***
— Да черт тебя подери, Ёсан! Ты краев совсем не видишь, очки тебе купить? — А ты держать ровно не думала, может тогда я бы и не промахнулся? Уже битых полтора часа вечером в день Х молодые люди пытались совместными усилиями приготовить кондитерское изделие. И если сначала все шло гладко, и Джису даже невольно успела умилиться с того, как отчаянно парень попросил просто его подстраховывать в готовке, ведь он хотел все испечь самостоятельно, то сейчас парень и девушка общались исключительно на повышенных тонах, уже даже не сдерживая временный нейтралитет. В небольшой квартире Ким, где они решили по секрету готовить подарок, стоял непривычный шум. Сама же хозяйка, будучи на взводе, еле сдерживала себя, чтобы не ударить своего коллегу-кулинара ложкой по голове. Потому что как, ну как можно испачкать шоколадным кремом не только стол, но и ее саму? — Просто признай, что ты криворукий, вот и все. Господи, почему ты не купил торт на заказ? Если тебе так хотелось принять участие в процессе готовки, попросил бы розочку в него самостоятельно воткнуть, — ложка, все еще зажатая в хрупкой девичьей руке, не внушала доверия, поэтому Ёсан постарался отойти на более безопасное расстояние. Сейчас парень думал, что хуже: то, что он испортил половину приготовленного крема, или то, что рассерженную и растрепанную девушку он считал невероятно милой в этот момент. — Ты думаешь, что я специально? Нечего было форму трясти на весу, — попытался оправдаться юноша, безнадежно пытаясь как-то собрать остатки продукта. Причем, судя по всему, ему не было особой разницы, чем это делать — ложкой или руками. От этой картины у девушки дернулся глаз. А потом еще раз, и еще раз. — Послушай, умница-красавица, даже не вздумай это снова в миску собирать. — Но у меня же чистые руки! — Нет, это просто наглость. Неужели Джису не видит, как бедный Кан пытается спасти ситуацию, пусть и по своему? — Ты как ребенок, Боже. Просто отдай мне миску, я сама уберу, — шумно вздохнув, Ким выжидающе протянула руку, чтобы парень отдал ей то, что она попросила. Такого издевательства над продуктами она не могла больше вынести. — Ну нет, я же сказал, что все сделаю сам. Зачем я вообще попросил тебя о помощи? — раздраженно цокнул Ёсан, сдувая с глаз упавшую челку. На его лбу выступила испарина, закатанные рукава толстовки, видимо, неприятно давили, но было отчетливо видно, как напряжены руки парня, из-за чего стали слишком явно видны вены. Конечно, ведь он так сильно вцепился в несчастную миску, будто бы она была важнее жизни и смерти в тот момент. Ким, нужно отдать ей должное, была достаточно терпеливым человеком. Но не в обществе этого парня и не в таком виде, когда руки противно слипаются, не давая возможности поправить выбившиеся волосы. Поэтому не будет секретом, что девушка действительно была раздражена. Почему так сложно послушать ее хоть раз? Почему Ёсану так сложно понять, что с ней себя нужно вести по-другому? И не важно, что это уже риторический вопрос, который никак не относится к процессу приготовления торта. — Я не знаю, почему ты попросил об этом именно меня, — буравит парня взглядом. Бесит, бесит, бесит. Девушка быстро сокращает расстояние и берется одной рукой за емкость. — Отпусти сейчас же, пока совсем все не испортил. — Тебе действительно объяснить, почему? — Ёсан смотрит на нее сверху вниз, и сам не осознает, как эти слова вырываются у него. Парень пугается, понять не может, но почему-то продолжает смотреть в упор. Словно между ними молчаливая война, эти двое почти что молнии метают друг в друга, и девушка даже не обращает внимания на то, что шея начала немного побаливать. Естественно, она ведь стоит, задрав голову. — Ты просто… Резкий рывок на