Waves

«Нашим местом» являлось то самое заброшенное здание на окраине города, где Джин и Юнги наблюдали звездопад, сидя на крыше. Кажется это была школа, которую в свое время, так и не достроив, оставили без внимания. Ходило много страшилок о том, что там водятся призраки и маньяки нападающие на людей, приходящих на территорию парка, окружающего здание со всех сторон. Этот парк без присмотра изрядно зарос и стал больше похож на лес, где-то в полкилометра охватывающий периметр школы. Впрочем, Джин и другие знали, что единственные обитатели этого места — они сами, да пара бродячих собак, забегающих иногда скорее по ошибке, чем намеренно. Сокджин напряг извилины, вспоминая с какой именно стороны находился более-менее приемлемый проезд до здания школы, в итоге это подсказал Чимин. Они добрались без приключений, Джин даже ни во что не врезался и был особенно рад этому факту. Покидая машину, парни не забыли взять пакеты с едой и газировкой. Сокджин заблокировал двери и включил сигнализацию, потому что лишняя осторожность никогда не помешает. Он подхватил оставшийся ему пакет с едой и пошел за младшими, нужно было подняться на третий этаж. Там находилось одно интересное место — недостроенный класс, в нем не было внешней стены и части потолка, так что открывался неплохой вид на парк и часть города, насколько это возможно с высоты третьего этажа. Лестницы школы остались в рабочем состоянии, да и здание само по себе было крепким, так что Джин, даже будучи тем еще «трусливым котом», не боялся, что пол провалится под ногами. В нужном классе не было двери, зато был невысокий столик из нескольких покрышек и принесенного Юнги листа фанеры, а также несколько автомобильных кресел и даже старый хосоковский диван, который парни честно тащили сюда от самого дома Чона. В углу старый пыльный матрас, видавший виды и находящийся здесь скорее для формальности, потому что за все время пребывания здесь на нем никто не отчаялся даже посидеть. Рядом с ним в тени стояли несколько огромных бутылок воды, пить ее Джин бы не советовал, но смыть особо жесткую грязь с себя — вполне сгодится. Неотъемлемой частью их логова был здоровенный кусок брезента, точнее это был тент с какого-то грузовика. Им на ночь накрывались кресла, диван и стол, чтобы не промокали, а иногда его подвешивали на стенку и использовали в качестве экрана. Чимин мог принести небольшой проектор и включить фильм, они редко это делали, потому что проще завалиться к кому-нибудь домой или в кино, однако такое имело место быть. Сейчас брезент был снят и аккуратно сложен в сторонке, потому что место уже не пустовало. Младшие, успев добежать раньше, расчехлили «мебель» и принялись выставлять еду из пакетов на стол. Сокджин дотащил последний пакет и еще раз решил оглядеться, кажется, совсем ничего не поменялось в этом месте за его отсутствие, только кресел автомобильных прибавилось. — Юнги-хен, приветики! — раздается голос Чимина, и Сокджин оборачивается, его сердце замирает, потому что вот-вот он увидит одного из самых дорогих людей. — Я думал ты свою задницу уже не притащишь, — ехидная улыбка расцветает на губах Мина, когда он подходит к Джину и пожимает ему руку, после дергая его на себя и стукаясь плечами. — Ты ошибся, — Ким растягивает губы в улыбке, вглядываясь в такие знакомые черты, и понимает как же скучал по этому голосу. Он переводит взгляд с лица на волосы, скорее в указательном жесте, то, что они вместо угольных, ярко-мятные, он заметил как только обернулся. — Это, — Юнги указывает на свои вихры, правильно понимая вопросительный взгляд Сокджина, — Все проделки твоего братишки, которого ты по непонятным мне причинам считаешь ангелочком. Он сказал, дословно: «Пора возвращать твои яйца хозяину, хен». — И он чертовски прав, — хмыкает низкий, незнакомый Сокджину голос, и парень даже не успевает среагировать на красного, как вареный рак, Тэхена и ржущего Чимина, он смотрит на высокого юношу, который двигается прямо к ним. — Джуни, будь умницей, завали хлеборезку, — Юнги беззлобно огрызается, скорее для проформы, и несильно бьет друга в плечо. Джин все еще находится в лёгкой прострации из-за появления незнакомца, так что отстраненно наблюдает, как тот обнимает поочередно Чимина и Тэхена. — Я — Ким Намджун, а ты должно быть Сокджин? — парень протягивает руку старшему и мило улыбается, являя миру симпатичные ямочки. Он выглядит странно, но дружелюбно. Джин не назвал бы его