Вы принадлежите мне.

Днём, в школьное время — он прилежный ученик. Это помощь учителям, дежурства, поливка цветов в школьном коридоре и активность на уроках. Лео всегда был отзывчивым солнечным мальчиком, всегда поможет, подскажет. Так оставалось даже после прихода нового классного руководителя, по совместительству и учителя физкультуры. Ещё в первые дни Мистер Тимос приглянулся мальчишке, но своё желание сблизиться с учителем, а также свою ревность ко всем он скрывал до последнего. Всё изменилось между двумя тогда, когда Фотия спустя долгое время смог выпустить свои чувства наружу по отношению к Тимосу. С того момента они были не просто учителем и учеником, однако со стороны даже и не скажешь, что что-то не так, к тому же, Гало был в замешательстве и растерянности от всего этого, но Лео ни за что не отпускал мысль заполучить этого молодого учителя целиком и полностью. —Доброе утро, Мистер Тимос. Добрая улыбка прошлась мимо синеволосого парня стоящего в коридоре, который переговаривался с другим учителем о школьных делах. Но это все медленно перетекло в обычное общение о жизни и незначительных прикосновениях друг к другу. Незначительных… Лео так не считает. Пусть он и получил радостный ответ на своё присутствие, остальную часть дня голова зеленоволосого была забита этим лишними движениями чужого человека. Он твёрдо решил сделать Тимоса буквально своей собственностью, он хотел ощущать лишь на себе его руки, тепло тела и тихое дыхание. Но при этом его чувства к учителю весьма нежны и правда реальны. Понятия жестокости по отношению к такому глуповато-милому человеку у него не было в голове, лишь защитить от всех нежеланных людей, которые не заслуживают Гало. Днём — прилежный ученик и хороший товарищ. Что происходит, когда Лео оставляет всё это в стенах своей школы? От дома Тимоса так и чувствуется уют и спокойствие. Горячий чай ещё больше разряжает обстановку и помогает мальчишке расслабиться под тёплым светом лампы. Лео удалось уговорить своего учителя на дополнительные занятия по физкультуре, а в данном случае дело будет касаться гимнастики, где занятие этим не обходится без ощущения на тонких стройных ножках Фотии широких сильных ладоней Гало, которые помогали первому в растяжке. — Мистер Тимос, — Лео всегда обращался к своему учителю на вы, несмотря на то, как близки они могут быть, хотя даже не догадываются об этом. — почему Вы позволили тому учителю касаться себя? Естественно, вопрос вводит в небольшой ступор, и как только Гало собирается ответить, Фотия резко продолжает. — Я ведь говорил, что не желаю видеть и знать то, что Вас касается кто-либо, помимо меня. — Лео, понимаешь, это ведь мой колле- — Мне всё равно. — недовольно, и даже с ноткой злости хмурит свои брови Фотия. — Когда я говорю «кто-либо», я имею в виду всех вокруг. Всех в этом мире. — Ох. Прости меня… — доля смущения и стыда действительно есть у старшего, он просто не хочет как-то дерзить младшему, да и не собирался. — Это не то, как стоит просить прощения. Вы ведь в курсе, что за такое вас ожидает наказание и отработка этого прощения? Когда он злится, то его можно сравнить с Сатаной. Он может сделать всё, что угодно, вплоть до разбитого лица, или чего похуже, «обидчиков» своей любви. Строится впечатление от этого всего, что старший здесь не тот, кто является им по факту. Это заводит Лео ещё больше. Они уже делали это раннее, и тот чувствовал и был доволен тем, что только он мог доставить удовольствие и чувство стыда одновременно Мистеру Тимосу, без сил представить кого-то другого на своём месте. Всё внимание уже приковано к бёдрам и ягодицам старшего, а руки Фотии грубо сжимали кожу, оставляя после этого красные отметины, которые быстро проходили, но всё ещё немного ныли. Затуманенный возбуждением разум Гало метался между двумя сторонами, что его всё это смущает, и скорее бы всё закончилось только из-за этой причины, но та сторона, что думала об скором наслаждении была сильнее. — Вы хотите, чтобы я сделал это? — оголённый член Лео плавно, благодаря уже выступающей смазке, двигался меж ягодиц синеволосого, но он специально томил того ожиданиями, однако ответа всё же не последовало. — Ну же… Если Вы не скажете, я не смогу дать Вам это. — Л-Лео. — послышались невнятные слова учителя, стоящего облокотившись напряжёнными руками на стену. — скорее..заставь меня чувствовать вину сильнее. Комната для занятий заполнилась постанываниями от настойчивых и грубых толчков, а также тихими хныками удовольствия. Лео был доволен. Он всё время думал о том, что как хорошо быть рядом с этим парнем. Думать о нём, когда его нет рядом. Разве это не значит, что он любит его? Он надеялся, что его Мистер Тимос думает точно так же и с этого момента будет относиться серьёзнее к просьбам и вниманию Фотии к нему в целом. Вплоть до логического завершения, грубость полностью сходила на нет и плавно перешло в нежные объятия со спины. Слушать сбитое, шумное дыхание обоих было ещё большим удовольствием, ведь это всё, что нужно для счастья младшему. — Мистер Тимос. Я люблю Вас. Настолько, что готов гореть и жечь всё на своём пути. Вы принадлежите лишь мне.