Карамельный раф (со специями)

      Хината чувствует это стягивающее и сжимающее внутренности чувство тревоги целый. гребанный. день. И, похоже, она не собирается утихать.       Никакое успокоительное не помогает, хотя обычно Хинате удачно удавалось обманывать свой мозг плацебо, и он беспомощно стонет, когда чувствует, что сердце снова начинает слишком громко стучать в груди.       Это нехорошо. Это вообще нехорошо. Его тошнит, хотя за день он не съел ни крохи, и время уже близится к вечеру, и ему нужно добираться через весь город в переполненном метро, и завтра — очередной зачёт, и он не может сфокусироваться ни на единой строчке, и он чувствует, что его вырвет прямо сейчас, и…       Он заходит в первое попавшееся кафе и даже не пытается сделать вид, что хочет здесь что-нибудь купить. Он стремительно идёт в туалет, чувствуя, как в кончиках глаз собираются слезы, и его руки ужасно дрожат, и сердце стучит в горле, и…       Организм не спешит очистить его и без того пустой желудок, но тошнота так и не проходит, и Хината чувствует себя до ужаса беспомощным и мелким. Он пытается дышать — 4-8-4, — и это успокаивает, ненадолго. Он ополаскивает лицо и смотрит на свое помятое и растерянное выражение, в свои красные глаза, и ему становится ещё хуже.       Вот отстой.       Он понятия не имеет, как сдаст завтрашний зачёт.       4-8-4. 4-8-4. 4-8-4. Четыре секунды вдох, до восьми — задерживаешь дыхание, ещё четыре — выдох. Четыре вдох, до восьми — задержать, четыре — выдох. Вдох. Задержка. Выдох.       Вдох.       В дверь туалета стучат, и все его мнимое спокойствие улетучивается. Он отмалчивается, и с той стороны слышится сдавленная ругань. Хината цепляется пальцами в свои волосы, но боль не помогает — вообще ничего не помогает, — и думает о том, что им, наверняка, недоволен персонал, и остальные посетители убить его готовы, и он приносит столько проблем, столько проблем, и в это кафе может зайти любой из его однокурсников, и…       Он выжидает две минуты, пока парень с той стороны не уходит, и поспешно выходит из туалета.       Чтобы столкнуться с кем-то из персонала, который оглядывает его, замечает помятый вид и красные глаза и с беспокойством спрашивает:       — Все в порядке?       Хината чувствует себя ужасно и просто хочет поскорее уехать домой.       — Да, я… Извините, мне стало плохо, и я… Мне жаль, у меня нет денег, я пойду, мне жаль, извините…       — Вам плохо?       Хината щелкает зубами, настолько резко он закрывает рот, и чувствует, как сердце начинает стучать ещё быстрее — если это было вообще возможно.       — Вам вызвать скорую? Или…       — Нет! Нет, нет, не надо, я уже ухожу, это просто тревога, ничего страшного, извините, я пойду, все хорошо, извините, я…       — Твой дом далеко?       Формальности оказываются отброшены, и Хината не находит в себе никаких сил, чтобы начать возмущаться этим. Да и парень выглядит примерно на его собственный возраст. Хината слабо кивает, потому что не может связать и два слова в предложение, и незнакомец хмурится.       — Пережди здесь. Я отведу тебя в помещение для персонала, там ты никому не помешаешь.       Ему неловко, ему безумно неловко, но…       Он никому не помешает.       Это ненадолго успокаивает.       Незнакомец замечает его растерянный вид и продолжает:       — Серьезно, ты собираешься в таком состоянии идти через весь город? Не самая лучшая идея. Просто прими помощь.       Напряжённый узел сжимает все его внутренности, и ему остаётся только беспомощно кивнуть. Его отводят в небольшое, но пустое помещение, незнакомый парень (ангел, не иначе) извиняется и уходит, а сам Хината может, наконец, перевести дух.       Когда незнакомец возвращается спустя десять минут, все становится только хуже. Хината не знает, что ему делать. Техника дыхания не помогает, и с ним никогда не было ничего подобного, поэтому он понятия не имеет, что ещё он может предпринять. Он волнуется, да. Перед зачетами, перед важными матчами, перед разговорами с незнакомцами… Но глубокого дыхания всегда было достаточно.       Его побитое состояние замечают, и Хината подскакивает.       — Моя смена закончилась, ты…       — Я уже ухожу, спасибо, извини ещё раз, ты не должен был возиться со мной, все в порядке…       Незнакомец щелкает его по лбу, и Хината затыкается. У него нахмурены брови, и он смотрит немного недовольно, но в тоже время — мягко, до безумия мягко.       — Все хорошо. Мне не в тягость. Я люблю помогать людям, хорошо? Ты не напрягаешь меня. И я думаю, что тебя стоит отвести домой. Где ты живёшь?       Это глупо и совершенно точно не может быть правдой. Он навредил сегодня стольким людям, столько людей сейчас ненавидят его, и этот парень, он не должен, он не обязан, наверное, он считает, что он обязан Хинате, раз увидел его в беде, и он просто давит на жалость и приносит проблемы, и…       — Да не убью я тебя, — слабо улыбается парень, неверно поняв причину его замешательства. — Обещаю. Единственное, что я могу убить — это свой желудок, питаясь одним мусором.       Хината фыркает, и улыбка парня становится чуть шире, и на его щеках появляются милые ямочки, и его веснушки действительно милые, и…       Сердце стучит, стучит, стучит, и, к сожалению, далеко не из-за краша в незнакомца.       Хината не понимает, как он соглашается. Вероятно, он просто хочет поскорее оказаться дома и уснуть прямо до завтрашнего дня, даже если время не подходит и к шести. Ему надо повторить просто уйму всего, и на него нападает паника, когда он только думает об этом количестве. Он завалит. Он совершенно точно завалит.       Черт возьми.       Ну почему он такой неудачник?       — У тебя что-то случилось?       — Я… Боже, я такой тупой, я такой тупой, блять, я…       Парень быстро кидает на него взгляд, отвлекаясь от дороги, и именно этот взгляд — без насмешки, осуждения и раздражения, — подстёгивает его говорить дальше.       — Дерьмо, такое дерьмо… У нас был зачёт, и я… Я был готов, понимаешь? Я знал ответы на все вопросы, почти на все, я повторял эти темы, я все знал, кроме последнего ответа, который даёт больше всего баллов… Я так тупо спалился, черт, я так тупо спалился, зачем я вообще пронес эту шпору? Зачем? Я был готов, она мне даже не пригодилась, я просто…       — Ты сможешь пересдать, — мягко говорит парень, и Хината издает истерический смешок.       — Не в этом… Да работу даже не аннулировали! Просто запретили остальным выходить из аудитории, и они ненавидят меня, они точно меня ненавидят, они называли меня придурком все время после, я так всех подставил, блять, и завтра ещё один зачёт, и… Препод сказал, что я подставил всех, блять, блять… Спалиться перед заведующим кафедры, блять…       — Оу, — коротко произносит парень, и его глаза расширяются. — Дерьмово.       — Да! Блять… Я такой тупой, такой…       — Как тебя зовут?       — Хината. Шое.       — Они забудут об этом, Шое. Они могут позлиться на тебя, но это не продлится вечно. И завтра… Они же не будут запрещать вам выходить с самого начала?       — Нет…       — Это просто надо пережить, — его слова звучат невероятно бережно и осторожно, и, будь они сказаны кем-нибудь другим, Хината бы непременно разозлился — будто он не знает, будто он такой придурок и не понимает, что вскоре это все пройдет. Но этот парень правда старается помочь ему, человеку, которого видит впервые в жизни, и…       Он мягкий. Он такой мягкий, и слезы сами собой подступают к глазам. Вся эта тревожность, тошнота, эти мысли, уверенность, что его теперь все ненавидят, выливаются из него вместе со слезами, и парень не выглядит паникующим или раздраженный. Они встают в пробку, он достает пачку салфеток и даёт ее Шое и говорит:       — Поплачь. Это помогает. По себе знаю.       Хината слушается. Тугой узел в груди развязывается, и чем больше он всхлипывает и пускает влагу в свои ладони, тем легче ему становится. У него не получалось заплакать весь день, но буквально пара заботливых слов в его адрес — и он расклеился, как дурак.       Он и есть дурак. Беспросветный.       Они медленно продвигаются среди череды машин, и такими темпами он приедет домой только к девяти и совершенно точно не успеет нормально подготовиться, и он ужасно хочет спать, и он знает, что дома его накроет тревожностью снова, но сейчас… Конкретно сейчас он вдыхает этот ванильный запах освежителя, смотрит на протекающий поток машин через стекло, выливает все слезы, что у него есть, не спеша поскорее справиться с истерикой, и на мгновение он по-настоящему успокаивается.       И вздрагивает, когда его плечо трогает чужая ладонь.       — Держи, должно помочь. Мне всегда помогает.       Он протягивает телефон с подключенными к нему наушниками и уже открытым приложением ютуба. Хината молча берет устройство и надевает наушники и долгие десять секунд не может понять, в чем суть того видео, что ему включили.       Звук. Монотонные, тихие удары под какую-то музыку, которые не стихают за все эти восемь минут. Хината закрывает глаза и вслушивается. Тук-тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук. Память раз за разом возвращается к одним и тем же лицам, к одним и тем же фразам, но сердце перестает сжимать. Тук-тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук. Его сердце подстраивается под этот ритм, и его, наконец, перестает тошнить.       Измученный и уставший, он закрывает глаза и не замечает, как засыпает.       Парень, чье имя он даже не спросил, нажимает на повтор, когда появляется первая же возможность.       За последнее время Хината лажает слишком часто, и то, что он забыл взять номер телефона у парня, который помог ему, — или хотя бы узнать его имя, черт его подери, — дополняет копилку.       Зачёт он не заваливает. Вечером он так и не смог прочитать ни строки и уснул в четыре часа утра — потому что не хотел, чтобы этот день наступал, вместе с этим мечтая, чтобы он поскорее закончился. Он снова не поел, и желудок жалобно ворчал все утро. Он зашёл в аудиторию самым последним, облегчённо вздохнул, когда парню спереди него разрешили выйти, и почувствовал невероятную лёгкость, когда этого самого парня спалили за списыванием и запретили выходить всем ещё с самого начала зачёта. О нем забудут, о нем точно забудут, он не один такой неудачник, они все лажают, и… Ему ещё предстоит пережить разговор с их преподавателем, но пока что все хорошо, и тревожность, наконец-то, проходит. Он ответил почти на все вопросы, и порог он точно переступил.       Имя парня, который буквально спас его, он узнает в этот же день. Хината заходит в ту же кафейню и радостно (и немного виновато) улыбается, когда видит его за прилавком. На его бейджике пропечатано «Тадаши Ямагучи», и первое, что делает Хината, оставшись наедине — это забивает его имя в поиск.       — Я рад, что тебе лучше, — улыбается ему Ямагучи, и Хината заказывает какой-то дорогой кофе с непонятным названием, потому что хочет хоть как-то ему оплатить. Он ждёт заказ, и Ямагучи продолжает: — Как зачёт?       — Сдал, — говорит Хината и чувствует, как с его плеч спадает целая гора страхов, волнений и переживаний. Вот дурак. И из-за чего тревожился? Про него и правда скоро забудут, особенно после праздников, и он останется в памяти как «лох, которого так по-тупому спалили на зачёте по матеше», однако чего-то личного в этом уже не будет.       — Я не сомневался. Держи, — так солнечно и ободряюще улыбается Ямагучи, и рядом с его именем на стаканчике Хината видит небольшое солнышко, и ему хочется разрыдаться — ну почему Ямагучи такой хороший? Чем он заслужил такое хорошее обращение к себе? Хината угукает и забирает кофе, Ямагучи улыбается. Продолжить общение им мешает очередь, и Хината спешно отходит.       К кассе подходит девушка с его потока, и Ямагучи улыбается ей такой же вежливой и ободряющей улыбкой.       Греть кофе перестает.       Да Хината никогда его и не любил.       Он находит личную страницу Ямагучи на фейсбуке, и в друзьях у него — тысячи имен. На его аватарке стоит красивое эстетичное фото, явно сделанное профессиональной рукой, в статусе — «get better day by day», на стене — просьба куратора его группы из универа сдать списки, в фотоальбомах есть фотографии в волейбольной форме с черточкой капитана под номером, и целиком он выглядит…       Как абсолютный провал для Хинаты, который еле сдает простенькие зачёты, который постоянно везде и всегда опаздывает, который опрокидывает на себя бенто с обедом, который теряет третьи ключи за полгода, который…       Который совершенно и абсолютно не подходит ему.       От этого хочется просто разреветься.       Вместо этого он перестает ходить в кафе вообще.       