Заклятие Пандоры

Дэймон беспокойно поправлял галстук бабочку. Ему было неуютно в этом дорогом хрустящем костюме, который так правильно белел воротничком рубашки, благородно чернел пиджаком. - Скоро уже?! – взволнованно спросил он у кучи суетящихся костюмеров, гримеров, сценаристов, дизайнеров, операторов, сценаристов и другого разноцветного люда. - Да, начинаем через пять минут… Дэймону пришлось приложить немало усилий, чтобы организовать сегодняшний день. Пришлось воспользоваться внушением и убедить кучу народа! Помимо того, передача вообще потеряла свой первоначальный облик! Хотя какая разница, ему то нужно было всего лишь время, в которое она выходила в эфир, ему стоило большого труда уладить все трудности с тем, чтобы передача снималась в прямом эфире. Дэймон был уверен, что она ее не пропустит. И выслушает его. Наконец-то! Вампир покрутился перед зеркалом, отмахнулся от лезшей к нему с кисточкой гримерши, выплюнул пудру, забившуюся в рот. - Да уйди же! – прорычал он надоедливой тетке и отпихнул ее от себя. – Я и так выгляжу превосходно… Ну да, это было точно подмечено… обычно лохматые кудри Дэймона были на этот раз уложены в красивом естественном беспорядке, ладное подтянутое тело было облачено в обтягивающий секси-костюм, который так же смотрелся на нем с легкой небрежностью. Весь женский персонал в студии бросал на него страстно-томные взгляды. Если бы он был лакомым блюдом, то тарелка была бы уже пуста! - Начинаем! – прокричал кто-то, и толпа засуетилась, разбегаясь по своим местам. Звукооператор запустил нежную мелодию, которую Дэймон лично выбирал сам. Это была песня, под которую он с Еленой танцевал свой свадебный вальс. Началось… Елена очень устала за этот день. Сколько всего пришлось сделать… они ведь недавно сюда переехали, и создание уюта в доме дорого стоило ей… Она предпочитала делать все сама, с душою, старательно, чтобы любоваться потом результатами своего труда. Хоть Елена и была вампиром, она осталась прежней и не могла позволить себе заставлять кого-то. Внушением она не пользовалась еще ни разу. Никогда! И не собиралась… Елена прошла на кухню и щелкнула выключателем кофеварки. Та приятно загудела, и по кухне разнесся свежий аромат. Как хорошо будет сейчас расслабиться за выпуском своей любимой программы… как обычная, простая домохозяйка… Елена невольно улыбнулась такой мысли. Неужели она когда-то могла действительно стать такой?! Девушка прислушалась к дыханию своего сына. Стефи крепко спал, значит, у нее есть еще время… Елена быстро приняла освежающий душ, надела мягкий халат, распустила мокрые волосы по плечам и с ароматной чашкой в руке устроилась перед телевизором. Девушка щелкнула пультом. Передача еще не началась, у нее была пара минут… Пока Елена потягивала кофе, замелькали титры. Она устроилась поудобнее, как вдруг из ящика полилась знакомая до боли мелодия, ножом кромсающая ее измученное сердце. В голове вихрем закружились воспоминания. Она идет к алтарю с букетом в тонких пальцах… Перед ней Дэймон, весь в черном… Он одевает кольцо на ее палец… Священник объявляет их мужем и женой… Его губы, такие мягкие, такие теплые, такие нежные и родные приближаются, приближаются, приближаются… Елена встряхнула головой. Почему вдруг здесь играет ИХ песня? Это что, какая-то шутка? Да и декорации совсем другие… вместо привычных картинок далеких стран и берегов замелькали ее фотографии! Елена выронила кофе, и коричневая жидкость расплескалась на халате и ковре, но она этого не видела. Их свадебная фотография… вот они вместе пекут пирог, все в муке, пикник, медовый месяц, пляж… вот маленькая Кира, вот Дэймон с ней на бейсболе… - Что это?! – одними губами прошептала девушка. – Ей упорно не верилось, что кто-то влез в ее мир, нарушил его хрупкое равновесие… Но фотографии померкли. Вместо них на экране появилось