Мой рок-н-ролл

      Ричи давно начал играть на гитаре, это одно из немногих дел, которое по-настоящему приносило ему радость, уже в восьмом классе он стал задумываться о том, чтобы связать свою жизнь с музыкой и поступить в колледж на специальность, связанную с искусством, он даже взял себе творческий псевдоним «Тозиер», потому что Уилер слишком скучная фамилия из провинции. Родители же относились несерьёзно к его увлечению, а Макс напротив всегда поддерживала юношу и с упованием ждала, когда эта восходящая звезда напишет хоть одну песню для неё, о их чувствах и отношениях, которую она будет с искрами и слезами в глазах одновременно слушать среди толпы фанаток на шумном концерте в одном из клубов Индианы. Мэйфилд нарезала круги на скейте вокруг музицирующего бойфренда и звонко смеялась над его шутками. Из под пальцев лихо выходили задорные мелодии, которые всегда поднимали настроение всем вокруг, а уже на них Ричи легко накладывал веселые песенки или похабные частушки. Но рок-баллада, которую так тщательно пытался выжать из себя начинающий артист так и не удавалась, как известно, в песню всегда нужно вкладывать настоящие эмоции, иначе она не выходит, но ведь Балабол правда любил Макс. Не мог же он быть с ней только из-за негласной братской борьбы, одним пунктом из которой было стремление Тозиера показать, что нерадивый братец быстро отказался от новенькой и напрасно преградил ей путь в свой клуб, потому что она крутая девчонка на самом деле. Ведь не мог же он встречаться с ней так долго просто на спор?       Джейн так скучала за уроками, решить ещё один пример по алгебре становилось сложнее, чем в очередной раз спасти мир от нашествия монстров с Изнанки, ей хотелось приключений и веселья, но Майк отказывался как раньше выходить с ней с пикниками к озеру, потому что в выпускном классе некогда отвлекаться на подобное. Их отношения должны временно отойти на второй план. До того, как они оба поступят в колледжи, на них просто нет времени. Ну конечно, Уилер считал себя намного серьезнее своего старшего брата-близнеца, поэтому тщательно готовился к поступлению в юридический, родители успели скопить неплохую сумму на образование детей, благо Нэнси получила хороший грант на образование, так что у Майкла были все шансы стать одним из тех серьёзных мужчин, что каждое утро гуляют с дипломатом от дома до такси и от такси до работы. Поэтому он считал увлечение Джейн театром и кино лишь смешной шуткой, совершенно не замечая, что она уже два года блестяще играет роль влюблённой в него. Почему? Да потому что для всего Хоукинса она оставалась чудачкой, приемной, дурочкой, которая и слова в предложения-то с трудом связывает, хотя она уже давно прониклась любовью к литературе и старым фильмам. Семейство Байерсов привило любовь к камере, Джонатан был рад снимать её всегда, поэтому фотоальбом кишел её одиночными фотографиями с безумными идеями. Ее чувства к Майку были тёплыми и нежными, совсем скоро она уже вовсе забыла значение слова «пара», ведь вели они себя ровно так же как родители Уилеров, давно забывшие как вообще столкнулись вместе.       Ричи часто говорил с Джейн, Джейн часто говорила с Ричи. Он помогал ей отвлечься от безразличия Майка и снова надеть на лицо улыбку, а она всегда помогала ему с Макс, напоминала о важных датах, о которых подруга начинала трещать ей за неделю, будучи уверенная в том, что парень забудет, но Хоппер никогда не давала Тозиеру забыть, на что всегда получала лёгкое касание его длинными пальцами с мозолями от игры на гитаре по кончику носу и мелодичное: «Что бы я без тебя делал, Джи-Джи.» Это всегда вызывало в ней самые чистые и детские эмоции, радостный смех захватывал Джейн, и даже, казалось бы, бесповоротно испорченное на весь день настроение восстанавливалось за несколько минут рядом с Ричи, как будто он всегда запускал воздух в неё, туда, где теплился уголёк ее энергии, которому Майк каждый раз так тщательно перекрывал кислород. Она любила Тозиера за тот комфорт, который он ей дарил.