красивым, скорее средненьким, но есть в нем что-то интересное, что заставляет задержать взгляд. — У тебя розовые волосы, — вместо приветствия произносит Сокджин, он действительно прикипел глазами к странному цвету волос и стрижке парня в целом, но не забывает протянуть ладонь. — А у тебя охрененно широкие плечи, — Намджун пожимает его руку и поводит собственными плечами. — Что? — Джин пару раз моргает, пытаясь понять не послышалось ли ему. — Я думал мы говорим очевидные вещи, хен, — Джун снова улыбается и отпускает руку старшего, четко выделив последнее слово. Джину хочется уронить челюсть в район первого этажа и сделать фейспалм одновременно, потому что - это что вообще сейчас было? Это они типа познакомились? «У тебя розовые волосы» - серьезно, Ким Сокджин? Из всех возможных фраз ты сказал именно это, молодец, что уж тут, произвел хорошее впечатление. — Где носит Хосока и Куки?! — Юнги уже развалился на диване рядом с сидящим Тэхеном и закинул на него ноги. Джин опешил второй раз за минуту, потому что похоже за период его отсутствия эта парочка сменила гнев на милость и соизволила подружиться. — Они идут, Хосок говорит, что буквально тащит Чонгука за ногу, Куки боится знакомиться с Джин-хеном, — Чимин фыркает, читая сообщение, а Сокджин, услышав свое имя, отмирает наконец и подходит к остальным. Он не спешит садиться, потому что знает, что Чон непременно налетит с криками и объятиями, а принимать это все удобнее стоя. — Сокджин-а, я так скучал! — не проходит и пары минут как Хосок почти сшибает старшего с ног в попытках задушить, последнее у него почти получается. Однако Чон ослабляет хватку ровно за секунду до того как душа Джина покидает бренное тело. — Я тоже скучал, Хосок-а, — Ким похлопывает друга по спине и замечает неловко мнущегося у входа паренька, которому лет пятнадцать на вид. Он даже не смотрит в сторону Кима усердно изучая свои кеды и пыльные разводы под ногами. — Эй, Куки, хорош ломаться, он тебе ничего не откусит, — Юнги как всегда правит бал, а школьник вздрагивает подходя к старшему ближе. Сокджин мысленно подмечает, что Мин тут негласный лидер, которого все слушают. Впрочем это не удивительно, он же старший в этой компании (разумеется, в отсутствие Сокджина). — Чон Чонгук, — неожиданно твердо произносит мальчишка и протягивает ладонь для рукопожатия, Джин принимает ее, слегка сжимая, впрочем этого достаточно. — Ким Сокджин, но можешь звать меня Джин-хен, — старший кивает и рассматривает младшего Чона, тот оказывается очень симпатичным мальчиком, еще немного ребенок, но годам к двадцати будет настоящим красавчиком. Ким отпускает руку парнишки и видит как тот расслабляется и начинает улыбаться, эта улыбка напоминает Джину кролика. — Хен, ты тоже можешь звать меня Чонгук или Куки, меня так все называют, — младший улыбается, и у Сокджина сердечко трескается с этого очаровательного малыша, кажется с ним они точно подружатся, а вот выйдет ли что с Намджуном — уже вопрос. Сокджин задумывается и невольно косит глазами в сторону розововолосого парня, а тот оказывается увлечен каким-то разговором с Хосоком и, кажется, вообще не замечает присутствия старшего. Возможно оно и к лучшему. Сам же Ким задерживает взгляд на Намджуне и словно пытается прочитать его мысли по лицу. Джин по-прежнему не считает парня красавчиком, но не может не признать, что внешность у него приятная: чуть круглое лицо, еще с долей чего-то детского, пухлые губы, аккуратный нос, эстетичная длинная шея и пирсинг в левом ухе. Отдельное внимание Сокджина по праву заслужила прическа парня — почти под ноль выбритые темные виски и нежно-розовое нечто на макушке, уложенное в подобие порядка, но больше напоминающее инсталляцию сюрреалиста в каком-нибудь модном музее. Само телосложение младшего нормальное, не худощавое, как у Хосока или Юнги, а совершенно обычное, даже с долей мышц, это видно по рукам, торчащим из рукавов свободной футболки. Одет Джун был до предела просто: майка, вполне приличные спортивные штаны, толстовка завязанная на поясе и конверсы, единственная деталь, зацепившая взгляд Джина — кольцо, болтающееся на тонком кожаном шнурке чуть ниже впадинки между ключицами. Сокджин ловит себя на мысли, что уже пару минут просто пялится на Джуна, кажется даже не моргая и отвечая на вопросы друзей невпопад. Ким стряхивает оцепенение и возвращается в реальность, надеясь, что Намджун не заметил такого пристального внимания к своей персоне.

