Урок поцелуев

«Ну нет, с меня достаточно!» мысленно вспылил уже готовый разрыдаться Шэнь Цинцю. Губы как обычно болели и кровоточили после поцелуев Бинхэ. Если этот град укусов можно было назвать поцелуями. Мужчина грубо отстранил ученика, почти полностью столкнув его с кровати, и прикоснулся саднящими губами к руке. Как и ожидалось, металлический привкус не обманул. - Бинхэ, больше никаких поцелуев, никогда, ты мне губы откусишь! И правда повысил он голос на уже готового разрыдаться парня, что и произошло. Слезы снова катились крупными каплями из красивых глаз. - Учитель я не хотел, за что вы со мной так!? Ло Бинхэ рыдал, тут же обнимая учителя и утыкаясь в его грудь. Шэнь Цинцю старался отстранить его, но ученик вцепился стальной хваткой, и больше стоило бояться за свою одежду. Не в силах вырваться и не находя вменяемого ответа вместо грубых слов, Цинцю издал при выдохе странный звук на границе с рычанием, вдохнул - выдохнул, аккуратно облизал губы и пару раз развернул и свернул веер. - Прекращай рыдать! - все же не сдержав грубого возмущения, учитель повысил голос на всхлипывающего ученика. - Все ты сделал не так! Сколько раз тебе повторять, что нельзя кусаться. Тон становился все спокойнее, взамен усиливающимся всхлипам. Это одновременно и раздражало Шэнь Цинцю, и заставляло сердце сжиматься. Ло будто бы чувствовал свое влияние, прижимаясь к груди и слушая стук. Пока гнев учителя опять менялся на спокойствие, Бинхэ и сам успокаивался, потираясь щекой о учителя, сначала о грудь, затем о ключицу. Но злить его больше не хотелось, потому ученик подавил желание прикусить кожу на шее. - Нам точно надо с этим разобраться... Если так пойдет и дальше, я правда запрещу поцелуи. - Но учитель, целовать вас так приятно. - Снова раздался всхлип. - Ты не целуешь, а кусаешь меня, это очень неприятно! Цинцю опомнился после этих слов с мыслью «И кто кроме меня ему должен был объяснять, как целоваться? Кричу на него, хотя это больше моя вина... я же не начал думать так, потому что он все еще плачет?». Глубокий вдох, выдох, учитель положил руку на макушку ученика, который уже встал коленями на пол, чтобы было удобнее обнимать. Шэнь Цинцю, сидящий на краю кровати обнимал Ло Бинхэ, стоящего на коленях перед ним, гладил по голове, пока тот не перестал хныкать. - Бинхэ, нам надо будет поговорить об этом позже. - А когда будет «позже»? - Тут же оживился ученик, будто бы и не хныкал только что как маленькая девочка. - Когда я скажу. «А точнее, когда заживет то, что ты снова сотворил с губами. И как же мне его учить скажите на милость? Накупить ему помидор? Нет, это явно бесполезная идея» Они все так же продолжали спокойно сидеть, не особо шевелясь. Цинцю закрыл глаза, обдумывал дальнейшие действия, то и дело украдкой облизывая красные губы. Бинхэ беспомощно смотрел на учителя, прижимался, с жадностью обнимая и вдыхая запах. - Мы же продолжим? Тихо осмелился подать голос парень, все же ожидая, что ограничение на поцелуи это не ограничение на большее, но Цинцю оказался категоричен. - Нет, сегодня мы не продолжим. Раздраженным тоном сказал он, стаскивая с Бинхэ верхние одежды и складывая в сторону. Длинные волосы Ло учитель пропустил сквозь свои пальцы, будто бы расчесывая, пока на самом деле не взял гребень, принявшись распутывать этот черный мягкий водопад волос после дня тренировок. Парень покорно сидел, принимая заботу и усиленно стараясь думать, что же он сделал не так на самом деле. Хотелось расспросить учителя, но Бинхэ боялся поднимать эту тему сейчас. Длинные волосы бережно заплели в косу, лишний раз парня погладили по голове и прикоснулись губами к макушке. - Ложись первый. Обратился Шэнь Цинцю к ученику, отпуская его и вставая с кровати. Притихший и заглаженный легкой заботой парень, все еще с внутренним противоречием у себя в голове, покорно улегся на кровать, устроившись на боку. Он уже привык прижиматься спиной к стене бамбуковой хижины, лежа на кровати в ожидании учителя. К тому же, отсюда был отличный обзор, если отодвинуть в сторону белый балдахин, что он постоянно и делал. Учитель снял с себя верхние одежды, сложив их к одеждам Бинхэ, расчесал волосы и вернулся к наблюдателю. Цинцю как всегда встретили преданным взглядом и приглашением под одеяло, чем он и воспользовался, хотя все еще сохранял вид отстраненный, будто бы обиженный. Ло Бинхэ прекрасно видел это и винил себя в испорченном настроении учителя, даже когда к нему прижались под одеялом. Шэнь Цинцю еще некоторое время припоминал ученику про израненные губы, то и дело украдкой облизывая их со страданием во взгляде, когда Бинхэ недвусмысленно смотрел на учителя. Его пристыженность забавляла и заставляла сердце учителя сжиматься одновременно. Сложно было смотреть на столь расстроенную милую мордашку. Продержав Ло Бинхэ пару дней на некотором расстоянии, все обдумав и построив план в своей голове, Цинцю спокойно направлялся с Бинхэ в хижину, позволив на этот раз себя обнять уже по дороге. Учитель сохранял вид спокойный и возвышенный, обмахиваясь веером, но мысленно, представляя все, краснел как школьник, пусть и имел опыт. - Чего желает учитель на ужин? - Неожиданно спросил Бинхэ, тем самым загнав готового учителя в небольшой тупик. Однако, Шэнь Цинцю быстро опомнился, пару раз взмахнув веером и сложив его. - Ничего не нужно. - Спокойно ответил учитель, проходя в хижину. Отложив веер на стол, он снял заколку с волос. Бинхэ закрыл за ними дверь и, наблюдая за действиями учителя, на секунду замешкался, но вот через пару мгновений уже у него внутри зарождалось чувство нетерпения. Парень прошел дальше, сразу же снимая верхние одежды и отбрасывая их в сторону, он смотрел на спину учителя и внимательно следил, боясь неправильно вздохнуть.