себя, и она не успевает договорить. Кан слишком сильно дергает миску, от чего все ее содержимое самым, что ни на есть, волшебным образом, оказывается на одежде и теле Джису. Занавес. — …просто идиот. Секунда, другая, и когда осознание ситуации доходит до обоих несчастных поваров, кухню наполняет звонкий смех. Ёсан не выдерживает, смеется, пытаясь одновременно извиняться, и, скорее всего, понимает, что торт они сегодня так и не доделают. — Кан Ёсан, что мне с тобой делать, а? — Ким устало вздыхает, и почему-то улыбается, даже не раздраженно, отчего поражается сама себе. Юноша так заливисто смеялся, по-настоящему искренне, хотя, по сути, смешного-то ничего и не было, но девушка не может дуться и дальше. Поэтому просто улыбается. Странный этот Кан Ёсан. Такой же странный, как и она сама. — Я обещаю, что сделаю еще один крем, только прости, — в перерывах смеха пытается сказать парень. — Может, вместо торта мы подарим Мине шоколадную тебя? — Придумай что-нибудь еще. Черт, нам с тобой нельзя готовить вместе, — Джису устало стонет, но тоже посмеивается. Конечно, попробовали бы вы посмеяться, стоя в центре кухни, которую потом придется собственноручно мыть, и обтекая шоколадом. — А что нам с тобой можно делать вместе? — ну вот опять. Слова быстрее, чем мозги, но на этот раз Ёсан не пытается перевести все в шутку, либо в очередной, так сильно надоевший флирт. Сейчас он понимает, что все те фразочки, которыми он разбрасывался направо и налево, стали казаться какими-то приторными, противными. Как резкие, дорогие духи, после которых, на самом-то деле, воротит, и хочется побыстрее вдохнуть поглубже свежего воздуха. Сейчас Кан Ёсан не думает, как лучше подобрать слова. Сейчас он просто говорит то, о чем думает в этот момент. О том самом свежем воздухе, который стоит, перемазанный в креме. Девушка тушуется, потому что вся готовность выпалить очередную защитную фразу куда-то испарилась. Одно она понимает точно. Им нельзя слишком долго находиться наедине. — Брось, не бери в голову, я же пошутил. Кстати, тебе было бы неплохо сходить в душ, а то не отмоется, — отчасти, парень прав. Чем дольше Ким будет оставаться в таком виде, тем проблематичнее потом будет отстирывать и одежду, и себя. — Я уберу все, не волнуйся. У меня не настолько кривые руки. А Джису просто молча кивает, спеша поскорее ретироваться с кухонного поля боя, чуть ли не спотыкаясь о небольшой дверной порожек. В глубине души девушке хочется сказать, что руки у него действительно не из-того места, и лучше бы ему ничего не трогать без нее. Но она молчит и выходит, следуя совету парня, действительно принявшегося убирать оставленный беспорядок. Надо же, после такой перепалки они разошлись мирно. Наверное, где-нибудь в Африке после этого пошел снег, а они и не заметили.***
Джису понятия не имела, что такого можно было добавить в крем, пока она не видела, чтобы его было настолько сложно отмывать. Она уже минут пятнадцать стояла в душевой, пытаясь оттереть те места, куда попала сладкая масса, совершенно не хотевшая полностью смываться. На ключицах и руках оставались будто бы жирные разводы, которые полностью смылись только после того, как девушка чуть ли не протерла кожу до дыр. В следующий раз она собственноручно выльет что-нибудь подобное Кану прямо на голову, чтобы тоже помучался. И совсем не важно, что гораздо лучшим вариантом было бы вообще избежать следующей встречи, но отомстить хотелось невероятно. Чертов Ёсан. Чертов Ёсан, который не должен так на нее смотреть. Который не должен так случайно ее касаться и задевать рукой во время готовки. Который, черт возьми, не должен, просто не имеет права так легко и сексуально (!) сдувать с глаз мешающие волосы. Теперь, стоя