«Ты уверена?», — единственный вопрос, заданный Андреем, прозвучал ровно, без волнения и надрыва в голосе. Он будто уже тогда знал, чего ждать от этого разговора, и заранее смирился с моим решением. Мне нелегко даётся последнее слово, поэтому я прячу глаза, сжимаю руки в кулаки и уверенно киваю в ответ на его терпеливое молчание.
Я точно знаю, что не будет ни криков, ни скандала. Не будет выяснения отношений и публичного унижения. Единственное, что я услышу, — это тяжёлый выдох, резкий удар рукой по столу и несколько быстрых шагов в сторону выхода, затем два шага назад и не просьба, а самая настоящая мольба: «Позволь с дочкой видеться. Я готов на любые твои условия, только не отбирай у меня мой смысл жизни». Я и не намеревалась. Очень хочется повиснуть на его шее, спрятаться от этих тяжёлых мыслей и сказать, что я передумала, но ещё мгновение и слабость отпускает. Теперь мне легко смотреть Андрею в глаза, говорить с ним об Анастасии и решать, как сообщить о нашем решении родителям.
— О твоём решении, — поправляет меня муж, отвернувшись к окну. — Эти разговоры я возьму на себя. Меня больше беспокоит Настёна. Ты уже придумала сказочку?
— Ей всего два. Не думаю, что она поймёт…
— Правда? Даже не заметит отсутствие отца? Отлично! Тогда не о чем волноваться. Подумаешь, всего лишь какой-то папа. То рядом, то вне зоны доступа. Ерунда какая! — ухмылялся Андрей, взлохмачивая волосы на затылке.
— Ты утрируешь. Я не это имела в виду.
— Ладно, проехали. Когда я могу навещать дочь? И забирать… я вообще могу иногда на несколько дней увозить Настю на нашу дачу? Там воздух чистый и папа качели уже заказал. Под мою ответственность, естественно. Ты же знаешь, малышка со мной всегда под присмотром.
— Я не намерена мешать вашему общению. Приезжай, забирай, навещай, когда угодно. Ты папа и я буду только рада вашему сближению. Это ведь просто…нам необходимо отдохнуть друг от друга. Ты же сам чувствуешь, между нами нет…
— Это твоё решение, твои чувства, твоё желание. У меня на этот счёт свои мысли, не стоит навязывать мне своё мнение. Я просто начинаю жить надеждой, что этот кошмар вскоре завершится и ты вернёшь мне мою семью. И не смей лишать меня хотя бы этой надежды!
— Андрей…
— Пойду вещи соберу, — совсем тихо отозвался муж и беззвучно подошёл ко мне, чтобы на мгновение прижать к себе и нежно коснуться губами моего виска. — Я хочу верить, что чувства всё ещё живут в тебе, просто затерялись под давлением забот и мыслей. Ты у меня умная девочка, голова забита размышлениями. Но прошу, постарайся вспомнить
о нас. Ты же сама понимаешь, как это важно. Не только для нас, но и для нашей девочки. А я буду ждать столько, сколько тебе понадобится.
Когда я впервые призналась себе, что муж вызывает во мне одну лишь благодарность за дочь, что нет во мне больше ни обожания, ни любви к этому замечательному человеку, я так испугалась, что позволила себе допустить шальную мысль — мне необходимо родить ещё одного ребёнка. Немедленно! Быть может, новый этап нашей жизни вернёт мне былые чувства и нежность к родному мужчине. Но как осуществить эту задумку, если я каждый вечер вынуждала себя лечь в постель к мужу и мысленно умоляла его не прикасаться ко мне? Я не желала его. От одной только мысли, что вот сейчас он протянет ко мне руку, коснётся моих губ заигрывающим поцелуем и мне придётся «играть любовь», меня начинало трясти в ознобе, а на вопросы Андрея о самочувствии я была вынуждена отвечать заезженной фразой: «Устала. В следующий раз, ладно?». Быстрый поцелуй в щеку, побег на край постели и моментальный сон. Я прекрасно понимала, что мы так долго не протянем. Либо Андрей взорвётся и будет принимать крайние меры, либо я впаду в истерику от его попыток вернуть меня в «большой спорт», тем самым окончательно разрушу нашу связь.