Они сдают сессию, однокурсники уже давно забыли о его неудачном списывании, в универе все, наконец, хорошо, скоро соревнования, и…       Изуми предлагает им выпить по стаканчику хорошего сладкого кофе и тащит его в ближайшую, около универа, кофейню, и у Хинаты все холодеет изнутри. Ямагучи. Он опять увидит недостижимый идеал — такой хороший, заботливый, уверенный, вдохновляющий, — и его пригвождает к месту.       Изуми толкает его в плечо и просит заказать ему макиато, а сам отлучается в уборную.       Ямагучи мягко улыбается ему, когда Хината, смирившись, подходит к прилавку, и в его глазах виднеются радостные огоньки.       — Привет! Рад тебя видеть. Что будешь заказывать?       Хината засматривается на его веснушки и морщинки в уголках глаз, которые появляются, когда он чуть морщится, и прослушивает вопрос. Ямагучи улыбаться перестает, и в его глазах появляется беспокойство.       — Шое? Все хорошо? У тебя снова тревожность?       Хината моргает. Что-то внутри него растекается из-за этого теплого «Шое», что-то разбивается от того, что Ямагучи смотрит на него без фальши, а что-то — начинает вопить, когда чужие губы чуть искривляются.       Он открывает рот.       Изуми хлопает его по плечу, и Хината вскрикивает, и они устраивают небольшую перепалку, и Ямагучи ухмыляется и очень пытается эту ухмылку скрыть, и кофе, который он готовит для них, получается невероятно вкусным, и это один из самых счастливых и спокойных дней за все последнее время.       Хината начинает ходить в кафе все чаще, и иногда Ямагучи покупает ему кофе за свой счёт. Хинате неловко, но он ничего не может поделать с этим теплым чувством в груди, которое заставляет его ноги натурально подкашиваться. Ямагучи учится на журналиста и является капитаном университетской волейбольной команды (что он все уже прекрасно знал), и у них оказывается много общего. Иногда, когда он попадает под конец смены Ямагучи, они заходят в ближайшие магазинчики и покупают всякую ерунду.       Хинате хорошо. Ямагучи классный, у него милая улыбка, теплые ладони с мозолями на пальцах и яркий, такой живой взгляд. Хината чувствует, что он влюбляется. Он начинает говорить невпопад, краснеть, случайно бить своими конечностями всех вокруг, включая себя, и он просто не может усидеть на месте. Ямагучи постоянно подшучивает над ним, но Хината готов простить ему все — за этот озорной взгляд и хитринку в его голосе, которая в последнее время проявляется все чаще и чаще.       Ямагучи классный.       Хината, наконец, решается пригласить его на свидание.       Ямагучи пишет его имя на стаканчике и замирает, когда Хината, нервно заикаясь, приглашает его сходить в кино. Его улыбка застывает и становится фальшивой. Он откладывает стаканчик в сторону, и в его глазах читается сожаление.       Хината чувствует себя маленьким и ничтожным ещё до того, как Ямагучи открывает рот.       — У меня есть парень.       Ну конечно. У такого человека, как Ямагучи, должен был быть кто-то. Кто-то классный, кто-то, кто достоин его. Наверное, он тоже спортсмен. И наверняка невероятно умный. Скорее всего, он очень красив — по-другому и быть не может. Он ходит болеть за Ямагучи на матчи, Ямагучи приезжает к нему после работы, они заказывают еду и смотрят какие-нибудь глупые фильмы. И его парень точно не впадал в тревожность, когда они только-только познакомились.       Что ж.       — Мне жаль. Извини, — тихом шелестом опадают его слова. Он не смотрит на него. Хината не отвечает. Он берет кофе, который вряд ли станет пить, молча кланяется и поскорее уходит, пока стыд, яркий и жгучий, не заполнил бы его до самого основания.       Солнышко Ямагучи не пририсовывает.       Хината упивается жалостью к самому себе ближайшие несколько недель, активно избегая злополучную кофейню на своем пути. Иногда его дергает, и он хочет зайти, с порога крикнуть «Привет, Тадаши!», сделать ошибку в названии заказа и сесть за свой привычный столик, дожидаясь конца чужой смены. Больше всего на свете он хочет сделать вид, что ничего не произошло, вернуть чужую улыбку, искры во взгляде, это милое выражение лица, появляющееся каждый раз, когда Хината делает какую-нибудь глупость, их разговоры о прошедшем дне и кривляния в магазинах одежды. С Ямагучи хорошо. С ним так спокойно, даже когда тот смеется над его неуклюжестью и ошибками в словах, ведь злиться на него совсем-совсем не получается.       Он скучает.       От запаха мятных конфет, которые так любит Ямагучи, его начинает тошнить.       Хината заходит в кафе и часто моргает, когда не видит Ямагучи за прилавком. Изуми пихает его, и Хината вынужден сдвинуться вперед. Его друг и правда подсел на это сахарное безумие, и Хината не смог отказать его щенячьим глазам. Они подходят к кассе, и сердце начинает стучать часто-часто, и никого из привычного его глазу персонала он не видит, и его ладони становятся настолько влажными, что это позор какой-то. Изуми, не замечая его состояния, вчитывается в меню, а после довольно угукает и тыкает пальцем в какой-то до ужаса приторный кофе. В ожидании хоть кого-нибудь, кто примет их заказ, Изуми берет мятную конфету из мисочки на прилавке, и Хината пялится на нее до тех пор, пока в ушах не начинает шуметь.       Где он? Где Ямагучи?       …И так ли ему нужно знать ответ?       Изуми громко кашляет, откуда-то сбоку слышится вздох, и Хинате хочется позорно разреветься, потому что за кассу встает самый красивый парень, которого он только видел в своей жизни. У него волнистые светлые волосы, и у него тонкие губы, и он такой высокий, и его пальцы, тыкающие по экрану планшета, такие длинные и аккуратные, и он чуть хмурится и морщит нос, когда Изуми слишком громко выкрикивает свой заказ. Он не обращает внимание на Хинату ровно до того момента, пока не отдает Изуми его кофе, и Хината чувствует, что он сейчас просто возьмет и грохнется в обморок, потому что эти глаза смотрят так равнодушно, и красивее их он не видел ничего в своей жизни.       — Не задерживай очередь и либо делай свой заказ, либо проваливай.       Хината моргает. Моргает еще раз. Моргает в третий. Переосмысливает фразу, что ему сейчас сказали, слышит чей-то вздох позади себя, видит чужие поджатые губы, которые открываются, чтобы сказать что-то…       И подпрыгивает.       И в ужасном, невообразимом смущении убегает, так ничего и не сказав.       