Дела семейные

      Кристофер сложил руки на груди, встав возле окна, и вздохнул, усилием воли подавив раздражение. Фрэнк по-прежнему выводил его из себя не меньше, чем в детстве. Одними только своими презрительными интонациями. Не говоря уже о содержании его высказывания. Но ради Кэролайн он должен сдержаться.       — Пожалуйста, Фрэнк, не лезь в бутылку, — устало произнес Кристофер. — Я хочу помочь.       Фрэнк, сидевший в кресле, закинув ногу за ногу с самым вызывающим видом, уже открыл рот, чтобы сказать очередную гадость, но тут Кэролайн тронула его за руку и, посмотрев в глаза, умоляюще произнесла:       — Фрэнк…       Тот раздраженно фыркнул, но уступил и высокомерно бросил, постучав кончиком сигары по краю пепельницы:       — Что ж, ладно. Мы тебя слушаем.       Кристофер ответил не сразу. И будь здесь Милли, она бы сразу распознала в этой секундной паузе подавленный гнев. Но Милли здесь не было, а кузены ничего не заметили за его обычной отстраненной маской. Запах сигаретного дыма, неприятно напомнивший дядю Ральфа, тоже душевного равновесия не добавлял.       — Вы оба прекрасно знаете, — со всем доступным ему спокойствием начал Кристофер, — что близкородственный брак, а особенно в такой семье, как наша, чреват появлением у детей опасных способностей. Опасных в первую очередь для них самих.       — И что ты предлагаешь? — чуть ли не сквозь зубы процедил Фрэнк, сжав сигару с такой силой, что едва не раздавил ее.       Кэролайн кашлянула и помахала перед лицом ладонью, отгоняя от себя дым.       — Я предлагаю сделать так, чтобы исключить проявление у детей магического дара.       — Абсолютно точно — нет, — отрезал Фрэнк. — Я не позволю проводить над моими детьми никаких экспериментов.       После еще одной почти незаметной паузы Кристофер с нажимом произнес:       — В таком случае, надеюсь, ты не станешь возражать, что я буду присматривать за твоими детьми. Поверь, это для их же блага.       Не успел Фрэнк ответить, как вмешалась Кэролайн:       — Мы не будем возражать, Кристофер, — она многозначительно посмотрела на мужа, и тот, сдавшись, пожал плечами. — Ты всегда желанный гость в этом доме. Как и твоя жена.       При последних словах Фрэнк заметно расслабился, погасил сигару и даже удостоил кузена согласного кивка. На Кристофера вдруг снизошло озарение: неужели Фрэнк ревновал? К нему? С какой стати — разве он или Кэролайн давали когда-нибудь повод? Но выяснять этот вопрос не стал — не хотелось портить жизнь кузине, ей и так непросто с мужем. Кристофер улыбнулся и слегка склонил голову:       — Я ей передам.       Милли наверняка обрадуется. Она считала, что с родственниками следует — по мере возможности — поддерживать добрые отношения. «Хорошая или плохая, но это семья», — говорила она.       Выйдя из их квартиры на улицу, Кристофер вздохнул с облегчением. Общение с Фрэнком никогда не относилось к числу его любимых занятий. Однако теперь придется — сам на это подписался. Впрочем, может, ему повезет, и, приходя проведать детей (когда и если у них будут дети), он будет общаться в основном с Кэролайн. Кристофер усмехнулся своим мыслям. Милли сказала бы, что надо дать Фрэнку шанс. Собственно, она так и сказала, посылая его на встречу с кузенами.       Кристофер шагнул к кэбу, ждавшему его на тихой улочке Уолверкота. Улочка пестрела самыми разнообразными вывесками, предлагавшими магические услуги на любой вкус. Интересно, Фрэнк нарочно поселился в таком месте, или это вышло случайно — из-за того, что родители отреклись от них и лишили всех семейных средств?       Но не успел Кристофер сделать и двух шагов, как к нему подлетел маленький полноватый мужчина. Левый глаз у него ужасно косил.       — О, какая честь для нас, сэр! — подобострастно воскликнул он, кланяясь. — Чем же мы обязаны, что столь славная и важная персона посетила наши более чем скромные края?       Кристофер удивленно моргнул и поинтересовался:       — Простите, не припоминаю, с кем имею честь.       Человечек захихикал, будто над веселой шуткой:       — О, что вы, сэр! Вы и не можете меня знать. Генри Нострум к вашим услугам.       И он отвесил еще один глубокий поклон. Кристофер приподнял бровь, окинув Нострума взглядом с ног до головы. Кажется, он где-то уже слышал это имя… И тут он вспомнил.       — Какая удача, мистер Нотрус, — со всей доступной ему иронией произнес Кристофер. — Как раз недавно я получил жалобу на то, что вы злоупотребляете запрещенными артефактами…       Нострум побелел и весь застрясся, торопливо забормотав:       — Какая подлая клевета, сэр! Не знаю, кто мог решиться на такое — я абсолютно законопослушный гражданин!       Нострум начал бочком отходить, пока не скрылся в ближайшей подворотне. Кристофер хмыкнул. Скользким типом стоит заняться в любом случае — рыльце у него явно в пуху. Но это дело можно было пока отложить. Или вовсе поручить кому-нибудь из персонала. Бернард, например, прекрасно справится.       Милли ждала его в кабинете, рассеянно листая книгу, которую тут же отбросила, стоило ему войти. Кристофер невольно улыбнулся при виде смеси любопытства и беспокойства на ее лице, когда она нетерпеливо спросила:       — Ну как?       И не мог не поддразнить ее.       — Как тебе сказать… — протянул Кристофер, состроив самое серьезное выражение лица, какое только мог — даже с капелькой трагизма.       Он не особенно рассчитывал на успех — Милли всегда прекрасно могла понять, когда он серьезен, а когда играет на публику. Но на этот раз она, видимо, слишком была поглощена волнением, и на ее лице появилось уже действительно встревоженное выражение:       — Всё настолько плохо? Они не захотели принять помощь?       Кристофер покачал головой, и в этот момент, что-то уловив в его глазах, Милли поняла. И возмущенно шлепнула его по плечу:       — Болван! Я же правда волновалась!       Кристофер засмеялся и, поймав ее ладонь, поцеловал пальцы:       — Извини. Ты была так серьезна — я просто не удержался. От изначального лишения детей магических способностей Фрэнк категорически отказался, но хотя бы согласился, чтобы я за ними приглядывал. Не без давления со стороны Кэролайн.       Милли улыбнулась с облегчением:       — Я же говорила: личная встреча лучше писем.       — Твои советы еще ни разу меня не подводили, — с благодарностью согласился Кристофер и после короткой паузы добавил: — Но знаешь, что странно? У меня возникло стойкое ощущение, что Фрэнк ревнует.       — Ревнует? — Милли удивленно приподняла брови. — К тебе? — и когда Кристофер кивнул, еще более удивленно спросила: — Но почему?       Он пожал плечами:       — Понятия не имею. Он всегда был странным. Но, пожалуй, лучше будет наносить им визиты исключительно вдвоем. Не стоит усугублять.       — Разумно, — согласилась Милли.       Так они начали регулярно общаться с Фрэнком и Кэролайн. И если вначале Фрэнк держался настороженно на грани враждебности, то со временем стал более дружелюбным. Хотя явно по-прежнему недолюбливал Кристофера. Пару раз они с Кэролайн даже нанесли ответный визит в Замок.