- Сколько раз я тебе говорил, не разбрасывать вещи? Уже устало заметил Цинцю, поворачиваясь и от вида смущенного Бинхэ, которого застали за шалостью, издал смешок, а уголки губ подернулись вверх. Учитель снял и свои верхние одежды, подошел к одеждам Бинхэ и аккуратно сложил все вместе. - Садись. Мужчина первым сел на кровати не с краю, а по центру, удобно устроившись сидя на коленях. Приглашая ученика сесть, он кивнул на пространство кровати перед собой, звать Бинхэ второй раз не было нужды, он с удовольствием и любопытством сел напротив учителя как можно ближе и как можно благопристойнее, чтобы внимать каждому слову и пожирать Цинцю неуемным взглядом. Шэнь Цинцю вздохнул, чтобы собраться с мыслями и духом, на щеках предательски проступил румянец. - Учитель, вы что-то хотели сказать? - Да, этот учитель хотел сказать кое-что. - Цинцю невольно сглотнул и все же продолжил - Вина этого учителя в том, что я требую от ученика того, чему он не мог научиться без учителя. - Щеки Бинхэ с новой силой запылали румянцем, замечая такую реакцию на лице ученика, Цинцю было даже легче сносить эти стыдливые ощущения, не замечая и за собой пылающих щек. - Привстань... - Учитель, вы... будете учить этого ученика... - Тихо начал Бинхэ уже зная ответ на вопрос, но ему хотелось подольше смотреть на краснеющего Цинцю. - ... Целоваться, да. По коже обоих пробежали мурашки. Бинхэ едва ли заставлял себя сидеть на месте от нетерпения. Цинцю же хотелось от стыда отменить и забрать слова обратно, но все же он не желал в будущем и правда случайно лишиться губ, за страстью ученика. - Привстань. - Даже робко говорил Цинцю, так же привставая навстречу ученику и переходя на спокойный шепот. - Запомни, использовать зубы запрещено, постарайся быть нежным... - На немой вопрос во взгляде тут же последовал ответ. Шэнь Цинцю подался вперед на ученика, взявшись за его плечи, мягко поцеловал приоткрытые губы. Бинхэ боялся даже вздохнуть и весь превратился в запоминающее устройство. Это было даже на руку для Цинцю, учитель продолжал. За легкими прикосновениями последовало более ощутимое касание губ. Мягкие и немного влажные они будто бы сливались вместе. Учитель продолжал, не только целуя, но и принявшись мягко посасывать губы ученика. Наконец-то Цинцю тихо ликовал, испробовав губы Бинхэ без опасности быть погрызанным. Мягкие и нежные, кажется, даже слегка дрожащие юношеские губы, все больше приоткрывающийся рот... Шэнь Цинцю увлекся с воспитанием самостоятельно накидываясь на ученика и уже обнимая его за плечи, а не упираясь в них. Ло Бинхэ же терпеливо ждал, внимал и запоминал каждое действие учителя, стараясь не провалиться в эту бездну нежной неги, в которую затягивал столь мягкий поцелуй. Цинцю накрыл рот Бинхэ своим, углубляя поцелуй, но по-прежнему позволяя сталкиваться зубам как можно реже. Своим языком во рту ученика Цинцю мог, наконец, прочувствовать насколько приятным может быть поцелуй даже если... нет, особенно если начинаешь хозяйничать сам, углубляя поцелуй. Языком исследовав рот, Цинцю принялся полноценно ласкать язык ученика, довольно прикрывая глаза. Бинхэ сдерживал удивленные ахи и свою натуру, поражаясь, насколько сильно разнились его «поцелуи» и поцелуи учителя. С восторгом ощущал, как язык учителя обвивает его язык и затягивает в себя. От посасывания языка юноша уже не выдержал просто впитывать знания. Ло Бинхэ хотел уже повторить самостоятельно. Внезапный ответ на поцелуй заставил учителя содрогнуться всем телом, но мгновенный испуг быстро обратился приятной волной из мурашек и тепла. Бинхэ, правда, быстро учился. Вот он повторяет показанное, а вот он уже делает что-то, еще более приятное, заставляя учителя крепче прижиматься, утопать в объятиях и даже перебираться на колени самого Бинхэ практически седлая парня. [Начислено 100 очков крутости главного героя! Достижение «Дыхание рот в рот» получено! Начислено 300 очков крутости! Достижение «Почти без рук» получено! <...