лицо. Твердое, мужественное… она столько раз гладила его своими руками, что могла бы с закрытыми глазами, на ощупь, узнать его… Грустная полуулыбка губ, печальные серые глаза… Елена неожиданно вспомнила, каким чистыми рондиками кажутся его глаза в свете солнца. Как солнечные зайчики рождают в них бездонную глубину, превращая в две огромных вселенных, в которых она купалась вместе с лучами солнца. Она вспомнила, как много раз, когда они лежали рядом, она путалась руками в его буйных непослушных кудрях, как бережно гладила и ласкала его лицо, волосы, как прижималась к его губам… Сейчас этого не было. Был лишь пыльный пустой ящик, на котором безжизненно отражалось лицо Дэймона. Казалось, он смотрел ей прямо в глаза. Нет, на самом деле всего лишь в камеру! Хитрец! Знал, какое выбрать время, ведь она всегда смотрит эту передачу! - Елена… Один звук его мягкого бархатного голоса породил на ее теле тысячи мурашек. - Я знаю, ты сейчас видишь меня… своего мужа, как ни крути! Дэймон запустил пальцы в волосы, забыв, что на его голове старательно сделанная укладка. - Так много хочу сказать тебе… во многом то, что ты уже слышала и знаешь… и самое главное то, что я люблю тебя! Елена, я так сильно тебя люблю! Ее сердце забилось сильнее. Нет, невыносимо это слушать! Конечно, она это знает! Никто не любил ее так сильно, как Дэймон! Внезапно за окном что-то заискрило. Вспыхнул свет, зашипела проводка, взорвалась искрами люстра, и от телевизора пошел дым. Что-то грохнуло, завибрировало, изображение Дэймона моргнуло и исчезло. - Нет! – закричала Елена. – Нет! Что стряслось?! Мысли лихорадочно роились в голове. Она не могла отсюда уйти, не могла бросить одного ребенка дома. Ей нужен был кто-то, кто мог бы присмотреть за Стефи, но беда в том, что с соседями познакомиться она еще не успела. Решение пришло так же быстро и такой же вспышкой, как взорвался телевизор. Елена быстро набрала телефонный номер и выглянула в окно. Увиденное просто привело ее в ступор. Кабели, тянущиеся над крышами домов улицы, были перерезаны и болтались, роняя шипящие искры на асфальт. Обесточена была вся улица! Да что там! Наверное, весь район… На том конце провода взяли трубку. - Кира! – быстро затараторила Елена. – Живо ко мне домой! Мне нужна твоя помощь! - Мама? Что стряслось? Почему ты не смотришь передачу? - Кто-то обесточил весь район! Перерезал провода! Мне нужна твоя помощь. Кира сориентировалась быстро. - Сейчас буду. Через пару минут она уже стучалась в дверь. - Присмотри за братом, - сказала уже полностью одетая Елена. – И скажи мне, где твой отец?! - Я не знаю… - Да в жизни не поверю! - Я, правда, не знаю, - виновато опустила глаза Кира. – Но, думаю, вычислить это не трудно? Где проходят съемки твоей передачи? - Да где угодно! В любой стране! В любом городе! - Но вряд ли он далеко от Рабата… - Он здесь?! В Марокко?! - Ага, - Кира слегка покраснела. – Это была моя идея, не ругай его! Он ни в чем не виноват! Мам, ведь Стефан сам ушел! Сам так захотел! Еще год назад! Каин вернул нам его, и он не захотел вмешиваться! - Я знаю, Кира… - Елена обняла дочь. Они никогда не были с ней особенно близки, Кире досталась роль папиной дочки… и в этом была виновата только она, Елена! Собственноручно лишившая ее отца! Больше она не повторит таких ошибок! Стефи будет расти с отцом, будет окружен любовью обоих родителей! - Я все знаю… - Иди к нему! – Кира взволнованно сжала руку Елены. – Закончи, наконец, эту мыльную оперу длиною в жизнь! Он так несчастен без тебя… иди же! Кира подтолкнула мать вперед. Теперь все в ее руках. Дэймон волновался как подросток перед первым свиданием. Ведь от этого поступка зависит вся его вампирская вечная жизнь! - Так много хочу сказать тебе… во многом то, что ты уже слышала и знаешь… и самое главное то, что я люблю тебя! Елена, я так сильно тебя люблю! Внезапно на студии