***
Ханзо Шимада. Удивительно тихий и холодный человек. На первый взгляд. Внутри его сердца теплица маленький огонёк милосердия и любви. По крайне мере так говорит Джесси. И как раз от него ни вчера, ни сегодня и на протяжении недели не было никаких вестей. Ни звонка ни смс. Не то что бы Ханзо волновался… Хотя, блин, кого я обманываю? Конечно волновался. Этот придурок Маккри никогда не исчезал вот так. Да, для кого-то неделя незначительный промежуток времени, но ведь он всегда ему говорил, куда идёт. Может, что-то действительно случилось с ним? Нет, однозначно. Он ведь не такой лопух, чтобы влипнуть в неприятности. Так ведь? Шимада бредёт по тротуару вдоль универа, погруженный в свои мысли. Кто-то зовёт его, но голос настолько приглушённый, как будто Хан находился под водой. Из так называемого транса его вывело только резкое прикосновение к плечу. Это была Трейсер. Она вся красная, а в особенности глаза. Тяжелое дыхание, наверное бежала. — Трейсер? — осторожно спросил Ханзо. — Что-то случилось? Она попыталась что-то сказать, но Шимада не разобрал. Губы очень дрожат.Через несколько минут она все же смогла сказать: — Маккри… Джесси, он… О нет, Джесси, что ты натворил, придурок? — Он попал в больницу. Очень тяжёлое состояние. Похоже, его сбила машина на большой скорости. Я сама только сегодня узнала. К нему не пускают даже родителей и… Хан? Она подняла взгляд на Ханзо. Таких опустошенных глаз она не видела никогда. Янтарно карие глаза почернели. Его шатало. Он облокатился на бордюр, закрыл лицо руками и бормотал: — Маккри, тупое ты создание, что с тобой? Где ты? Как ты? Ты ведь осмотрителен в своих поступках. Как такое случилось, держись Джесси, и не смей оставить нас, оставить меня… — Врачи сказали, Джесси очнулся. Можем идти к нему, идём, ну же? Ханзо, идём, там же Джесси, ну же, Хан! — Трейсер… Ханзо в замешательстве. Все эти дни он просто мечтал увидеть Джесси, сказать, что волновался, что у него сердце остановится, если с ним ещё раз случиться что-то подобное, он как-никак его лучший друг, но сейчас, вот так прямо сейчас к нему? А черт с ним. — Идём. — Что? — Сейчас же едем к Маккри.***
— Я прошу вас не загружать его вопросами. Он ещё слаб. — Мы знаем, спасибо.***
В палате пахло хлоркой и кучей непонятных лекарств. Какие-то приборы и посреди них Джесси. Трейсер рванула к нему и рухнула у его постели, закрывая рукой рот, чтобы всхлипы были не такими громкими. Голова Джесси медленно повернулась, и на лице появлялась с трудом натянутая улыбка. Его рука легла на голову Трейсер. Такой тихий шёпот, что едва можно было разобрать слова. — Хей, Трей? Все хорошо… — Шшшш, тебе нельзя говорить, ты ещё слаб. По розовым щекам девушки так и катились слезы. Маккри перевёл взгляд на проем, в котором стоял Ханзо. Он так нежно ему улыбался. Такая безмятежность в глазах Джесси, как будто и не было той аварии. Как будто он не лежал весь утыканный иглами, присоединённых к аппаратам. Но такая умиротворенность не внушала доверие к Шимаде. Маккри тихо прошептал: — Хан, — хотел протянуть к нему руку, но тут же отбросил эту идею. И Ханзо понял в чем дело. Понял, почему к нему не пускали так долго. Понял, почему все ещё так слаб. И дело не только в шрамах, царапинах и переломах. Вместо его левой руки, а точнее от локтя и до кончиков пальцев металлический протез. Маккри обеспокоено смотрел на него. Думал, что сейчас будет отчитывать его, мол, как это случилось? Кто это сделал? Но на удивление Джесси, Хан просто подходит к нему и садится рядом. Маккри смотрит на его лицо и ещё больше недоумевает. По лицу Ханзо текут слезы. Он берет его металлическую руку в свою и в полголоса говорит: — Все хорошо, теперь все хорошо. Прошло ещё несколько недель, прежде чем Маккри вернулся в университет. Конечно, по началу тоже все были ошарашены металлической рукой, но все быстро устаканилось.***
Почти конец учебного года. Многие готовятся к выпуску, но нашим мальчикам ещё год до него. Маккри будет чудить, а Ханзо будет его предостерегать и волноваться. По крайне мере так считали оба, до недавнего дня. В один из последних дней Джесси зовёт его пройтись. — Хан, мне нужно тебе кое-что сказать. — Мммм? Он звучал достаточно серьёзно, но и нотки волнения тоже читались в голосе Джесси. — Мой отец хочет, чтобы я перевёлся в другой университет и он в другом штате. И тишина. Уж слишком много в ней недосказанности. — Ничего не скажешь? Хочет, но не может. Да и что ты хочешь услышать? «Счастливой дороги» или «Не уезжай, останься?» — Ты должен выбрать то, где ты счастлив и где хочешь быть. Я поддержу твой выбор, — отрывисто говорит Хан. Ну хоть что-то. — Извини, мне нужно идти. Он быстро удаляется и мысли стесняют его голову. Как? Как он будет без него? Он все еще помнит ту аварию, произошедшую несколько месяцев назад и тогда он место себе не находил, но все же знал, что он здесь. А сейчас он сказал, что будет рад за него, где бы он ни был. Он же умрет от тоски. Маккри разбавлял его рутинную жизнь. В последующие дни они не пересекались. Или просто не замечали друг друга? Не знаю, но Джесси все же смог поймать