в душе, Джису понимала, о чем говорили все те девчонки. И ей было настолько противно от этого, потому что она не могла, просто не могла вот так, на пустом месте, начать думать об этом человеке в таком ключе. Она же не может изменить сама себе? Точнее тому образу, который так тщательно выстроила по отношению к этому парню. Джису прекрасно понимала, что вся эта бравада, созданная ей самой, была ни чем иным, как маской, типом поведения, который она включала, стоило знакомой макушке появиться на горизонте. И ей было так обидно, до реберного хруста, что парень зачем-то вел себя подобным образом. С сестрой он был другой. Со своими домашними животными он другой. С бабушкой, которой тяжело было нести сумки, он тоже другой. И даже с маленькой девочкой, которая разбила себе в парке коленку, упав с велосипеда, он другой. Добрый. Поддерживающий. Заботливый и внимательный. Совсем не похожий на того, кого она видит периодически в универе, и рассказы о котором слышит каждый перерыв. Вот только сам Ёсан совершенно не догадывался, что девушка знает про эту сторону его личности, которую, почему-то, он не особо старался афишировать. И это больше всего задевало Ким, потому что, видимо, она была «не достойна» такого отношения со стороны Кана. А ведь так хотелось. Но только по секрету, и наступив на горло своей дурацкой гордости. Которая постоянно мешала лишний раз заговорить о нем в присутствии Мины, посмотреть на него, или даже просто сказать, что… — Ты совсем страх потерял, придурок? Живо выметайся отсюда и закрой дверь с той стороны! После того, как дверь внезапно открылась и захлопнулась с такой же скоростью, Джису чуть не поскользнулась от неожиданности на мокром дне кабинки, а потом, когда до нее дошло, кто мог к ней вот так вломиться, почти окончательно упала. — Тише ты, у нас ЧП! — парень шикнул на нее, для вида стукнув костяшкой пальца по дверце душевой. Джису не могла его разглядеть, потому что стенки хоть и были из стекла, но были очень мутные с обеих сторон. Что несказанно оказалось очень кстати в данный момент. — Какое ЧП, быстро проваливай, пока я не вышла и не огрела тебя чем-нибудь! — Да я же сказал, тише! Там Мина пришла! — Ёсан продолжал говорить шепотом, видимо, подойдя немного ближе к душевой, потому что Ким стала более отчетливо видеть его, пусть и размытый, силуэт. — В смысле? — Джису тоже ответила шепотом. — И что здесь такого? — А то, что, во-первых, я ей сказал, что пойду к парням, а во-вторых, мы как бы готовим сюрприз, если ты не забыла. И в-третьих, не думаю, что она адекватно воспримет факт нашего совместного местонахождения в одной квартире. — Да ты издеваешься просто. В любом случае теперь еще хуже, потому что я даже выйти не смогу из-за тебя, — Ким закатила глаза, вспоминая, что единственное полотенце висело на противоположной стене ванной комнаты. Нет, все-таки этот парень когда-нибудь точно сведет ее с ума. — Да сдалась ты мне, Боже. Знаешь, я… — Джису, ты дома? — Из комнаты послышался голос старшей Кан, которая, судя по всему, пришла за своими книгами, которые Ким у нее брала на прошлой неделе. Девушка, все еще стоя под струями воды, хлопнула себя по лбу. Она вспомнила, наконец, о том, что сама дала подруге ключи, чтобы та, когда надо, могла прийти к ней и забрать одолженную вещь. Вот только у Ким совершенно вылетело из головы, что она договорилась на тот же вечер с Ёсаном. — Твою мать, там же торт! — заскулил парень, вспоминая, что творится на кухне. — Успокойся, Гордон Рамзи, простой смертный не поймет, что находящаяся на столе масса должна быть тортом, — так же шепотом скептически вторила ему Джису, а после громко добавляя: — Мина, я в ванной! — С ума сошла? — Кан чуть в обморок не