Зимняя сказка

За окном воет вьюга, жестоко, небрежно мешая и играя маленькими снежинками. Их носит из стороны в сторону так резко, что даже их становится жалко. Кому-то кажется, что падающие снежинки танцуют, однако Осаму это больше напоминает безвольные метания в холодных порывах ветра. Мальчик невольно приближается к покрывшемуся изморозью стеклу так, чтобы ощущать холод, исходящий от него, и прикрывает глаза. Дазай снова представил себя маленькой снежинкой, которую ледяные потоки воздуха бьют и швыряют, сковывают холодом. А он — лишь крошка льда, которая не сопротивляется и в принципе не в состоянии воспротивиться стихии. Маленький аристократ чувствует, как на нем застегиваются кандалы изо льда, и он уже мечтает пасть на землю, но суровый ветер продолжает играть с ним... Звонкая мелодия фортепьяно пробуждает Осаму от кошмара. Он открывает глаза и оборачивается, морщась, смотря на мать. Она опять с глупой улыбкой начала играть какую-то рождественскую мелодию, которой рассчитывала развеселить сына, но на самом деле, это лишь сильнее испортило ему настроение. Он тихо пытался абстрагироваться от реальности, а его мать подумала, что он просто заскучал. На душе стало так погано, Дазай не знал, что он чувствует, но мог это сравнить со старым коллекционным коньяком, которой так нелепо разбавили детским пуншем. — Осаму, скоро ведь Новый Год. Не будь таким грустным. Лучше скажи, какой подарок ты бы хотел. Что попросишь у Санта-Клауса? — звонкий голос мамы перебивал даже пианино. Какая пакостная особенность для женщины-аристократки. — Ничего я не хочу... — тихо сказал Дазай, удаляясь в свою комнату. Но его остановили. — Не забудь, сынок, что сегодня мы посетим семейство Накахара. Веди себя там прилично, не позорь нас... — голос матери стал строже и ниже. От этого передернуло. Всегда одно и то же. Сначала эта женщина создаёт иллюзию, что Осаму может пожелать чего угодно, но спустя несколько мгновений показывает, что у мальчика нет выбора, и он по долгу своего статуса связан обязательствами. Осаму ничего не ответил, чем опять же не угодил. Ему совершенно не хотелось ехать в гости и играть с Чуей. Но они были ровесниками, и оба являлись аристократами. В головах взрослых просто не укладывалось, что этого недостаточно для дружбы. Интересы слишком разнились. Но в карету все же пришлось сесть и ехать к семье Накахара. Сейчас Осаму просто ребёнок. У него нет права перечить родителям. В гостях у Накахары Дазая и Чую оставили с бабушкой, пока остальные взрослые о чем-то беседовали в гостиной. Чуя что-то рассказывал о деревянной сабле и макете корабля, которые Накахара-старший обещал подарить. Бабушка Чуи вязала, а Осаму снова сидел у окна. Метель все не унималась. Семейство Накахара такое... нормальное. И Чуя такой правильный ребёнок, каким он и должен быть. И новогодняя атмосфера в их доме стоит такая, которой Осаму не понять и не почувствовать. Запах ели, мандаринов и  ароматных свечей, шорох новой одежды и оберток подарков. Большие стеклянные шары на ёлке переливались на свету и искрили. И песни поются такие красивые и до отвращения весёлые. Противно смотреть на праздник других людей, не имея никакого настроения веселиться. Осаму не умеет веселиться. Как говорится, праздник должен быть внутри. А внутри Дазая пепельная пустота. Накахара были правильные люди. А таких сейчас много. По мнению Дазая, Чуя и его семья — это стадо. Они такие же, как все. Мальчику с ними не интересно. — Хватит смотреть в окно! Ты меня слушаешь вообще? — обиженно протянул Чуя, он столько всего рассказал, но его "друг" никак не отреагировал. Дазай предпочёл просто хмыкнуть. — Посмотри на эти снежинки. Они не напоминают тебе людей? А этот ветер похож на мнение общества, законы, обязательства... сценарий, написанный "нормами", который загоняет нас в рамки и заставляет играть свои роли. Много снежинок пляшут под дудку вьюги без возможности остановиться. А потом падают на землю и на них уже никто не обращает внимания. Так же, как на умерших. За этим можно наблюдать вечно... И вечно страдать внутри. Я не хочу сказать, что мне не нравится снегопад или холод. Просто когда наступает зима, я чаще задумываюсь о том, какую ценность имеет жизнь. Любая, будь то жизнь какой-то зверушки, родного отца или моя собственная... — со вздохом сказал Осаму. Накахара даже рот приоткрыл. Что за чушь приходит ему в голову? И хочется же Дазаю думать об этом? Он так юн, но мыслит так, как будто