***

      Дочь у Фрэнка и Кэролайн родилась на несколько месяцев позже Джулии. Слишком занятый собственным ребенком, Кристофер уже давно не навещал кузенов, но когда Кэролайн прислала ему открытку с извещением о появлении на свет Гвендолен, он отправился в Уолверкот. Девочку следовало проверить. На этот раз он поехал без Милли — тащить в такую даль четырехмесячную Джулию она наотрез отказалась (и Кристофер был с ней в этом согласен). А мысль о том, чтобы расстаться с ней даже на несколько часов, приводила Милли в панику.       Чтобы сэкономить время, в Уолверкот Кристофер телепортировался.       С тех пор, как он был на улице Шабаша в первый раз, она стала гораздо респектабельнее. Закрылись сомнительные лавочки, торговавшие не менее сомнительными артефактами. Вместо них открылись приличные заведения. Начав тогда с Генри Нострума, Бернард (а позже Кристофер подключился и сам) провел генеральную чистку. И сейчас этот квартал стал местом, в котором можно растить детей, не опасаясь, что они попадут под дурное влияние.       Дверь открыл Фрэнк, слегка нахмурившийся, когда увидел, что Кристофер один.       — Милли просила передать свои извинения, — объяснил он, сделав вид, будто не заметил недовольство кузена, когда они прошли в гостиную. — Но она не могла оставить Джулию.       — Еще бы, — улыбнулась Кэролайн. — Я бы на ее месте тоже не смогла.       Фрэнк бросил на нее быстрый напряженный взгляд, но в остальном остался, к счастью, спокоен. Кристофер снова проигнорировал его. Во-первых, беспричинная ревность кузена ему уже изрядно надоела — Фрэнк ревновал буквально ко всем, от мальчишек до стариков, и Кристофер просто не постигал, как Кэролайн это выносит. Во-вторых, он сосредоточился на той, ради кого в первую очередь сегодня пришел.       Гвендолен лежала в колыбели, утопающей в розовых кружевах, которую Кэролайн слегка покачивала. На первый взгляд совершенно обычный младенец. Светлый пушок на головке, мутно-голубого цвета глаза. У Джулии были такие же, пока не начали постепенно темнеть. Сейчас Кристофер был уверен, что в итоге глаза у нее станут черными, как у него.       Но видимость бывает обманчива, поэтому он изучал племянницу на ином уровне. И вскоре с улыбкой повернулся к ее родителям:       — У нее есть магический дар, не особенно сильный. Есть в нем что-то необычное, однако сейчас невозможно определить, что именно — подождем, пока Гвендолен подрастет. Во всяком случае, ничего опасного и фатального я не вижу.       Кэролайн улыбнулась с нескрываемым облегчением и выдохнула — кажется, до сих пор в ожидании вердикта она задерживала дыхание. Фрэнк хмыкнул и пожал плечами с независимым видом, словно говоря: «Я и так это знал, без всяких глупостей». Но от взгляда Кристофера не укрылось, что он тоже расслабился.       Однако самое забавное заключалось в том, что обычно угрюмый и не слишком дружелюбный Фрэнк рядом с дочерью преображался. Кристофер еще ни разу в жизни не видел у него столь искренней широкой улыбки и такого восхищения на лице. Впрочем, Кристофер, как отец, прекрасно его понимал. Малышка Джулия казалось ему невероятным чудом, и каждый день приносил с собой новый восторг. Джулия уже выделяла родителей среди остальных обитателей Замка и при виде них улыбалась и радостно гулила. Ни с чем не сравнимое ощущение. Так что Кристофер впервые ощутил некое взаимопонимание с Фрэнком, глядя, как тот с восторженной улыбкой склоняется над Гвендолен.

