Запах жасмина

      Ночь прошла в сомнениях и без сна. Несмотря на усталость я боялась засыпать, ведь тогда я оказалась бы на этом водопаде без него. А это, по какой-то неведомой мне причине, казалось ужасным. Часы тянулись за минутами… и это показалось мне вечностью, несмотря на то, что я углубилась в проверку домашних работ своих студентов.       Утром, во время завтрака, я увидела за столом не только учеников, но и все семейство Уизли, включая Гарри Поттера, а это означало, что в скором времени мне снова поручат проводить их до Хогсмида, так как коридор для трансгрессии уже закрыт. Вообще, Минерва периодически относилась ко мне как к своей личной молоденькой помощнице, которую надо чем-нибудь занять и отправить разгребать рутинные проблемы. Но я почему-то и не сопротивлялась. Может, потому что всегда любила помогать людям. А может это просто директор Макгонагалл так на меня влияла. Каждый раз, когда она меня просила сделать ту или иную чепуху, я не могла отказать. Кстати, именно так я сюда и попала. В конце августа она предложила мне занять место профессора Зельеварения. И все… туман перед глазами, и уже преподаю первый урок. Шучу, конечно, но ощущение было примерно таким.       —Профессор Мэйс, — послышался голос директора Макгонагалл. — Договоритесь с нашими гостями и после того, как Вы закончите вести пару, проводите их на станцию.       —Станцию? А почему они не трансгрессируют из Хогсмида?       —Наши гости выявили желание провести день гуляя по окрестностям, а напоследок прокатиться в Хогвартс-экспрессе.       —Ну...ладно, — лишь равнодушно ответила я, не вдаваясь в детали, хотя вопросы явно были.       Когда солнце было в зените, я уже стояла на перроне рядом с Хагридом и махала рукой удаляющемуся поезду. Странно, что я только сейчас осознала, что для всего семейства Уизли этот день был прощальным. Они пережили потерю любимого сына. Брата. И только сейчас начали осознавать, что продолжают жить. А прошел уже целый год. И, наверное, им просто хотелось побыть здесь еще немного… Благо, понимающий и добрый нрав директора Макгонагалл сыграл им на руку. Ведь ранее бывшие ученики никогда не могли вернуться в эти стены. Но не сейчас.       Я буду вспоминать всю жизнь, как Молли Уизли плакала перед мемориалом, а на ее рыжих волосах с пробивающейся сединой играло солнце. Ветер мирно играл с ее длинным красноватым шарфиком, ведь он и не знал, как ей больно. А она плакала и проводила пальцами по холодному надгробию своего сына. Да, я слишком поздно поняла, что данная поездка означала для них прощание, отчего слезы навернулись на глазах. Ведь я была такая отстраненная, купаясь в своих переживаниях. И не замечала их боль.       В раздумиях я медленным шагом возвращалась в Хогвартс. Вокруг бушевали зеленые краски весны, сливаясь с голубыми оттенками неба, что перетекало в теплое солнце. Погода была невероятно добра к нам в последние дни, словно понимая всеобщую боль, сознательно дарила надежду на светлое будущее.       Но для меня вся надежда будто бы умерла. Бессонная ночь, плачущая Миссис Уизли и моя внутренняя, такая необъятная боль. Я ненавидела этот солнечный свет и хотела поскорее приблизить ночь, да и отсутствие сна все же давало о себе знать. Внутри все клокотало, и каждая мысль вызывала во мне бурю эмоций, которую я не могла воспринимать спокойно, то впадая в панику, то начиная глотать слезы. Просто так, на ровном месте. Я продолжала идти вперед и вглядываться в чащу леса. Мысли были уже в том маленьком домике лесника, который я ни разу не видела, но всем своим существом была уже там.       Внутри что-то щелкнуло, и я окончательно перестала понимать, зачем мне ждать еще больше десяти часов. Ведь я могу пойти туда прямо сейчас! И приметив в далеке лодочный домик, направилась по кромке леса вперед в поисках нужной мне тропинки.       