погас свет. Операторы недовольно завозились, опять поднялась суматоха. Дэймон сел на стул. - Ну что там еще?! – устало спросил он. - Кто-то обесточил весь город! – раздался вскрик. – Перерезаны провода в разных концах города! Посыпались предположения о террористических актах, о преступной группировке, слаженно организовавшей это преступление. Но у Дэймона было объяснение проще. Кто-то очень не хотел, чтобы Дэймон сделал этот красивый поступок. И он догадывался, кто. - Сколько времени нужно, чтобы восстановить подачу электроэнергии? - Не менее 24-х часов. Событие экстренное, и, думаю, власти попытаются устранить его в кратчайший срок. Но ему уже было все равно. Эффект сюрприза пропал. Черт, ну почему ему так не везет?! В ярости Дэймон пнул одну из направленных на него ламп, и та упала, разлетевшись с грохотом на мириады осколков. - Что вы делаете, мистер Сальваторе! – завопил один из операторов освещения. Но его уже было не остановить. Следом за первой лампой отправилась вторая, затем дело дошло до камер, декораций, кресел, столов… Разъяренный вампир крушил все, что попадалось под руку. Люди с визгом висли на его руках, но разве они могли его остановить! Дэймон продолжал метаться, а на руках его выводком висели несколько человек, которых мотало из стороны в сторону. - Я должен был вернуть ее! – кричал он во всю силу легких, даже с каким-то подвыванием. - Мистер Сальваторе! – тоненьким голоском закричала одна из гримерш, висевшая на его руке. – Успокойтесь! Одно неосторожное движение, усиленное вампирской мощью – и шея девушки хрустнула, свесившись на бок. Все тут же бросились врассыпную. «Что я делаю?» – как в тумане подумал Дэй, хватая еще одну девушку за руку и впиваясь в ее горло зубами. Сладкая, как вишни, кровь девушки приятно оросила его губы. Дэймон облизнулся. В нем просыпался инстинкт. По-звериному быстро пересчитав всех, кто находился в этой комнате, он понял, что ни один из них не успеет добраться до выхода. Так и вышло. Он убил их всех раньше, чем они успели понять, что происходит и откуда пришла смерть. Наслаждаясь их кровью, и сидя посреди кучи окровавленных тел, Дэймон не видел того, кто приближался к нему со спины. Полностью увлеченный созерцанием поля боя и находящийся в странном оцепенении, Дэй пропустил смертельный удар. Кровь выплеснулась у него изо рта и из груди, пронзенной насквозь. Дэймон опустил голову. Прямо из сердца торчал заостренный конец деревянного колышка. Перед глазами встала плотная завеса тумана, его тело начало крениться набок. Сила притяжения стала больше его тщетных усилий сохранить равновесие. Дэймон повалился наземь лицом вниз. Струйка крови стекла у него изо рта, собираясь в небольшую алую лужицу. В затухающем сознании мелькнула мысль, что если опустить в нее бриллианты, то они превратятся в рубины, рубины, рубины… Его перевернули на спину и последнее, что успел увидеть Дэймон, прежде чем окунуться в небытие, это жесткое сосредоточенное лицо Стефана с плотно сомкнутой линией узких губ и холодным расчетливым взглядом. - За… что?.. – едва слышно вымолвил Дэй, выплевывая сгустки пунцовой крови. - За Елену. За МОЮ Елену!!! В уголке губ Дэймона надулся и лопнул кровавый пузырь, он силился что-то сказать, но губы уже не слушались его. В глазах отразилось страдание. Стефан наклонился и абсолютно спокойно, как можно сильнее вогнал кол еще глубже, пригвождая Дэймона к полу. Дэй дернулся и затих. Стефан оглядел побоище, равнодушно пнул мертвого брата, подтащил к нему одного из убитых с разодранной шеей и положил его руку на грудь Дэймона, обхватив ею кол. Затем достал из-за пазухи еще один колышек и, вдохнув побольше воздуха, вонзил его себе в живот. От вспыхнувшей боли Стефан согнулся пополам. Невдалеке уже раздавались шаги. Стефан рухнул на пол. - Елена… - простонал он. – Елена, помоги мне! Я здесь!