***

      Кристофер еще несколько раз навещал кузенов, уже успокоившись насчет Гвендолен — никаких аномалий у девочки не проявлялось. А потом ему и вовсе стало не до них. Вторая беременность Милли проходила крайне тяжело, и Кристофер слишком беспокоился за жену и еще не рожденного ребенка, забыв обо всем остальном.       И к Фрэнку с Кэролайн он снова наведался только несколько месяцев спустя после рождения Роджера. Гвендолен к тому моменту было почти два года. И она всё еще была слишком мала, чтобы ее магия четко проявилась.       Очаровательная белокурая девчушка, похожая на куклу, опасливо прижалась к маминой юбке, когда Кристофер вошел в комнату. Кэролайн улыбнулась и слегка подтолкнула ее вперед:       — Ну что ты, милая. Поздоровайся с дядей Кристофером.       Кристофер дружелюбно улыбнулся и присел на корточки, протянув к ней руку:       — Привет, Гвендолен.       — Пьивет, — ответила она, уже с любопытством разглядывая его большими голубыми глазами — вылитая Кэролайн.       Стесняться она перестала быстро и уже несколько минут спустя совершенно по-свойски общалась с дядей. И это, похоже, не нравилось Фрэнку, судя по тому, с какой миной он наблюдал за ними. Кристофер раздраженно вздохнул. Он успокоится когда-нибудь? Или так и будет всю жизнь сам дергаться и жену изводить? Одно время Кристофер даже хотел поговорить с кузеном на эту тему, но по зрелом размышлении решил, что не стоит вмешиваться в чужую семейную жизнь.       Зато Гвендолен была совершенно нормальным здоровым ребенком, без каких-либо магических аномалий. Хотя бы на этот счет можно было не волноваться.

