"Мы что птицы в клетке?"

Ласковое солнце разбудило меня уже давно своими тёплыми лучами, но я хотела понежиться в кровати. Поэтому я накрылась одеялом и только хотела снова упасть в объятья морфея, но тут раздался громкий голос, такой нежный, мамин. — Фиона — мама погладила меня по голове. — Ну ещё немнооооожечко — промычала я, переворачиваясь на бок.  — Фиона! Просыпайся, уже утро, — уже строже сказала та. Я не охотно приподнялась с кровати, потерла заспанные глаза и посмотрела на маму. У моей мамы Анжелики Гильман округлое лицо, большие серые глаза, немного вздернутый носик и тонкие губы. Обычно на её лице всегда румянец, но сейчас оно почему-то бледное. — Доброе утро, мам. Как спалось? — спросила я, увидев уставшее лицо матери. — Хорошо моя дорогая, только кошмары в последнее время сняться, — с тоской и серьёзностью она посмотрела на меня. — Что-то не так? — я немного удивилась, впервые вижу маму такой. — Нет-нет, — мама отрицательно покачала головой -- все хорошо, спускайся вниз завтракать. После этих слов, я подошла к зеркалу и стала расчёсывать свои алые волосы, они мне достались от мамы, но у неё они несколько темнее. Я заплела свои волосы в косичку. Острый нос от отца и немного оттопыренные уши тоже от него. А большие зелёные глаза, это подарок от нашего покровителя. Он подарил мне на двенадцатый день моей жизни. Как мне рассказала мама, я должна была родится слепой, но мой покровитель… — Фиона! — голос отца вывел меня из раздумий. Я быстро одела своё платье и спустилась вниз. Там меня ждали за столом мои родители. Отец, мужчина выше меня на две головы, с узкими голубыми глазами, чёрными как смоль волосами, острым носом и острыми чертами лица, тонкими губами, которые становились ещё тоньше когда он злится или думает о чем-то серьёзном. Он посмотрел на меня и жестом попросил сесть. Я села, он немного помолчал, а потом сказал: — Фиона, внемли, надо поговорить, — громко и чётко сказал отец. Когда он начинал такой разговор, чаще всего он плохо заканчивался. — Отец! Что опять случилось?! Я ради вас даже перестала использовать мой «ключ» и общаться с друзьями, что теперь вам не нравится? — разъяренно крикнула я, не начав слушать очередные упрёки отца, за любой мой шаг или вздох. Ох, как же он надоел со своими предсказаниями! В последнее время он слишком увлёкся гаданием, он мог гадать: на картах, на камнях, на чёртовых жуках! И всё! Все предсказания говорили о какой-то утрате. Но причём тут мои друзья? Мой ключ? Моё общение с богом? Отец посмотрел на мать, а она в свою очередь печально глянула краем глаза в мою сторону. «Что же происходит? Они оба выглядят подавленными и потерянными…» — подумала я, как в воздухе повисло сильное напряжение. — Фиона, дочь моя, — начал отец. Он долго смотрел на меня, а потом его глаза наполнились слезами и он отвернулся. Мама вздохнула и дрожащий голосом продолжила за отца: — Утром, пока я развешивала постиранное белье на улице, ко мне подлетел чёрный ворон, в клюве у него, я обнаружила этот конверт, — с дрожащим и явно напуганным голосом сказала мама, и подойдя отдала странный конверт. Взяв его в руки, я увидела на нем красную печать с каким-то странным символом. Долго думая открывать его или нет, я наконец развернула и начала читать: «Здравствуйте, Фиона Гилман, у меня есть к вам предложение, а точнее, сделка». Я знаю, что вашего брата посадили за убийство, которое по его словам, он не совершал. Если вы согласитесь добровольно прийти в поместье Олетус, то ваш брат вернётся домой живым и невридимым.» Мои глаза дрожали, а руки не переставая трястись держали письмо. Из моих глаз потекли слезы. Я отчаянно пыталась увидеть через заплаконные глаза родителей, но слезы не перестовали идти. Через пару минут я успокоилась, вытерла слезы и кинула печальный взгляд в сторону родителей, которые тоже рыдали. Минут десять висела гробовая тишина, тогда я начала разговор первой. — Я подумала… — не успев договорить, меня опять перебил отец. — Решено! Ты остаёшься дома! Не смей идти в это проклятое поместье! Или ты хочешь повторить судьбу Геры, дочки пекаря, она тоже отправилась в это поместье, но её так и не нашли. ТЫ ЭТОГО ХОЧЕШЬ?! — громко и грозно начал отец. Но не смотря на его грозность, я прекрасно слышала в его голосе страх и отчаянье. Я понимала, что он хочет как лучше, но… Перебив отца, который точно не ожидал такой дерзости со стороны дочери, я крикнула ещё громче. — Прошу прекрати каждый раз меня перебивать! Пойми ты уже наконец, мне не 8 лет, я не маленькая девочка которая сидит у отца на шее! И я уже решила для себя, что я пойду в поместье! — выскочив из-за стола я побежала в свою комнату за сумкой. Она была усыпана вся в целебных травах, но они мне были уже не нужны — Ты знаешь как