***

— Когда ты оставил меня с этой ясельной группой, я думал, что умом тронусь, — Юнги подходит даже не скрипя кусочками кирпичей под ногами. Он всегда передвигается с минимальным шумом, но Джин мог заметить его дыхание, если хотел. Наверное, только поэтому он не вздрогнул, услышав голос парня у своего плеча. — Но ты прекрасно с ними справился, — Ким обернулся к другу, он отошел от стола к самому краю здания и наблюдал за огнями города, которые начинали загораться по мере захода солнца. Было все еще жарко, поэтому рубашка так и болталась на поясе Сокджина, а за спиной шумели парни о чем-то споря и играя в принесенные кем-то карты. Киму все еще было сложновато находится в большой компании и отвечать на град вопросов, сыплющийся со всех сторон, поэтому он взял некий тайм-аут. Однако не смотря на ставший непривычным за время прожитое в Канаде шум, этот вечер стал словно глотком свежего воздуха в толще воды. Киму настолько не хватало таких посиделок, что улыбка сама собой невольно расползалась по губам от осознания, что этот раз — не последний. — Это все Хосок, без него мы бы уже через неделю перегрызлись с Тэхеном и не общались, — Юнги хмыкает и протягивает Сокджину принесенную банку колы, тот благодарно кивает, не опровергая реплику Мина. Он знает какими колючими были Тэ и Юнги по отношению друг к другу, поэтому им ничего не стоило разругаться в щепки и не общаться. Однако Джин не мог забыть об обещании Мина, а если тот пообещал — он сдохнет, но сделает, так что это тоже сыграло свою роль. Но Сокджин знал, что, скорее всего, Хосок действительно приложил массу усилий, чтобы удержать этих двоих на безопасном расстоянии от точки невозврата. — Вы даже подружились с Тэтэ как я вижу, — Сокджин отпивает немного колы из банки и кивает головой в сторону компании. Там Чонгук полулежа развалился на Намджуне и пытается спрятать от него свои карты, хотя Ким вообще не играет, но судя по всему подсказывает Тэхену. Хосок и Чимин погружены в игру и, кажется, воспринимают все слишком серьезно, как бы не подрались за победу. — Твой брат та еще задница, но меньшая, чем я думал когда-то, — Юнги хмыкает и тоже делает глоток, у Джина брови теряются где-то на затылке, потому что этого не может быть. То есть только что Мин Юнги собственной персоной признал, что Тэхен хороший парень? Кто этот человек и что вы сделали с настоящим Юнги?! — Не смотри на меня так, я сам был в не меньшем шоке, когда осознал, — Юнги не выдерживает серьезную мину и смеется, прочитав все на лице своего хена. Сокджин легко ударяет его кулаком в плечо, чтобы тот перестал ржать, сам дергает уголки губ в улыбке. Он искренне рад, что хоть одной проблемой у них стало поменьше, теперь войны между его братом и Мином сбавят обороты, на окончательное завершение Джин не рассчитывал. — Как думаешь, все будет нормально? — Сокджин смотрит на лучи заходящего солнца, которое висит над самой кромкой горизонта, ему не нужно уточнять, о чем именно он говорит. Ким знает, что Юнги и так все прекрасно понял. — Не парься, хен, Чонгук от тебя уже в восторге, — Мин оглядывается на друзей, а затем снова переводит взгляд на горизонт. Солнце блестит в его волосах, заставляя мятный казаться почти прозрачным. — Да и Джуну ты понравился, даже несмотря на твое гениальное знакомство. — Айщ, не напоминай, мне так стыдно, — Джин морщится, прикладывая руку к глазам, он и правда до сих пор смущен из-за своей неловкой фразы про цвет волос Намджуна. Мин похоже тоже ее оценил и теперь по гроб жизни будет подкалывать своего хена. — Расслабься, Намджун нормальный парень, он не обидится на тебя за такую ерунду, — Юнги толкает плечом Джина, чтобы тот наконец сбросил оцепенение и пришел в норму. Ким выдыхает, наверное, он и правда слишком накручивает себя из-за всяких глупостей. — Что отец сказал? — решил перевести тему Джин и повернул голову к другу, снова взглядом указывая на мятные локоны, которые приподнимает легкий вечерний ветерок. — Орал долго, — Мин хмыкает, потирая шею, а на губах играет улыбка. — Его это конкретно вывело из себя, но я сказал что мне это нравится. В общем сейчас мы не разговариваем, но, кажется, он