Black and Blue

      Акааши всегда любил кофе. Ещё со времён старшей школы. Он всегда помогал ему бодрствовать, даже когда  приходилось не спать ночами, проводя их за учебниками. Акааши любил кофе и до сих пор любит, потому что даже сейчас он необходим. Кейджи помнит, как на втором году обучения, в один из школьных будней, они с Бокуто зашли в местную кофейню, где он попробовал этот напиток. Именно тогда он и стал кофеманом. Иногда Акааши думает, что у него зависимость, но потом понимает, что это нормально. Многие люди в совеременном мире не могут жить без кофе, и это нормально. Акааши часто вспоминает те времена. И Бокуто. Он был шумным и всегда был в хорошем настроении. А потом он ушёл, а Кейджи перешёл выпускной класс. Уже тогда что-то изменилось. Какая-то странная хандра настигла его сознание. Нужно было готовиться к экзаменам, заниматься вдвое усерднее, поэтому количество выпитых чашек тоже увеличилось. Вдвое. А ещё Акааши скучал по Бокуто. Он сам не понимал, что с ним происходило тогда. Кейджи думал, что он гей. Потому что странно так тосковать по парню, с которым дружил около двух лет. Но ведь ему не нравились парни. Он не считал их привлекательными в сексуальном смысле. Ему не хотелось целовать губы, вести руками всё ниже и ниже… и Бокуто тоже не хотелось. Но парень очень сильно скучал. Тогда он впервые решил посетить психолога, который мог бы ответить на все его вопросы. И не прогодал. Специалист объяснил ему, что это не любовь, а простая эмоциональная привязанность, которая возникла по мере привыкания к обществу друга. Ему просто не хватало дружбы с Котаро, поэтому он так скучал. Но он не гей, нет. Правда, его друг с головой ушёл в спорт, поэтому виделись они не так часто, как хотелось бы. Со временем Акааши привык.       Другие люди думали, что он странный. Хотя он не гей, он не относит себя ни к какой субкультуре, ни с кем не конфликтует. Он просто необщительный. Психолог объяснил ему, что это нормально. Люди всегда будут оценивать других, осуждать за любую мелочь, даже если ты идеальный. За идеальность, кстати, тоже осуждают. Такова психология людей, но это нормально.       Именно в тот момент Акааши понял, на какой факультет поступить.

