Отражение предназначения

Он не ошибся. Это была Цири. Его маленькая Цири. Немного повзрослевшая за это время, но в длинном куртке-пыльнике скитальца ее было почти не узнать, но не для него. Она ни разу не посмотрела в сторону зрителей. Не сказала ни слова, как это принято среди участников такого мероприятия, чтобы поднять волну шума. Она, взмахнув сталью по воздуху, просто ожидала своего противника. Геральт пытался рассмотреть в ее жестах, в движениях признаки страха, нервозности, хоть что-то, что даст намек на причину ее действий, однако ничего такого не заметил. На его глазах его приемная дочь по собственному желанию готовилась к смертельной схватке и он не мог с этим ничего поделать. По крайней мере пока. Почему она здесь? Что случилось? Где она была все эти месяцы? Что пережила? Сыпались безответные вопросы один за другим. Погрузившись в раздумья, ведьмак словно застыл посреди гула ревущей толпы, жаждущей крови и зрелища. В конце раздумий в голове проскользнула единственно верная мысль: «рвануть вниз и забрать ее домой». Решиться на задуманное, ему не дали. Оглушительным звоном гонга призвали всех к тишине, затем раздался голос организатора. — Я знаю, вы все ждали этого! По его взмаху шестеро мускулистых мужиков медленно выкатили на арену большую клетку покрытую шипами изнутри и снаружи, где свободно уместился бы вьючный бык. Клетка была накрыта тканью, за которой не было видно, что за существо там было заковано. Только его очертания и стрекочущий звук смутно давали повод для шепотов среди зрительских рядов. Ведьмачий нюх уловил среди вони алкоголя и пота характерный запах болот. В уме закрались первые догадки. В купе с этими знакомыми звуками, которые доносились за тканью, ведьмак догадывался, что это за существо может быть. Ему уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным. — Против такого же зверя может выстоять только другой зверь, — продолжил нагнетать организатор. — Чудовище из наших кошмаров. Стоит ли упоминать, что оно убило пятерых храбрых мужей прежде, чем его заковали в цепи и доставили к нам. А сейчас перед вами мы собираемся выпустить эту тварь на арену! Интрига продлилась недолго. Перед притихшей заинтригованной толпой резко сорвали ткань. Внутри клетки было заковано цепями некое существо, напоминающее насекомое или что-то подобное, но более омерзительное и большее. По залу прошел гул вздоха. «Кикимора… Хм… Солдат», — узнал вид инсектоида ведьмак. В отличие от обычных кикимор, так называемых рабочих, у «солдат» их вида более прочный хитиновый панцирь с шипами и длинные острые жала вокруг ротовой полости. Главные защитники своей колонии — кикиморы-солдаты от природы созданы для боя. И для этого в их арсенале немало смертельно опасных приспособлений: начиная от естественной брони, заканчивая ядом. Даже одна царапина может вызвать мучительную смерть в последствии, если не успеть вовремя принять антидот. Ведьмак нервно сглотнул. Для не ведьмака и в особенности без нужного эликсира ошибка может быть весьма плачевной. Но вряд ли организаторы боя понимали, что за существо они поймали и какую опасность представляет. Им лишь подавай зрелище и азарт от новшества. На глазах у всех работники арены осторожно сняли цепи с лап чудовища и лебедками подняли одну сторону его клетки. Тварь, освободившись, сразу попыталась напасть на работников, но ударилась о шипы решетки и забилась внутри. По залу раздался стрекот боли, который лишь сильнее раззадорил толпу. Издавая кряхтение, похожее на стоны, кикимора вывалилась на песок, подгоняемая длинными копьями с противоположной стороны арены. Оказавшись за клеткой, тварь судорожно глядела во все стороны всеми своими глазами. Его покрытый шипами панцирь дрожал и скукожился, а передние лапы закрыли голову словно щитом. Народу не понравилось трусливое поведение твари. Они требовали тыкнуть его, ударить, сжечь, хоть что-то, чтобы тот начал двигаться. «Он напуган… Здесь слишком шумно и он оторван от своей колонии», — понимал поведение инсектоида ведьмак. «Это хорошо… Значит Цири пока ничто не угрожает». — Гляньте, чудище боится Фальку! Вот же убогое создание! — Разрежь его на куски, Фалька! — Да! На куски! — Фалька! Фалька! Фалька! — вновь начался гомон. Геральт заметил, как организатор еще раз подал сигнал своим людям снизу. Только благодаря огню удалось разбудить кикимору. Да и то лишь на время. Инсектоид просто отошел от языков пламени брошенного