понемногу начинает сдавать позиции. Ким кивает, он знает отца Юнги и может представить какой разнос он устроил своему отпрыску за такую смену имиджа. Джин всегда считал старшего Мина неоправданно строгим к единственному сыну, так что новость о хоть и малом послаблении его радовала. Парень кивает собственным мыслям и поворачивается к другу. — Пойдем к остальным? — Сокджин поводит плечами, избавляясь от напряжения, Юнги закидывает свою тощую руку ему на плечи, и они действительно возвращаются на место. Там уже идет вторая партия игры, в которую удалось втянуть Намджуна и все очень увлечены. Парни плюхаются на диван рядом с Тэхеном, и Юнги кладет подбородок на плечо младшего, заглядывая в пару оставшихся у него карт. — Куки, твоя мама не будет волноваться что ты не дома? — забота Сокджина бежит далеко впереди самого парня, а в купе с искренней симпатией к младшему Чону, она принимает и вовсе катастрофические масштабы. — Я звонил ей, сказал, что он с нами и мы подвезем его домой, подвезем же? — вместо младшего отвечает Тэхен, который уже успешно избавился от своих карт и тискает менее удачливого Чимина, сидящего с целым веером. Младший Ким переводит взгляд от рук Пака к брату и смотрит, кажется, заранее зная ответ. — Конечно, опасно было бы идти одному, — Джин кивает, он и сам хотел предложить подкинуть друзей до дома, они живут относительно близко, поэтому это не стало бы проблемой. — У нашего Чонгуки черный пояс по каратэ, — Чимин фыркает, словно это какая-то локальная шутка, а Чон показывает ему язык. Джин не понимает, что происходит, и Юнги наклоняется к его уху, чтобы прошептать тихое: «Чимин все равно его побил». Сокджин поджимает губы, чтобы не засмеяться, а Чонгук все равно замечает тень улыбки и морщит нос. Кажется, хен потерял пятьдесят очков восхищения от макнэ. Поняв что прокололся, Сокджин перестает сдерживаться и смеется в голос, чисто и открыто, как не делал давно, кажется все последние два года, что жил в Канаде. — Хен, у нас для тебя есть кое-что! — Хосок успешно избавившись от своих карт обращается к Джину и начинает что-то искать в своем рюкзаке. Ким удивленно вздергивает бровь, когда Чон достает небольшую коробочку, перевязанную красной лентой. — Мы вместе выбирали подарок, надеемся тебе понравится, — Чимин мило улыбнулся, смирившись с поражением и отложил карты, чтобы посмотреть на реакцию Сокджина. Джин поворчал для вида, что-то в стиле «ну зачем, не надо было», но принялся развязывать ленту. В коробке оказалась небольшая розовая камера для мгновенных снимков, которые сейчас особенно популярны у молодежи и набор полароидов для печати фотографий. — Мы помним, что ты хотел такую, а Тэхен сказал что ты ее не купил, так что вот, — Юнги потрепал друга по волосам, улыбаясь с офигевшего взгляда Сокджина. Ким был готов расплакаться, ведь он и правда был фактически одержим покупкой этой камеры, но все не было времени или денег, а после переезд в Канаду и камера оказалось ненужной — фотографировать стало некого. Старший шмыгнул носом и закрыл глаза рукой, предательские слезы скопились в уголках глаз. Все тут же загомонили, закричали и бросились обнимать парня, стараясь успокоить. Юнги и Тэхен облепили с двух сторон, Чимин обнял со спины, а Хосок и Чонгук влезли спереди, даже Намджун похлопал по плечу. Сокджин сказал спасибо, кажется, миллион раз, прежде чем успокоиться, а затем взял камеру, внутри которой по словам Тэхена уже было все необходимое, и сделал фото. Кадр получился немного нечеткий, из-за того, что рука Джина дрожала, зато безумно атмосферный. В центре фотографии улыбающийся Сокджин с немного красными глазами и щеками, из-за левого плеча старшего торчит голова растрепанного Чимина, обнимающего за шею Юнги, который тоже улыбается и даже не морщится. На правом плече Джина висит Тэхен, а рядом с ним Намджун, снизу же Хосок и Чонгук показывают знаки «V», улыбаясь во все имеющиеся зубы. Возможно благодаря все еще светлому после заката небу, а может из-за внутренних настроек камеры, но фото получилось светлым и очень классным. Джин подумал о том, что кажется теперь это его самая любимая фотография.