Шимаду в коридоре: — Мой поезд отбывает в семь утра в эту субботу, приходи, если хочешь попрощаться. Опять эта безмятежная улыбка. Как будто его ничего не волнует. Бесит. — Эй, Хан. — А? Это ты, Эш. Эш, близкая подруга Джесси, дружили ещё со средней школы, но при переходе в старшую школу оказались в разных. По чистой случайности попали на один курс уже в академии. — Я ненароком уловила суть вашего разговора. Ты и вправду хочешь, чтобы Джесси был счастлив? А как же ты? И вправду ничего не замечаешь? Ты делаешь его счастливым! — Я? — с какой-то обречённостью в голосе проговорил Шимада. — Вот щас серьезно? Ты, дебила кусок, не замечал, как Джесси, находясь рядом с тобой, просто светится от счастья? Он старается делать всё, чтобы увидеть улыбку на твоём каменном лице! Его сбила машина, и как ты думаешь, почему? Этот придурь возвращался из другого штата с твоим подарком. Хотел осчастливить тебя. Но ты знаешь, как судьба пошутила над ним. А еще знаешь, что? Это не вас не пускали к нему, это он не хотел, чтобы ты видел его. Он считал, что станет тебе противен из-за протеза. Ты не представляешь как ему было обидно твоё «будь счастлив». Ты буквально сказал ему «мне все равно где ты будешь». Шимада не знал, что ответить. Просто буря эмоций. Как Джесси мог подумать, что тот станет противен ему? Если бы не он, то Джесси не сбила машина. Его трясёт. Все эти годы Маккри был с ним. Он словно часть него. А что будет, если просто взять и вырвать её? Ничего. Тебя не будет и ты просто умрешь. Не физически так морально. — Хандзо, я надеюсь, ты найдёшь нужные слова для Маккри.***
Телефонные гудки длятся не долго. — Хей Трейсер, это я… — Привет, дорогушь. Неужели я уловила нотки грусти в твоём голосе? Что случилось? — Хан, он сказал мне… — Этот гад отшил тебя?! Ух я его… как он посмел? Да я его… — Нет же! Джесси спешит остудить пыл девушки: — Он сказал, чтобы я был счастлив, но мне хорошо здесь с вами, с ним, а он сказал так, как будто мы даже не друзья. Может, я стал ему противен из-за моей руки? — Даже не думай! По-твоему, Шимада поменяет к тебе своё отношение только из-за руки? Ты настолько глуп? Считаешь, что ему не нравится твоя оболочка? Слушай, Маккри, вы двое ещё те придурки, но давай на секунду вернёмся к тому, что сказал Хандзо. «Будь там, где счастлив», а счастлив ты здесь, так? Не удар ли поддых для него, что ты уедешь? Просто прикинь, скольких моментов с тобой он лишается. Да и как он выглядел в ту секунду? Был ли он огорчён или подавлен тем, что ты сообщил ему, что собираешься просто и внезапно исчезнуть? — Я не… постой! — Знаешь, поговори с отцом, может он подумает над тем, чтобы тебя перевести. — Чтобы я без тебя делал, Трей? — Абсолютно ничего. Да, для Маккри она была словно маленьким помощником, который направлял его жизнь в нужное русло.***
Звуки стука колёс поезда созвучны со стуком сердце Хандзо. Эти колёса унесли людей туда, где они будут счастливы. Сердце Шимады медленно рассыпается на кучу мелких осколков. Эти осколки — воспоминания, которые Маккри уносит с собой. Он опоздал, буквально минута и он бы успел сказать то, что съедало его мысли. Хан просто падает на колени. Столько всего не сказал и мало вероятно теперь будет услышан. — Ну, почему? Почему тебя в нужный момент нет рядом? Почему не остался? Неужели я не был дорог тебе и ты не нуждаешься во мне? Асфальт слишком холодный, но Шимаду это не волнует. Он просто не чувствует, ничего, хотя нет, чувствует. Это жгучая обида. Какой-то шум сзади, но Шимада не обращает внимания, сейчас он полностью в себе. Голос говорит громче и настойчивее. Кажется, кто-то зовёт. Бред, не кому его звать. А голос становится настойчивее и громче — это раздражает. Просто хочется побыть наедине со своими мыслями. Резкий рывок с земли и такой же поворот. — Да что, черт возьми, вам нужно? Что? Не может быть. Не он, его просто тут не должно быть. Может, галлюцинации? Бред. А голос? Проекция мозга? Навряд ли. Маккри стоит всего в паре шагов от него. Шимада подходит к нему настолько тихо и плавно, как будто это не Джесси, а всего лишь иллюзия, и если сделаешь резкое движение, оно растает. Но Джесс сам протягивает руки к Хану: — Хан! Прости, я столько должен сказать. Я… Шимада лишь устало падает на него с объятиями. Джесси тут же подхватывает его. Сколько могли бы они так стоять, пока Хандзо не начал говорить, только черт знает. — Джесси, ты ведь остаёшься? Будешь ли ты счастлив? То ли счастье смогу дать тебе я? Слышит лишь тихое «да» в ответ. — Но ведь из-за меня ты как раз и попал в аварию… — Сколько раз тебе нужно сказать, что я на все пойду, чтобы увидеть, как ты улыбаешься? — Уже нисколько. Безмятежность озарило лицо Хана и оно так же не было лишено лёгкой улыбки. — Джесси, ты останешься здесь, со мной? — Я могу считать это признанием? Лисья улыбка у Маккри и лёгкий румянец у Шимады. — Возможно. — На самом деле глупый вопрос, что я без тебя? Солнце было высоко. Скоро новый поезд привезёт новых людей с их радостями и переживаниями. Но их будут ждать те, кто примет их и будет поддерживать, какими бы ни были обстоятельства.