Я не знаю, почему всё происходило так, почему я пришла к решению, что мы обязаны пожить раздельно, а то и вовсе расстаться, пока испытываем друг к другу хотя бы уважение и благодарность за прожитые годы, но я была уверена, что поступаю правильно. Мне казалось, что сейчас самое благоприятное время для разрыва. Если начать тянуть время, пытаться сохранить то, что осталось, мы бы пришли к тому же разводу, но только с расшатанной нервной системой, со скандалами, обвинениями и громким публичным разбирательством. Меньше всего мне хотелось впускать в нашу жизнь посторонних. Лучше сейчас, по-тихому, постепенно, имея возможность сохранить тёплые дружеские отношения. «Ради Настеньки! Пока она маленькая!», — повторяла я мантру и старалась не обращать внимание на презрение в глазах родителей, недоумение на лицах подруг, улыбки врагов и сарказма в высказываниях потенциальных любовниц мужа. Главное, мне стало легче дышать с той самой секунды, как Андрей закрыл за собой дверь нашей квартиры. Я свободна…
и это чертовски пугало.
Слухи множились исключительно устным путём, никто не решался спросить нас напрямую о разводе, да и мы с Андреем по-прежнему старались появляться на публике вместе. В конце концов, семейные неурядицы никак не должны мешать деловым отношениям. Мы до сих пор отличная команда, мы делаем одно дело и не допустим краха семейного бизнеса только из-за того, что мне кажется, что я больше не испытываю к Андрею никаких тёплых чувств.
На меня обрушились звонки с попытками меня образумить, визиты друзей и подруг с новостями о безумстве Андрея. «Смотри, Катя, ещё немного и загуляет. Малиновский в Москве!», — запугивали меня люди из ближайшего окружения, ежедневно докладывая о попытках каких-то моделей увлечь Андрея в былые игры, а то и вовсе с пеной у рта доказывали, что мой муж уже давно гуляет, но в этом виновата только я. Папа прекратил со мной всякое общение, мама разрывалась между нами и всё пыталась узнать, в чём же причина нашей размолвки, не изменил ли мне муж. А когда стало ясно, что на руках носил и пылинки сдувал, что намеревается делать и в будущем с моего позволения, то едва не покрутила пальцем у виска и приняла сторону отца. С внучкой виделись, но только благодаря Андрею. Видеть родную дочь не желали, демонстративно не замечали меня, если Андрюша уговаривал навестить родных вместе. Если честно, меня это даже не задевало, лишь бы не пытались мозги вправлять, я ведь тоже изменилась и могу лишнего высказать. Папа это прекрасно знает, вот и молчит.
Удивительно, но родители мужа приняли мой заскок довольно спокойно, лишь попросили быть поаккуратнее с высказываниями перед прессой, чтобы не навредить репутации семьи. Марго всплакнула, немного сокрушалась на счёт Насти, но быстро взяла себя в руки, узнав, что я не намерена предъявлять какие-либо запреты и требования. А вот Павел попытался воспитывать сына, утверждая, что женщина, подарившая жизнь его продолжению, обязана быть для него на первом месте. «Ты вообще не должен видеть других. Вот твоя судьба, — указал он на меня и прописал Андрею подзатыльник. — Мальчишка! Что же ты натворил?». Я онемела от увиденного, но когда взяла себя в руки и намеревалась возразить свёкру, Андрей поспешил меня остановить. Крепко сжал мою руку и посмотрел прямо в глаза, слегка улыбнувшись. Понимал, что его отцу легче обвинить сына в безалаберности, нежели разочароваться в обретённой дочери. Не позволил мне утратить доверие Павла, вновь пожертвовал собой, а я не испытала никаких мук совести и это, скажу честно, меня взволновало. Никогда я ещё не чувствовала себя настолько отрешённой и безучастной.
Юлиана сказала, что я перегорела и мне необходимо отдохнуть от самой себя, а не бежать к адвокатам и подавать на развод. Мол я поспешила с решением, стоило было обратиться к профессионалам по душевным ранам, постараться с Андрюшей отыскать какие-то выходы из этой ситуации, быть может, устроить очередной медовый месяц. Что-нибудь, но не развод!