Ямагучи в кафе больше не появляется. То ли уволился, то ли передвинул свою смену, Хината так и не узнал. Он пишет ему несколько раз, предлагая встретиться, но Хината не отвечает. Он трусливо избегает Ямагучи, разговоров, насмешек, своих чувств, этого сжимающее все внутренности изнутри, потому что разбираться с этим — выше его сил. Он не любит откладывать разговоры на потом, не любит дешевых драм и всегда говорит все напрямик, но…       Ямагучи меняет аватарку на своем профиле, и теперь каждый раз Хинату встречает его улыбающееся и счастливое лицо, и он постригся, и в его ухе — небольшая звездочка, и он выглядит как человек, которому абсолютно все равно на парня, с кем они общались месяц, а потом перестали из-за его глупого подката.       Хината чувствует себя жалким и закрывает фейсбук.       Парень в очках с нечитаемой фамилией, который обслуживал Изуми, продолжает работать в смену Ямагучи, и не то чтобы Хината был против. Он заходит не так уж и часто, только когда у него есть время, деньги и настроение, и каждый раз сердце по-глупому пропускает удар, когда он видит его у кассы. Хината почти забывает о созвездиях на чужом лице, о мягком взгляде, приподнятых уголках губ и запахе ванили в авто. Их заменяют мысли о кудряшке, которая назойливо выбивается из чужой прически, холодных кончиках пальцев, поджатых тонких губах и тихих выдохах. Он думает об этом монотонном холодном голосе и практически забывает о тепле.       Зима прошла, и присутствие Ямагучи в его жизни уже необязательно.       Становится тепло, очень тепло, начинает цвести сакура, завал на учебе, наконец, разобрался, и теперь он может дышать. Он вляпывается снова, во что-то незначительное и поверхностное, и благодарит всех богов за то, что этот парень скорее удавится, чем скажет хоть одно слово, выходящее за рамки субординации.       Все хорошо.       Их команда продувает институту истории и международных отношений.       И это здорово пошатнуло бы его настроение и самооценку, если бы не одно «но».       В команде соперников играет парень из кофейни, который окидывает его удивлённым взглядом, и его брови чуть приподнимаются, и он отворачивается, и он совершенно точно узнал его, и Хината не может прекратить пялиться. Обычные очки заменены спортивными, на пальцах — пластыри, и шорты открывают прекрасный вид на…       Хината кашляет так сильно, что практически задыхается.       Он встречается с ним лицом к лицу около сетки, и это оказывается удручающим зрелищем. Потому что в обычной жизни он не особо примечает, что этот парень так-то выше его сантиметров на дцать, но в волейболе…       Это сводит его с ума.       Парень ухмыляется и говорит какую-то шутку про креветок, и Хината вспыхивает, только в этот раз — не от смущения. Чужие губы искривляются в усмешке, и Хината бы обязательно засмотрелся, если бы она была не над ним.       Он прыгает так быстро и высоко, как только может, и все его внимание концентрируется исключительно на мяче. Заблокировать его не успевают, и он пробивает красивое и мощное очко. Его хлопают по плечу и хвалят, и он кидает быстрый взгляд на слишком-язвительного-парня-которому-бы-стоило-заткнуться.       Он смотрит на него, не отрываясь, и его рот приоткрыт, и в его взгляде виднеется что-то странное и темное. Хината впервые не опускает свой, и они несколько долгих секунд смотрят друг другу в глаза, и в воздухе искрится напряжение. Хината думает о том, что хочет приподнять сетку, пробежать на чужую сторону, схватить его за футболку, притянуть к себе и…       Первым сдается отнюдь не Хината.       У этого парня потрясающий блок, ужасающие анализаторские способности, любовь к выбешиванию своих противников и красивая ухмылка. К концу матча Хината чувствует себя вымотанным, и волейбол тут вовсе ни при чем.       — Твой заказ. Хотя на твоём месте я бы грыз одну только морковь.       «Да ты издеваешься?» — спрашивает Хината мысленно, а когда Тсукишима фыркает, понимает, что задал этот вопрос вслух. Он фыркает в ответ и забирает свой стаканчик, на котором, рядом с его именем, нарисован подмигивающий смайлик, и уходит к столику у окна.       Тсукишима резкий, колючий, вредный, от него пахнет клубникой, у него получается самый вкусный горячий шоколад, и мешающуюся челку он закалывает черными невидимками.       Хината чувствует себя очарованным и, наконец-то, живым.       У Тсукишимы язык острый-острый, и его бы, по хорошему, тому стоило бы прикусить, но по-другому они общаться не умеют. Тсукишима тренирует на нем новые подколки, а после довольно сообщает, какие из них употребил на своих одногруппниках, а какие решил доработать. Хината бесится, немного, но все же… Губы у Тсукишимы и правда красиво изгибаются, и его голос, без этого подчеркнутого равнодушия, такой глубокий.       Больше всего, на данный момент своей жизни, Хината хочет нескольких вещей — купить ту толстовку, на которую он давно заглядывался, найти подходящий подарок на день рождения Изуми, съездить домой хотя бы на пару дней и стереть чужую ухмылку своими губами. И если первые три пункта осуществимы, то про последний он даже не хочет думать.       (Не получается, ведь каждый раз, когда он дома, в темноте, закрывает глаза, перед ним появляется образ — Тсукишима с прикрытыми глазами, который цепляется за его плечо, и его губы — влажные и покусанные).       Хината находит Тсукишиму в соцсетях. На его аватарке — фотография в профиль, в статусе — «хотел бы я быть динозавром», в семейном положении — «не твое собачье дело», в друзьях — тридцать человек. Фотоальбомов нет, записей на стене — тоже. Хината, не думая, кидает заявку в друзья. Через пять минут ее принимают, а в его личке появляется новый диалог — Тсукишима кидает ему мем с девушкой, держащей пистолет, и велит от него отписаться.       Хината отвечает «и что ты мне сделаешь?», и его сердце пропускает пару ударов.       Ему жарко, ужасно жарко, и приближающееся лето тут вовсе ни при чем. Тсукишима задевает внутри него что-то скрытое, горячее и яркое, заставляет чувствовать себя живым и настоящим, с его глаз спадает одна пелена — и на ее месте появляется другая. Тсукишима классный, он носит темные водолазки с высоким горлом, длинное пальто и узкие черные джинсы. Он учится на историческом, играет в волейбольной команде их университета, любит пересматривать парк юрского периода и недавно сдал на права. Он классный, такой холодный и захватывающий дух одновременно, и Хината понимает, что он влюбился.       