>] Система продолжала разоряться на оповещения с радостным голосом, и возможно, они могли бы помешать Цинцю, если бы перед ним сейчас не было этого томного взгляда глубоких черных глаз с то и дело вспыхивающими огоньками внутреннего демона. Шэнь Цинцю еще ни разу не вис так на своем ученике, настолько сильно его затянул правильный поцелуй. Бинхэ ликовал, притягивал учителя все ближе и ближе. Учитель не ожидал, что поцелуй может оказаться настолько обезоруживающим, что уже было плевать на приставания от Бинхэ уже другого плана. Цинцю спокойно сносил руки даже на своих ягодицах, издавал лишь глухие одобрительные вздохи, когда ученик мял идеальный зад своего учителя. Прижимаясь еще крепче, Цинцю понял значение одного из озвученных ему достижений... Оба они возбудились от простого поцелуя до такой степени, что почувствовав друг друга еще ближе, оба могли бы пошутить про рукоять меча. Но никто не стал шутить. Учитель и ученик залились румянцем до кончиков ушей, и Цинцю взял на себя ответственность прервать столь сладкий поцелуй. Сделав вид, что катастрофически не хватает воздуха, Шэнь Цинцю оторвался и отстранился, убирая с себя руки и сползая с колен. - Нет, подожди... - Глубоко дыша, Цинцю словами предвосхитил попытку ученика снова затянуть его в объятия. - Это был первый урок, нам сначала необходимо принять ванну. - Учитель специально держал паузу, прогоняя смущение и с удовольствием наблюдая за изменением выражения лица Ло Бинхэ. - Если будешь вести себя хорошо, этот учитель подумает о втором уроке после ванной... - А что будет на втором уроке? - От нетерпения, Бинхэ, казалось, мог сейчас взорваться, настолько горели любопытством его глаза. - Это останется тайной, чтобы ты не подумал вести себя плохо. А теперь вперед, согрей воды. Вид правильно зацелованного учителя явно останется для Бинхэ одним из любимых, с таким откровенным и томным взглядом, не задернутым пеленой, а абсолютно ясным, Цинцю смотрел на него впервые. Несмотря на возбуждение, парень подорвался с кровати принявшись таскать и греть воду, благо для последнего ему стоило лишь опустить руку в уже наполненную бадью для купания. Все это дало Шэнь Цинцю возможность отдышаться, снова принять спокойный вид, прогоняя румянец. - Учитель, этот ученик закончил! - Довольно оповестил Бинхэ, вырывая Цинцю из спокойствия. Тому даже пришлось подумать пару секунд, перед тем как понять, что именно готово. Шэнь Цинцю встал с кровати и прошел мимо ученика со спокойным видом. О недавних поцелуях и возбуждении свидетельствовали только припухшие губы и натянувшаяся ткань штанов в области паха. Бинхэ лишь нетерпеливо сглатывал, жадно осматривая учителя в свете зажженной свечи на столе. Сумерки уже опустились, и с улицы веяло прохладой. Нижние одежды Цинцю будто бы нарочно спадали с плеч, будто бы стекала вода, оголяя светлую кожу. В тусклом свете было видно, как по оголившейся спине пробежали мурашки из-за прохладного воздуха. Все это Ло Бинхэ готов был выгравировать в памяти и никогда не забывать. С тихим шелестом на полу остались и сапоги, и штаны, оставляя учителя перед учеником полностью обнаженным. Бинхэ не сдержал свой порыв. За один шаг он настиг учителя, обнял за тонкую талию, прижался к спине то и дело покрывающейся мурашками, провел руками по груди и торсу учителя. Цинцю ответил тихой усмешкой, поднял руку, пощекотал пальцами подбородок нетерпеливого ученика и произнес то, что заставило Бинхэ еще пару секунд провести в забытье. - Бинхэ, отчего же ты не раздеваешься? Или считаешь, что в холодный вечер этот учитель должен принимать ванну один? Учитель нарочито-специально выдохнул, будто бы огорчен своему выводу. Ослабил хватку Бинхэ и сделал еще пару шагов к бадье. Пока Цинцю усаживался в заботливо согретую воду, глубоко вдыхал свежий запах любимых трав, что так же были добавлены учеником, Бинхэ едва ли опомнился от таких слов учителя. Но как только он прокрутил в голове эту фразу еще пару десятков раз, наконец, пришел в себя и поспешил полностью раздеться, небрежно бросая вещи на пол. Погружаясь в ванну, Ло Бинхэ и вовсе расплескал какое-то количество воды. Оставшаяся на полу одежда тут же промокла. Ученик тут же накинулся на Цинцю с объятиями, учитель тут же отстранил его, стараясь не быть грубым, но и не показаться двусмысленным. - Так вы не хотели принимать ванну с этим учеником и врали? - Заранее готов был разрыдаться Бинхэ, хотя пока ничего не происходило хоть немного указывающее на такой вывод. Наоборот. Шэнь Цинцю развернулся спиной к ученику и попросту использовал его как кресло, за что тут же был схвачен стальной хваткой. Ло руками обхватил талию учителя, не давая надежды вырваться, хотя Цинцю и бровью не повел, позволяя Бинхэ блуждать руками по своему торсу. Ло Бинхэ прижался губами к белой коже Цинцю на плече, порываясь укусить, но все же останавливая себя и проводя зубами по коже едва сжимая челюсть. Раздался тихий вздох учителя. Бинхэ замер, ожидая порицания за использование зубов, ведь еще с самого начала учитель наложил запрет и наверняка разозлится. Но реакция учителя поразила в самое сердце. Перекинув водопад своих черных волос на плечо, Шэнь Цинцю томно выдохнул и погладил ученика по щеке. - Так можно. «Хорошо, что я сижу спиной, иначе меня бы снесло от его вида...» Ворчал про себя учитель с румянцем на щеках, представляя лицо ученика, окруженное светящейся аурой и восхищенным взглядом. Вид Ло Бинхэ полностью соответствовал ожиданиям. У него даже перехватило дыхание. Замерев на пару секунд, Бинхэ оживился, с еще большим энтузиазмом блуждая руками по телу Цинцю. Тонкие пальцы с легкостью скользили по влажной белой коже, упругому торсу, к груди. Учитель, глубоко дыша, молчанием, поощрял действия Бинхэ, но упирающийся в спину твердый член мешал устроиться удобнее. Ло снова осторожно сделал вид, что кусает шею учителя, добравшись пальцами до заветных розоватых сосков. Шэнь Цинцю хмурился, но все же принимал ласки ученика закрыв глаза, что бы не смотреть на то как ноги двух мужчин переплетаются под водой и на свое бесстыжее возбуждение. Ученик же тем временем вошел в раж, не чувствуя сопротивления. Прижимал все крепче, с дозволения учителя кусал нежнее, целовал, легко присасываясь к коже, нетерпеливо тяжело дышал, ждал момента позволения чего-то большего, но он все не наступал. Бинхэ прекрасно видел, как учитель наслаждается этим действом, даже наблюдал за подергивающимся от возбуждения красноватым членом под водой. Не дожидаясь разрешения, Ло Бинхэ оторвался от ласк чувствительных сосков, резко скользнув руками вниз к паху мужчины, где обхватил одной рукой набухший орган, а второй дотянувшись до, все еще узкой дырочки, принявшись поглаживать. Шэнь Цинцю вздрогнул и тут же отстранился, не смотря на неприятные ощущения такого резкого движения. - Нет, прямо сейчас нельзя. - Строго сказал Цинцю, оборачиваясь к ученику через плечо. Его красивое хмурое лицо горело красным от смущения. - Или ты хочешь искупаться в моей крови? Ожидаемо, на глазах ученика проступила влага и спустя пару секунд полились слезы. - Но этот ученик не думал делать больно своему учителю - хныкал Бинхэ неотрывно смотря на отстраненного Цинцю. Тот вздохнул. - В воде будет больно, так что даже не думай - строго, но намного мягче, наказал Цинцю, вернувшись в объятия прихватив с собой мыльный корень. Конечно, поток слез тут же прекратился и мужчина об этом прекрасно знал. Даже без объяснений Бинхэ тут же перенял мыльный корень, с некоторым энтузиазмом принявшись растирать его о тело и волосы учителя невероятно наслаждаясь разрешением проявить заботу о его чистоте. - А откуда учитель знает, что будет больно? - Не без доли юношеской наивности, любопытства и при этом хитрости интересовался Ло Бинхэ, уже придумав себе пару картин в голове о том, как учитель узнает такую информацию. - Просто знаю. Если ты хочешь болтать, а не заботиться об этом учителе, то тогда верни. - Учитель приподнял руку, будто требуя корень обратно. Такая страсть к постоянному склонению разговора к постельной теме уже не только смущало, но и раздражало, что Цинцю совсем не скрывал в голосе. Ученик не найдя что ответить снова мягко укусил учителя за плечо. Шэнь Цинцю отметил этот вид возмущения одним из самых милых, что еще дозволялись юноше. Беззвучно усмехнувшись, учитель уже наслаждался заботой о себе и заранее краснел от того, что произойдет совсем немного погодя. Бинхэ оправдал ожидания Цинцю и после того как заботливо отмыл учителя во всех даже смущающих местах, воззрел на него с сияющим надеждой взглядом. Шэнь Цинцю развернулся к ученику лицом и даже не смог смотреть на этот взгляд с щенячьей мольбой. Выдохнув, он лишь принял ожидаемый исход. - Да-да, но только сегодня - согласился он, хотя ученик пусть и сиял наивным счастьем, уже прекрасно запомнил последовательность и был в полной готовности все повторить при случае. Почти закрыв глаза, Шэнь Цинцю силой заставлял себя не хмуриться и отмывать ученика после тренировок. Руки скользнули по щекам Бинхэ и тут же его одухотворенное лицо окатили сверху ушатом воды. Мокрые волосы тут же прилипли к лицу и плечам. От внезапной бесцеремонности ученик растерялся, заставив Цинцю тихо засмеяться. Ло Бинхэ смотрел на учителя и часто моргал с непонимающим видом. С длинных ресниц падали капли воды, стекали по щекам. Такой взгляд намного меньше смущал Шэнь Цинцю, и он принялся, смотря прямо на Бинхэ, отмывать поток длинных черных волос, пропуская их через пальцы и тем самым расчесывая. Ло Бинхэ тяжело дышал и наблюдал за тем, как руки учителя скользят по его телу, сердце билось чаще, кожа покрывалась мурашками. Все это не могло уйти от внимания Цинцю, от того смущение возвращалось подступая комом к горлу. Он пытался себя отвлечь другими мыслями, похвалы физической формы ученика или подсчетом его кубиков пресса, от этого становилось и правда легче, но через пару секунд снова накатывало волной смущение, чуть ли не накрывая с головой. Бинхэ молча и с улыбкой, наблюдал, как лицо учителя то бледнеет, то снова краснеет, а взгляд блуждает по телу за руками. На самом деле Ло Бинхэ только и ждал, как к нему прикоснуться, пусть и под вуалью заботы. Пристальный взгляд ученика только больше смущал и выводил из себя, хотелось просто оставить все как есть, и вылезти из воды. Но от одного представления этого рыдающего великовозрастного ребенка сердце снова сжималось в комок, и с очередным вздохом Цинцю обхватил рукой давно и крепко стоящий