сейчас мы нуждаемся в деньгах, ты не в состоянии работать так же как и мама. Я единственная в семье, которая может хоть что-то сделать. Поэтому, прошу, отпусти меня! — я собиралась долго, два часа. Я сложила необходимые вещи и поспешила к выходу. Там меня ожидала мать, которая посмотрела на меня. В её взгляде я ощущала, что она любит меня и будет ждать моего возвращения. Отца я не видела, но слышала с кухни его тяжёлое дыхание. Не выдержав, я вернулась на кухню подбежала к нему и обняла. Я обещала вернуться, я обещала принести приз и свободу нашей семье. А потом… Ушла, тихо и незаметно, а на кухне остались мои родители. К концу вечера, я добралась до нужного места — это было «поле»?! Здесь не было никого и ничего, поместья в том числе. Окутанная отчаянием, повернувшись обратно, я пошла. Но вдруг, резко закружилась голова, в глазах начало темнеть. Я упала на колени и стала чувствовать как мое тело слабеет. После я упала без сознания. Голоса, они говорили что-то, кажется: — Смотрите, это она — прошептал взволновоный голос. — Такая красавица, она точно в меня влюбится - сказал кто-то ещё — Успокойся уже… Смотрите она просыпается! — воскликнул незнакомец — Ей нужна помощь? — спросил кто-то ещё. Привидя свой рассудок в нормальное состояние, я попыталась подняться хотя-бы руками, но это довалось не легко. " Боже мой, как же тяжело дышать, сердце бьётся бешено, голова кружится, всё тело жутко ноет…» — думала про себя, пытаясь открыть глаза и разглядеть обстановку. Но кто-то подошёл сзади и взяв на руки посадил меня на что-то мягкое, по видимому на диван. Окончательно придя в себя я осмотрела комнату. Это была большая, даже огромная комната. Слева от меня находились закрытые высокие двери, на потолке красовались элегантные люстры, вся комната была сделана так, будто здесь собирались каждый день аристакраты. Но самое, что меня очень сильно напугало, так это то, что в комнате по мимо меня было человек 15-20. Я ощутила на себе взгляд каждого, такое ощущение, что на меня смотрят тысяча, а то и более глаз. Наконец ко мне подошла девушка, она была одета в медицинский халат и от неё пахло лекарством, ЭВРИКА! Это доктор! Я тут же бросила на неё свой измотанный взгляд. — С тобой все в порядке? Где-нибудь болит? Говори не стесняйся, — тихим и милым голосом говоря, она смотрела мне прямо в глаза.  — С-со мной всё в порядке, — я натянула улыбку и закрыв глаза повернулась к ней. Но некогда было да этих ваших улыбок или вопросов о здоровье, самое главное ГДЕ Я?! — Извините, но где я? И кто все люди в этой комнате? — протянула тихим голосом, пытаясь вспомнить как я здесь оказалась и кто я вообще такая? —  - Сейчас мы находимся в поместье Олетус, а люди, что стоят позади меня «выжившие». Скажите, вы помните что-нибудь до того как попали сюда? — сказала женщина в халате. «Олетус», что-то бегало у меня в голове, но никак не могла вспомнить, что. И что значит «выжившие», это как? Только я хотела ответить на её вопрос, а следом задать свой, как вдруг меня перебил чей-то мужской голос. — Да не помнит она! Никто не помнит, а она будет помнить, ты смеёшься?!» — с ухмылкой сказал парень с темно-русыми волосами, одетый в тёмные, разодраные в некоторых местах штаны, черную футболку и зелёную желетку. — Прекрати пугать ее! Иди успокойся и остуди пыл! — с напором раздался голос. Это была темнокожая девушка с жёлтыми, как солнце, глазами. Волосы у неё были необычные, их невозможно описать, насколько хорошо ухоженными они были. Одета она была в платье, которое встречалось у древних народов «проклятых» или что-то схожее с ними. (читала в книгах когда была маленькой) Но то, что она относилась к народу «проклятых» доказывали её «метки» на руках. Их делали при рождении и часто добавляли по течению жизни. (вышла замуж, родила ребёнка, клеймо преступника и т.д.) Когда я перестала любоваться ею, я отвела свой взгляд на того парня.  — Да- да, — от него пахло алкоголем, хоть он и стоял довольно далеко от меня. Вскоре он ушёл. И сново всё внимание перенеслось на меня. Немного смущает, что все так рассматривают меня, шепчутся, кто-то не заинтересованно уходит по лестнице. — Так вот, это… новенькая. Надеюсь больше не будет напрасных смертей, — с какой-то грустью на лице сказал человек с очками и выпирающими вперёд зубами. — Как тебя зовут? Ты помнишь? — задала мне вопрос та темнокожая девушка. Боясь, что мой язык как обычно скажет что-то не то, подумав несколько секунд я начала… -- Меня зовут Фиона, Фиона Гилман, извините, но больше я ничего не помню, — вздохнула я. — Ничего страшного, каждый здесь потерял свои воспоминания. Меня зовут Патриция, для друзей Патриша — — Очень приятно, — с улыбкой и какой-то лёгкостью на душе сказала я. Так я появилась в особняке.