Он ходит в кафе все реже, потому что у его друзей начинается череда дней рождений и деньги стремительно заканчиваются, и каждый раз, когда Хината появляется на пороге, Тсукишима оживает — так, что может понять только Хината. Уголки его губ чуть поднимаются, глаза прищуриваются, и в привычном: «Добрый день, что будете заказывать?», появляется хитрая, острая нотка, от которой каждый раз становится очень-очень горячо. Хината принимает правила игры, и его собственный тон становится игривым.       Он не умеет флиртовать.       Но с Тсукишимой это получается как-то само по себе.       Хината покупает ему брелок с динозавром, и Тсукишима закатывает глаза так сильно, что ему, наверняка, становится больно. Хината кладет его на прилавок и идёт за свой стол, а когда уходит, замечает, что брелок исчез.       Рядом с его именем — привычный подмигивающий смайлик.       Когда Хината уходит, Тсукишима не поднимает взгляд.       Хината просматривает друзей Тсукишимы и находит там весь персонал кафе, включая Ямагучи.       На его аватарке — темный квадрат, и его профиль закрыт, и Хината еле давит в себе желание написать ему.       На самом деле, то, что за эти полгода они с Ямагучи ещё ни разу не столкнулись — настоящее чудо. Хината активно избегает его смен и уходит за час до пересменок, и это помогает. Писать ему перестают уже давно, но у Хинаты не хватило духу удалить чужой номер — даже если о Ямагучи он практически и забыл.       (Ложь.       Иногда ему снится это ощущение тепла и спокойствия, которое он потерял тогда, когда стал избегать Ямагучи, и ему снятся чужие теплые ладони и солнечная, нежная улыбка, и после пробуждения становится так холодно-холодно, и Хината не может перестать думать о том, как сильно он облажался).       Когда Хината заходит в кафе и видит Ямагучи за прилавком, то хочет позорно убежать. Но его уже замечают, и губы Ямагучи растягиваются в улыбке, которая совсем не трогает его глаза. Хината подходит и совсем тихо просит привычный заказ, и за все время, что готовится его кофе, они не произносят друг другу ни слова. Ямагучи отдает его кофе, и их кончики пальцев соприкасаются, и ладони Ямагучи по-прежнему — теплые-теплые.       Рядом с его именем нарисовано маленькое солнышко, и кофе — сладкий-сладкий, но не приторный, такой, какой может готовить только Ямагучи, и Хината не занимает свой привычный столик и просто уходит, потому что все, что ему хочется сейчас — это разрыдаться.       Тсукишима спрашивает, куда он пропал, и Хината долго-долго думает, что ему вообще можно ответить. В итоге он закрывает ноутбук, а после удаляет Тсукишиму из друзей.       (И тут же кидает заявку обратно.       Ее не принимают.)       Ему снится Тсукишима, обхватывающий его своими длинными, сильными ногами.       Ему снится Ямагучи, который хватает его за ладонь и тащит за собой, посмотреть на новых рыб в аквариуме в торговом центре.       Он проходит мимо торгового центра и замечает машину Ямагучи у парковки вдалеке. Также он видит, как Тсукишима подходит к ней с двумя пакетами, и Ямагучи вылезает с водительского кресла и помогает открыть багажник, а после обхватывает лицо Тсукишимы ладонями и дарит ему мягкий поцелуй. После они садятся в машину и уезжают.       Хината чувствует себя разбитым лузером, которому ужасно, просто невероятно не везёт.       Тсукишима принимает его заявку в друзья.       Хината не планировал появляться в этом кафе — потому что подкатывать к парню, который встречается с парнем, который отшил тебя, просто унизительно, — но погода и жуткая усталость решает все за него. Накрапывает мелкий дождь, который вскоре превращается в ливень, и Хината опускает руки. Они снова продули — его последнюю атаку отбили, у него снова проблемы с учебой — он неправильно вписал ответы в бланк и его работу не засчитали, и его личная жизнь похожа на какую-то комедию, от которой хочется просто удавиться. Он замечает машину Ямагучи на парковке, но ему становится настолько все равно, что аж плакать хочется. Тяжёлые капли дождя ударяют по макушке и стекают по его лицу, и Хината прикрывает глаза.       Как же он устал.       Он заходит в кафе, игнорирует поднятые брови Тсукишимы и приоткрытый рот Ямагучи и сразу заходит в туалет. Он садится на крышку унитаза и закрывает глаза. Он чувствует себя мокрой и жалкой крысой, и капли стекают с его волос прямо под ворот толстовки, и ткань противно прилипает к спине, и все настолько мрачно и сыро, что хочется просто разреветься. Хината закрывает глаза и делает несколько вздохов — 4-8-4. Плакать хочется чуть меньше, но лучше не становится. Когда он думает о том, что снова увидит двух самых потрясающих людей в своей жизни, шансы на счастье с которыми у него близятся к нулю, то ощущает, что холод проникает внутрь и до самого основания.       Наверное, надо заблокировать их в фейсбуке. И перестать, наконец, ходить в это дурацкое кафе. Не мешать чужому счастью, не представлять себя на месте Ямагучи Тсукишимы где-то между, переключиться на кого-нибудь красивого и недостижимого с пятого курса, чтобы уж наверняка и без шансов. Переболеть и сосредоточиться на учебе и волейболе. Сходить с Изуми в кино, ведь у него, наконец, появится время. Заняться вышивкой, или оригами, или вязанием, чтобы забить время и свои мысли. Попробовать…       — Ты в порядке?       Хината вздрагивает. Голос Тсукишимы раздается резко и глухо, и Хината начинает дрожать, но в этот раз — совсем не из-за холода. Он не хочет, не хочет, не хочет выходить, почему его просто не могут оставить в покое, почему им каждый раз необходимо напоминать, что Хината — не их уровень, почему они…       — Не тупи и выходи, сушилка не работает, полотенца закончилось, — раздается уже более раздражённое по ту сторону. Хината знает, что, если он проигнорирует Тсукишиму, то тот вскоре уйдет, и Хината сможет прошмыгнуть к выходу. Знает, что ему не будут писать, звонить, знает, что он — просто бельмо на чужих очках, которому лучше поскорее исчезнуть.       Но он так сильно хочет увидеть Тсукишиму.       Так сильно хочет увидеть Ямагучи.       Так сильно хочет почувствовать тепло и нежность, согреться, высушиться, перестать бегать — в том числе от самого себя, и…       Он выходит, прекрасно зная, что выглядит просто ужасно, и вскрикивает, когда его обзор закрывает махровая ткань. Тсукишима кидает в его лицо полотенце и пихает в плечо, и Хинате не остаётся ничего иного, кроме как пройти вслед за ним и сесть за стол.       Ямагучи не отводит от него взгляда.       