упал, представляя, что его сестра может войти. Но не будет же она ломиться в ванную к человеку, который там моется в данный момент? Хотя постойте. Он же вломился. — Я звонила тебе несколько раз, но ты не брала трубку. Поэтому я воспользовалась твоими ключами, ничего? — Нет, все в порядке. Я просто не слышала, из-за шума воды. Парень же в то время облокотился о раковину, мысленно молясь, чтобы его сестра сейчас быстро сделала то, зачем пришла, и он смог бы вздохнуть спокойно. Потому что оставаться спокойным, пока она была рядом в душе, было весьма и весьма проблематично. — Кстати, представляешь, сегодня Ёсан, мне кажется, пошел к девушке на свидание. Хотя сказал, что к друзьям. Но, Боже, поверь, он три раза переодевал толстовку и причесывался минут двадцать. Я его давно таким не видела. Представляешь, этому оболтусу наконец-то кто-то смог понравиться! Судя по всему, Мине было приятно говорить об этом, голос у нее был радостный, пока она делилась впечатлениями с подругой, пытаясь перекричать шум в душевой. Ким остолбенела. Кан побледнел. А в дверь ванной постучали и совершенно спокойно зашли. — У тебя, кстати, кран на кухне не работает, ты знала? Я помою быстренько руки, и пойду тогда, хорошо? — Мина абсолютно невозмутимо включила воду и продолжала разговаривать со своей подругой. — Позвони мне потом еще раз. И не забудь, я тебе должна отдать приглашение на день рождения, поэтому не планируй ничего на этот день. Дверь я закрою, не переживай. Девушку не особо смущало, что Джису ничего не отвечала ей и даже не попрощалась. Ким просто не могла. Потому что он прижался к ней в тесной, маленькой кабинке, прямо в одежде, а она и глазом не успела моргнуть. Кан Ёсан сейчас стоял с ней в душевой. За долю секунды влетел к ней, как только увидел, что дверная ручка начала поворачиваться. Джису не могла даже закричать на него, ударить, обозвать последними на свете словами и больше никогда с ним не говорить. Даже тогда, когда молодые люди слышали хлопок входной двери. — Не вздумай смотреть вниз, — тихо, не своим голосом произнесла Ким. Девушка слишком остро чувствовала, как он касался ее. Буквально каждой клеточкой тела она ощущала его, казалось, даже сквозь одежду, через которую Ёсан прижался к девушке, смотря куда-то в сторону. Смотрел и почти что задыхался. Нет, не от духоты в кабине из-за все еще включенной горячей воды. Парень не очень соображал в тот момент, когда открыл дверцу и проскочил в нее, буквально впечатывая онемевшую от шока девушку в стенку. Но сейчас он понимал все слишком хорошо. Понимал, что пропал окончательно. Не это он себе вторил каждый чертов раз, когда видел ее. Не для тебя, не твое, не получится. Но сейчас на уме у Ёсана были совершенно другие вещи, мысли о которых были для него под огромным замком. — Что, если я ослушаюсь тебя? — прохрипел он, зажмурившись, и все-таки опустив голову немного в бок. — Не посмеешь. Я не прощу, слышишь, — голос пропал. У Джису щеки пылали, что-то в груди тоже, а еще все тело — там, где она могла чувствовать его. — Просто выйди. Пожалуйста. Глубокий вдох. Выдох. — Да, извини меня. Я сейчас же выйду, — было видно, как парень сжал зубы, а вены на шее напряглись. Ким могла разглядеть каждую подобную маленькую деталь на его лице сейчас. Потому что не могла оторвать взгляд. Когда Ёсан, наконец, выдохнул и отступил от девушки, та судорожно прикусила губу и чуть не грохнулась в обморок, потому что ноги дрожали так, будто бы она пробежала норматив. И она бы правда упала. Если бы Кан резко не развернулся и не подхватил девушку под ягодицы, впиваясь в ее губы и вновь припечатывая к стене. Секунда. Осознание. Крышу рвет обоим. Он целовал ее так, будто бы это был первый и последний