***

      Акааши хочет… ничего. Его сознание всё ещё рисует ему пустоту. Он не хочет семью. В том плане, что он не против второй половины, но он не хочет детей. Хотя ему уже двадцать девять.       Саморазрушение настигает нас всех в самых разных возрастах, и всегда это больно, потому что вопросы сразу наваливаются на голову, а от чувства собственной неполноценности никуда не убежать. Оно разрывает изнутри, обездвиживает и будто хихикает над твоей беспомощностью, чувствует своё могущество над своей жертвой и ещё больше наслаждается этим, заваливая по полной.       Но это нормально.       Он сидит в кресле, на его столе стоит давно остывший кофе из его любимой кофейни, но он к нему даже не притронулся, потому что пить в присутствии клиента строго запрещается. Когда у тебя сеанс, ты должен быть полностью сосредоточен на клиенте и на его проблемах, никаких внешних факторов для отвлечения от дела. Так его учили ещё со времён университета.       Его взгляд устремлён в окно. Акааши нравится эта работа. Его всё в ней устраивает. Наверное, это потому, что к нему приходят люди за советом, потому что только он может им помочь. Никто никогда не задумывается, есть ли у него проблемы. Ведь это его работа — внимательно вслушиваться в каждое слово клиента, а затем говорить с ним, решать его проблемы. А значит, у него самого не может их быть. Акааши это нравится, потому что всем до его жизни нет дела, но так для него даже лучше.       И это нормально.        Его расслабляет, когда клиент начинает повторяться. Кейджи старается думать о чём-то нейтральном, когда клиент вот уже который раз рассказывает одну и ту же историю. Он думает о чём-то другом, просто чтобы не забивать себе этим голову и отвлечься.       Когда Акааши получает новую информацию из уст клиента, он тут же записывает это в свой рабочий блокнот. В этой чёрной книжечке у него собрана подробная информация обо всех клиентах, потому что так надо. Нужно записывать каждое слово, за исключением тех, которые клиент повторяет по несколько раз.       Клиенты часто повторяются, потому что им больше нечего сказать. Они поэтому сюда и приходят, чтобы им помогли вытащить всё то, что прочно засело у них в душе, что не может поддаться огласке.       И это нормально.       За занавешенными окнами можно увидеть сочащийся свет восходящего солнца, на письменном столе лежит его чёрный открытый блокнот. На странице, на которой он остановился, написано имя клиента, его возраст, а также проблема, с которой он сюда пришёл. У него таких страниц много, потому что таких людей у него много. У него всего один выходной на неделе, потому что работы много. Каждому пришедшему он старается помочь, конечно, ведь это его работа. И платят ему за это тоже много.       Он отрывает глаза от окна и смотрит на девушку, которая сидит в кресле напротив. Он делает пометки в блокноте, а она начинает говорить:       — Меня зовут Накано Тоши. Хотя, Вы и так знаете моё имя, ведь у Вас есть мои часы приёма, а значит, я у Вас записана. Конечно, ведь Вы мой психолог. Знаете, я не люблю говорить на «вы», мне становится некомфортно от этого. Но в Японии так принято — говорить с человеком на «вы», даже если разница в возрасте всего год. Я не знаю, какая разница у нас с Вами, но мне двадцать четыре, но Вы это и так, наверное, знаете. Конечно, ведь Вы мой психолог. Я не люблю говорить на «вы», это слишком формально и очень давит на уши, но в нашей стране так принято. Вы выглядите старше меня, поэтому я вынуждена обращаться к Вам на «вы», а вот Вы можете так не делать, а ещё потому, что Вы мой психолог. Моя мама сказала, что мне нужен психолог, хотя я особо не вижу в этом смысла, потому что со мной всё в порядке. Но она очень хотела, чтобы я попала к Вам на приём, Вы знаете, я сильно её люблю, она замечательная женщина. Знаете, я не люблю говорить на «вы», но меня так учила мама. Я сильно её люблю, поэтому и делаю так, а ещё в Японии так принято. Но Вы и так это знаете, Вы же японец. Мне нравится моя страна, но меня очень пугает, что люди здесь как будто неживые, всё время в работе. У меня, кстати, нет работы, вернее, она могла быть, но мой парень сказал, чтобы я не работала. Я очень сильно любила его, поэтому и делала всё, что он говорил. И ещё я люблю свою маму, а она в детстве учила меня обращаться ко всем на «вы». Мне не нравится это делать, но я всегда делаю то, что просят люди, которых я люблю. Я уже говорила, что люблю свою маму? Она замечательная женщина, всегда меня поддерживала, поэтому и настояла на том, чтобы прийти сюда. Я не считаю, что это мне необходимо, ведь со мной всё в порядке, но я люблю её, поэтому я здесь. Меня зовут Накано Тоши, но Вы это и так, наверное, знаете, Вы же мой психолог. И у Вас есть мои часы приёма, конечно, ведь Вы мой психолог. Знаете, я не люблю говорить с людьми на «вы», мне некомфортно от этого, но моя мама учила меня делать именно так. Я уже говорила, как сильно её люблю? Она делает вкусное печенье, надо будет как-нибудь угостить Вас, это же всего лишь первый сеанс, а моя мама оплатила все следующие. Вообще, я в порядке, и мне не нужен психолог, но моя мама настояла, поэтому я здесь. У неё вкусное печенье, я люблю его, а ещё я люблю маму, и его тоже любила, но я не виню его в этом, но если бы не он, меня бы, возможно, здесь и не было. Меня зовут Накано Тоши, мне двадцать четыре. У меня нет работы, и я люблю печенье. А ещё я люблю свою маму. Она всегда поддерживает меня, что бы не случилось. Именно она настояла на том, чтобы я сюда пришла, хотя я не считаю, что мне нужен психолог, но Вы кажетесь очень хорошим человеком, наверное, такой же, как моя мама. Я говорила, что она печёт вкусное печенье? Надо будет Вас обязательно угостить…       Акааши слушает и слушает, и слушает. А Накано продолжает говорить. Это её первый сеанс. Девушке двадцать четыре года, и по записи в медицинской карте она состояла в абьюзивных отношениях на протяжении пяти лет, и ей очень тяжело далось выйти из них. Также в записях сказано, что она была подвержена влиянию психотропных веществ и сейчас страдает депрессией. Часть фамили девушки означает «пустыня», и Акааши думает, что пустыня у неё в душе. У неё прямые каштановые волосы средней длины, карие глаза, и она всё ещё говорит о формальностях, маме и печенье, и Акааши действительно думает, что с ней не всё в порядке. И ему нужно в этом разобраться.       И пока она говорит, Кейджи записывает все слова, за исключением повторяющихся. Потому что он её психолог, и ему нужно разобраться в этой проблеме.