Старая тропа была вымощена еле виднеющимися камушками, которые время погрузило под слой земли и пожухлых листьев. Присев на корточки, я дотронулась палочкой до тропы, и ее границы засветились мягким серебристым светом. На ватных ногах я двинулась вперед, с каждым шагом все ускоряя темп и ускоряя. Но каждый поворот приводил меня к следующему, а потом и к следующему повороту. Деревья сгущались, а сырость начинала окутывать все тело, не давая возможности сбежать. Разные коренья, упавшие деревья или большие старые ветви, что преграждали мне дорогу, приходилось обходить, либо отодвигать. Благо на это нужен был лишь взмах палочки. Но я спешила, и в какой-то момент мне начало казаться, что взмах гораздо дольше, чем мой прыжок через поваленное на моем пути дерево.       И вот впереди я увидела заветный дом лесничего. Старый, с обветшалой крышей, он стоял только благодаря везению и, кажется, не малому списку заклинаний. Это я почувствовала, как только дотронулась до ручки входной двери. Заперто.       —Алохомора.       Дверь со скрипом щелкнула и поддалась мне. Внутри было холодно, сыро и пусто. Судя по слою пыли, здесь никого не было уже достаточно давно. Старые скрипучие деревянные полы встретили меня пронзительной песней, отчего внутри все задрожало в испуге.       Помимо того, что обстановка была очень пугающей, так еще и сверх бедной. В этом небольшом помещении практически не было мебели: большой камин посреди правой стены, длинный сервант напротив, а вдалеке стояла большая кровать, застелённая плотным покрывалом. Дышать здесь было сложно. Одним взмахом палочки я открыла окна и выгнала всю пыль. Удобное, очень удобное заклинание. Правда, не всегда срабатывающее…       Приглядевшись к серванту, я увидела на нем черную коробку, а сверху конверт. В животе разлился странный холод и перетек куда-то вверх, к плечам и шеи. С замиранием сердца я подошла ближе и прочитала на конверте свое имя: «Алисия». Еще несколько раз я перечитала надпись, а потом перебрала его на языке, дабы убедиться, что это и вправду предназначалась мне. «Алисия»…       Неужели это был Его почерк? Я с замиранием сердца взяла желтоватый конверт в руки и аккуратно открыла. «Дорогая Алисия, хочу верить, что я не сошел сума и ты— реальная. Долгое время я считал тебя сном, странной фантазией. Но когда события в реальности, начинали сходиться с фактами, о которых я сам не знал, но о которых мне говорила ты… все начало меняться. Правда, еще некоторое время я был поглощен идеей, что это проверка. Надеюсь, я ошибался. Но есть вероятность, что я никогда об этом не узнаю. Уж слишком мала надежда на успех.       Всё это время лишь общение с тобой поддерживало во мне желание двигаться вперед. Потому как старые мотивы уже давно утихли. А с ЕГО смертью, я иногда терял и надежду, да и всякий смысл в жизни. Но осознание того, что мои действия изменят ход событий, поработило во мне страх. Почти искоренило его. Убило. А желание увидеть тебя в пределах этих буйных джунглей заставило мыслить шире. Надеюсь, я все сделал верно. Прости, что так завуалированно, но если это письмо найдешь не ты…       Я скучал по тебе каждый день.       Прости, если не выйдет. Постарайся сама выбраться из этого ночного лабиринта джунглей с шумом падающей воды. Не хорони себя в этих ночных кошмарах. Найди силы сделать шаг вперед. А в данном случае — вниз.       Я знаю, каждый из нас оказался там не случайно, а из-за душевной травмы и слишком большой дозы снотворного зелья, что на фоне эмоционального шока сотворило этот странны «коридор». Спасибо за ночи. PS: как-то ты упомянула, что может никогда и не сможешь ощутишь мой запах. Это было странно, но в твоих глазах читалась такая печаль, что этот факт оказался чертовски запоминающимся. Так что это мой подарок тебе. В коробке мантия и флакончик с парфюмом, который я делал для себя долгие годы. Даже если я не выживу, то ты все равно узнаешь мой аромат, и тогда печаль из твоих глаз исчезнет. Жаль, что я никогда не узнаю твоего аромата… Твой ночной друг.»       