раз, когда можно было насладиться чем-то, чего тебе хотелось очень и очень давно. Он не мог поверить, что все это взаправду, что это не очередной сон, после которого парень просыпался в жару, с явно мешающим возбуждением. Потому что даже простая мысль об этой девушке вызывала у него с каждым разом все больше и больше запретных эмоций и чувств. Ее губы были настолько сладкие, скорее всего, из-за крема, а еще очень мягкие, что Ёсан даже представить себе не мог, ни в одном сне. Они оба задыхались от нехватки воздуха, но, вобрав в себя буквально чуть-чуть, тотчас встречались горячими губами вновь. Словно это было жизненно необходимо. Нет, это было действительно жизненно необходимо. У Джису все плыло перед глазами, голова будто бы кружилась, а внизу девушку просто разрывало от смешанных на контрасте ощущений. Она не могла себя контролировать, больше нет. Парень держал ее на весу, прислонив к холодной стене, а сама Ким крепко обхватила ногами его бедра, не веря, что чувствует сейчас то, насколько сильно Кан желает ее. Он припал поцелуем к пульсирующей венке на шее, чуть прикусывая ее, и тут же зализывая, словно прося прощение. Девушку вело. Она никогда в жизни не чувствовала себя так. Ей было стыдно, неловко, но еще больше сейчас Джису хотелось его. И если несколькими минутами ранее девушка просто старалась сильнее сжать ноги, понимая, что низ живота болезненно пульсирует возбуждением, то сейчас Ким крепче обхватывала бедрами парня и не могла дождаться почувствовать его в себе. От этой мысли сносило крышу, руки дрожали, отчаянно цепляясь за широкие плечи Кана, что продолжал покрывать девичью шею жаркими поцелуями, иногда возвращаясь к губам. Кто бы мог подумать, что простое приготовление торта закончится этим — выпирающим, болезненным возбуждением в джинсах у парня, и мелкой дрожью по всему телу девушки, которая не знала, куда себя еще деть от новых для нее чувств. Одежда явно мешала. Как и вода, что продолжала застилать глаза и скатываться крупными струями по разгоряченным телам. Дышать было практически невозможно, но с каждым новым поцелуем, который парадоксально ощущался, как глоток воздуха, молодые люди распалялись все сильнее. Не в силах больше продолжать эту пытку, Кан резко повернул кран, выключая воду, и принялся стягивать через голову толстовку, опустив, наконец, Джису на пол. Та, видя, как мучается бедный парень, быстро помогла трясущимися руками как можно скорее стащить эту тяжелую из-за воды, и такую ненужную сейчас вещь через голову Ёсана. Секунда. Вторая. Девушка медленно, словно завороженная, ни разу до этого не видевшая красоты мужского тела так близко, осторожно прикоснулась пальцами к прессу. Невесомые и нежные касания возлюбленной заставили парня невольно издать хриплый выдох, из-за которого девушка вздрогнула, и тот час же убрала руку, как ошпаренная. Все это было настолько ново для нее, но хотелось попробовать просто до слез, ведь Ким так много раз представляла это, втайне читая женские романы. Но текст в книге и реальный человек — две разные вещи, поэтому она боялась сделать что-то не то. Даже смешно. Для него все, что она делала, было идеальным. Так что Ёсан тут же быстро перехватил тонкое женское запястье и вернул его туда, где оно располагалось несколько секунд назад. Джису ахнула и в страхе закрыла глаза, после чего вновь почувствовала, как ее ключицы накрыли горячие губы. Так стыдно. Так жарко. Они сводили друг друга с ума. Девушка аккуратно, словно собирается совершить какую-то шалость, позволила себе опустить себе руку еще и ниже и чуть сжала в маленькой ладошке возбужденную плоть парня. Кан протяжно и отчаянно застонал. Она не могла поверить, что именно она сейчас видит Есана в таком