цветы в волосах.

      Геральт проснулся намного позже, чем обычно и, скорее всего, виной всему было вчерашнее задание, которое высосало из ведьмака все силы. Как оказалось, от спокойного и глубоко сна его вытянула тихая мелодия, которую бард пытался сыграть на лютне, расположившись на полу в позе лотоса. Заметив движение, Лютик засуетился и убрал инструмент в сторону, встретив мужчину с широкой улыбкой.       — Доброе утро, Геральт. Я не хотел будить тебя, но, похоже, не получилось. Ты вчера был таким уставшим, и я подумал, что… — парень увидел взгляд молчаливого собеседника и ахнул. — Прости.       Белый Волк усмехнулся и поднялся с кровати, приняв сидячее положение. Запустил пятерню в волосы и убрал с лица, выдыхая. Давно он так не спал, до этого бывало от силы часа 3-4, а тут такое ощущение, будто бы он проспал целый день. Под пристальным взглядом Лютика ведьмак подошел к окну и отодвинул шторы, сразу же зажмурившись от резкого солнечного света.       — Сколько сейчас времени? — спросил Геральт, вглядываясь в то, что происходило за окном.       — Где-то обед, наверное. Скоро в путь? — беловолосый кивнул, и бард только-только вспомнил о чем-то не сказанном. — Я, кстати, уже заплатил за комнату. Извини, что взял деньги без спроса, но ты так мило спал.       Геральт посмотрел на улыбающегося спутника и сам не смог сдержать улыбки, закатывая глаза. За все то время, что они путешествуют вместе, ведьмак уже может с полной уверенностью признать, что Лютик для него друг, очень хороший друг, даже несмотря на длинный язык. Возможно, он где-то в глубине души понимает, что, не встреть он барда, то эти… приключения казались бы очень скучными без бренчанья лютни.       Парень спустился куда-то вниз в трактир, пока Белый Волк решил надеть недостающую одежду, такую как доспехи. Мужчина подошел к небольшому зеркалу и посмотрел на свои волосы, которые торчали в разные стороны. Ведьмак не любил их именно за это и иногда даже задумывался над тем, чтобы обхерачить все чуть ли не под корень. Пытаясь как-то их причесать или хотя бы уложить, беловолосый употребил слишком много нецензурных слов.       В дверях появился Лютик, застав картину, когда сильнейший ведьмак стоит с расческой и пытается управиться с волосами, которые словно змеи на голове Медузы, и это смешит барда. Он ласково улыбается, подходит к Геральту и вынимает из рук прибор, указав взглядом на стул.       — Позволь я, — тихо добавляет шатен и, положив ладонь на плечо друга, слегка нажимает, чтобы заставить того сесть. И Геральт, бурча как медведь, все же садится и отдает свои волосы во власть спутника. — Да успокойся ты.       — Пытаюсь. Не заплетай мне косички, пожалуйста.       — Попробую, — с издевательской улыбкой говорит бард и для начала освобождает волосы от маленькой веревочки, туго перевязывающей волосы.       Кажется, Белый Волк совсем расслабляется, наслаждаясь тем, как Лютик аккуратно проводит по волосам ладонью, расчесывает их, пропуская сквозь пальцы. И даже сам невольно жмурится, когда случайно цепляет запутавшиеся волосинки. Бард перебирает белоснежные волосы, рассматривая их, любуется и это не остается незамеченным. Геральт смотрит на него через зеркало, и губы как-то сами растягиваются в доброй улыбке.       Где-то в воспоминаниях всплывает момент, когда мама также нежно перебирает его волосы, гладит, а в конце целует в макушку. Мужчина прикрывает глаза, но и то всего на секунду, потому что ощущает, как прядь волос поднимают, а после он видит, как Лютик утыкается носом в волосы. Это… смущает ведьмака, и он кашляет, заставляя парня прерваться.       — Ох, прости. Твои волосы… они так вкусно пахнут. Если честно, думал, что будет обычный запах волос, а тут… даже не знаю, как описать. Похоже, ромашка, - почти шепотом проговорил Лютик, оторвавшись от пряди.       — Правда? — с усмешкой спросил Геральт и посмотрел на Лютика в отражении, а когда тот кивнул, то мужчина отвел взгляд и почувствовал, как начинают гореть уши. Он, черт возьми, смутился.       Дальше шатен не выкидывал ничего подобного, а просто начал собирать волосы в хвост. Ведьмак наблюдал за плавными движениями его рук, за его тонкими пальцами, а после и не заметил, как начал тупо пялиться на лицо, рассматривая скулы, глаза, нос и все остальное.       Неожиданно бард начал напевать какую-то мелодию, которая показалась Белому Волку знакомой. Спустя какое-то время он понял, что именно ее Лютик и пытался сыграть на лютне, когда был прерван. Почему-то беловолосый был совершенно не против этого. Если говорить откровенно, то ему даже нравилось то, как поет спутник. Давно начало нравится, но Геральт не подавал виду и поэтому постоянно ворчал, прося друга замолчать.       — Зачем эти цветочки, Лютик? Я ведь не девочка, — спрашивает Геральт, не специально прерывая пение, но все же желая получить ответ. — Делай как обычно.       — Всего парочка цветочков, Геральт, это будет совсем незаметно, уверяю. Я почти уже закончил, подожди.       Ведьмак хмыкнул и отвел взгляд в сторону, ожидая конца всего этого. Лютик уже не впервые заплетает ему волосы, делает такую привычную прическу, просто потому, что самому мужчине не очень удобно это делать. Но почему-то этот раз отличался от других. Поведение ведьмака, барда, а еще эта его выходка с той прядью и смущение Геральта, который априори не должен смущаться.       Когда Лютик наконец-то закончил и победно отошел от мужчины, взглядом оценивая свое творение, как будто бы оно было самым лучшим в мире, ведьмак повернул голову и заметил вплетенные в закрученные пряди волос бледно-голубые цветочки, которые и правда было сложно заметить. И, как бы не хотелось признаваться мужчине, ему все же это понравилось и он обернулся к парню, улыбающемуся во все зубы.       — Спасибо, Лютик. В очередной раз.       — Да не за что, Геральт. Мне же нравится справляться с твоими непослушными волосами, — хихикает шатен и хлопает друга по плечу, но тот резко перехватывает руку и тянет барда на себя, в следующую секунду накрывая его губы своими.       Музыкант мычит в рот, пребывая какие-то секунды в шоке, а после обвивает руки вокруг шеи Геральта и отвечает на поцелуй, прикрыв глаза. Он отстраняется первым, когда крепкие руки товарища слишком сильно сжимают талию.       — Если это моя благодарность за прическу, то я готов сам все портить и делать по новой, чтобы снова получить награду, — игриво облизнув губы, проговорил бард.       — Молчи и начинай собираться. Я проверю как там Плотва, — чмокнув еще раз любимого в губы, Геральт собирается покидать комнату, но его на секунду останавливают возмущения парня.       — Да ты даже в такие моменты о своей лошади думаешь!