член ученика. Изящная кисть учителя скользила по стволу, постепенно даже больше набухающего, органа. Шэнь Цинцю периодически закрывал глаза, проводя пальцами по складкам кожи и пульсирующим венам. И пока ученик лицом своим полыхал как спичка, в голове учителя наперебой кричали мысли «И как это может в меня влезать?! Почему-то я не уверен, что когда-нибудь смогу привыкнуть к такому! Слишком, это слишком...». Поскорее закончив с интимными местами и даже косвенно пригрозив невинности самого ученика парой пальцев. Цинцю поспешил закончить с ногами и сглотнув очередной комок смущения, вернулся к тому в объятия на самом деле для того что бы отмыть спину, о чем конечно сам ученик и не подумал. Учителя встретили не только объятиями, но и ласками. На шее тут же оставили пару красноватых следов от поцелуев, а не от зубов на радость Цинцю. Бинхэ радовался раньше времени, пока Цинцю медленно все больше раздражался и на очередной поцелуй повел плечом в сторону. - Учителю не нравится? - Незамедлительно раздался тихий жалобный голос у самого уха. - Ты не можешь потерпеть еще немного? - Тут же отрезал Цинцю, поставив Бинхэ на место. Не смотря на красное от смущения лицо и обоюдное возбуждение, учитель заставлял ждать, что конечно приводило Ло Бинхэ в смятение и порождало обидные для него теории. На счастье обоих, пауза затянулась ненадолго. Производство обид было остановлено одним нежным поцелуем учителя в губы. Хватка Бинхэ снова стала стальной, не желая отпускать Цинцю на этот раз, он прижимал учителя крепче, отвечая на поцелуй чуть ли не всем телом. Цинцю будто бы проверял, насколько хорошо ученик усвоил недавний урок, позволяя хозяйничать. Бинхэ с нескрываемым энтузиазмом переплетал языки, повторял действия учителя, стараясь как можно нежнее посасывать губы. «Недурно, недурно, уже лучше, уже можно не бояться за то, что могу лишиться губ от простого поцелуя» с удовольствием для себя отмечал Шэнь Цинцю. Теперь, когда учитель с охотой шел на поцелуи, Бинхэ будто бы осознал принцип в своей голове, добавив в свои действия нежности. Это так же не было упущено вниманием учителя. «Ослабил хватку? Прощайте синяки на моей заднице. Ха! И насколько хватит этого нежного терпения?» С некоторым ученым любопытством задавался вопросом учитель. Наконец прервав поцелуй, Шэнь Цинцю расцепил руки ученика, первым поднимаясь из воды. Желая, было возмутиться, Ло Бинхэ остался сидеть с приоткрытым ртом и смотреть на учителя, снизу вверх будто бы выхватывая каждый сантиметр его тела своим вниманием. Мокрая кожа поблескивала в свете свечи. По длинным стройным ногам Бинхэ провел руками вверх, надолго задержался взглядом на возбужденном органе, прежде чем поднять взгляд еще выше и наконец заметить, что все это время учитель будто бы выжидательно наблюдал за учеником. Мокрые черные волосы облепили плечи и грудь, на щеках алел румянец, в прикрытых глазах читалось ожидание. Но стоило Ло Бинхэ, наконец, взглянуть глаза в глаза, Шэнь Цинцю сдвинулся с места и покинул бадью оставляя ученика в одиночестве, но открывая новый вид на свою спину, что завораживал Бинхэ совсем не меньше чем вид спереди. Круглые ягодицы, тонкая талия, каскад черных волос. Ло Бинхэ неотрывно наблюдал за этим прекрасным зрелищем, навалившись на край бадьи. Его щеки все больше пылали красным, а от ожидания спирало дыхание. Хотелось все больше и больше прижать учителя к себе и взять силой, но эти мысли быстро пресекались воспоминаниями о том, насколько сильную боль это может причинить Цинцю. - Долго ты будешь вот так смотреть? Если да, то этот учитель, пожалуй, пойдет спать. Не успел Шэнь Цинцю даже шага ступить, как Бинхэ вырвался из воды, словно какое-то морское чудище, расплескивая воду вокруг себя и заливая пол еще больше. В конце концов, такой прыжок не прошел бесследно и на мокром полу, усыпанным не менее мокрой одеждой, Ло Бинхэ поскользнулся на собственных брошенных одеяниях и тут же растянулся на полу. Цинцю резко обернулся. Вид разлегшегося на полу ученика из-за своей же неряшливости, заставил рассмеяться. Особенно забавным в этой ситуации выглядел все так же твердо стоящий член. Учитель протянул руку разрыдавшемуся на полу ученику и помог подняться. - Только не ври, что сильно ушибся... - Но не вру же! - Бинхэ уставил на учителя свой жалобный взгляд огромных черных глаз. Тут же смягчившись, учитель прижал голову ученика к своей груди принявшись поглаживать по якобы ушибленному затылку. - Если и, правда, сильно ушибся, тогда ложимся спать. - Нет, уже все прошло, этого ученика быстро исцеляют руки учителя - незамедлительно отозвался Бинхэ. «Ну да, чего еще можно было ожидать от этого озабоченного прохвоста» мысленно и обреченно вздохнул Шэнь Цинцю, выпуская Бинхэ из своих рук. Ученик тут же направился к кровати уводя за собой ничуть не удивленного Цинцю. Завалить себя резко на кровать Шэнь Цинцю не позволил, наоборот, завалив вместо себя ученика, сел на его бедра. Ло Бинхэ с восхищением смотрел на восседавшего учителя. Он ожидал продолжения, изо всех сил сдерживаясь