Хината не произносит ни слова.       Он медленно вытирает свои волосы, и Ямагучи внезапно говорит:       — Давай я.       Хината перестает моргать. Он пялится на Ямагучи долгие десять секунд, пока тот не встаёт и не забирает полотенце из его рук. Он мягко и заботливо вытирает его волосы, собирая большую часть влаги тканью полотенца, и Хината чувствует… спокойствие. Ямагучи не смотрит в его глаза, но мягко улыбается, и ему так тепло и хорошо, и прикосновения Ямагучи такие нежные и аккуратные, и он хочет подставляться под его ладони каждую секунду своей жизни, и…       Ямагучи переходит к его лицу, и Хината автоматически хватается за его ладонь. Между чужой рукой и кожей его щеки только ткань полотенца, и глаза Ямагучи расширяются, и его губы чуть приоткрыты. Мокрые пряди волос падают на его нос, и Хината морщится. Ямагучи аккуратно отводит их в сторону и оставляет свою вторую ладонь на его щеке, и становится так тепло-тепло, почти что горячо, и на мгновение Хинате кажется, что Ямагучи хочет его поцеловать.       Тсукишима ставит на стол кофе со специями, который делает просто бесподобно, и они с Ямагучи делят одну дрожь на двоих. Ямагучи оставляет полотенце на его коленях и садится обратно, избегая любых взглядов, а Тсукишима смотрит на него так внимательно, что в горле мгновенно пересыхает.       Хината бормочет слова благодарности и собирается позорно убежать из этого кафе, но раздается раскат грома, заставивших их вздрогнуть, и Хината жалобно смотрит в окно. Ямагучи вздыхает, Тсукишима кривится и спрашивает, остались ли у них свечи. Ямагучи говорит, что им стоит заехать и взять что-нибудь горячее на вынос, ведь разогреть еду из холодильника они не смогут, Тсукишима предлагает испортить их желудки фастфудом, Ямагучи тихо смеётся, а Хината чувствует себя так хорошо, будто это не ему придется ехать в метро через весь город. Кофе согревает, волосы практически высохли, толстовка перестает липнуть к груди, а время близится к закрытию. Тсукишима уходит в подсобное помещение и возвращается уже без фартука, а Ямагучи продолжает вести себя так, будто они виделись буквально на днях, и у них — все хорошо.       — Пошли.       Они выходят на улицу и прячутся под козырьком, пока Тсукишима закрывает кафе, и Хината разворачивается и высчитывает свою дальнейшую траекторию, а потом чувствует прикосновение к своему плечу.       — Подвезти?       На губах Ямагучи играет лёгкая усмешка, такая привычная и родная, так сильно похожая на усмешку Тсукишимы, и сам Тсукишима смотрит на него внимательно-внимательно, по-прежнему не говоря ни слова, и Хината чувствует ужасную слабость в ногах. Он кивает, не доверяя своему голосу, и на лице Ямагучи расцветает яркая и радостная улыбка, из-за которой Хинате хочется просто взять и разрыдаться.       — Я устал, ведёшь ты, — Тсукишима отдает ключи Ямагучи и садится на переднее сиденье. Хинате не остаётся ничего иного, кроме как сесть сзади. В нос ударяет химический запах лаванды, а когда Ямагучи закрывает дверь, он чувствует себя отрезанным от всего мира. Дождь барабанит по лобовому стеклу, Ямагучи включает обогреватель, Тсукишима ставит какую-то инди-группу на музыкальном проигрывателе, и квартира Хинаты — на другом конце города. Тсукишима и Ямагучи переговариваются о чем-то своем — о люстре на кухне, о выходных, о том, что им стоит приехать к родителям, и Хината чувствует себя умиротворенным. Мимо проносятся другие машины, на улице — сыро и скользко, в универе — кромейший ужас, но сейчас он смотрит на профиль Тсукишимы, слышит, как Ямагучи тихо подпевает песне, и издает глубокий вздох.       Он прикрывает глаза и засыпает.       Ямагучи говорит, что не хотел будить его из-за этих кругов под глазами, да и гроза только усиливается, и он не хочет рисковать. Тсукишима ничего не говорит, только поправляет очки и берет с заднего сидения пакет с едой, за которой они заехали тогда, когда он умудрился уснуть. Ямагучи мягко толкает его в спину, и Хинате не остаётся ничего иного, кроме как пройти следом за ними.       Его сердце ускоряется в сто, нет, в тысячу раз, осознание с размаху ударяет по голове, капли дождя стремительно бьют по голове, и ему кажется, что у него начинается жар.       Квартира Тсукишимы и Ямагучи пахнет уютом. У них маленькая кухня с четырьмя стульями у стойки, на холодильнике — куча стикеров и магнитов, в сушилке стоит чистая посуда (Ямагучи закатывает глаза и пихает Тсукишиму, тот закатывает свои в ответ и говорит, что не должен помнить все, а Хината давит улыбку, когда тот все же убирает тарелки на полку). Ямагучи достает свечи, Тсукишима открывает коробку с пиццей и достает колу, Хината тихо шутит про приближающий гастрит, и Тсукишима фыркает. Он так и не произнес ему ни слова с тех пор, как они выехали с кафе, и Хинате немного боязно. Ямагучи заставляет всех помыть руки, а потом ворчит — Тсукишима не помыл кружки с утра, и теперь им придется пить из горла. Тсукишима показывает язык — Хината давится воздухом, — и достает бокалы, в которые и разливает колу.       Хината чувствует себя странно, но так хорошо. Слабый свет свечей создает причудливые тени на их лицах, и пицца ещё теплая, и Ямагучи шутливо стукается с ними бокалами, и они с Тсукишимой снова заводят разговор о чем-то своем. Их тихий разговор прерывает только шум дождя за стеклом окон. Спокойно. Тихо.       Тепло.       Тсукишима сидит рядом и соприкасается с ним коленкой, и Хината не спешит ее отодвинуть. Он не думает о том, что их последняя встреча с Ямагучи прошла, так скажем, не очень, не думает о том, что Тсукишима, вероятно, знает, что он подкатывал к его парню, не думает о том, что он просто жалок и явно третий лишний сейчас. Ямагучи спрашивает его про учебу, волейбол, его жизнь, Тсукишима фыркает, когда Хината говорит про проблемы с английским, и это кажется таким простым и правильным — ткнуть его в щеку жирным и грязным пальцем. Тсукишима возмущается, Ямагучи прыскает, Тсукишима возмущается ещё больше, Ямагучи извиняется, но в его извинениях — ни капли жалости. Хината устраивает с ним небольшую борьбу, и Тсукишима поворачивается к нему полностью, и большой палец Хинаты съезжает к его губам. Рот Тсукишимы приоткрыт, и Хината чувствует прикосновение его влажного языка, прежде чем поспешно убирает ладони от его лица. Тсукишима смотрит на него диким и темным взглядом, а Хината не может прекратить думать о том, насколько же мягкие у него губы и какой у него теплый, влажный рот.       