Привал

Привал после долгого пути, вся компашка в лице Танзиро с сестрой, Зеницу и Иноске разместились у какого-то водоема, и когда дело дошло до сна, они начали делиться по палаткам: — Эй, Лобешник, ты спишь со своей демоно-сестрой в одной, а мы с плаксой в другой! Ясно?! — крикнул Иноске. — Ладно-ладно, — неловко ответил Танзиро. — Блин, ты же в курсе, что он бы и так спал вместе с Недзуко-тян, я конечно не прочь поменяться с ним, но это бы нарушило границу приличия, поэтому, мне приходится ночевать с тобой, вонючая ты образина, — занудно промямлил Зенитсу. — Ты кого назвал вонючей образной, а?! — Ясно же, что тебя, несет же хуже, чем от настоящих зверей, постыдился бы хоть перед Недзуко-тян. — Ха! Как же, на, понюхай получше, — зажав того подмышкой произнес Кабан. — Нееет, фу, отпусти!! Воняет, ааа!! — прокричал блондин. — Ну же, почувствуй запах настоящего мужчины! — продолжил злорадствовать нахал над уже теряющим сознание Зенитсу. — Ладно тебе, Иноске, я думаю, с него хватит, — произнес раздавшийся со стороны голос юного Танзиро, — И думаю, что нет ничего плохого в его словах, ведь ему спать с тобой в одной палатке, поэтому, было-бы вежливо помыться. — Ха! С чего бы это я стал мыться для кого-то, — хмыкнул ноздрями, — Пусть все сами для меня моются! — воскликнул Кабан и прыгнул в лесную чащу, растворившись в ночном мраке. Тем временем пока Иноске носился по лесу, распугивая местных тварей своими тревожными криками, Зеницу все же решил не подражать своему соседу и сходить искупаться. Погружаясь в воду, он и не заметил, что за ним кое-кто наблюдает, хотя и осмотрелся по сторонам... Этим кем-то был сам Иноске. Он оказался там случайно, но решил задержаться, и еще немного понаблюдать притаившись в кустах. Однако тот был слишком неосторожен и блондин, испугавшись сторонних шорохов, быстро скрылся прочь. Сидя в засаде, Кабан все пристальнее смотрел на воду, а затем и вовсе подошел ближе к водоему. Созерцая долгое время, он все же решился ощупать воду, предположив, что мыться, это не так плохо. Но, только стоило ему коснуться воды, как раздался вопль: — Ааа! Холодная!! Вот же зараза! Позднее, в палатке блондин уже задремал, но сон все еще был довольно чутким. Тут раздался шорох, а затем и грохот, упавшего на футон тела, от которого робкий сон Зенитцу прервался: — Эй! Ты там чего такой шумный?! Тут люди так-то спят, не видишь что-ли?! — произнес возмущенный охотник. — Подвинься! Или я сам тебя сдвину!! — Да ладно-ладно, толстяк, — пробурчал тот ему в ответ, двигаясь к краю. Но тут Иноске последовал за ним: — Да ты что, издеваешься?! —... — Я же продвинулся, зачем ты снова пододвигаешься ко мне в плотную?! Еще и одеяло мое стянул, дай поспать нормально! — Холодно. — И что, я то тут причем? Отдай мое одеяло! — произнес блондин, перетягивая одеяло на себя, как вдруг, внезапно, он коснулся оголенной и немного влажной кожи, — Ты что, голый?! — Да, я мылся. — А одежда твоя где, ты прям в ней что-ли в воду полез?! — Да, она тоже "воняла", да и вода была просто ледяная... — Боооже, ну, это не мои проблемы! — произнес зануда, и перевернулся, накрывшись одеялом. Он уткнулся в край палатки, недовольный, возмущаясь в своей голове. Однако тут же его обхватили сильные руки, а щекой он ощутил горячее дыхание и щекочущий шепот у уха: — Но я же помылся для тебя, значит то, что я замерз из-за тебя и это твоя проблема. — Что за?! Нет! Прекрати! Что ты творишь, Кабанья твоя башка?! — воскликнул пораженный парень, но в ответ тот не прекратил, а наоборот, только сжал соседа крепче. — У меня руки замерзли, — он находчиво залез холодной рукой под одежду блондина, заставив того покрыться мурашками, и вздрогнуть от холодных прикосновений дикаря, — Прекрати, ха-ха, щекотно же, ахха-ха, и холодно! Иноске, пожалуйста!! — тот выл между неконтролируемым хохотом, — ахха-ха, ну все, остановис..., — не договорив, бедолага перестал кривляться, и замер когда рука Иноске оказалась ниже. Уже согрев к этому моменту холодные пальцы о горячую плоть, его запястье продолжало скользить. Недопонимающий Зеницу опустил голову, дабы убедиться в том, что ему показалось, но был разочарован и ошарашен одной лишь мыслью, что эта рука на его члене. Тут же он резко повернулся в сторону Кабана, чтобы уже было бы треснуть ему как следует, но перед ним заблистали зелёные глаза, которые обрамляли черные мокрые волосы. То миловидное лицо, что смотрело на него, очаровывало, на него хотелось смотреть, не отрывая взгляда. Это мгновение ощущалось как вечность, такое неловкое, этот долгий контакт глаза в глаза перешел уже все границы личного пространства, но эти черты заманивали