***

      Она постучалась в дверь какой-то замысловатой дробью и не дожидаясь ответа вошла внутрь.       — Как ты вообще прожил столько лет со своим братом, — шутливо улыбнулась Джейн, найдя друга в его излюбленном месте для творчества, которым он обзавёлся с полгода назад. Небольшой гараж на краю города, переобустроенный внутри и звукоизолированный, чтобы спокойно репетировать в нем. Хотя периодически Балабол и ночевал здесь. Он не любил, чтобы сюда хоть кто-то приходил, поэтому знали об этом месте только самые близкие, да и то, звал он их крайне редко на премьеру какой-нибудь своей песни. — Ри-чи, ты слышишь меня?              — А, Джейн, — он улыбнулся и поднялся из лежачего положения с гитарой, выдыхая дым и туша сигарету о стоящую рядом пепельницу. — У меня тут все ещё творческий кризис,       — тем не менее, он почему-то рад был ее появлению здесь, других в данный момент он скорее всего бы прогнал.       — Я пришла вернуть твои вещи, которые нашла у себя, — она усмехнулась и приподняла стопочку футболок и толстовок. — М ы же завтра уезжаем... Мы с Майком, он уже поступил.       — А ты, конечно, едешь с ним.       — Ну а как ещё. Мое письмо ещё не пришло, ваши родители согласились снимать нам квартиру, чтобы мы не разлучались, — на последних словах она пародировала голос миссис Уилер и посмеялась после. — Мы с Майком что-то вроде договорились, что, если меня не примут в актерское, я пойду на социологию, учиться в одном институте с ним.       — Вы прям голубки неразлучники, аж тошно иногда.       — Мне тоже, — тихо сказала Джейн и положила стопку вещей на тумбочку при входе.       — А что насчёт твоего поступления? Ты так ничего и не рассказал.       — Я уеду в конце лета, Макс тоже поступила, уедет в Оклахому в начале Августа, а я поступил в Бостон, представь себе. Хочу дописать песню для неё, моя первая серьёзная баллада, да что-то все не то совсем.       — Сыграешь мне?       Ричи усмехнулся, поправил очки и удобно обхватил гитару, мелодия была довольно быстрая, но при этом лиричная. Джейн сидела на крутящемся стуле напротив него и вглядывалась в задумчивое выражение лица, то ли ему не нравилось то, что он играет, то ли он был не рад, что написал именно это.       — And now I’m like baby, baby, baby ohh like baby baby baby noo like baby baby baby ohh i thought you’d always be mine, mine.       — Это только припев, над куплетами ещё работать и работать, но не знаю, она как-то вообще не звучит, — Тозиер вздохнул и снова потянулся за сигаретами и закурил.       — Она милая, — высказала свою оценку Джейн, неуверенно пожав плечами. Но если честно, песня получилась попсовая, Эл прекрасно знала, как Ричи не любил это слово. Они сошлись на том, что полюбили песни со смыслом, рок 80х годов стал музыкой, на которой все их поколение выросло. Bon Jovi, AC/DC, Guns N ‘Roses, Queen в конце концов. Эти парни своей лирикой действительно брали за душу, поэтому их никогда не забудут. А кто будет напевать незамысловатое «baby, baby, baby» через лет 20?       — Милая и все. Это попса, — резко ответил Ричи и завалился обратно на кровать. — Я больше всего боялся, что буду писать какую-то бессмысленную фигню.       Джейн легла на кровать рядом с ним, подпирая голову рукой, Балабол повернулся к ней и невольно прошёлся глазами по телу. Юбка из темной джинсы, чёрная футболка с эмблемой Металлики на груди настолько большая, что торчала и из-под юбки, все таки открывая смуглые худые ноги. За что все безоговорочно любили Макс, так за то, что она таки заставила подругу перестать носить бесформенные рубашки отца и начать одеваться как девочка. Ричи прищурился.       — Это же тоже моя футболка?       Девушка посмотрела на себя и засмеялась.       — И правда, я слишком привыкла к твоим вещам в моём гардеробе.       — Так и быть, оставь себе, будет повод вспоминать меня, чтобы совсем не затухнуть в занудстве Майка, — он ещё раз затянулся и отвернулся, чтобы выдохнуть дым и потушить очередную сигарету.       — Даже не могу представить, как буду без тебя.       — Скучно и занудно, ДжиДжи, — он снова тыкнул ее в кончик носа и улыбнулся. — Скучно и занудно.       — Может тебе стоит провести время с Макс, раз уж ты пишешь романтичную песню?       — Я пробовал, мы ходили на крышу ночью, смотрели на звёзды, и я играл ей песни.       Джейн издала писк умиления и растянула губы в улыбке, ведь Ричи мог сколько угодно казаться дерзким пофигистом, но в душе был тем ещё романтиком. Однако, баллада все ещё не была написана.       — Тебе просто не хватает вдохновения, я уверена, — Эл села и положила подбадривающие ладонь на ногу Тозиера. — Ладно. Не буду тебя отвлекать, помогу собраться Майку.       — Нет, подожди, — остановил он ее, как только она взялась за ручку двери. — Ты проведёшь с Майком все оставшуюся жизнь, оставь мне хоть последний один день.       Конечно же, она не могла отказаться, ведь Ричи был прав, такое привычное и близкое общение совсем скоро будет прервано, они будут видеться разве что на каникулах и то не точно. Выпадет ли им обоим шанс найти ещё кого-то столь же подходящего душе? Никто не знает, поэтому нельзя упускать момент.       — Как тебе такая? — он снова поднялся и начал наигрывать очень легкую мелодию, под которую так и хотелось поднять зажигалку и медленно качаться.       — Вау, — она похлопала, когда он закончил. — А слова?       — Я так и не закончил её, написал, когда Джойс сказала, что заберёт тебя и уедет из Хоукинса со всей семьёй. Мне было довольно паршиво. Уже и не вспомню текст, — он усмехнулся. Конечно, текст он помнил, писал он песню вообще о том, что не хотел терять Джейн, однако так и не спел её, никому. Хотя она получилась действительно достаточно лиричной.       — Славно, что тебе больше не паршиво.       Хоппер принялась ходить по гаражу и рассматривать его изнутри. Стены украшало множество плакатов и рисунков, осторожно были прикреплены и билеты на концерты, на которых Тозиеру довелось побывать. На столе лежал бубен, маракасы, губная гармошка и другие небольшие музыкальные инструменты, а в уголочке мирно покоилась одна фотография в рамке, которую Джейн без труда узнала.       — Это же с последнего снежного бала, — она взяла рамку и показала Ричи. — Я подарила тебе ее на день рождения.       Это была любимая ее фотография, на которой они одновременно лижут Майка в щеку, а тот в свою очередь недовольно морщится и жмурится.       — Да, лицо Майка такое поднимает мне настроение, мы с тобой команда мечты прям, — он улыбнулся, завороженно глядя на подругу, пальцы сами достали сигарету из пачки и положили меж губ, зажигалка щелкнула рядом и Тозиер наконец вдохнул полной грудью. Могло показаться странным, но только эта фотография стояла у него здесь, Ричи не хотел казаться слишком сентиментальным мальчиком, логово которого усыпано фотографиями. Но эта же с братом. И с Джейн.       — У меня тоже висела эта фотография. Взяла ее с собой, а то, когда ещё такой момент будет.       В помещении ненадолго повисла гнетущая тишина, Эл всматривалась в фотографию и унимала подступающие к глазам слёзы, потому что чет возьми не хотела уезжать отсюда, не хотела даже покидать этот гараж, она слишком л ю б и л а Ричи, чтобы так просто сейчас взять и прекратить ежедневные контакты, она перегорит, сдуется, задохнётся уже через месяц общения с Майком.       — Мне... — она шмыгнула носом и многократно моргнула глазами, возвращая фотографию на место. — Мне лучше пойти правда, увидимся на ужине.       И она сбежала, забыв закрыть за собой дверь.       В груди Ричи поселилось странное чувство, ему показалось, что он видит её последний раз, в смысле, правда последний, будто Джейн больше не будет в его жизни. Он смотрел на улицу через узкую щель между дверью и косяком взглядом, наполненным разве что горечью, не мог ни пошевелиться, ни издать звука. Ветер настырно ворвался и распахнул металлические двери, Ричи зашипел и выронил окурок в руке, пламя на которого добралось уже до пальцев. Все рухнуло в один момент, тогда ничего не оставалось кроме того, чтобы, как ни странно… запеть.       — Сигарета мелькает во тьме Ветер пепел в лицо швырнул мне И затушенный фильтр мне на пальцах оставил ожог...       — Обугленный! — вдруг послышался родной голос из дверного проёма. Джейн переступила порог и закрыла за собой дверь, легко расправляясь с тяжелой защелкой. — Так будет звучать лучше.       Ричи не опешил, как могло случиться, просто продолжал наигрывать мелодию, смотря на Джейн.