огненного коктейля. — А-ха-ха-ха, укрылся! Вот же мямля-тварь попалась! — Небось еще обосралась там! — Ууу! — прошла волна негодования по трибуне. В отличие от всех остальных Геральт наоборот радовался, что кикимора бездействует. Если так продолжится, то никакого боя не будет. Да, если сама Цири не нападет на него, не забывал об этом ведьмак. И кикиморе уже ничего не останется, как защищаться. К удивлению ведьмака, Цири сделала то, что он боялся увидеть. «Цири… Зачем? Чего ты добиваешься? Ищешь боя? Ради… монет?», — гадал Геральт, не совсем понимая мотивов Цири. Она без каких-либо колебаний рванула к кикиморе. Инсектоид учуял ее лишь в последний момент и попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел. Острый клинок без труда разрезал несколько шипов на панцире. Пропитанные кровью и потом пески арены окрасились зеленой вязкой жидкостью. Зрители пришли в восторг, смотря на беззащитное избиение омерзительного существа. Девушка продолжала одну серию ударов за другой, ловко уворачиваясь от всех выпадов кикиморы. Тем временем за несколько минут боя в активном темпе инсектоид успел потерять парочку конечностей и получил ужасные раны. В то время как Цири оставалась невредимой. Стало очевидно, твари не по зубам эта слишком увертливая девушка. Геральт немного успокоился, видя, как уверенно держится в бою Цири. «Истинная ведьмачка», — позволил себе мысленно улыбнуться ведьмак. Все-таки обучение в Каэр Морхене не прошли даром. А учитывая, что она участвовала в таких боях все это время, то и вовсе не удивителен ее прогресс. Ее уже нельзя было называть зеленым новичком. Вот только у Геральта, глядя на ее действия, не покидало странное чувство: на его взгляд, она вообще не задумывается об опасности и не раз находилась на грани получить серьезное ранение. Отвлекись она чуть-чуть или не успей увернуться, то смерть стала была реальностью. Чутье указывало, будто ее не волнует, умрет она или нет. Важен только сам бой. Кикимора уже едва держалась на оставшихся лапах, но пока не собиралась умирать. Слишком увлекшись, Цири чуть было не пропустила неожиданный удар хвостом. Жало инсектоида прошло рядом с головой, отрезав клочок волос. Однако и тут он не преуспел. Круто развернувшись, девушка в прыжке вонзила меч сверху вниз прямо в его голову. Издав пронзительный писк, инсектоид погиб в тот же миг, когда сталь прошла насквозь. Только оставшиеся конечности задергались от остаточного рефлекса. — ДА! — взорвались криком трибуны. — И всё?! Как-то быстро и легко. — Ха! Может, они не такие уж и страшные, а? — пошли разговоры среди зрителей. — Верно-верно. Можно было и кого-нибудь пострашнее выставить вместо этой букашки. — Эх, черт! Надо было ставить на нее, а ведь обещали настоящего монстра. Тьфу! — краем уха подслушал разговор соседей рядом Геральт. «Она цела. Не получила ни царапины», — обрадовался Геральт, как раздался голос ведущего. — Вы думали, на этом все? Конечно, нет. Эта тварь была слаба. Мы слишком долго держали ее в темнице. И просто решили выкинуть, скажем так, для разогрева перед главным боем. Сейчас посмотрим, как справится наша Фалька сразу с тремя! Более молодыми и быстрыми особями. На арену со стороны прохода клетки выбежали три кикиморы. Размерами они были поменьше мертвого, но более быстрые, резвые и агрессивные. Первым делом они принялись жрать тело своего собрата. Насытившись его плотью, они втроем издали оглушительный писк, будто оплакивая его. «Это плохо…», — не на шутку взволновался Геральт и побежал вниз. Мало кто знает, но кикиморы, живущие колониями, образуют сильнейшую ментальную или феромонную связь между каждым инсектоидом в своей колонии. Эту связь можно сравнить с родственными узами на инстинктивном уровне, но более сильной, чем в человеческом понятии. Не раз было замечено, как на поле боя, кикиморы пытаются излечить раненого сородича, а если он умирает, съедают его плоть. Его феромонные железы, выпускаемые после смерти, действуют как сильнейший адреналиновый наркотик. От адреналина насытившиеся кикиморы становятся в несколько раз опаснее. Геральт быстро добежал до подземного уровня арены. Держатели зверей и небольшая охрана, отвлекшаяся на бой, заметили вторжение незнакомца и попытались его остановить. Геральт не стал с ними церемониться, но и вот так запросто убивать не хотел. Мощным ударом Аард вышиб всех к решетке. Тех, кто попытался заново встать после удара, Геральт отправил в забытье