его жизнь уже начала увядать. Даже отвечать на это не хотелось. Продолжать этот диалог скучно, а если попытаться отвлечь Осаму от таких мыслей, то он только выше задерет нос и назовет Чую малявкой. — Не смотрел бы ты подолгу в окно, Дазай-кун. Увидит тебя Снежный Король и заморозит твоё сердце... — медленно произнесла бабушка, постукивая спицами. — Уже, наверное, заморозил! Совсем холодный, вы только посмотрите! — рассмеялся Чуя, вероятно, понимающий о чем речь. А Осаму не знал, кто такой Снежный Король. И не то что бы хотел узнать, однако у него была склонность прислушиваться к мнению стариков. Да и самой старушке хотелось отвлечь детей от их перепалки. — А кто это, бабушка? — спокойно и не слишком заинтересованно спросил Осаму. — Снежный Король — это юноша, повелевающий льдом и снегом, укрощающий метели и ветра. Живёт он далеко на севере, откуда и летят к нам эти снежинки. Король рассылает по миру своих верных слуг — вьюгу и пургу, и туда, куда ступают они, приходит зима. Он ли породил зиму, или зима породила этого человека, увы, не дать ответа... — старушка говорила тихо и с особой интонацией, которая присуща людям её возраста. Дазай обернулся, а Чуя сел рядом с ней, чтобы ему было лучше слышать, как бабушка рассказывает легенду. По его искрящимся глазам было видно, что он действительно верит в этого короля. — Говорят, что он невероятно красивый. Он весь изо льда, из ослепительно сверкающего льда, однако живой. Кожа белая, как снег, волосы чёрнее ночного неба. Только на концах прядей россыпь звёзд и тонкая корочка инея. А глаза холодны, точно льдинки, и призрачное сияние их затмило бы лунный свет. Но нет в них тепла. Его ледяное сердце ничто не растопит, а потому он несчастен и одинок. Не стать ему обычным человеком, поэтому иногда он прогуливается под окнами и ранит льдинками людей. И тот, кому осколок в глаз вонзится, повсюду будет видеть лишь дурное. А тот, кому стекло вопьется в сердце, вмиг станет злым и будет только зло творить всегда, — мягко рассказывала бабушка. На лице Осаму выразилось непонимание. — Это что-то вроде Санта-Клауса? Он ведь то же самое примерно, разве нет? — Нет! Санта-Клаус добрый старик, а Снежный Король злой и жестокий, — воскликнул Чуя. Дазай не понял, почему он так отреагировал, а Накахара не понимал, как можно путать двух таких разных персонажей. — Но ведь оба повелевают зимой... В чем разница? — Тебе не понять! Их вообще не надо сравнивать. Просто нужно вникнуть! — Начнём с того, что, кем бы они не являлись, их не существует. Неужели ты все ещё веришь в это? Такой малыш... — Чуя после этих слов нахмурился, — а во-вторых, я большой разницы не вижу. Они оба владеют магией и связаны с наступлением Нового Года, значит ли это, что я могу попросить что-нибудь у Снежного Короля? — усмехнувшись спросил Дазай. — Что? Бред какой-то! Не можешь, конечно. Он не выполнит твоего желания...  — неуверенно сказал Чуя. — Санта-Клаус тоже ни разу не принёс того, чего я хотел. Те игрушки, которые мать кладёт под ёлку мне не нужны... А Снежный король, может, и ниспошлет мне то, о чем я могу мечтать. Тогда я поверю. — Ты дурак, Осаму... — насупившись, проворчал Накахара. *** У тебя мечты детства разбиты, И от скуки не найдёшь оберег, Если ложь тебе не защита — Выйди ночью и подставься под снег. Тихий приятный мужской голос красиво пропел четверостишье, лёгким движением разрезая чёрное полотно сна Осаму. Ребёнок даже не понял, что это было. Его как будто бы вытянули из чёрного омута забытья, и наконец-то он смог открыть глаза и услышать свист ветра. Неожиданное пробуждение было немного пугающим, обычно с ним такого не происходило. В голове метался вопрос "Кто это пропел? Кто?" Дазай был готов поклясться, что впервые слышал такой чарующий голос. Мальчик оглянулся. В тусклом, просачивающемся сквозь шторы свете и заливающем всю комнату, казалось, не было необычного. Кроме одной детали, которую Осаму сразу заметил, и от которой волосы вставали дыбом. По части его кровати и по полу растекалась человеческая тень... Дазай обернулся и резко отдернул шторы в сторону, от чего те страшно заскрипели. Мальчик практически не боялся, не из-за избытка храбрости, а из-за отсутствия страха. Ему все равно. Скорее всего, это какой-то домушник решил к ним залезть. Сейчас он увидит, что хозяин не спит, и убежит. А дрожь в теле и учащенное сердцебиение... Наверное, это из-за... Осаму не мог дать ответа. Но за окном был не домушник. Дазай