и держа остатки силы воли в кулаке, это чувствовалось из-за сильного напряжения мышц. Цинцю прекрасно это ощущал, и поспешил склониться к Бинхэ, снова слившись в поцелуе. Все больше удивляясь, Ло Бинхэ попытался резко сцепить учителя в объятия, прижать к себе как можно крепче, но Шэнь Цинцю остановил его сцепляя их руки вместе и переплетая пальцы. В разочаровании, ученик чуть было не прикусил себе и учителю языки, на что тут же лишился и радости поцелуя. Цинцю выпрямился, усаживаясь ровно и снова смотря на ученика сверху. Во взгляде читалось осуждение. - Почему учитель меня останавливает? - Возмущался парень крепче сжимая его руки в своих - Учитель весь вечер только и делает что запрещает, сегодня этому ученику совсем ничего нельзя? В голосе даже читались нотки отчаяния и, конечно же, слез, но, несмотря на понимание этой игры голоса, сердце Цинцю каждый раз сжималось в комок. Учитель выдохнул, позволив себе ненадолго слабость, смягчить обиду жадного к вниманию ученика и просто улыбнулся. Свет догорающей свечи отражался в черных глазах, плясал бликами на влажных волосах и коже. Бинхэ же скрытый от свечи в тени балдахина замер и ослабил хватку рук, в восхищении наблюдая за Цинцю. - Ты совсем не желаешь внимать урокам этого учителя сейчас? - Но... учитель, этому ученику так сложно держаться... - напускные слезы уже подступали к глотке. Шэнь Цинцю освободил руки из хватки и погладил по щекам ученика. - Еще немного, если ученик остановит учителя, то пожалеет. Тихий шепот и еще держащаяся на губах легкая улыбка заставляли Бинхэ трепетать, восхищаться и внутренне кричать как можно громче. Учитель некоторое время смотрел в черные глаза, теплоту которых перебивало похотливое нетерпение. «Что еще можно было ожидать от героя гаремной новеллы? Тихой жизни без извращений? Хотелось бы быть дураком чтобы в это верить... дам ему еще одну причину меня слушаться. Чем послушнее, тем лучше... надо только вспомнить, как там это в фильмах было.» Ненадолго повиснув в своих мыслях глядя ученику в глаза, Шэнь Цинцю наконец двинулся, склонившись к парню и принявшись покрывать его шею поцелуями, легкими, будто взмах крыльев бабочки. Сердце Ло Бинхэ от действий учителя безумно быстро забилось. Юноша слишком сильно ценил эти редкие проявления ласки от своего учителя. Невольно заслезились глаза. Цинцю не мог этого не заметить, но не повел бровью, наоборот, сделал поцелуи более осязаемыми. Губы все крепче прижимались к коже, приятный запах трав и мыльного корня дополняли друг друга, пьянили и расслабляли. Быстрый пульс невероятно четко ощущался даже за стальными тренированными мышцами ученика. Бинхэ боялся дрогнуть рукой, чтобы не прервать череду поцелуев и ласк. Руки Шэнь Цинцю так же плавно скользили по торсу, рукам и бедрам Бинхэ. Ощутимые поцелуи, легкие прикосновения языка к особо чувствительным соскам, укол вины от созерцания старого шрама... учитель постепенно опускался, ниже награждая каждый кубик пресса поцелуем. Смешанное чувство зародилось у Бинхэ где-то внутри и скрутило живот, он поднял голову, наблюдая за Цинцю. Но когда мягкие губы учителя прижались к широкой и горячей головке уже пунцового перевозбужденного члена больших размеров, а его изящные пальцы обхватили ствол, ученик отреагировал совсем не так, как ожидалось. Вместо извращенных вздохов и удивления, вместо восхищения и удовлетворения похотливой натуры, Ло в шоке вдруг резко и грубо прервал учителя. Схватившись за плечи Цинцю, Бинхэ оторвал его от себя и вместе с тем сел на кровати. Шэнь Цинцю смотрел прямо на ученика, с нескрываемым удивлением приоткрыв рот. Красный до кончиков ушей Ло Бинхэ со слезящимися глазами неотрывно смотрел на учителя и похоже, оказался очень возмущен. - Он не для поцелуев! - Выпалил смущенный парень, повергая учителя в еще больший шок. «Но ведь в оригинальном романе ему нравилось! Какого черта происходит?!» недоумевал учитель в своих мыслях, только сейчас осознав, что система не дала никакого достижения, хотя это было первое взаимодействие напрямую. Бинхэ обнял Цинцю так крепко, что того наконец выдернуло из ступора непонимания. - Учитель не должен унижаться перед этим учеником, этот ученик не хочет... Плечо намокло, донеслись всхлипы, и вдруг стало ясно. Бинхэ не считал это разнообразием, а лишь доказательством превосходства, унижением партнера. Неудивительно, что это любил тиран из оригинальной истории. Но сейчас, Шэнь Цинцю заключил в объятия нежного Бинхэ, который все воспринимал близко к сердцу. Это была ошибка, сейчас он плакал на плече учителя, считая, что тому пришлось унижаться. Цинцю даже порадовался этому факту, считая это еще одним доказательством не только уважения, но и светлых чувств, что, конечно, не было тайной. Учитель поспешил погладить расстроенного Бинхэ по голове и тихо прошептал: - Тогда, куда тебя поцеловать сейчас? Ло Бинхэ оживился тут же, оторвавшись от плеча учителя, посмотрев на него в упор. Немым ответом стало указанием пальца на собственные губы. Цинцю исполнил пожелание, снова накрывая губы ученика