— Сигарета мелькает во тьме,

Ветер пепел в лицо швырнул мне,

И обугленный фильтр мне на пальцах оставил ожог.

Скрипнув сталью открылася дверь,

Ты идёшь — ты моя теперь,

Я приятную дрожь ощущаю с головы до но-о-ог.

      Хоппер не торопилась, медленно сокращала расстояние между ними, последний раз утирая остатки слез под глазами. Заворожённо слушая Тозиера, она раскрутила волосы из маленького хвостика, роняя резинку на пол, всё ещё не останавливаясь.       — Я не смогу так, — она подошла почти вплотную к нему, но из-за высокого роста юноши взгляды из могли спокойно пересекаться. — Забери свою футболку.       Он поставил гитару рядом, облокачивая на кровать, а она подняла руки вверх, позволяя Тозиеру длинными пальцами заскользить по телу, доставая выправленную футболку, в конце концов беспрепятственно стягивая её с девушки. Он никогда не думал что у Джейн под футболкой, поймал себя на мысли об этом только сейчас, так странно, вообще-то, ведь такое происходило со всеми девчонками в его окружении, было приятно узнать, что под его футболками скрывалась аккуратная грудь, облачённая в тонкое чёрное кружево, тонкая талия и быстро бьющееся сердце, которое даже сейчас, кажется, окутывало комнату своим звуком. Тёплые губы парня коснулись плоского живота, от чего всё тело девушки задрожало, она смогла только опустить руки ему на плечи и легко смять их. Парень же продолжал медленно подниматься поцелуями от живота к груди, шее, пока ему не пришлось встать, чтобы дотянуться до губ. Дыхание у обоих было сбито, они смотрели друг на друга из-под прикрытых век, не размышляя о таких мелочах, как правильность происходящего.

«Ты со мною забудь обо всем,

эта ночь нам покажется сном,

я возьму тебя и прижму как родную дочь

А-ха»

      Словно фарфоровую куклу, которую так легко разбить, он положил ее на кровать, лишая себя самого рубашки и футболки, отбрасывая в сторону вещи, ладони ее тут же коснулись его пылающего тела, губы приглашающе разомкнулись. Всё закружилось как в тумане, совершенно неосознанно. Ведомые не животным желанием, а горячим сердцем юноша и девушка теснее прижимались друг к другу, не нарушая долгий поцелуй. Кожа у Джейн бархатная, а у Ричи мозоли на пальцах от бесконечной игры, Она кажется крошкой рядом с Ним. Волосы её разбросаны по подушке, а его кудри (отрастить которые он решил не так и давно) касались её лица, щекоча линию челюсти. Избавившись от одежды, оба почувствовали себя как никогда хорошо.

«Нас окутает дым сигарет,

Ты уйдёшь, как настанет рассвет

И следы на постели напомнят про счастливую ночь»

      Но ужине вечером они смотрят друг на друга и понимают, что оба умолчали о произошедшем. Джейн не расскажет о том сладком чувстве, что разливалось по всему телу, а Ричи умолчит о песне, которая родилась только рядом с ней. Ведь все в Хоукинсе знают, что Джейн Хоппер любит Майка Уилера, а Ричи Тозиер пишет серенады Макс Мэйфилд.