***

      Когда у Фрэнка и Кэролайн родился сын, Кристофер нанес им визит уже вместе с Милли. Джулии шел четвертый год, Роджеру — третий, и их вполне можно было оставить с нянькой.       Едва зайдя в квартиру, Милли поспешила радостно поприветствовать Кэролайн и поцеловать Гвендолен. Несмотря на редкие встречи, они по-настоящему сдружились. А Кристофер замер рядом с колыбелью, забыв обо всем и почти не веря своим ощущениям. Но нет, никакой ошибки — у новорожденного Эрика было девять жизней. Точнее, восемь. И когда он успел умереть?       Последний вопрос Кристофер машинально произнес вслух.       В комнате тут же установилась ошеломленно-испуганная тишина. Побледневшая Кэролайн метнулась к сыну и, убедившись, что он по-прежнему жив и здоров, облегченно выдохнула, а потом пронзила Кристофера гневным взглядом. Судя по всему, они с Фрэнком собирались сообщить ему всё, что думают по поводу подобных высказываний, но Милли успела первая.       — Что ты имеешь в виду, дорогой? — мягко спросила она, однако в ее глазах ясно читалось: «Ты бы все-таки думал, прежде чем говорить».       Осознав, как прозвучало для окружающих его высказывание, Кристофер извиняющеся улыбнулся и пояснил:       — Эрик родился с девятью жизнями. И одну успел уже потерять.       Снова воцарилось молчание. На этот раз недоверчиво-озадаченное.       — Ты уверен? — спросила Милли.       Кристофер кивнул — увереннее некуда.       А потом Кэролайн медленно произнесла:       — Действительно, были осложнения. Врач сказал, я едва не потеряла ребенка, и спасли его только чудом.       — Его не спасли, — тихо ответил Кристофер. — Он просто истратил одну из своих жизней.       На этот раз молчание прервал Фрэнк, и в его голосе звучало возмущение и нежелание принимать:       — Постой-ка. Ты хочешь сказать, что мой сын будет таким же… как ты?!       Кристофер приподнял бровь — за почти незаметной паузой он явственно почувствовал проглоченное Фрэнком ругательство. Милли тоже это почувствовала и недовольно нахмурилась. Кристофер подавил желание ехидно поинтересоваться: «Что ты имел в виду под «таким, как я», дорогой Фрэнк?» Не время обострять ситуацию. Вместо этого Кристофер ответил обычным ровным тоном:       — Да, Эрик — кудесник с девятью жизнями. И да, учитывая, насколько редко встречаются такие, скорее всего ему придется стать моим преемником, — и задумчиво добавил, посмотрев на жену: — Поразительный случай. Ни разу не слышал, чтобы два поколения Крестоманси происходили из одной семьи.       Милли едва заметно улыбнулась ему.       — Еще чего! — вдруг взорвался Фрэнк. — Я не желаю, чтобы мой сын…       От его крика Гвендолен вздрогнула, Кэролайн сжалась, будто от удара, а Эрик протестующе заплакал. Кристофер нахмурился. Поведение кузена не нравилось ему всё больше.       — Успокойся, Фрэнк, — произнес он своим лучшим повелительным тоном, и тот замолчал, удивленно подавившись воздухом.       Кэролайн бросилась успокаивать Эрика, а Кристофер продолжил:       — Вообще-то, это не тебе решать, — и когда Фрэнк открыл рот, чтобы снова начать протестовать, поднял ладонь, призывая его к молчанию — как ни странно, Фрэнк подчинился. — Я предупреждал тебя, что твои дети могут получить необычные способности, помнишь? И это далеко не самое плохое, что могло случиться. Если честно, я не понимаю, чем ты так возмущен. Учитывая обстоятельства, всё сложилось весьма удачно. Я буду рядом, чтобы присмотреть за Эриком, научить его пользоваться своими силами и не дать по глупости потратить еще жизни, — Кристофер прервался на мгновение, и Милли послала ему сочувственную улыбку, прекрасно поняв, что в этот момент он подумал о собственном одиноком детстве и том, что его некому было предостеречь от глупостей. — Что касается его будущности как Крестоманси, если к тому моменту, как он повзрослеет, не найдется другого кудесника с девятью жизнями, в этом вопросе у нас нет выбора. И ты не можешь ничего поделать.       Фрэнк насупился и поджал губы, всем своим видом выражая недовольство и несогласие, но спорить больше не стал. Хорошо. Хотя бы что-то он все-таки еще соображает.       — Кристофер, — неуверенно позвала Кэролайн, покачивая на руках затихшего сына, — скажи честно, чем это грозит Эрику?       Кристофер пожал плечами:       — Да ничем особенным. Я же жив до сих пор, как видишь, даже несмотря на то, что меня некому было предупредить и научить.       — Ну да, — угрюмо заметила Кэролайн. — Напомни, сколько у тебя жизней осталось?       У нее в этот момент были настолько похожие на Милли интонации, что Кристофер невольно улыбнулся.       — Эрику это не грозит, — убежденно заверил он ее. — Обещаю.       Фрэнк выразительно фыркнул. Кристофер старательно его проигнорировал. Зато Кэролайн благодарно улыбнулась в ответ и кивнула, похоже, успокоившись.       Домой они телепортировались. И пока поднимались в детскую, Милли задумчиво спросила:       — Мне неудобно было спрашивать у Кэролайн, но Фрэнк всегда такой? Я заметила, как она съежилась, когда он начал кричать.       Кристофер пожал плечами:       — Я не настолько много с ними общаюсь, чтобы делать уверенные выводы. Люди могут держаться совершенно по-разному при гостях и наедине. Но, зная Фрэнка, это вполне вероятно. Он всегда был грубым и несдержанным.       Милли сокрушенно покачала головой, а потом резко сменила тему, весело заявив:       — Теперь тебе не придется искать преемника в неведомых далях!       Кристофер засмеялся — манера Милли неожиданно перескакивать с одной темы на другую забавляла его с детства.       — Да, действительно — одной заботой меньше, — в тон ей ответил он.