Поворот, но не туда или все таки туда?

Чем знаменательна жизнь среднестатистического подростка, переживающего половое созревание? Одержимостью какими-то идеями и людьми, конечно же. О, это вечное стремление быть похожим на них: есть — как кумир, двигаться подобно ему, говорить в той же манере и даже выглядеть так же, как предмет восхищения. В гардеробе появляются похожие вещи, а в поведении до боли знакомые элементы. Есть в народе подростков исключения без подобных желаний, но Антон Шастун, о котором пойдёт речь, в их число не входит. Не устоял перед соблазном иметь кумира, как и все. Как-то подруга пригласила его к себе в гости: «Я тут крутую передачу в рекламе увидела. Сегодня первый выпуск, составишь мне компанию. Ну пожалуйста!» Не придав её словам особого значения и только из побуждения сохранить теплоту дружеских отношений, он отпросился к ней с ночёвкой. И даже посмотрев выпуск «Импровизации» от начала и до конца, не посчитал передачу такой уж интересной. Но почему-то, вернувшись домой, он пересмотрел её снова, затем ещё раз и ещё. А потом и пришло время второго выпуска, вслед за которым полетел третий, четвёртый, пятый и, наконец, второй сезон. Из невзрачных чужих мужиков Дима, Серёжа, Арсений и Стас в глазах парня выросли чуть ли не в смысл Антоновской жизни. Даже Лиза, та самая его подруга, посмотрев пару выпусков, бросила это дело, в то время как Шастун клеил очередной распечатанный на цветном принтере портрет Арсения Попова к себе на стену. Тот был его любимчиком. Самый высокий из импровизаторов и почти такой же тощий, как и сам его обожатель. Люди не раз спрашивали: «Что тебя в нём привлекает?» и получали в ответ лишь мечтательное «всё», под которым подразумевались: ярко-голубые глаза, светлая улыбка, белоснежные зубы, истонченные руки, волосы… Тем более никто бы не удивился, если бы даже незначительный лоскуток, хоть как-то связанный с Арсением, попав в руки Антона, был бы возложен на алтарь бесконечной любви к Попову. Может, в этой одержимости он пытался скрыться от реальной жизни, или переходный возраст действительно берёт своё, но истинной причины этой страсти до конца не понимал даже сам Антон. В любом случае, скрываться от реальности у него были все основания, ведь дрянную историю жизни никто не отменял. Когда Антону исполнилось шесть или семь, в его до этого дружной семье, нашли местечко мелкие, но частые ссоры. Мать и без того была ревнивой, а к его восьми годам и вовсе съехала с катушек: ревновала отца буквально к каждой женщине, когда-либо жившей на Земле, закатывая с утра и до самой ночи скандалы по поводу и без него. Всё, как по сценарию: визжащий ультразвук матери; раздражённый, но всё ещё сдержанный тон отца, после битая посуда и истерика. А какую колыбельную в детстве слушали Вы? Но, впрочем, продолжалось это недолго. Совсем скоро отец не выдержал и оставил Антона один на один с этой истеричкой. А дальше стало ещё веселее. В десять лет мальчик познакомился со своим первым официальным отчимом. К двенадцати — со вторым, а вступая в подростковый возраст, имел честь быть представленным третьему. Последний, не считая родного папу Шастуна, выдержал её дольше всех. А ведь это только мужья. Возвращаться в очередной раз домой Антону не всегда хотелось. Мало ли с кем она сосётся на диване в этот раз. Хорошо хоть в его дела не лезла и на том спасибо. Несмотря на шлюховатость матери, парень всем сердцем был ей предан, что не оставалось без внимания, ведь многие не понимали, что такое настоящая любовь между детьми и их родителями.