добиванием с эфеса. «Что там происходит?», — заметил неладное организатор боя. «Кто это?». — Вы, соберите всех бойцов и разберитесь с ним. — А что с Фалькой? Похоже, этот тип с ней. — Ее не трогайте. Можете заковать цепями. «Она будет моей…», — ухмыльнулся организатор. Между тем в клетке бой превратился в игру кошки-мышки. Разъярённые кикиморы наседали на Цири и ей приходилось только бежать и уклоняться, демонстрируя поистине нечеловеческую ловкость. В промежутках между атаками инсектоидов у нее не было времени на ответные выпады. Пока ей не пришла неожиданная подмога. Геральт на бегу с одного удара отрезал голову первому инсектоиду, который нырнул за бок Цири и смог бы застать ее врасплох. Девушка заметила неожиданного помощника, но никак не отреагировала. Перекатившись по песку, рассекла брюхо второго инсектоида, отвлекшегося на Геральта. Его внутренностями измазался пыльник и часть ее лица. А последняя кикимора умерла от одновременного размашистого удара двух клинков ведьмака и ведьмачки. После боя Цири застыла посреди арены с мечом на руках и не двигалась. Как и Геральт. Время вокруг них будто бы остановилось. Они не слышали рев толпы, ни шум бойцов. Ведьмак многое хотел сказать, но слова все забылись, из его уст вырвался лишь ее имя. — Цири… Геральт не видел ее лица. Она стояла полубоком. Тень от колонн арены при свете факелов скрывала ее лицо. Но этот голос, сухой и безжизненный резанул по его сердцу острее любого клинка. — Зачем ты здесь? — Я пришел за тобой, Цири. — Почему? — Я ведь обещал, что никогда тебя не оставлю. Я здесь, чтобы вернуть тебя домой. — У меня… — запнулась она, — нет больше дома. — Цири… В дальнейший разговор ведьмака и ведьмачки вмешался организатор боя со всей своей шайкой разномастного контингента. Геральт насчитал больше два десятка человек и пять бойцовых собак. — Эх, расстроила ты меня, Фалька, — впереди всех бойцов арены вышел худощавый человек в грязных очках и в длинной сутане. — Не думай, что получишь обещанную сумму. Кто это? Твой друг? Решила меня обмануть? — Не твоего ума дело, Изрих. Уйди с дороги. — Или что? Думаешь, вы вдвоем одолеете нас всех? Всех бойцов арены? Неужели несколько побед вскружили тебе голову. Да, признаю, ты — неплохой боец. Однако, у всего есть предел. Цири ничего не ответила. Она медленно повернулась к нему. Геральт не заметил в ней никакого страха: расслабленные плечи и спокойные движения. Походкой бесшумной убийцы Цири направилась к своему знакомому. — Я обещал за ваши головы пятьсот крон. И думаю, парни, не прочь пустить кровь. Но, я не хочу лишнего кровопролития, — ухмыльнулся Изрих. — Я отпущу твоего друга если пойдешь со мной. Геральт схватился за меч, но его остановила Цири, вернув свой клинок в ножны. «Цири?», — бросил взгляд на дочь Геральт. — С тобой? — чуткий слух ведьмака не смог уловить ни единой нотки эмоции в ее голосе. — Мгм. Со мной. Изрих буквально пожирал ее глазами: поднимаясь от ее стройных ног, бедер, талии, до розовых губ на прекрасном, пусть и слегка испачканном, личике. Несмотря на полностью закрытую и грязную одежду, несмотря на неприветливое выражение лица, изгибы ее прекрасного тела и красоту было трудно не заметить. Изрих с первого дня встречи где-то около месяца назад заприметил ее и возжелал. И с тех пор он лишь сильнее погряз в своих мечтах. Он не раз оказывал ей знаки внимания, предоставляя все условия, устраивая бои, не требуя взносов. А когда она медленно шагала к нему навстречу, едва ли скрывал своего возбуждения. — Думаешь, я тебе позволю? — прорычал Геральт. Но его окружили семеро бойцов арены. — Стой на месте, выродок, — бросили ему со спины. — Знаешь что, Изрих, — остановившись перед ним, шепнула в ухо Цири. От ее дыхания по телу Изриха прошли мурашки. Мужчина забылся, предвкушая, что он будет с ней делать. — Правильное решение, Фалька. Тебе понравится. Зачем тебе этот седой, — закрыл глаза мужчина и протянул руки к ее талии. — Никто не смеет ко мне прикасаться. Он не сразу почувствовал, как лезвие кинжала вошло в ребро и достало до сердца. Блаженная улыбка на его испещренном ветрами лице медленно превратилась в гримасу изумления затем ужаса. Вскоре его бездыханное тело мешком рухнуло на песок. Убийство не стало для Цири чем-то неестественным. Подняв взгляд к недоумевающим людям, она обратилась к бойцам: — Вы хотите сдохнуть ради него? Бойцы недоуменно покосились друг на друга, не зная, что им теперь