это красиво. Зик не может не смотреть на брата, не может не хотеть его, не может не желать его, вот такого, и из-за этого он себя ненавидит.       Время перестает ощущаться. Эрен все так же смотрит на брата, реагирует на прикосновения Форстера и даже умудряется подмахивать ему, и при этом его взгляд вообще ничего не выражает. В какой-то момент все меняется. Он вздрагивает, издает гортанный стон и замирает, сжав руки Форстера, что снова сжимают ему грудь. Зик даже не сразу понимает, что к чему, но вот Эрен, наконец, отводит взгляд, вскидывает голову, касаясь затылком плеча Флока, и кончает на те самые простыни, которые он сжимал несколько минут назад.       Зик понятия не имеет, что ему делать с увиденным. Эрен даже не прикасался к своему члену, а оргазм от стимуляции простаты — не самое часто происходящее явление, насколько он может судить, нужно хорошо постараться, чтобы довести партнера таким образом до пика. Это говорит о том, что Форстер как минимум точно знает, как правильно доставлять Эрену удовольствие, и они определенно уже давно трахаются друг с другом. Между ними есть доверие, иначе бы Эрен не повернулся к нему спиной, доверяя ему всего себя. Не такой он человек.       Осознание того, что в жизни брата все же есть некто, кто важнее ему остальных, больно ранит. Зик с горечью смотрит на Эрена в последний раз. Его тело подрагивает после яркого оргазма, он в надежных, слишком надежных и крепких руках Форстера, движения явно привычные, они так же выдают полное доверие друг к другу. И при иных обстоятельствах Зик, возможно, подумал бы, что это весьма красиво.       Обстоятельства не те, ситуация не та. Он смотрит долго, но не ловит нового взгляда Эрена. Ему, кажется, плевать, или же оргазм оказался настолько сводящим с ума. Это не важно. Главное, что он реагирует на прикосновения Форстера, но все так же делает вид, что Зика здесь нет.       Йегер выдыхает и оборачивается. Он больше не в силах на это смотреть. Проклиная себя за то, что вообще сунулся на этот корабль, Зик в спешке уходит. Хочется быстрее оказаться на суше, унести ноги прочь и сделать вид, будто ничего не было.       Бесстыжий взгляд Эрена, лишенный эмоций, но все равно пугающе пламенный, преследует его по пятам слишком уж долго. Свежий морской воздух не помогает прийти в себя. Перед глазами все так же ярко стоит то, что Зик определенно никогда не хотел видеть. Нет, не за этим он приходил. Он просто хотел посмотреть на Эрена, ощутить его присутствие, но точно не наблюдать, как младшего брата кто-то трахает в каюте.       Приведя в норму дыхание, Зик решительно зашагал прочь, не оборачиваясь на бортик корабля и принципиально не обращая внимания на свой до боли возбужденный член. Прочь, чтобы оказаться как можно дальше от произошедшего. В небе летали чайки, редкие прохожие были настолько незаметны, что Йегер решил, будто он вообще один в порту. День быстро и уверенно перетекал в вечер.       — Да чтоб тебя…       Зик злится сразу на всех: на Эрена, за то, что он настолько распутный в постели с Форстером, на Форстера, за то, что он имеет возможность трахать Эрена, на себя, за то, что так отчаянно хочет собственного брата и понимает, что никогда его не получит. Как минимум, не в ближайшее время, а скорее всего вообще никогда.       С этими мыслями Зик Йегер умчался в город. Он еще слишком долго не может избавиться от отпечатавшейся в голове картины. Совсем не это он хотел вспоминать, совсем не это хотел увидеть. Остается лишь корить себя за то, что он поддался порыву и все же сделал то, чего делать не стоило. Сам виноват, что уж там.