***

— Тош, а прикинь, вы ведь с Арсом и ребятами в одной стране живёте, одним воздухом дышите, — усмехнувшись, шепнула ему подруга на самом обычном уроке истории. Но парень лишь отмахнулся, втайне думая о возможной встрече круглые сутки. И теперь он вновь ушёл в свои мысли, не слушая болтовню девчонки, пока спасительный звонок не вырвал его из этого апатичного состояния. — Лизка, какой следующий урок? — отвлеченно спросил Антон. — Твой любимый — последний, — обиженно съязвила девчонка, которую задело невнимание друга к «важным и очень интересным вещам». Шастуну ничего не оставалось, кроме как догнать её, извиниться и отправиться на химию, под очередную порцию бесполезной информации. Благо, что подруга была не очень-то и обидчивой. Вдруг в его кармане прокукарекал петух — пришло смс. Лизке, видимо, подурнело, и она начала смеяться с остроумной шутки своей так, что оборачивались буквально все встреченные ими люди. Парень остановился у двери в кабинет, чтобы узнать, что случилось. «Милый, не опаздывай, я тебя сегодня познакомлю с новым папой — ты офигеешь!» — гласило мамино сообщение. Неужели эта женщина за все годы так и не поняла, что ему наплевать? Пусть она хоть самого Аллена Гинзберга* охмурила, какая разница? Со спокойной душой Антон удалил сообщение и, наконец, вошел в так горячо нелюбимый класс. — Скучно, — спустя пять минут урока заявила Лиза, картинно зевая. — Дети, тема урока: «Соединения мышьяка». Открываем тетради и записываем следующее уравнение, — произнесла самая противная на свете учительница. Девушка от чего-то хихикнула и глянула на соседа по парте, на что тот ответил недоумевающей физиономией. Но вся непонятность ситуации испарилась в следующую секунду. — «Арсеникум» плюс «О два». Получите реакцию, уравняйте и расставьте степени окисления. Первые трое получат положительные отметки. Уже воодушевленный знакомым именем, но тут же разочарованный парень уткнулся в тетрадь и стал подсчитывать коэффициенты и степени, как вдруг его снова позвала Лизка: — Тош, — шепнула она. — Я тут кое-что нашла, и это интересно. — Рад за тебя, — буркнул он под нос и чуть громче добавил: — Не мешай. — Тош, это важно! — в ответ молчание. — Тооош, правда! — Да что у тебя там?! — громче, чем стоило, спросил парень, почти дорешавший уравнение. — Тишина в классе! — влезла в диалог учитель. — Импровизация едет в наше днище, — восторженно и тихо ответила она. От этих слов сердце парня пропустило удар, глазки засияли, а мозг решил позабыть, как делать вдох и уж тем более о том, где он находится. Именно поэтому Антон подскочил с места и по всему классу раздалось раскатистое: — Лизка, да ты пиздишь! — Шастун!!! — взорвалось создание за учительским столом и проскрежетало: — Вон из класса, ты уже задрал*! После этих слов парню ничего не оставалось, как собрать вещи и отправиться домой, но это его нисколько не огорчало, ведь всё, чего он сейчас хотел — поскорее рассказать матери чудесные новости.

***

— Мама! Представляешь, импровизация едет прямо к нам!!! — едва залетев в дом, выпалил парень по пути в зал, где по чистой случайности столкнулся с новым маминым ухажёром, после чего пролепетал не столь вдохновлённо: — Ой, извините. — Да не переживай, нормально всё, — со смешком ответил знакомый с экрана голос. — Так кто, говоришь, едет? Парень остолбенел, не смея поднять глаз. Быть того не может. Это какой-то розыгрыш. Не может же кумир стоять в его прихожей вот так просто, без особых причин. — Антош, знакомься, это Арсений, но ты, думаю, знаешь. Парень отошел на безопасное расстояние и, наконец, осмелился глянуть на мужчину. Тот с улыбкой подмигнул ему. Точно Попов. И стоило бы радоваться, вот только мысль о том, что твой любимый мужчина станет твоим же папочкой в самом прямом смысле этого слова, не слишком заставляет веселиться. — И…импровизация, — запнувшись, наконец ответил Антон на уже неактуальный вопрос. — Я… — Ой, да, знаю я всё, — махнул рукой мужчина, широко улыбнувшись, и добавил: — Видел твою комнату. От этих слов Антон залился краской от самой шеи до кончиков ушей. М-да, вот так сюрприз подготовила ему судьба. И теперь ведь как-то жить с этим.