— Дура ты, Катька! Пожалеешь ведь. Пройдёт эта хандра, захочется вернуть Андрея и хорошо, если он временно увлечётся какой-то моделью, у тебя хоть будет шанс на прощение за свою дурость. А если нет? Катя, ты думала об этом? Что, если Андрей найдёт любимую и любящую?
— Пожелаю им счастья и не посмею его беспокоить, — тихо ответила я и абсолютно спокойно встретила удивлённый взгляд подруги.
— Кать, да ты что? У вас ведь такая любовь…такая…в книгах о такой даже не пишут. Вы же созданы друг для друга! И вдруг так резко? Скажи честно, Андрей изменил тебе?
— Он меня слишком сильно любил, — улыбнулась я и отвела глаза. — Отдавал всего себя, насыщал собой, а я взяла, да пресытилась. Сверх нормы не потяну. Перебор.
Я не могла объяснить окружающим причину нашего разрыва. Только Андрей понял меня без слов, лишь посмотрел в мои глаза и отступил, прекрасно зная, что не удержит. Не делал публичных заявлений, на вопросы прессы не отвечал, родителей сам успокаивал и заверял, что это временные трудности, мы их обязательно преодолеем и будем ещё счастливее! Я в этом сомневалась, но не посмела отрицать, слишком жив в памяти разговор мужа с Настюшей. Я прекрасно понимаю, что выгляжу эгоисткой, но мне давно не было так спокойно на душе, как в данную минуту. Без Андрея.
Он долго прощался с дочкой в её комнате. Держал на руках, целовал пухлые щёчки и заглядывал в глаза, пока я стояла по ту сторону двери и заливалась слезами. «Ты у меня самая красивая, ты это понимаешь? — тихо говорил Андрей, а Настенька в ответ только смеялась и шкодничала, стягивая любимые очки с папкиного носа. — Вся в нашу маму. Такая же красивая, умная и нежная. Ты не слушай нас, взрослых, ерунду всякую говорим, тебя огорчаем. Настёна, как бы мы с мамой не решили, помни, котёнок мой маленький, я всегда буду рядом! Где бы я ни находился, ты всегда в моих мыслях, а я в твоём сердечке. Я люблю тебя больше жизни! Слышишь? Папа всегда рядом и очень вас любит, своих девочек!».
Мне Андрей не стал ничего говорить. Покинул детскую, задержал на мне взгляд и лишь убрал слезинку с моей щеки, слегка улыбнувшись уголками губ, а затем быстрым шагом направился к выходу, прихватив собранную сумку. Не задерживался и не оглядывался. Захлопнул за собой дверь, а я наконец-то вздохнула свободно и только спустя месяц жизни порознь осознала, что желаемого я не добилась, но своей выходкой помогла нам с мужем стать духовно ближе друг к другу…
***
Андрей очень часто появлялся у нас «в гостях», будто и не разъезжались. Ранним утром перед работой приезжал, чтобы Настюша знала и помнила, что он рядом, заодно привозил няню и забирал меня с собой. После работы засиживался в детской комнате допоздна, пока малышка не засыпала у него на плече. Уходил молча, лично закрывая за собой дверь и не беспокоя меня. Он вообще старался меньше говорить со мной, считая, что такой подход сможет уберечь нас от ссор и разлада. Главное, что я позволяю видеться с дочерью и не выгоняю, даже если он задерживается до глубокой ночи, любуясь нашей крохой.