своими и проверяя в очередной раз насколько хорошо усвоен урок. Со стороны Бинхэ поцелуй все еще был грубоватым и лишенным тонкости, губы учителя то и дело оказывались пойманными, а иногда и язык, но теперь это было даже приятно, о чем про себя подмечал мужчина. Забыв в поцелуе о своей ведущей роли вечера, Цинцю расслабился, за что тут же оказался, прижат к кровати с неприлично высоко поднятыми бедрами. Бинхэ нарочно так сгибал тело учителя, принимая свою любимую позу, а Цинцю снова мысленно прощался со своими лопатками, поясницей и задом, прекрасно зная, как они после будут болеть. Однако, при этом не выказал сопротивления, принимая смирение с каждым разом все больше. Да и сам Шэнь Цинцю не мог отрицать, что получал удовольствие от столь развратного действа. Сам он даже обдумывал слова Шан Цинхуа о том, как этот дурак сболтнул при Бинхэ о безвредности даже ежедневного интима для бессмертного тела Цинцю. Может быть, и в правду отдаваться чаще было возможным, но тогда послушный мальчик может почувствовать больше свободы и ненароком затрахать до смерти. Лучше было держать его в руках, если сам он не может. Отвлеченные мысли Цинцю прервал сам Бинхэ своими действиями. Тонкие пальцы по обыкновению проникли прямо в учителя, растягивая узкий проход. Учитель вдруг осознал, как не хватает кислорода и прекратил отвечать на поцелуй, жадно хватая ртом воздух. Бинхэ продолжал, специально приучив себя в быстром поиске той самой заветной точки, стимуляция которой заставляла учителя так красиво стонать. Звуки не заставили себя ждать. Перебиваемые вздохами и продолжающимся осторожным поцелуем, стоны срывались с губ. От этого Ло Бинхэ едва вздрагивал и покрывался мурашками, возвращаясь в более возбужденное состояние. Сам же Цинцю при этом вздрагивал сильнее и не ощущал таких необъективных для него сейчас признаков страсти в ученике, он чувствовал только, как уже три пальца внутри него неустанно ласкали и осторожно продвигались поступательными движениями. Сосредоточившегося на приятных ощущениях, Цинцю будто бы выдернули из немного другого мира, когда пальцы покинули его тело. Мужчина вздохнул поглубже, когда к его снова сжавшемуся отверстию приставили член. Сочащаяся белая жидкость из головки так же послужила смазкой, и огромный орган постепенно проник в тело. Снова ощущения, будто пронзают тело насквозь, ненадолго подступившая тошнота, жжение, боль и вот оно, наслаждение. Ло Бинхэ еще с их настоящего первого раза под сломанной крышей приучился бить точно в цель, что бы слышать, что бы чувствовать, как учитель всем телом содрогается от захлестывающей его волны удовольствия, которое доставляет ему ученик. Это было наивысшей наградой, какую ученик мог себе представить и хотел видеть в постели. Еще немного скованных движений, словно разминка, и тело Шэнь Цинцю снова будто попадало под поезд. Бинхэ, которого удерживали весь вечер, сорвался и вдалбливался не жалея сил. Цинцю старался его как-то удержать, зажимая дрожащими ногами к себе поближе, стараясь не дать много места для разгона. Но тело ниже пояса уже не слушалось как прежде и даже до разума Шэнь Цинцю, будто бы отголосками долетали пошлые звуки соития, шлепков бедер о его ягодицы, хлюпающие звуки, вгоняющие в краску, шепот ученика или, то просто было его дыхание. Мир за пределами кровати будто переставал существовать, не напоминая о себе. Остатками разума Цинцю в очередной раз согласился сам с собой, что в эти моменты совершенно не может остановить напор ученика и просто позволял ему продолжать уже без сопротивления. Тонкие пальцы впивались в спину Бинхэ, оставляя красноватые следы, Шэнь Цинцю прижимался крепче, но для зверя над ним это было незначительным. Остатками разума учитель лишь усмехался и, похоже, вслух называя Бинхэ демоном, успевал тут же целовать и снова наслаждаться. Шэнь Цинцю даже не заметил, как затягивалось действо, несмотря на активность Бинхэ, будто тот специально что-то оттягивал, не позволяя учителю кончить. Сам же Цинцю осознал это лишь когда своими размашистыми толчками Ло Бинхэ входил настолько глубоко и настолько точно попадал по чувствительной точке, что все подернулось дымкой перед глазами. Это оказалось последней каплей. Сдавленный, но не менее красивый и протяжный стон вырвался из груди мужчины. Порыв выгнуться навстречу Бинхэ был встречен учеником так, будто он был заранее готов ловить учителя. Только пару мгновений спустя, пребывая в объятиях Ло Бинхэ с губ которого не сходила улыбка. Цинцю почувствовал, как излился сам, торс у обоих мужчин оказался перепачкан вязкой белой жидкостью от того, что ученик крепко прижимался к учителю. А так же, Цинцю постепенно начал чувствовать свой саднящий зад и то, как внутри растекается семя самого Бинхэ. «Одновременно?» донеслась до сознания усталая мысль. Цинцю усмехнулся упертости, явно слишком собой довольного, ученика и похлопал его по голове, подумав, что так даст понять о высокой оценке стараний. Похоже, учителя поняли верно. На и так истерзанном теле снова появилась россыпь укусов вместе