все больше. Иноске бывал так близко и раньше, но совсем не "так", между ними были лишь считанные миллиметры, но в них было столько откровения... И в этот момент горячий вздох прервал их, блондин оторвался от глаз, переключив свой взгляд на то самое дыхание. В этот же миг как он разорвал нить, немного отстранившись, Дикарь без сомнения, стер все границы до нуля, жадно вцепившись губами в недотрогу. Вечный обломщик и сейчас все испортил, резко отстранившись назад, Кабан прикусил его губу, и на ней медленно набухала кровавая капелька. — Ай, это все из-за тебя! У меня идёт кровь, теперь я умру, нужно остановить ее, а что если туда попадёт зараза, о боже что же дел... — он панически начал кричать, но его сосед, не выдержав истерики произнес: "Да заткнись ты уже — и вновь прильнул влажными губами, даже не обратив внимания на кровь, слизал ее, лишь малость размазав". И вот, когда брюнет уже полностью овладел контролем над парнем, что покрасневши, рыдал, он неохотно оторвался: " Чего ты там слезы льешь? — недовольно зыркая, — Я же не причиняю тебе боль... хотя, мог бы, — нахмурив брови, он задумался и отвел взгляд, а после внезапно впился зубами в нежное плечо блондина, что повело за собой вскрик от того, пока Дикарь не прикрыл его рот ладонью". — Эй, терпи, или буду еще сильнее кусать, понял?! — в ответ ему был кивок и соглашающеся мычание. Как и обещал, Иноске продолжил кусать его не сильно, если тот будет тихоней, так же местами он оставлял рядом отметины засосов. Продолжая доставлять Зеницу садистскую боль, его рука, что держала рот, запачкалась, намокнув от слюней не глотающего испуганного парня. Этим брюнет воспользовался и убрал руку, произнеся: "Только не кричи", а затем снова страстно вцепился губами в уже не кровоточащие его. Тот в свою очередь не понял и кинул в него ошарашенный недопонимающий взгляд. Не успев и пару секунд насладиться мгновением без причинения боли, он ощутил, как влажные пальцы проскользнули в его зад, однако, когда вошел лишь первый, боли почти не было, просто что-то необычное, но затем последовали и остальные, без проблем проникшие благодаря той самой слюне. И все же несмотря на всю грубость дикаря, сейчас его действия были последовательными, плавными и аккуратными. Он медленно массировал отверстие, разрабатывая его до подходящего размера. Поскольку Кабан заявился в палатку уже полностью обнаженным, проблем с раздеванием у него не возникло, и он давно уже возбудился от прикосновений к горячей плоти девственного недотроги, но и второй, уже позабыв о сопротивлении, показал истинное возбуждение после проникновения и поцелуев. Бунтарь определил, что тот готов, когда достаточно разработал его и вновь предупредил, что собирается вставить ему, дабы тот не шумел. Почти уже проникнув вовнутрь, Иноске вдруг отвлекся от вида снизу, на былого плаксу, который взял его за руку, тут же повернувшись чтоб скрыть лицо, сгоревшей от стыда из-за мысли, что тот не только покорился, но и даже решился ответно посодействовать. Зеленоглазый дикарь лишь усмехнулся и обхватил второй рукой его за горячие щеки, повернул обратно и прошептал перед поцелуем: "Тебе не стоит смущаться из-за удовольствия", а затем бережно начал входить, медленно, миллиметр за миллиметром, пока член не проскользнул до заветной точки, в этот же момент сморщившийся блондин, все же сдержанно, но простонал, а на оголенных ногах, по бедру уже стекало вязкое семя кончившего Зануды. Однако Бунтарь еще только начал, пока, он лишь достиг упора, поэтому он начал движение назад, а затем вперед, вновь стимулируя возбуждение у Зеницу и приближение к своему собственному пределу. Постепенно набирая скорость и глубину толчков, Иноске настигало щепетильное ощущение финала, сдерживая себя, буквально, до самого пика он полностью вынул член, а затем вновь вошел на всю глубину, кончив так, чтоб оба ощутили в этот момент максимум удовольствия. Увалившись широкой спиной, уже рядом, на собственный футон, Иноске быстро дыша, восстанавливал ритм организма, в то время как не менее вымотанный Зеницу смотрел в на него, проливая неожиданно накатившие слезы счастливого удовольствия от двойного оргазма. Приметив на себе взгляд, Кабан, не растерявшись, повернулся к нему, и улыбкой во все зубы показал свое удовлетворение. После, придвинувшись телом к прослезившемуся блондину, он вновь обхватил того сильными руками, так и уснув, вместе, в обнимку. Тем временем в соседней палатке, стоявшей на расстоянии в метр. Не сомкнувший и глаза, Танзиро лежал, осознавая произошедшее, обдумывая как завтра избежать неловких моментов, зная, что произошло этой ночь прямо у него под носом.