Меня это нисколько не волновало. Так даже лучше. Молчаливая дружба. Нам всегда было комфортно даже в тишине, но чем дольше длился перерыв в наших отношениях, тем чаще в мою голову закрадывались мысли о том, что я одинока. Все мои подруги, родители, даже некоторые сотрудники приняли сторону Андрея, считая, что я совершила самую огромную ошибку в своей жизни и продолжаю играть комедию. Они не понимали, что я не хотела ранить Андрея своим холодом, не могла допустить ненависти со своей стороны к этому невероятному мужчине, способному тонко чувствовать любое изменение во мне. Он первый понял, что я остываю, что мне необходимо моё пространство. В этом некого винить. Он делал со своей стороны всё возможное, чтобы вернуть былой блеск моих глаз, я сама хотела быть прежней, любящей и любимой женщиной, но увы. Чем больше попыток мы предпринимали, тем шире становилась пропасть между нами. Последний разговор был инициативой Андрея, за что я ему крайне благодарна. Вот только, всё яснее становится осознание того, что в тот день я отказалась не только от мужа, но также лишилась понимающего друга.
***
Поскольку очередной визит Андрея был намечен на вечер понедельника, я осмелилась встретить его со словами о завтрашней очень ранней встрече, намекая на то, что уже довольно поздно и ему не стоит задерживаться у нас. К тому же Настенька уже практически засыпала…пока не увидела отца. Вновь разгулялась и на все мои увещевания никак не реагировала. Кто я вообще такая? Папа рядом, балует объятиями и рассказами о каких-то качелях. Не до мамы, поэтому я поспешила закрыться в спальне, только бы не слышать этот ласковый тон Андрея и счастливый смех дочери. Необходимо было дать волю удушливым слезам и вновь взять себя в руки. Почему-то сейчас мне было очень трудно принять тот факт, что моя жизнь стала такой, как я хотела.
А действительно ли я нуждалась в этом одиночестве?
Мои размышления прервал тихий стук в дверь. Сделать вид, что сплю? А вдруг с дочкой что-то? Почему её не слышно? Наспех смахнув мокрые дорожки со щёк, я позволила Андрею войти и едва не задохнулась от невозможной нежности, охватившей мою душу. Мой родной человек стоял на пороге с улыбкой на губах и двумя кружками чего-то горячего. Я будто на мгновение вернулась в прошлое, где мы вот так по вечерам заваривали чай и делились своими сокровенными мыслями, смеялись и молчали, никогда не чувствуя напряжения от повисшей тишины. Оказывается, я очень скучаю по той гармонии и лёгкости, которую мы так глупо утратили.
— Я подумал, тебе не помешает выговориться, — вручив мне кружку, Андрей присел совсем рядом и вновь протянул ко мне руку, чтобы смахнуть слезу с моей щеки. — Ну, либо молча выпить какой-то горячий шоколад. У нас закончился…у тебя иссяк запас чая.
— Ты обещал купить, но забыл, — слабо улыбнулась я и поспешила скрыть свои дрожащие губы за кружкой ароматного шоколада.
— Исправлю! — серьёзно кивнул Андрей и отвёл глаза, чтобы не смущать меня. — Настюша спит. Долго противилась сну, старалась казаться взрослой, отказывалась от плюшевого медведя, но потом забралась ко мне на руки и мгновенно отключилась. Подросла…
Я молчала. Так и не смогла произнести ни слова. Губы не слушались, дыхание сбилось. Я во все глаза рассматривала мужа, подмечая в его образе незначительные мелочи, ясно дающие мне понять, что Андрей безумно устал. Он на пределе, нервничает очень. Да и явно сбросил в весе, эта рубашка всегда сидела идеально по его фигуре, а сейчас слегка топорщится на спине. Нет, Андрей не пытался вызвать жалость своим видом, не призывал меня к действию или разговору. Он просто был рядом, давал мне понять, что несмотря ни на что, поддержит меня и поможет в любую секунду. Не нужно было слов. Долгий взгляд и его горячая ладонь, крепко сжимающая мою прохладную руку, всё сказали за него. «Я поеду. Поздно уже, — он опустил глаза на моё кольцо, слегка улыбнувшись своим мыслям, затем коснулся губами запястья и вновь посмотрел на меня. — Не держи в себе, я всегда готов тебя выслушать. Ты прекрасно знаешь, что этого не изменить даже разлукой».
На следующий день я не вышла на работу, отменила все встречи и позволила себе провести время с дочкой, обдумывая свои чувства и вчерашнюю истерику, которая не прекращалась до самого утра и периодически возвращалась ко мне весь последующий день…