состоянии, что именно ее прикосновения вызывают такую реакцию. Она ведь и не мечтала о таком. Чего нельзя сказать о парне. Тот, резко оторвавшись от молочной кожи, рывком расстегнул ремень на джинсах и так же стянул их с себя, не в силах больше терпеть это неприятное, даже болезненное чувство. Девушка явно не ожидала, что ее руку так неожиданно прервут и зажмурилась, не позволяя себе взглянуть вниз, а уже в следующую секунду ее подхватили на руки и наконец-то вышли из душной кабины. — Что же ты делаешь со мной, — пробасил парень куда-то в шею, осторожно укладывая девушку на кровать в спальне. — От тебя нигде нет спасения. Иногда мне кажется, что я сумасшедший. — А я думаю об этом постоянно, — Джису действительно сейчас говорила только правду. Но ей еще настолько было непривычно находиться под пристальным взглядом совершенно обнаженной, поэтому она поспешила прикрыть грудь руками и отвернуться в сторону, когда парень наконец-то оторвался от нее и теперь нависал сверху, изучая каждый ее миллиметр. — Посмотри на меня, — шепот обжег ухо, а девушка вздрогнула. Резко подняв глаза на Есана, что внимательно и серьезно смотрел на нее сейчас, придерживая затылок, и поглаживая висок большим пальцем, она подалась вперед и осторожно поцеловала его. Сквозь них проходил электрический разряд, который ощущался каждой клеточкой тела. Они не могли насытиться друг другом, словно если бы сделали это сейчас, то лишились бы всего на свете. Кан покрывал горячими поцелуями все тело девушки, точно выжигая метки на нежной коже. Джису запрокидывала голову назад, больно закусывая губу, чтобы не закричать, и сильнее выгибалась дугой, подставляя под умелые, горячие руки парня налившуюся грудь. Но когда девушка вдруг почувствовала губы Есана на внутренней стороне бедра, то неожиданно резко издала хриплый вдох и инстинктивно свела ноги вместе, зажмурив глаза. Никто и никогда не касался ее там. — Доверься мне, — Кан, мягко погладив девичье бедро, прижался поцелуем к щеке Ким. Он хотел, чтобы девушка позволила ему сделать ей настолько хорошо, насколько это было возможно. Есан хотел показать, насколько она важна для него. — Пожалуйста. Все еще не открывая глаз, девушка, крепко схватившись за мужские плечи, словно ища поддержку, осторожно развела ноги. Ей было непривычно, немного стыдно от того, что она вся горела внизу, чувствовала приятную глухую боль пульсации, но совершенно не представляла, что с этим делать. А Кан просто наслаждался тем, что Джису, его Джису, была готова для него. Для него одного. Когда в следующее мгновение девушка ощутила чужие пальцы внизу живота на горячем комке нервов, то буквально задохнулась. Кан действительно творил с ней что-то невообразимое, ей хотелось плакать от того, насколько это было приятно, непривычно и волшебно. Она заламывала позвоночник, мечась по простыням, старалась развести ноги как можно шире, и поначалу даже неосознанно испугалась подобной реакции. Но ей было все равно. Особенно после того, как вместо пальцев Джису ощутила его язык. — Не… Не надо… Ёсан, а-ах! — но все, что сделал Кан в ответ на ее мольбы, это обхватил удобнее ее бедра, сильнее разводя ноги девушки. Последний раз поцеловав ее лобок, парень приподнялся на локтях, заставляя Ким обхватить его бедра ногами. Почти обессиленной, часто дышащей девушке, на мгновение стало страшно, и Ёсан почувствовал, как она задрожала. — Только скажи, и я остановлюсь. Кан прижался лбом ко лбу Джису, переплетая их пальцы. Он понимал, что это слишком серьезно для нее, и, возможно, она не захочет, возможно, она еще боится. — Только попробуй остановиться, и я убью тебя, — все еще тяжело дыша, прохрипела Ким. Парень тихонько рассмеялся, успокаиваясь. Раз она все еще