Еще несколько минут я перечитывала отдельные фразы в его письме, выхватывая лишь: «скучаю», «твой аромат», «моя фантазия»… А потом дрожащими руками дотронулась до крышки черной коробки, которая наверное и была предназначена для хранения одежды, уж слишком хороша она была. Или это подарочная?        Мысли прыгали с одной полки на другую, постоянно выхватывая не то, что нужно. И какое-то время я поразмышляла о коробке и о качестве бумаги, на котором было написано письмо. Оно пахло полынью и какой-то горечью. Аккуратно сняв верхнюю часть этой коробки, я положила ее рядом и кончиками пальцев провела по теплому на вид черному материалу.       Внутри меня что-то перемкнуло, и из глаз потеки слезы. Я чувствовала этот шероховатый материал и словно видела Его в этой мантии. Он носил ее… Но меня там не было. Он страдал в одиночестве, а я была лишь в его снах. Он умирал в одиночестве…       Поверх нее лежал небольшой флакончик с полупрозрачной жидкостью. Дрожащими пальцами я приподняла его с черной подушки, на которой он хранился больше года, и постаралась совладать с заливающими меня эмоциями. Равномерно вдохнув, а после так же медленно выдохнув, я откупорила флакончик, и мое сердце замерло. Это был запах жасмина с оттенками древесины, бергамота и какими-то травами. Я аккуратно уронила несколько капель на его мантию и, достав ее из коробки, прижала к груди.       Мои пальцы крепко сжимали дражайший моему сердцу флакончик, а руки его мантию. Я ощущала его запах и плакала. Внутри все сжималось в тугой комок. Ведь я понимала, что он погиб. Умер. И что все мои надежды были пустыми. Его не было здесь уже год. Если бы он выжил, он оставил бы мне записку. Все было зря. Все мои рассказы и все его старания… всё зря.       Он умер, как и рассказывала мне история. Но он не был моей воспаленной фантазией. Он реально существовал и оставил самое драгоценное для меня… свои слова, мантию и аромат. Запах жасмина.       От этих мыслей сердце сделало очередной кульбит, а тело пробило судорогой. Я не думая сделала пару шагов назад и уперлась ногами в кровать. Борясь с внутренним желанием умереть я нервно оглядывалась, словно надеялась всё же увидеть его здесь. Надеялась увидеть знак или найти помощь. Но нет — пусто, холодно и одиноко. И я обессилено легла на краешек чужой кровати.       Слезы затмевали глаза, оставляя жжение не только на теле, но и на душе. Всё крепче и крепче прижимая к себе его мантию, я корила себя за неуемную веру и надежду. За ту уверенность, что к моему большому разочарованию не оправдалась. И нет больше в этом мире ни одной живой души, с которой мне было бы так спокойно и уютно молчать. И с которой мне было бы не страшно шагнуть в неизвестность. Я плакала, сотрясаясь в конвульсиях и глотая собственные солёные слезы. Перед глазами была странная темнота, а внутри лишь желание забыться. И во что я вообще верила? Глупая девчонка.       Открыв глаза, я увидела белую дымку, лианы, лавочку около меня, а потом и шум водопада коснулся моих ушей.       Я уснула и была одна— теперь так будет всегда. Его не будет здесь. Не будет и на яву. Я больше никогда его не увижу…       Съежившись в маленький комочек возле лавочки, я облокотилась на холодную скалу и, закрыв лицо ладонями, все ещё продолжала плакать. Только сейчас я начала осознать, что наши с ним ночи были отдушиной, что вся моя непростая жизнь забывалась здесь и я могла быть по-настоящему свободной. Но с этого момента и эти тропики стали для меня мукой. И днем и ночью я вновь буду одна.       Но шло время и, кажется, заканчивались и слезы, заканчивался страх, беспомощность и только наступающая темнота захватывала мою душу. Странное жгучие равнодушие, что холодом обволакивало мое сердце. Кончиками пальцев я смахнула остатки слез с глаз и изучающе уставилась на мох под моими ногами.       —Не думал, что увижу тебя здесь, — послышался до боли знакомый голос. Я испуганно подняла голову, в глубине души думая, что это мне показалось. Но нет. Передо мной стоял брюнет в белой рубашке и черных штанах. На его лице читалось странное непонимание и до боли родная ухмылка. В ту же секунду я вскочила и бросилась ему в объятия. Он казался мне таким настоящим…       —Ты здесь! Я думала, что никогда больше не увижу тебя.       —Ну вот, видишь же…       —Значит все получилось? ДА?       На это мужчина лишь как-то грустно ухмыльнулся и странно пожал плечами, а потом задал вопрос:       —А почему ты здесь?       —Наверное уснула…       —А где ты уснула? - все так же загадочно продолжил Снейп.       —Наверное в домике, где мы договорились встретиться, — равнодушно помотав головой ответила я, не понимая к чему все эти вопросы. Я мягко провела рукой по его волосам, а потом и по теплому плечу, ловя в его глазах странное непонимание. А внутри разливалась эйфория. От нескончаемого счастья, что вижу его и чувствую его запах. Здесь, прям здесь. И больше не было на губах этого гадкого привкуса мокрой земли. Лишь его аромат.       —Ты пахнешь жасмином, — с грустью пробормотала я, заглядывая в его черные глаза. — Но как это возможно?       —Потому что я здесь.       —В смысле?       Внезапно он чуть отстранился от меня, при этом продолжив крепко держать за руку.       —Потому что я здесь, Алисия… — снова чуть ухмыльнулся мужчина. — А ты спишь…       Мои глаза рассматривали до боли родное лицо, и я видела что он здесь, но его слова почему-то не доносили до меня весь смысл. Я почему-то не понимала его. Словно между нами расстояние… Так странно.       —Ты готова прыгнуть вместе со мной? —внезапно горячо сказал брюнет. — Готова уже навсегда покинуть это место? —и мужчина аккуратно подвел меня к краю обрыва.       Но мне не было страшно. Обернувшись назад, я рассмотрела этот дивный островок спокойствия, который казался мне уже чем-то далеким и совершенно не моим. Я видела его словно со стороны. Белая дымка окутывала собой дивные цветы жасмина, что распустились с прибытием этого незнакомца, высокую пальму, лианы и даже лавочку…       —Да… —прошептала я, — даже если это означает смерть.       Мое сердце бешено колотилось, и я чувствовала, как все внутри переворачивалось и сжималось, когда лишь только одна мысль касалась этой бездны. Как же сильно я боялась высоты, как же страшно мне было, но один лишь взгляд в его черные глаза, один лишь миг, и мы вместе делаем шаг в белую пустоту. И все словно погасло. Словно вата окутала мою больную голову…       А после шум водопада поглотил меня, и теперь вокруг все начало постоянно меняться, то белое, то черное, то вновь белое… Моё тело кружилось. А может это была душа?       Глаза распахнулись с трудом — я была во мраке. Но в далеке словно горел огонь. Камин, не сразу поняла я. Его теплый свет отбрасывал мягкое мерцание на деревянный потолок. Освещая комнату не ярким светом. Осознание реальности возвращалось ко мне небыстро, но возвращалось.       Спиной я ощущала тепло, а на бедре — руку, что мягко поглаживала ткань моего платья. И запах жасмина…       Не понимая саму себя и этот мир, я медленно повернула голову и увидела черные волосы, а потом и до боли знакомое лицо. Не помню как, но дальше лишь объятия. Горячие и жгучие. Не такие, как были там. Сладкие.       —Северус… —прошептала я ему в шею, прижавшись к ней губами. Слезы снова жгли глаза, но теперь они были другими. Не такими страшными, но счастливыми и светлыми. —Неужели получилось?       —Получилось… —он крепко обнял меня, а я уже и забыла про выпавший из моей руки драгоценный флакончик и его мантию, что скорее всего валялась на полу. Потому что он здесь. Весь, реальный, мой.       Мужчина нежно провел рукой по моим волосам, вдыхая их аромат.       — Ты пахнешь пионами и персиком… — и я услышала, как он ухмыльнулся. —Алисия, поспи еще. Ты слишком много пропустила через себя за эти два дня, — с какой-то уверенностью прошептал Северус куда-то мне в волосы. — Я буду рядом, когда ты проснешься. Обещаю. Спи.       И меня словно вырубило заклятием. А может так и было? Но впервые за многие годы мне не снился водопад, но я ощущала запах жасмина. Постоянно.