***

— Куки ты уверен что хочешь поехать в кузове? — Хосок внимательно смотрел на младшего, который ловко перескочил бортик пикапа, где уже сидели Чимин и Тэхен. Чонгук только кивнул и подсел ближе к парням, чтобы было теплее, время уже близилось к полночи и температура воздуха опустилась. Пока Хосок возился с младшими, у холодного бока пикапа стояли двое парней, оказавшихся рядом совершенно случайно, кажется ни один не понимал, что он здесь забыл. — Я дойду сам, — Намджун сунул руки в карманы своей толстовки и коротко улыбнулся. За вечер они мало говорили с Джином, возможно, потому что старшего Кима закидали сотнями вопросов и реплики Намджуна просто терялись в них, а может, потому что реплик этих не было. Сокджин не мог точно сказать. — Не бойся, я нормально вожу, — Ким-старший крутил ключи в руках, глядя на парня и слегка улыбаясь. Сейчас, стоя друг напротив друга, они словно виделись в первый раз. Взгляд младшего хоть и был отстраненным, но Джин замечал в нем искры интереса и оценки, не оставаясь в долгу, хен обжигал Джуна собственным сканирующим взором. — Я верю, — парень дергает уголки губ в улыбке и мотает головой. — Но мне не по пути, так что я сам, пока, хен, — Намджун помахал рукой на прощание и ушел, даже не позволив вывезти себя хотя бы на освещенную дорогу. Джин только пожал плечами, для него было не в тягость подвезти парня даже в другую сторону, но раз он не хотел, то Сокджин не имел права заставить его. — Я поеду с младшими в кузове, пригляжу за ними, — Хосок, будучи второй заботливой мамочкой их шальной компашки, не мог оставить макнэ-лайн, как он их называл, без присмотра. Джин только кивнул, а после раскрыл дверь и, заняв водительское кресло, вставил ключ зажигания, заставил машину ласково поурчать, прогреваясь. — А где Джуни? — Юнги ходил выбрасывать остатки еды и весь мусор, так что пропустил прощание своего донсена. Мин занял пассажирское сиденье рядом с водителем и пристегнул ремень. — Он сказал, что живет в другой стороне и дойдет сам, я пытался уговорить, но не вышло, — Сокджин увидел, что Хосок успешно перемахнул через бортик пикапа и завел двигатель. Юнги почему-то вздохнул обреченно и помотал головой, Джин выкрутил руль, разворачивая автомобиль и кинул на Мина вопросительный взгляд. — Он живет напротив меня, мы всегда ходим домой вместе, — выдохнул парень и Сокджин поджал губы. Неприятное чувство сковало легкие, ведь получается Джун просто не хотел ехать в компании Джина. Да уж, хорошее начало общения, ничего не скажешь. — Оу, вот как, — хмыкнул Джин внимательно поглядел на отсыпанную мелкими камешками дорогу от школы. Ощущение стянутости не проходило, ведь Ким мог просто сказать Джину, что не хочет ехать, он бы не заставлял его. Умом Джин понимал, что причины этому могли быть совершенно любые, но что-то ему подсказывало, что дело именно в нем. По-хорошему Ким не должен был обижаться на Намджуна, ведь он по сути ничего не сделал, но почему-то гадкое чувство отказывалось отступать, кажется, оно отдавало лёгким привкусом разочарования. Разочарования в себе. — Не принимай на свой счет, он наверняка просто стесняется или что-то вроде того, — Юнги похлопал друга по плечу, прекрасно зная, что Джин уже успел накрутить себя до состояния тугой пружины. Ким дернул уголками губ, выруливая на дорогу, на которой машин почти не было. Он уже продумал как нужно поехать, так что ориентируясь по улицам двигался в первый пункт назначения. Сложно было не воспринять все на свой счет, учитывая их знакомство и фактически нулевой интерес со стороны Джуна к нему. Если подумать Намджун даже на вопросы Кима отвечал коротко, на