могла шутить, значит все в порядке. — Тогда придется немного потерпеть, хорошо? Он мог бы и не говорить этого. Взглянув на его теплую улыбку, с которой он сейчас смотрел девушке в глаза, Джису готова была терпеть ради него столько, сколько будет нужно. — Когда ты вообще успел стать таким сентиментальным? Боже мой.., — девушка не успела договорить, и ее фраза утонула в немом крике, когда она почувствовала, как что-то твердое и горячее медленно начало проникать в нее. Тело пронзили тысячи иголок. Джису казалось, что ее разрывает на части, горло сдавили тихие рыдания, а глаза зажмурились настолько сильно, что стало даже больно. — Наверное, с тех пор, как влюбился в тебя. Веришь? — парень медленно покрывал ее лицо короткими поцелуями, тем самым отвлекая и стараясь не двигаться, давая Ким привыкнуть. Она всхлипнула и как маленький ребенок закивала головой, сильнее обвивая его шею руками. — Верю, — Джису смогла произнести это лишь губами. Голосовые связки будто бы отказали, хотя девушка даже не кричала. Она рвано дышала, запрокинув голову и вцепившись ногтями в мужские предплечья. Мысли дурели от одного осознания, что она сейчас чувствует его в себе, что они одно целое. Из-за этого пульсация внизу усиливалась с каждой секундой, а желание почувствовать Кана еще глубже было сильнее той боли, которую вначале испытала девушка. Она сильнее прижалась к нему, качнув бедрами, тем самым вынуждая парня войти еще больше. Ёсан терпел из последних сил, мышцы по всему телу готовы были разорваться от перенапряжения, а на висках и лбу поблескивали капли выступившего пота. Он не думал, что это будет так тяжело. Девушка была слишком узка для него, но это чувство, когда она приняла его, терпеливо выжидая, когда режущая боль отступит, было гораздо сильнее животного инстинкта сорваться к чертям и наращивать бешеный темп в геометрической прогрессии. На самом деле, едва заметив искажающееся лицо Джису, Кан готов был тот час же выйти из нее как можно быстрее, завернуть в теплое одеяло, извиняться и отпаивать чаем, лишь бы заглушить тупую боль. Но она сама настояла продолжать, понимая, что пути назад уже не будет. И Ёсан был благодарен, что девушка дала ему шанс. Ощутив медленное, даже ленивое трение внутри себя, которое, на удивление, стало приятным, Ким не выдержала и тихо застонала. Так естественно, совсем не пошло, это действительно было лучше признания. Ёсан был готов поклясться, что если еще раз сейчас услышит, как этот звук сорвется с любимых губ, он позорно кончит в ту же секунду. Комната наполнялась тихими вздохами, мелодичными стонами и приглушенным мужским хрипом, а температура, казалось, стала настолько высокой, что если бы сейчас кто-то чиркнул спичкой в спальне, то воздух бы просто загорелся. Они дышали и двигались в унисон, словно действительно были одним целым, а поцелуи, которые они дарили друг другу, говорили гораздо больше, чем все слова о любви, которые только могут существовать на земле. Темп увеличивался с каждым новым толчком, и парень сходил с ума от того, насколько хорошо она его принимала, насколько благодарно смотрела в его глаза, и, если честно, он чувствовал, будто бы готов подарить ей целый мир, если не больше. Нет. Определенно больше. Джису даже не могла открыть глаза, когда он в последний раз толкнулся, прижавшись губами к ее пульсирующему виску, и лишь рвано вскрикнула, ощущая, как электрический разряд судороги сковывает все тело. — Так ты говоришь, что влюбился в меня? — Все еще тяжело дыша, прохрипела Ким, чувствуя тяжесть парня, обессиленно лежавшего прямо на ней. Ёсан чуть приподнялся на локтях, заинтересованно заглядывая в глаза девушки. — И как давно? — Когда ты гуляла с Миной в парке прошлой зимой