услышал тихий треск, вероятно, с которым ломаются убеждения. Молодой мужчина стоял на покоренных им порывах ветра, как будто на твёрдой мостовой (действительно. Когда Осаму подумал, что к ним решил забраться домушник, почему не задумался, на чем стоит предполагаемый вор?). Темный плащ несильно колыхался в воздухе и переливался в свете луны полярным сиянием. Чёрные волосы, точно мрак, кожа прозрачная, покрытая инеем, а глаза словно звезды... Осаму не любил спорить с фактами. И сейчас, видя эту ледяную фигуру, мог только признать свою неправоту. Это не может быть сном. Дазай обладал хорошим пространственным мышлением, но не настолько хорошим воображением. Этот человек слишком реален. Это и есть Снежный Король. Король усмехнулся, слабо улыбаясь и обнажая зубы, а потом легко отпрыгнул назад, мягко приземляясь, как снежинка. А после пошёл куда-то, не оглядываясь. Хлопья снега скрывали его силуэт от глаз, а вьюга заметала следы за хозяином. Осаму прижался к стеклу, а после спрыгнул с кровати. Нет! Нельзя его упускать. Нужно... Просто нельзя позволить ему раствориться сном перед глазами. Может быть, это единственное яркое событие в его серой жизни. Он не может просто так исчезнуть. Дазай тихо и быстро покинул дом. Это было так легко, как будто он отрезал ножницами нити кукловода. Это было даже приятно, Осаму чувствовал, что что-то произойдёт. А для него и это праздник. Хоть что-то в его жизни, которую ему диктовали "нормы и порядки", случится. Пролистай свою память, как книгу, День сурка на каждой странице. Тут не встретишь загадку, интригу, Только пыль бытия здесь хранится. Снова это пение и ледяное дыхание в затылок. Хотя, это дыхание опутывало его всего, сковывая и подталкивая вперёд. Чтобы не упустить из виду Снежного Короля, Дазай выскочил на улицу в своей пижаме. И сейчас все тело тряслось от холода, но мальчик не жалел ни о чём. Никогда. Если жизнь для тебя скучна, И у пропасти не видно дна, Растворись ароматом вина На границе яви и сна.  Дазай слышал свист ветра, звон дьявольской гармоники и этот голос. Красивый, бархатом укутывающий перепонки, манящий за собой. Осаму не разбирал слов, вслушиваясь лишь в сам звук. Вокруг кружил снег, закрывая мальчика и Короля ото всех. Уже не разглядеть дорогу назад. Впрочем, Дазай ни разу не обернулся. Твоя жизнь началась с угасанья, Без искры и жажды мира познания. В стёклах глаз нет живого сияния, В них лишь тьма и цветов увядание. Осаму догнал сказочный мираж, хватаясь за плащ Короля. Снежный владыка обернулся, смотря холодно и самодовольно. Дазай постарался ответить ему спокойным и уверенным взглядом. Ветер стал утихать и наступила тишина. Звенящая и холодная, которую ничто не нарушало. Ни дыхание, ни загнанное сердце. От этого похолодело внутри. — Я хочу попросить что-нибудь у тебя на новый год, — сказал Осаму, требовательно смотря снизу вверх. — А разве не у Санта-Клауса просят подарки? — с иронией, с которой взрослые всегда смотрят на детей, спросил Король. — Я в него не верю. Это родители подкладывают подарки под ёлку. Кроме того, я ещё ни разу не получал то, чего хотел... Да и за этим ли ты явился? — произнес Дазай, чувствуя, что ему говорить как никогда легко. На него не давит ничто, и уже не холодно... Дыхание не растворяется в воздухе, а просто не появляется. Но мальчик этого ещё не понял. — Чего ты хочешь, дитя? — голос звучал холодно и словно отовсюду. — Свободы. От общества, от обязательств, от чужого мнения и правил. Хочу быть свободным, как вы... — со вздохом перечислял человек, понимая, что Снежный Король этих проблем лишён. Предоставлен одному себе в своём королевстве. — Это возможно лишь в полном одиночестве... — голос стал ниже и тише, но лицо Короля не изменилось. — Не обязательно. Разрешите мне пойти с вами, Король... — решение далось просто. Без колебаний и сомнений. И без того слабые чувства к семье остыли и замерзли. — Ты уже свободен, мальчик. Но я позволю тебе остаться со мной в моем королевстве, — Его Снежное Величество протянул Осаму руку, и ребёнок схватился за неё. Ветер поднял вверх тысячи ледяных осколков, которые закружились в ураган, пряча двух духов от чужих глаз. Снежные волны подхватили их лёгкие тела и унесли далеко-далеко, где никому их уже не найти. После смерти откроется мир иной, Где ветер свободы играет с душой, Где тело не травит сомнений гной, Куда уйдём навсегда мы с тобой. *** Труп насмерть замерзшего мальчика нашли утром в сотне метров от дома.