грани вежливости. Однако, возможно, Сокджин надумывает лишнего. Хотя, если подумать почему ему вообще так важно расположение этого парня? Неужели он настолько хотел понравится новым людям, что забыл одну очень важную деталь — они тоже должны понравится ему. Если с Чонгуком в этом смысле все было классно, то вот Намджун зарабатывал себе проблемы. И париться из-за них, должен он сам, а никак не Сокджин. В конце концов, если они не поладят, Джин просто перетерпит его, а потом вернется осенью в Канаду и даже имени его не вспомнит. Ким и сам не понимает, почему его так задел поступок Намджуна, ведь это сущий пустяк, однако круговорот из эмоций запущен, и этого уже не остановить. Мысли о неизбежном возвращении из спасительных, вдруг, стали гнетущими, ведь возвращаться придется в любом случае, даже если все наладится, в чем Джин уже сомневался. — До завтра, хен, — попрощался Чимин, проходя мимо водительской двери, когда Джин остановился у его дома. Пак был последним пассажиром до возвращения домой. Сокджин кивнул младшему и поехал дальше, спать хотелось безумно. Загнав пикап в гараж Ким заглушил двигатель и вынул ключ зажигания. Он вышел из машины и заглянул в кузов. Тэхен спал, свернувшись клубочком и накрытый курткой Хосока, старший лишь улыбнулся, поднимая брата на руки и унося в дом. Он поставил себе заметку, что куртку нужно будет вернуть хозяину в следующий раз. Сокджин донес брата до ванной и немного растормошил, чтобы тот принял душ и отправлялся спать. Тэхен сонно моргнул и попросил принести ему пижаму из комнаты. Когда Джин исполнил просьбу брата, он пошел к себе, ему тоже нужен душ, но сначала он выложил из тэхеновского рюкзака свою камеру, а так же кассеты, чтобы переложить их в небольшую поясную сумку и всегда носить с собой. После душа Сокджин заглянул в комнату брата, чтобы проверить как он и не ошибся. Тэхен спал развалившись лицом вниз поверх одеяла, так что Джину пришлось укладывать его и укрывать как ребенка. Когда Ким закончил с заботой о младшем он пошел в свою комнату и нырнул под одеяло, мысли в голове меркли на фоне усталости, так что Джин вырубился едва коснувшись головой подушки. Сокджину редко сняться осмысленные сны, чаще какая-нибудь психоделическая бредятина, которая выветривается из головы с первым взмахом ресниц. Пожалуй, реже осмысленных снов, Киму снятся только бывшие, потому что они не снятся ему никогда. Что ж, все бывает в первый раз, не правда ли? Джин неслабо удивляется, если вообще возможно удивиться, находясь в объятиях Морфея, когда видит перед собой невысокую девушку, с высветленными волосами и сведенными к переносице бровками. Джин думал, что забыл ее на веки вечные, заперев в самом отдаленном уголке памяти. Она смотрит на Сокджина снизу вверх, но от этого выглядит не менее грозно и вымученно. — Богом клянусь, если ты спросишь натуральная ли я блондинка, я сломаю тебе руку, — голос ее в равной степени серьезный и уставший, Джин поджимает губы, сдерживая порыв задать именно этот вопрос. Это его первый день в университете и первый день в театральном кружке, куда он записался, чтобы найти себе занятие на одинокие холодные вечера. Джин подошел именно к ней, потому что девушка была похожа на кореянку или японку, а Ким слишком боялся опозориться, заговорив с кем-то на своем неплохом английском с легким акцентом. Девушка же словно поняв его интерес и настороженность заговорила с ним на корейском, это порадовало Кима, заставив облегченно выдохнуть. — Оу, ну тогда, как твое имя? — Джин немного растерянно улыбнулся и, кажется, это было первой маленькой победой в их отношениях. Так Сокджин узнал, что