Ямагучи проливает бокал с колой, и она капает на джинсы Хинаты, и он поспешно вскакивает и издает громкий, протестующий звук.       Ямагучи извиняется, и в этот раз в его словах нет никакой фальши.       Ему снится Ямагучи, который засовывает свой язык в его рот и притягивает его бедра к своим.       Ему снится Тсукишима, который позволяет схватить его за ладонь, когда на экране случается что-то страшное, и мягко поглаживает костяшку его большого пальца до тех пор, пока он не успокоится.       Ямагучи выслушивает его жалкие оправдания, а потом говорит, что если бы он позвал парня на свиданку, а тот оказался в отношениях, то тоже бы избегал его тысячу лет. Хината неловко смеётся, а потом предлагает сходить вместе в ту бургерную, куда они хотели сходить еще зимой, и взгляд Ямагучи загорается.       Хината чувствует себя третьим лишним, но… Ему так хорошо, как не было хорошо столько времени, и он чувствует себя счастливым, пусть и до ужаса одиноким. Тсукишима, наконец, начинает снова подкалывать его (и Хината скорее удавится, чем скажет, что скучал по этому), Ямагучи одной только своей улыбкой дарит столько тепла и участия, что унести невозможно, и Хината может сказать, что все хорошо. Он перестает избегать смен Ямагучи, и иногда тот покупает ему кофе за свой счет. Тсукишима продолжает рисовать подмигивающие смайлики рядом с его именем, Ямагучи пририсовывает большие солнышки, Хината приносит им конфеты и глупые сувениры, которые напоминают ему о них, и все хорошо. Хината не уверен, понимают ли они оба, что он все еще влюблен — причем в них обоих, но он сам игнорирует свои чувства, так что особых проблем не возникает.       Ему спокойно, тепло и уютно.       Он чувствует себя живым и таким настоящим, и ему хочется прыгать от переполняющих его чувств.       Его учеба налаживается, у него появляется свободное время, и Тсукишима с Ямагучи тащат его в кинотеатр на ужастик сразу же, как у них появляется общий выходной. Хината садится посередине, и за весь фильм его хватает то одна, то другая рука.       (Фильм выбирал он. И если кто-то обвинит его в корыстных помыслах, он ни за что в жизни в этом не признается).       Они снова играют против команды Тсукишимы, только в этот раз — обычный тренировочный матч, но Хината выкладывается так, как не выкладывался, наверное, никогда. Капитан отводит его в сторону и просит не перенапрягаться, но Хината закрывает на эту просьбу глаза.       Они снова стоят лицом к лицу, и Хинате удается заблокировать атаку Тсукишимы. Хината смотрит на него с победной ухмылкой и распрямляет плечи, и его глаза горят, и он чувствует, как внутри него бурлит радостное возбуждение, и ему хочется ещё и ещё, и…       Глаза Тсукишимы смотрят на него, не отрываясь, сканируют каждый его жест, каждую клеточку тела, впиваются в его лицо, его губы, шею, заставляют дрожать и потерять это восторженное настроение, этот взгляд оседает на нем как нечто материальное, и Хинате становится очень и очень жарко. Губы Тсукишимы приоткрыты, а движения становятся дергаными.       Спустя половину матча ситуация меняется, и уже Тсукишима блокирует атаку Хинаты. Ухмылки на его лице нет, только невероятно тяжёлый и глубокий взгляд. Мгновение назад Хината парил, а сейчас — падает, падает, падает, и его пригвождает к полу этого спортзала. Больше всего на свете ему сейчас хочется залезть под ткань чужих шорт, провести кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, прикусить кожу прямо под чужим ухом, прижать чужое тело к полу этого спортзала и тереться до тех пор, пока с чужих губ не перестанет срываться что-то, кроме глубоких стонов.       Раздается свисток, и подающий чужой команды встаёт на позицию.       Тсукишима смотрит на него так, будто прекрасно понимает, о чем он сейчас думает.       Его глаза становятся настолько темными, что Хината не может выдержать его взгляд.       Этот матч они выигрывают, но Хината чувствует себя проигравшим.       Ямагучи кидает ему заявку в друзья, и Хината, недолго думая, принимает ее. В закрытых фотоальбомах Ямагучи — куча фотографий со свиданий с Тсукишимой, и на каждой — только один лайк.       Хината чувствует себя странно. У Ямагучи тысячи друзей, но доступа к этим фотографиям нет ни у одного?       Хината видит фотографию, на которой они улыбаются, и они выглядят такими красивыми и счастливыми, и их волосы все в снегу, и их щеки покрасневшие и обветренные, а губы — обкусанные. Хината ставит лайк, не задумываясь. Ямагучи ставит лайк на его фотографию с аватарки в ответ.       На свой день рождения Хината приглашает их обоих. Изуми обещает закатить ему самую громкую и грандиозную тусу в истории, и он справляется довольно хорошо. В его небольшой квартире собирается столько народу, что Хината даже пугается, но довольно скоро привыкает. Музыка бьёт басами по ушам, выпивка льется рекой, и довольно скоро Хината пьянеет. Он отходит в сторону, чтобы немного прийти в себя, и начинает вглядываться в лица пришедших. Куча его однокурсников и однокурсниц, парней и девушек с потока, кто-то из семпаев, кто-то из кохаев, его команда, кого-то он видит впервые в жизни…       Тсукишиму и Ямагучи он не находит.       У парня, который подходит к нему и с ухмылкой спрашивает, чем он занимается, красивые глаза, темные волосы, длинные пальцы и широкие плечи, и он кажется ему симпатичным. Хината улыбается и начинает нести чушь. Ему предлагают выпивку, он соглашается, и краем глаза видит, как поспешивший к нему Изуми ухмыляется и показывает большой палец. У этого парня глубокий голос, и он кладет ладонь на его плечо. Он пахнет дешёвым одеколоном и выглядит как отличная ошибка его молодости.       Хината поддается.       Парень приобнимает его за плечи, и Хината делает глоток, чтобы справиться с внезапно подступившим волнением, и в следующий момент выпивка оказывается выплюнутой на пол, потому что кто-то хлопает его по плечу.       — Не могу поверить, что ты надрался за час, что нас не было, — фыркает Тсукишима прямо ему на ухо, и по его телу пробегает такая сильная дрожь, которая не сравнится с дрожью от прикосновений кого-то ещё. Хината прикрывает глаза и почти стонет, а потом хмель проходит, и он осознает, что рука незнакомого ему парня все ещё лежит на его плече. Хината переводит на него взгляд. Он недовольно смотрит на Тсукишиму, который в ответ только поднимает брови, и сжимает его плечо чуть сильнее. Хинате становится больно, но, возможно, чужое прикосновение тут совсем ни при чем.       — Хэй? Мы немного заняты… И хотим остаться наедине.       — Может, не будешь говорить за Хинату? — своим язвительным, ядовитым голосом говорит Тсукишима, и по телу Хинаты пробегает новая волна дрожи. Он кидает взгляд за спину Тсукишимы и видит Ямагучи, который издалека наблюдает за ними, переводит взгляд на парня, который так здорово мог бы помочь ему отвлечься, и понятия не имеет, что он хочет ответить. Он переводит на Тсукишиму умоляющий взгляд, и тот с небольшой заминкой спрашивает:       — Хочешь, чтобы мы тебя оставили?       Единственное, что Хината хочет сейчас — это закричать.       И с этим он прекрасно справляется.       Парень убирает, наконец, ладонь с его плеча и окидывает его странным взглядом, а Тсукишима начинает смеяться так сильно, что ему приходится прислониться ладонью к стене. На его крик оборачиваются, и подоспевший Ямагучи спешно закрывает ему рот ладонью. Хината засасывает кончик его среднего пальца, и Ямагучи спешно одергивает руку и смотрит на него большими глазами. Парень окончательно отваливается и уходит, и Хината стонет. Ямагучи вздрагивает. Тсукишима тоже.       — Вы только что разрушили мои шансы на веселую ночь.       Тсукишима щелкает его по лбу, а Ямагучи спрашивает:       — Неужели ты действительно хотел по пьяни переспать с парнем, которого ты видел впервые в жизни?       — Я не пьян, — отвечает на это Хината, скрестив руки на груди. Ямагучи закатывает глаза, а потом берет его за ладонь и тянет за собой. Он говорит что-то про пробки, из-за которых они опоздали, и Хината спрашивает: — Хочешь предложить мне что-то взамен?       Ямагучи спотыкается и врезается в кого-то, и его сносят куда-то вбок, и возвращается он невероятно помятым. Тсукишима толкает его в плечо и заставляет идти дальше, а Ямагучи так и не отвечает.       Хината плохо запоминает эту ночь. Он помнит, что было очень много игр с алкоголем, помнит, что они точно высунули кого-то из окна, помнит, что они зачем-то подожгли бедный фикус на кухне и заставили какого-то парня весь вечер носить простынь вместо одежды.       Он помнит блестящие глаза Ямагучи, мягкие прикосновения Тсукишимы к его плечу, теплые ладони, смех до колик в животе и пьянящее чувство восторга и радости.       Лицо парня, который пытался к нему подкатить, он не запомнил.       Это был один из лучших дней рождений в его жизни.       Ямагучи добавляет фотографию с вечеринки, где Хината висит на Тсукишиме и показывает в камеру знак мира, и Тсукишима выглядит недовольным, но приподнятый уголок губ выдает его с головой, и Ямагучи ярко улыбается, и на их щеках виднеется румянец, и они выглядят довольными и счастливыми, в фотоальбом с фотографиями их с Тсукишимой свиданий.       Через полчаса он ее удаляет.       Хината, который привык мониторить социальные сети сутками напролет, чувствует, что его начинает тошнить.       Ему снится Тсукишима, который выгибается под их прикосновениями, и Ямагучи, который тянется к нему через чужое плечо и оставляет мягкий поцелуй на его губах.       Ему снится Тсукишима, который читает доклад про медуз, и Ямагучи, который держит его за ладонь и ахает в самые драматичные моменты.       Начинается осенняя сессия, и Хината хочет умереть. Он мало спит, много учит и не появляется в кофейне, а телефон и вовсе закидывает куда подальше. Изуми сам зарывается в учебники и не лезет к нему, мама привыкла к его посессионным пропажам, а больше никто о нем волноваться не станет.       Ямагучи кидается на него с порога и бьёт его по плечу, а потом притягивает в свои объятья и долго-долго отказывается отпускать. Тсукишима стоит в дверях и смотрит на него недовольно-недовольно, разве что огнем не дышит, и бьёт его в второе плечо, когда Ямагучи отстраняется.       — Ты придурок! Ты знаешь, как мы волновались?! Ты… — он берет его за щеки и осматривает его лицо. Хинате перестает хватать воздуха. Хотя, возможно, дело в недосыпе. Он не знает. — Где твой телефон? Что случилось?       — Сессия…       — Блять, Хината!       Ямагучи, кажется, матерится впервые за все время их общения, и Хината моргает. Ямагучи начинает долго и нудно говорить про то, что он мог хотя бы предупредить, и он бы ни за что себя не простил, если бы их последний разговор был про членистоногих, и он мягко поглаживает его щеки большими пальцами, когда говорит. Хината моргает ещё раз, а потом слабая, неверующая улыбка появляется на его губах.       Тсукишима, не произнесший ни слова за весь монолог Ямагучи, подходит прямо к нему. Ладони Ямагучи, гладящие его щеки, убираются и заменяются чужими, холодными-холодными, и Тсукишима наклоняется и оставляет на его губах долгий и глубокий поцелуй. Хината вскрикивает, и все его лицо начинает гореть, и он цепляется за чужие запястья и крепко зажмуривается. У Тсукишимы — мятный вкус, и ему хочется кричать. Его колени подкашиваются, и он буквально висит на чужих руках. Дужка чужих очков впивается в его щеку, но чужие большие пальцы гладят его по щекам так нежно и так, как только что его гладил Ямагучи, и Хината чувствует себя в огне.       Тсукишима отстраняется, и их губы соединяет ниточка слюны.       Ямагучи издает вздох, и Хината подскакивает.       Ямагучи подходит к нему, и его движения — быстрые и стремительные, но его поцелуй получается таким нежным и мягким, что Хината всхлипывает. Ямагучи одаривает все его лицо мелкими поцелуями, похожими на прикосновения бабочек, и поцелуй в висок получается нежнее всех предыдущих.       Хинате хочется разреветься, и впервые, за все это время, он не противится этому желанию.       Тсукишима и Ямагучи паникуют и начинают судорожно извиняться, и Хината смеётся так сильно, что ему перестает хватать воздуха.       Тсукишима стонет и вскидывает голову, когда Хината оставляет мокрый поцелуй на его шее. Ямагучи проводит ладонью по его пояснице, вызывая крупную дрожь.       Тсукишима показывает на все созвездия, что он знает, и не может найти стрельца. Ямагучи делает фотографии исподтишка, а после выкладывает их в закрытом альбоме.       В семейном положении Ямагучи стоит: встречаюсь с Тсукишимой Кеем.       В семейном положении Тсукишимы стоит: встречаюсь с Хинатой Шое.       В семейном положении Хинаты стоит: встречаюсь с Ямагучи Тадаши.