и ловила ртом снежинки, а она тебе потом запустила снежок прямо в лицо. — Чт…? — Ты была такой милой, а потом еще так забавно гонялась за ней, пытаясь запихнуть ей большой комок снега прямо за шиворот. Но поскользнулась и опрокинула его на себя. Я еще переживал, что ты заболела, хотел даже домой к тебе прийти, но мы тогда вообще не общались, да и потом все пошло как-то не так, как я представлял, — Ёсан говорил это тихо, улыбаясь одним уголком губ, а после удобно разместив свою голову на девичьей груди. — Я думал, что ты меня ненавидишь. — Конечно, будешь тут так думать. Я ведь тебя еще и водой окатила, — Ким грустно усмехнулась, понимая, что это именно она первая, непонятно из-за чего, начала грубо и отстраненно относиться к младшему брату Мины. Просто осудила его сразу по обложке, а потом, когда узнала другую его сторону, ей было слишком стыдно признаться самой себе, что она по крупному сглупила. — Но знаешь, после того случая ты ведь понравилась мне еще больше, — Кан смешно сморщился, подтянувшись к лицу Ким, и потеревшись носом о ее. Джису беззвучно рассмеялась, в тот же момент понимая, что она невероятно счастлива сейчас. Ёсан подхватил ее смех, обвивая руками талию и вновь припадая к ее губам. Еще слаще, чем раньше. — Люблю тебя, — шепнула она ему куда-то в шею, стараясь спрятать глаза. — Веришь? — А вот я не могу поверить, что до вас, идиотов, наконец-то дошло! Парень и девушка испуганно вздрогнули, услышав радостный громкий голос Мины, стоявшей в дверях, и обалдело открывшей рот. Ёсан тут же натянул на них одеяло, прикрывая себя и Ким, и лихорадочно вспоминая, когда они могли пропустить тот момент, когда его сестра звякнула ключами в прихожей и вошла в квартиру. — Голубки вы мои, это же самый лучший подарок на день рождения! — Старшую Кан, судя по всему, совершенно не смущали два голых тела, лежавших друг на друге. Причем парень уже не старался скрыть своего смеха, а вот Джису не знала, куда деть себя со стыда. — Давайте одевайтесь, и пошли на кухню, я нам нормальный торт принесла. — Подожди, откуда ты знаешь про торт? И как ты вообще узнала, что я здесь? — парень, все же с покрасневшими ушами, старательно заворачивал Ким в одеяло, и догадался спросить о самом странном обстоятельстве. Хотя, странным оно могло казаться только для них двоих, потому что они слишком сильно были заняты друг другом, чтобы вспомнить об обуви и верхней одежде Ёсана, оставшихся в прихожей. — Тише нужно по телефону дома разговаривать, мелкий, и кроссовки в шкафчик лучше прятать. Все, давайте быстрее, вам нужно еще много чего мне рассказать. А еще нужно обсудить кое-что насчет вечеринки. Я понятия не имею, куда девать мамины вазы, они слишком огромные. Кто-нибудь одну разобьет наверняка, к гадалке не ходи, а еще… Голос девушки доносился уже более приглушенно из кухни, куда она резво поспешила ретироваться, дав возможность молодым людям привести себя в порядок. Джису и Ёсан все еще в шоке сидели на кровати, но почему-то никто из них теперь так сильно не переживал о том, что увидела Мина. Ким тихо рассмеялась, утыкаясь лбом в плечо парня, наконец спокойно выдохнув. — Наш сюрприз потерпел крах, тебе не кажется? — легко целуя мужскую щеку, спросила Ким. — Думаю, он наоборот превзошел все возможные ожидания, — Кан сжал девичью руку в ответ, переплетая их пальцы и широко улыбаясь. — Надо почаще устраивать такие сюрпризы, согласна? — Продукты переводить не жалко? — А разве о них идет речь? — усмехнулся парень, хитро прищурившись и хватая в охапку покрасневшую девушку, пытающуюся отпихнуть его с криками «извращенец».***
Стоит ли говорить о том, что на следующий их совместный праздник эти двое решили испечь маленькие булочки с корицей?..