ее зовут Алекс, точнее — Александра. Это имя кажется непривычным, для девушки корейско-японской внешности, поэтому немного режет слух Кима. Позже Джин узнает, что Алекс из Новой Зеландии и родилась в Окленде на год раньше него, в опасной близости ко дню рождения Чимина. За время их дружеского общения Ким изучает ее прошлое, делясь своим и будучи искренне счастливым иметь такого человека рядом. Им нравится похожая музыка, они оба любят Марио, театр, а еще смотрят много фильмов, в основном дорамы и комедии. Сокджин узнает, что мать Александры — кореянка, а отец англичанин, поэтому внешность у нее нетипичная. Да, она натуральная блондинка, даже несмотря на чертовски глубокие темные глаза и определенно корейское лицо. Очень красивое лицо. Алекс учится на курс старше него, на специальности о существовании которой Сокджин даже не подозревал, поэтому ему действительно интересно слушать рассказы девушки об учебе. Они много общаются, даже за пределами кружка, в течение нескольких месяцев и их дружба устраивает обоих. Так думает Джин. Думает ровно до тех пор, пока Алекс, неловко заправляя длинные светлые волосы за ухо, не говорит ему «Джин-а, ты возможно мне нравишься». Кажется все пошло под откос именно в тот момент, когда растерянный парень не знающий что делать и не желающий терять единственного друга сказал тихое «ты мне кажется тоже». Джин долго проклинал себя за эгоистичный порыв и страх остаться одному, но в конце концов смирился. Ведь ходить за руку с Алекс не так уж и плохо. Если подумать это же вообще просто замечательно, она милая, добрая, умная и невероятная. Однако, пожалуй, главный критерий — она любит Сокджина, а еще это его первая девушка. Отношения в детском саду и младшей школе не в счет. Джин понимал, что поступает не правильно, не честно, но позволил Алекс любить себя и кажется даже влюбился в ответ. Все закончилось довольно быстро, буквально через неделю после того, как Алекс проснулась рядом с ним в его квартире. К тому моменту они были вместе уже около месяца и кажется успели стать одной из самых обсуждаемых парочек всего университета. — Останемся друзьями?! — неверяще переспросил Сокджин поднимая бровь и сжимая-разжимая кулаки в бессильной беспомощной ярости, кажется он успел действительно привыкнуть к ней. — Прости, но я не думаю что эти отношения то, чего хотим мы оба, — Алекс не смотрит на него, ее взгляд направлен в сторону, и Джин бесится с этого еще больше. В глазах у блондинки слезы стоят, она шепчет что-то о том, что «не чувствует» Джина и «не уверена, любит ли он ее вообще», но Ким уже не слышит ее. Он бросает что-то из разряда «чтобы остаться друзьями, надо ими быть, но мы с тобой никогда не были, так что просто уходи» и отворачивается. Ведет себя как ребенок, это он понял позже, но тогда ему казалось, что он поступает правильно. Они расходятся вот так просто и резко, оставляя обоюдные глубокие раны, которые каждый будет лечить и зализывать самостоятельно. Из театрального кружка Джин уходит, Алекс тоже — это он слышит позже, когда приходит забрать оставленные в репетиционной вещи. Если бы Сокджин запомнил этот сон, он бы наверняка задумался и покопался в себе, прикидывая к чему бы это. Ким не вспоминал о девушке уже довольно долго, потому что успешно вытравил ее черты лица десятками других, но сейчас в безумно реалистичном сне, она явилась так, будто только вчера он впервые поцеловал ее. К сожалению или к счастью, картинки в голове вновь сменились, утаскивая Джина в плен психоделической суматохи, которая каждую ночь заставляла мозги улетать куда-то в другую Вселенную и совершенно ничего не помнить на утро.