делать. Только псы неустанно рычали, готовые наброситься. — Впрочем, неважно… — обнажив свой клинок, Цири резко пошла в атаку. «Что она творит?!», — ничего не понимал Геральт. Ему ничего не оставалось, как подключиться к этой бессмысленной резне, устроенной Цири. Девушка рубила всех направо и налево, двигаясь с молниеносной скоростью. В пылу боя Геральт не спускал с нее взгляда и заметил одну странность. Движения Цири оставляли за собой странный еле заметный изумрудный след. Едва начавшийся бой, сразу стих. Многие убежали прочь. Раз Изрих мертв, то и не было смысла рисковать жизнью. — Цири, стой! Хватит. Геральту не понравилось, то с каким безразличием она добивала раненых. — Прошу… — умолял ее мужчина, харкая кровью. Но Цири его не слушала, плавно занося клинок над ним. Однако смерть не пришла за ним. Геральт перехватил руку Цири. — Отпусти, — ее клинок остановился аккурат над грудью раненого. — Не стоит, Цири. Ни к чему это… Геральт на миг засомневался, что она его послушается, но после секундного обдумывания Цири вернула меч в ножны. — Почему ты вмешался? — Разве я мог поступить иначе… Цири, я пришел за тобой. Мы все: Йен, Трисс, Весемир… — Чтобы, что? Снова оставить меня одну? — Геральт увидел, как она закрыла глаза. «Мама, Бабушка, Айри… Айри…», — от внезапных болезненных вспышек воспоминаний девушка попыталась избавиться, встряхнув головой. — Нет. Я не оставлю. Что бы ни случилось. Ведь в этом мое предназначение. — Оставишь. Я приношу только смерть. Всем, кто меня окружает. Всем, кого люблю. Но только не себе. Желтые глаза встретились с зелеными. Некогда пылающие жизнью изумруды потухли. В ее глазах осталась только боль. Геральт сократил дистанцию и обнял ее, пытаясь укрыть ото всех бед. — Ее больше нет, Геральт. Из-за меня. Она тоже пыталась защитить меня… — с дрожью в голосе прошептала Цири. Нет таких слов, что утешат ее. Голос Цири, наполненный скорбью и виной, до боли напомнил и его собственный, когда он очнулся после взрыва. Тогда смерть — была бы спасением. Ведьмак понимал как никто другой: Цири хочет забыться от болезненных воспоминаний, хочет забить эту пустоту. На языке вертелись банальные фразы: «не вини себя», «все будет хорошо», но это было бы ложью. А Геральт этого не хотел. Только не сейчас. — Давай, уйдем отсюда. Далеко-далеко. Подальше от всех. От всего. — От всего… — повторила последние слова Геральта Цири, немного вернув в голосе жизнь. — Да, мне бы этого хотелось… Но я не могу без… «Без нее…», — не смогла произнести имя сестры Цири. Перед глазами в который раз возник тот образ Айри с опустевшими глазами. И ухмыляющееся лицо чародея. — Она хотела бы, чтобы ты жила, Цири. Но не так. — Я… Знаю… Цири сильнее прижалась к Геральту и уже не скрывала горечи, выплёскивая всю накопившуюся в душе грусть и скорбь.

***

Услышав беспорядки на арене, к месту резни подтянулся весь гарнизон городской стражи и имперских нисаров. В тот же день ведьмака и ведьмачку взяли под арест прямо вокруг мертвых тел. Об их аресте их друзья узнали только к вечеру, когда в постоялый двор пришла разъярённая Йеннифэр. — Что? Повтори, что ты сейчас сказала? — Повторяю для особо одаренных, Геральта и Цири бросили в темницу! — будь Ламберт хоть чуточку не Ламбертом, то он бы вмиг сжался от гневного взгляда чародейки. — Ты сказала Цири? Она была здесь? А Айри с ней? — ахнула Трисс. — Сказали, что с седым ведьмаком поймали пепельноволосую с зелеными глазами! Но ничего о второй, — черновласая чародейка не находила себе места. — Что случилось? — спросил как всегда спокойный Эскель, который был обеспокоен не меньше остальных. — Я сама ничего не понимаю. Мне не дали с ними увидеться. Знаю лишь то, что их застали среди массовой резни в «ямах». По меньшей мере шестеро убитых. — И… Что с ними будет? Казнь? — с ужасом прошептал Лютик. — Не знаю! Весь город на ушах! — бросила в пустоту Йеннифэр. — Так… Так чего же мы сидим?! Пошли, вызволим их! — вскочил Ламберт. — Как? Там целая армия. А что потом? За нами погонятся по всей Империи. — Тогда что? Предлагаешь, просто сидеть и ждать казни?! А как же ваша хваленая магия, порталы там, привороты, превращения в жаб?! — Сейчас увидишь! — гневно выпалила Йеннифэр. — Прежде нужно успокоиться, — однако их угомонил голос Весемира. — Думаю, они просто защищались. А наломать дров всегда успеем. — Да. Да, все надо обдумать, — успокоилась Йеннифэр. — Пойдем к командующему городской стражи.