с легкими следами страстных поцелуев. Не успел Шэнь Цинцю даже отдышаться за поглаживанием Бинхэ по голове и полностью прочувствовать пронзаемую ножами боли поясницу, как вдруг движение возобновилось. Последовали удивленные сдавленные вздохи и попытки Цинцю не показывать ни единым мускулом, насколько столь скорое продолжение неприятно, пусть и ожидаемо. От толчков нижняя часть тела вскоре снова отказала, онемев от происходящего. В руках почти не оставалось силы, а ощущения приносящие наслаждение при движении добирались до мозга лишь приятной негой с послевкусием очередного приступа жжения внутри. Ло Бинхэ самозабвенно трахал уставшего учителя, тело которого после первого раза за сегодня принимало ученика полностью без сопротивления, пусть и постоянно пыталось сжать твердый член внутри себя и задержать его. Очевидно, что ничего не могло сдержать дорвавшегося Бинхэ, и пока он не излил все свое желание, не остановился. Весь мир в глазах Цинцю подернулся туманом, и он ничего не видел перед собой кроме Бинхэ. Так было каждый раз. Каждый раз нечем дышать. Каждый раз демон не останавливается пока не вытрахает из уже податливого тела Цинцю все что хочет. Каждый раз это оборачивается болью, усталостью и в то же время наслаждением. От усталости даже язык не поворачивался говорить что-либо, да и не хотелось говорить ничего, только уснуть, наконец, и расслабиться. Бинхэ предвосхищая возмущения учителя после секса, уложил его на подушки. Успокаивающийся орган почти беспрепятственно покинул тело учителя, Ло Бинхэ как всегда делал это осторожно. Снова склонился за поцелуем, получая усталый ответ на пару секунд, после чего оторвался и, светясь блаженством, лег рядом на бок вплотную к Шэнь Цинцю. Цинцю, наконец, выдохнул, получив расслабление вместе с остатками наслаждения и зудящей боли, повернул голову к ученику и немного, погрелся в лучах его ауры. Бинхэ поспешил накрыть учителя одеялом и взять его за руку. - Учитель? - Вдруг заговорил он тихим и усталым, но пышущим любопытством, голосом. - После уроков, что вы преподали этому ученику сегодня, будет позволено целовать учителя чаще? Шэнь Цинцю некоторое время думал, нахмурившись и смотря на губы Бинхэ прикрыв глаза. Разрешить - значит породить новые требования. Запретить - значит расстроить и пресечь все его старания. Притвориться спящим и избежать ответа было самым соблазнительным вариантом, но Цинцю все же со вздохом заговорил. - Этот учитель будет наблюдать за поведением ученика и его старанием. - А сейчас можно? - Преисполненный воодушевлением Ло Бинхэ снова приблизился к лицу Цинцю. Еще один усталый вздох и легкий кивок. - Немного. Стоит отдать должное, ученик и правда беспокоился за утомление учителя, и поцелуй получился мягким, нежным, пусть и был удостоен ответа лишь на пару секунд. Ло Бинхэ наблюдал, как глаза учителя медленно закрываются, несмотря на поцелуй, и он, с тихим вздохом, засыпает. Бинхэ поцеловал руку Цинцю, что держал в своей и смотрел на спящего учителя ничуть не сдерживая своего чувства счастья. Он лежал рядом, дышал, любил, отдавался весь ему. Это все еще могло показаться сном со злой насмешкой после пяти лет страданий, но нет. Это было реальностью. Непередаваемое чувство, что наполняло Бинхэ изнутри, чувство восторга, выливалось слезами наружу, но от того меньше его не становилось. Придвинув спящего Цинцю поближе к себе, Ло Бинхэ наконец сомкнул глаза и уснул с улыбкой на губах. - Ты опять плакал перед сном? Опять вспоминал что было? - Шэнь Цинцю подошел к ученику и принялся обтирать руками его мокрые щеки. Бинхэ не сдерживаясь, продолжал плакать, со счастливым взглядом смотря на учителя. Безлюдная гора, густая бамбуковая роща, одинокая хижина. Это был их общий сон, и никто не мог упрекнуть их, или косо посмотреть на эти милые моменты заботы друг о друге. - Учитель, этот ученик так счастлив быть с вами, не оставляйте меня - Бинхэ принялся вдруг расцеловывать руки Цинцю. Это на секунду удивило, но такие просьбы пусть и становились реже, все еще продолжались с момента их воссоединения. - Я же говорил, не оставлю. Но ты снова всего меня искусал, даже руки, куда это годится? Или уроки для тебя пустой звук? - Вздохнул Шэнь Цинцю, со сжимающимся сердцем смотря на ученика. Он улыбнулся, чтобы утешить его хотя бы на мгновение. - Пойдем со мной. Сегодня твое небо особенно спокойное. - Погладив ученика по голове и взяв его за руку, Цинцю направился к хижине, где сел на сандаловое кресло и раскрыл веер. Все так же светящийся счастьем Бинхэ сел рядом на пол и сложил голову учителю на колени. Безмятежные облака лениво плыли по небу, Шэнь Цинцю наблюдал за ними, изредка опуская взгляд на Ло Бинхэ. Последний в свою очередь поступал ровно наоборот, наблюдая больше за величественным учителем, что обмахивался веером и смотрел на облака. Цинцю пропускал сквозь пальцы пряди черных волос ученика, гладил по голове и будто бы сам преисполнялся радостью, но не показывал этого снаружи. Этого и не было нужно, Бинхэ и так все чувствовал, нежась под рукой учителя.