***

      Открыв глаза, я увидела, что за окном светало, но камин по-прежнему горел. Напротив него появилось два кресла и столик, на котором стояли чашки, чайник и какое-то блюдо закрытое крышкой.       —Проснулась? —послышался шепот позади меня, и я поняла, что укрыта мантией и лежу в теплых объятиях мужчины.       —Угу… — с улыбкой пробормотала я потягиваясь, ощущая себя полной сил и осознавая, что это все же был не сон.       Мужчина поднялся с кровати раньше, чем я успела окончательно выплыть из объятий Морфея, а после уже и не могла отвести от него взгляда. Высокий, одетый во все черное, он был копией человека из моего сна. С одноим лишь но… Тут он не носил белую рубашку. И это было меганепривычно.       Я с интересом рассматривала его походку, его движения и осанку, пока он разливал чай. Неловко ловила его пристальный взгляд, постоянно отводя свой первым и ощущая, что в реальности он заставляет меня краснеть. Это было волнительно. Я села на кровати. А потом нашла силы и переместиться в кресло. Глоток чая окончательно привел меня в сознание, и я с интересом уставилась на мужчину.       —Я думала, ты умер.       —А я думал, мы договорились встретиться тут вечером, — Северус надменно вскину бровью. — Я прихожу и знаешь, что вижу? Что ты спишь… Я ждал целый год, — Его глаза сузились и требовательно оглядели мое лицо.       Я пила чай с чабрецом и не знала, что ему ответить. Ведь я и вправду пришла раньше и вместо того, чтобы подождать, уже заранее придумала исход. Как же тяжело быть мной.       —Я не могла ждать, я не могла спать… — пробормотала я и протянула ему руку. Он аккуратно дотронулся до моих пальцев, и меня пронзил разряд электрического тока, примерно такой же, какой был вчера ночью, когда мистер Беррингтон пожал мою руку, —Ночью, это был ты? — внезапно выпалила я, еще даже не успев сформировать свои мысли. — И тогда… в Ильверморни, тоже ты? — мои губы дрогнули. — Ведь это ты приехал просить от лица магического сообщества помощи в восстановлении школы, верно? И только не говори, что ты и Макгонагалл заколдовал…       — Я думал, что ты еще ночью догадаешься, но ты была так глубоко прогружена в себя, что ничего не поняла.       — Ты что весь год жил в его обличии?       — Да. Он был одинок и считался без вести пропавшим. И я воспользовался этим. Одинокий мужчина, что сражался за мир. Я сделал все вышеперечисленное, но Минерву… Её не так просто заколдовать, но вот даром убеждения я все же владею… — довольно кивнул брюнет.       — Северус, но почему… — было начала я       — Потому что тогда не было бы тех ночей, и могло бы что-то пойти не так. Мне нужно было дождаться именно вечера второго мая. И ты не представляешь, как это было сложно, — В его голосе я прочитала горечь и странный трепет, о котором даже и не могла мечтать.       На автомате я вернула чашку обратно на столик и бросилась ему в объятия, не разбирая ничего вокруг. Кажется, раздался глухой удар, а потом звук разбившегося фарфора. Наверное, я задела ногой столик. Но это было совершенно неважно.       — Я теперь тебя никуда не отпущу, — прошептав эти слова, я накрыла его губы своими, и меня унес водоворот счастья, переплетающийся со страстным желанием. Я начала бездумно расстегивать пуговицы на его сюртуке, покрывая его лицо поцелуями. Он обхватил меня еще сильнее, с периодической жадностью отвечая на мои хаотичные поцелуи. Его рука гладила мою спину, а чуть позже его пальцы нежно пробежались по моим выбившимся из пучка волосам. Теперь Северус, уже осторожно и с придыханием, покрывал поцелуями мои скулы и уголки рта, а потом и вовсе остановился.       — Алисия, пожалуйста остановись, — вдруг сбившимся голосом проговорил мужчина. — Вначале ты должна увидеть. Есть одна неприятная для меня вещь… Одной рукой Северус расстегнул еще пару пуговиц, стянул шейный платок и обнажил часть шеи и плеча. На его коже красовались огромные шрамы розового оттенка, от которых темными нитями, словно тату, вниз к предплечью распространялся странный рисунок. Кончиками пальце в я дотронулась до его кожи, а внутри заскребли кошки.       — Они не исчезают, да…? Твое вечное напоминание… — и я припала губами к его изувеченной ключице.       — Не исчезают… — прошептал он и чуть отстранил меня, с грустью взглянув мне в глаза. — Это то, как распространялся яд. И он поразил мою руку раньше, чем я смог ввести противоядие. — Тяжелый вздох и пауза. Было видно, что рассказ дается ему не просто. Словно от каждого слова мужчина погружался в те события все глубже и глубже. — Мне очень сложно двигать рукой. И не одно зелье, что мне известно не помогло. Я испробовал всё, что мог.       — Мне очень жаль, Северус. Жаль, что тебе пришлось заплатить такую цену, — и я вновь обняла его, борясь с подступающими слезами, целуя его сначала в щеку, а потом и в шрамы. И тут моего слуха коснулись те слова, которых я никак не ожидала. — Я пойму, если ты уйдешь, — тихо прошептал мне в волосы мужчина, отчего все мои конечности похолодели.       — В смысле? — испуганно отстранилась я и взглянула на него глазами полными недоумения. — Ты мне это начал рассказывать потому, что решил, что данная проблема может как-то помешать? — ответа не последовало лишь черный, пронзающий до костей родной взгляд, а я только и смогла лишь сожалеюще помотать головой и нежно поцеловать его в губы, даря нежность и окутывая его заботой. — Я никогда больше не оставлю тебя. Потому что я люблю. Мне всё равно, что от яда остались такие последствия, мне все равно… Главное, что ты жив. И больше меня ничего не волнует. Мы уедем с тобой отсюда подальше. И постараемся забыть о прошлом.       — И куда ты намереваешься уехать? — чуть улыбаясь задал мне вопрос Снейп.       — Не знаю, хочешь в Америку, Гавайи или…       — Вот только не надо предлагать мне тропики, — ухмыльнулся мужчина, и в этот момент мне показалось, наши мысли слились воедино, потому как перед глазами возник образ того водопада и лиан.       — Ну может в Норвегию или Исландию?       — Может… — и Северус меня аккуратно поцеловал, крепко сжимая здоровой рукой мою дрожащую руку.       Его объятия стали крепче, а поцелую жарче. И больше меня ничего не волновало. Я готова была пойти за ним куда угодно и даже еще раз прыгнуть со скалы. Главное, чтобы он держал меня за руку, а я ощущала его запах жасмина.